Дорогие друзья, в завершении первой части статьи об утраченной Успенской церкви на Расстанной улице, мы написали, что в Государственном историческом архиве Санкт-Петербурга хранятся документы, касающиеся проекта этой церкви и её освящения, и обещали более подробно рассказать о них. Заказать дела во время пандемии не так просто, но наши исследования были вознаграждены удивительными открытиями, о которых мы и расскажем. Напомним, что Успенская церковь на Волковом кладбище была возведена главным епархиальным архитектором нашего города Андреем Петровичем Аплаксиным в 1912 году в стиле владимиро-суздальского зодчества и простояла совсем недолго, ориентировочно до 1929 года. Церковь была красивой, элегантной, с немного вытянутыми главками куполов, что символизировало стремление души православного человека к Небу. В годы красного атеизма эту церковь снесли.
И вот, какие же документы, касающиеся Успенской церкви сохранились в Санкт-Петербургском историческом архиве? Первый из них: «Дело об осмотре Колобовской церкви Успения Пресвятой Богородицы на Волковом кладбище для её освящения (рапорт протоирея Писаревского Николая, акт об осмотре церкви архитектором Маковским К. В. – указ Петроградского Епархиального совета) от 20 августа 1918 года» (Ф. 678, Оп.1, Д. № 368). Предваряет акт осмотра церкви документ, написанный самим протоиреем Николаем Писаревским, который гласит: «…далее считаю заявить, что осмотр произведён тщательный, архитектор-художник К. В. Маковский, осматривавший церковь ещё и ранее, при страховки ея, и снимавший план с церкви, не только не скрыл дефектов её постройки, но даже оттенил (?) их, и всё же не нашёл оснований, препятствующих освящению ея»*.
Относительно имени Константина Владимировича Маковского, осматривавшего церковь, важно упомянуть то, что он представитель известной династии Маковских, давших России не одно поколение художественных деятелей. Сам Константин Владимирович – сын великого художника-передвижника Владимира Егоровича Маковского, родился в 1871 году, в 1892 поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, которое окончил с малой серебряной медалью, выпускник Императорской Академии художеств. К 1917 году Константин Владимирович был уже архитектором канцелярии обер-прокурора Синода и преподавателем Института гражданских инженеров (после большевистской октябрьской революции эти учреждения закрылись). За верную службу, успехи в архитектурном строительстве и педагогической деятельности К. В. Маковский был награждён орденом Св. Станислава 3-й степени (1905 г.) и орденом Св. Анны 3-й степени (1912 г.). Изучая составленный им подробнейший акт осмотра Успенской (Колобовской) церкви, невольно возникает ощущение высочайшего профессионализма и… уникального предчувствия архитектора, что церковь может быть разрушена, снесена, и этот документ более, чем детально фиксирует её внешний и внутренний облик. Дело в том, что в январе 1918 года был принят декрет советской власти об отделении церкви от государства и начались серьёзнейшие гонения на церковь, изымалась церковная собственность. Наркоматом общественного призрения даже была проведена попытка конфискации зданий и имущества Александро-Невской Лавры, но она провалилась из-за сопротивления верующих. В июле-августе 1918 года ещё можно было освятить церковь по всем канонам православия, но, буквально уже в конце августа 1918 года резко усилилась государственная атеистическая пропаганда и начался новый этап гонений на церковь.
И вот, в акте, составленным Константином Владимировичем Маковским от 22/16 июля 1918 года, и написанным изумительным каллиграфическим почерком по всем правилам старой орфографии, мы читаем:
«Церковь (Успенская) каменная, на подвалах, трёхпридельная, имеющая на плане форму квадрата (равноконечного креста), с алтарной апсидой, ризницей, с хорами и с двумя папертями входить для молящихся с западной и с северной сторон – в виде закрытых порталов с фронтонами; для духовенства имеется отдельный вход в алтарь. … Построена церковь из кирпича, снаружи и внутри отштукатурена, внутри выбелена, снаружи окрашена клеевой краской в два колера: белый и жёлтый, покрыта четырёхскатной железной крышей с масляной окраской зелёного цвета. Увенчана главой на барабанах с оконными отверстиями, четырьмя декоративными главками и двумя также декоративными главками на алтарной апсиде и на западном портале; цоколь церкви из обтёсанного гранита, входные ступени гранитные. … В подвалах пол бетонный, в жилых помещениях дощатый и стены там окрашены масляной краской.
