Параграф 10. Парик кольского шамана
Однажды конструктор 2-й категории Тугобасов посетил животноводческую выставку в музее народов Севера, открытую в честь очередного съезда шаманов-композиторов в Москве. У вольера с оленями он задержался.
На Тугобасове была пегая шляпа в яблоках. Шляпа пахла поодальскими ветрами, разносившими запахи оттаивающей канализации. Цветовые ассоциации и тонизирующий запах взбудоражили оленя. В тундре такого не подавали, и он лизнул шляпу. Лизнул, сморщился и увесисто сплюнул на неё. Потом боднул Тугобасова, сбив шляпу на пол, потоптал её копытами, поддал рогами и пробил дыру. Шляпа застряла на рогах оленя как боевой трофей – скальп бледнолицего колониста в руке индейца, воздетой к небу.
Возмущённый Тугобасов долго спорил с директором музея, требуя снять шляпу с рогов и починить. Тот шляпу снял, нахлобучил её на голову Тугобасову и предложил компенсацию - парик кольского шамана с бесплатным билетом на концерт шаманов в Кремлёвском дворце съездов. В ответ Тугобасов буркнул "Па-ашёл ты сам в этот сортир музыкальной мысли!", схватил парик и, метнув презрительный взгляд на оленя, ушёл.
В метро Тугобасова преследовал безобразный запах. Всё вокруг, казалось, пахло оленей стоянкой у эскимосов. В вагоне пассажиры, зажав носы, шарахнулись от Тугобасова. И здесь запах, подумал он и двинулся вслед за ними. Те от него. Пока за окном вагона мелькали огни тоннеля, пассажиры метались из конца в конец вагона. Тугобасов - за ними. Вагон шатало.
На остановке в вагон вбежал машинист с гаечным ключом. Это был очень большой разводной ключ на 25. Для усмирения психоза машинист ткнул ближайшему пассажиру ключом в зубы, как будто хотел их вывинтить. Ближайшим оказался Тугобасов. Справедливость восторжествовала. Зло было наказано. Пассажиры успокоились. Машинист быстро сообразил в чём дело. Он брезгливо стащил с Тугобасова шляпу и бросил её на платформу.
Тугобасов возмутился и натянул парик шамана на голову (от сквозняка). Пассажиры взвыли от возмущения. На шум прибежал милиционер. Он коленом помог хулигану Тугобасову покинуть вагон. Поезд двинулся дальше. Пассажиры махали Тугобасову на прощанье руками, строили рога и корчили рожи. Дежурная по залу вытолкнула Тугобасова за турникет. Пятак ему не вернули, и он долго сокрушался по этому поводу. Но настроение у него было хорошее.
Тугобасов шёл по улице, пританцовывая в ритме популярного танго на известный мотив "Прости, прости, но я не виновата", припадал то на одну, то на другую ногу, кружил в стиле вальса-бостона и беззаботно напевал: "А я уеду к северным оленям. А я уйду к далёким эскимосам". С тех пор Тугобасов выставки животных не посещал. Парик шамана он подарил другу-поэту Бодрякову для вхождения в транс и творческих откровений.
Послесловие. Судьба Боба Тугобасова.
Поодальская эпопея Боба (по жизни - Борис Власов, мой друг и однокурсник по физфаку МГУ) быстро пришла к финалу.
Борис был талантлив, ярко индивидуален, всегда дружелюбен и сосредоточен. Он закончил кафедру биофизики, во всем пытался докопаться “до самой сути, в работе, в поисках пути, В сердечной смуте…”. Он прекрасно играл в футбол, имел 1-й разряд по шахматам. Но жизнь его сложилась странно.
Его план вступить в КПСС и, затем, в аспирантуру на философский факультет не удался.На кафедре истории марксизма Борису, как физику, предложили тему "ростки марксизма у Исаака Ньютона". Оскорблённый неуважительным отношением к классику науки, Борис придумал иной план.
Борис уволился, метнулся в Ригу и надел тельняшку. Его, как специалиста по ядерным котлам, тут же приняли на службу в торговый флот учеником судового кочегара, зачислили кандидатом в члены КПСС и отправили в дальний морской поход.
В шведском порту, оказавшись на берегу, Борис юркнул в подворотню, скинул тельняшку и, как Котовский, огородами, огородами ушёл к белым.
В Швеции Борис Власов получил свой долгожданный глоток свободы – устроился мыть посуду в портовом кабаке, надолго забыв и о физике и философии марксизма. Больше его из “наших” никто не видел.
Однажды, валяясь на больничном, я услышал голос Тугобасова по радио “Свобода”. Он сказал: "Претензий к бывшей родине не имею. Но мне не давали изучать философию, поэтому я - здесь...".
Мозги утекали за границу. Это была первая ласточка, покинувшая ради тёплых стран поодальские просторы. Родина сиротела.
"Иных уж нет, а те - далече".
Я всё чаще вспоминаю Бориса из-за полной неизвестности его судьбы. Мы с ним были искренни и дружны. Несмотря на то, что я старше его, а он - будущий "перебежчик".
И в МГУ, и в КБ, куда я его позвал на работу и его взяли, ему не с кем было дружить. Мы вместе играли в одной команде в футбол. У него был пушечный удар, и я иногда выкатывал ему с углового мяч на угол штрафной. Мы играли вместе в шахматных турнирах, вместе бегали трассу на день бегуна и день лыжника. Я давал ему разумные советы, в какую дверь и когда входить и выходить. Но он нашёл свой путь. Он сбежал из России году в 1973-м.
Никогда позже, кроме эпизода с его вынужденным и осторожным выступлением по радио "Свобода", я ни его, ни о нём не слышал. Никто из моих коллег не вспоминал его и не знал где он. "Что с ним стало? Может быть, он в тюряге мается..." или ему в "Кейптаунском порту" "в кабацкой пьяной драке" молодой агент КГБ, как изменнику Родины, унёсшему “врагу” тайны ПоодальскСпецприбора, саданул под сердце финский нож"? Это история казалась загадочной.
Но в новейшее время я всё таки нашёл Боба. Обменялись письмами, пообщались в Фейсбуке. Как оказалось, живёт он в США и преподаёт в колледже малоизвестного городка. То есть в школе. Публикует какие-то завиральные статьи о далёком будущем человечества. Не понимаю – стоило ли ради этого убегать из СССР. Борис слишком спешил сделать карьеру и переоценивал свои таланты. Но… бог ему судья.