В общем церковь производит впечатление складно выстроенного здания из материалов надлежащего качества. Построена она в модернизированном русском стиле владимиро-суздальской эпохи по проекту гражданского инженера А. П. Аплаксина и плану утверждённому к постройке проекта архитектора Шиллинга».
Таким образом, получается, что наряду со всеми основополагающимися архитектурными описаниями конфигурации и декора церкви, К. В. Маковский зафиксировал более, чем важную информацию – это цвет её окраски, согласно которому мы узнали, что стены церкви были окрашены в жёлтый и белый цвет, а крыша – покрыта зелёной масляной краской! Это важнейшее описание является большой ценностью и открытием, ведь сохранившиеся до наших дней две чёрно-белые фотографии церкви (ЦГАКФФД СПб) не могут передать в полной мере цветовую гамму вознесённого храма, да и во всех других доступных источниках значится, что церковь была белая. Более внимательно приглядевшись к фотографиям церкви 1913 года, сделанными сотрудниками фотоателье Буллы, действительно можно заметить, что боковые пилястры, окантовка, столбцы (бочки) боковых крылец, действительно, чётко белые, а цвет самих стен более «тональный». Для нас это очень важно, ведь узнанная информация позволяет более полно представить облик утраченной Успенской церкви и то, как она вписывалась в общий ансамбль церквей православного Волкова кладбища. Это также актуально для представления облика утраченных церквей и самого талантливейшего зодчего Успенской церкви – архитектора Андрея Петровича Аплаксина. В нашем городе сохранилось и восстановлено всего две церкви А. П. Аплаксина: это церковь Анны Кашинской на Большом Сампсониевском проспекте, 53 и храм свт. Петра, митрополита Московского на Роменской улице, 12. По цветовой же гамме несколько напоминает утраченную Успенскую церковь - Свято-Исидоровская православная церковь, которая находится очень далеко от Расстанной улицы, в историческом районе Коломны, на проспекте Римского-Корсакова, 24.
Далее, очень интересно и то, что в документе Константина Владимировича Маковского написано, что на момент осмотра церкви, её подвалы были затоплены водой. Для отопления церкви было задумано использование так называемых калориферов, очень прогрессивных для того времени, «с притоком наружного воздуха», но вот именно «часть подвала с калориферами на юго-западной стороне оказалось залита водой на глубину пяти вершков», залито водой было также и помещение сторожа, воду из которого даже откачивали с помощью насоса. Скорее всего, это и были те дефекты, которые «оттенил» в своём акте Маковский, как обозначил в докладном документе протоирей Николай Писаревский, но несмотря на это следовал главный вывод К. В. Маковского – церковь можно освящать! И всё это в июле 1918 года, когда уже полгода как была написана гениальнейшая поэма Александра Блока «Двенадцать», отражающая весь хаос революционного времени, и в северной столице начинались голод, террор и лишения. У православных священников была ещё надежда на спасение прошлой патриархальной Руси и возможность духовного проповедования среди прихожан церкви.
Третий документ этого важнейшего дела – это, прекрасно сохранившаяся резолюция Его Высокопреосвященства от 3 (16) августа 1918 года за №4478 следующего содержания: «Благославляется освятить Колобовскую церковь, тем более, что в ней уже несколько лет богослужение совершается». Напомним, что церковь и была освящена в конце августа 1918 года. Скорее всего, она была освящена протоиреем Василием Акимовым, имя которого тоже значится в этих бумагах.
Таковы сохранившиеся документы Успенской (Колобовской) церкви православного Волкова кладбища, касающиеся её освящения. Колобовской она называлась по фамилии вдовы коммерсанта Колобова, которая выделила средства на постройку храма. Дальнейшая судьба церкви и её служителей очень печальна, как и вся история нашей страны. Протоирей Николай Николаевич Писаревский через шесть лет после снесения церкви, в 1935 году был арестован, осуждён на 10 лет лагерей, умер в Сиблаге в 1937 году. Его сохранившаяся на архивных документах чёткая подпись – одно из немногого, что осталось в память об этом удивительном человеке и православном подвижнике. Николай Писаревский за годы своего церковного служения в Германии был награждён орденами святой Анны 2-ой и 3-ей степени, орденом св. Владимира 4-й степени за «особые труды по сооружению храма-памятника на поле Лейпцигского сражения», за сооружение этого храма в 1913 году он был также удостоен Высочайшей благодарности от Государя Императора. В годы своей службы в Германии он преподавал Закон Божий в немецких школах для православных детей, читал лекции по русской литературе в Дрездене. С декабря 1911 по июль 1914 года Николай Писаревский был протоиреем Успенской церкви на Сенной площади, а с 21 июля 1914 возглавил Воскресенскую, а затем, Успенскую церковь Волкова кладбища. С началом Первой мировой войны священники и прихожане церквей Волкова кладбища стали собирать средства на организацию церковно-приходского лазарета, который разместили в доме-причте на Расстанной улице, №23.
Сам Николай Николаевич Писаревский проживал в те годы на Расстанной улице, в доме №25, о чём нашлась запись в справочнике «Весь Петроград. 1917 год». Любопытно также и то, в этом доме №25 в справочниках «Весь Петербург» за 1911 год и «Весь Петроград» за 1917 год официально проживающим значится сам Пётр Иванович Медведев, для которого и была построена монументальная мастерская в доме №16 по Расстанной улице, где теперь находится наша библиотека и Краеведческий центр. Заведующий же лазарета, Иоанн Яковлевич Соколов проживал в доме № 26 по Расстанной улице.
Что касается остальных сохранившихся документов утраченной Успенской церкви в Государственном историческом архиве, то там хранятся эскизы планируемой настенной росписи храма, сделанные скорее всего под руководством архитектора А. П. Аплаксина; первоначальный чертёж и красочный проект облицовки церкви, выполненный её первым архитектором Шиллингом, который был несколько изменён Андреем Петровичем Аплаксиным, что и затянуло дату освящения церкви. Хранится также план уже построенной Успенской церкви и близлежащей территории, благодаря которому мы можем смело развеять сомнения нынешних жителей Фрунзенского и соседнего Московского районов, относительно того, не проложены ли трамвайные пути нынешних 25 и 49 маршрутов прямо по основанию утраченного храма. Безусловно, Успенская церковь находилась между Расстанным проездом и Камчатской улицей, по которой идёт трамвай, и при расширении в 1972 году Касимовского моста и прокладывании рельс Камчатская улица тоже могла стать значительно шире и сдвинуться в сторону Волкова кладбища, но на плане Успенской церкви, есть ещё расстояние до границы проезжей части тогдашней Камчатской улицы. Скорее всего трамвайные рельсы проложены очень близко от места тогдашнего фундамента церкви, но не прямо по нему.
Во время Великой Отечественной войны, на месте снесённой церкви не было никаких строений, к её фундаменту свозились тела умерших ленинградцев. Только в 1968 году там начали строить корпуса нынешнего Экспериментально-механического завода.
В нашем городе в 1991 году началось строительство новой Успенской церкви на Малой Охте, на месте массовых блокадных захоронений. Храм называется Блокадным, и он тоже повторяет силуэты древнерусского зодчества, скорее всего, такое совпадение не случайно и каким-либо образом мотивы нового Успенского храма на Малой Охте связаны с утраченным.
Конечно же ансамблю сохранившихся церквей Волкова кладбища очень не хватает Успенской церкви. Успенская церковь есть на русском кладбище в Ольшанах в Праге, на знаменитом кладбище Сент-Женевьев де Буа под Парижем, где похоронены русские эмигранты. Церковь Успения традиционно возводится на православных кладбищах, а ведь рядом с её официальным прошлым адресом Расстанная, д. 27 — известнейший некрополь «Литераторские мостки». Нам же остались как подтверждение её существования на Расстанной улице фотографии, книги и архивные материалы, связанные с ней. И остались ещё дневники Александра Блока, где он писал о празднике Успения Пресвятой Богородицы: «По улицам проходили разно одетые женщины. К сумеркам их лиц нельзя уже было отличить от богородичных ликов на городских церквах…»
* орфография сохранена.
На иллюстрации: церковь Успения Пресвятой Богородицы, современная колоризация.