По ночной Москве, в тиши октября ехал чёрный лимузин «Знамя». За рулём был прапорщик Харитонов. Рядом сидел генерал Василий Илларионович Алексеев. Миновав Храм Воскресения Христова на Волхонке, Харитонов спросил:
- Товарищ генерал, закурить не найдется?
- Нет, Эдик. Я раньше курил, теперь завязал.
- Ёперный театр! Как назло, когда есть – не хочется курить, а когда нет – хоть самому себе глотку перегрызай!
- А ты чего хотел, братишка? Подсесть дело простое. Ладно, давай сменим тему. Нам надо ещё Ленку с ночного поезда встретить.
Харитонов повернул лимузин к Киевскому вокзалу. Алексеев сходил в вокзальный буфет, купил бутылку виски «Норильск» и пачку сигарет для Харитонова. Вскоре к перрону подошёл поезд «Брянск-Москва» и на перрон вышла высокая красивая худощавая женщина с длинными темными волосами.
- Здравствуй, Лена! – поприветствовал ее Алексеев и пригласил в машину. Теперь лимузин повернул к Лефортово, к Дворцу Советов. Через час они были уже на проходной. В коридоре они встретили заспанного маршала космических войск Владимира Осиповича Лоскутникова, который, похоже, шёл по нужде и от недосыпа шатался во все стороны. Алексеев знал, что на 7-м этаже для них зарезервированы комнаты.
Выспавшись, Алексеев встал и подошёл к окну. Вдалеке виднелся Свято-Рафаиловский собор и Покровский старообрядческий монастырь на Рогожке. Вскоре раздался стук в дверь. На пороге стояли Император Николай Александрович в староверском кафтане и Лена в ночной рубашке. Алексеев, как был в синей пижаме и тапках, вытянулся и вскинул руку со словами:
- Слава России!
Император кивнул. Затем он, поправив плетёный пояс на кафтане, сказал:
- Василий, Лена, попейте крепкого сладкого чайку, приходите в себя и в 14:00 приходите на совещание.
Через час Алексеев и старший лейтенант космических войск Российской Народной Империи Елена Николаевна Карлова уже завтракали в буфете Дворца Советов, а ещё через некоторое время прошли в конференц-зал на третий этаж. Его Императорское Величество был председателем, а генерал Виктор Опилкин – секретарём.
- Итак, на повестке дня у нас сегодня освоение Марса. Единственный космический корабль, способный совершить такой перелёт – это атомно-фотонный космолёт «Москва». Командиром экипажа предлагаю утвердить генерал-лейтенанта космических войск Алексеева Василия Илларионовича, бортинженером – старшего лейтенанта Карлову Елену Николаевну, врачом – Келлера Михаила Петровича, кибернетистом и радистом – младшего лейтенанта Струнина Олега Дмитриевича, коком – британского космонавта капитана Джона Рональда Саффилда, водителем атомного вездехода «Гиперборей» - капитана танковых войск Тихонова Евгения Петровича, штурманом – Вачнадзе Нателлу Львовну, - сказал Император.
Лена подняла руку:
- А вы уверены, что Тихонов не подведет?
- Полностью, - ответил Опилкин. – Тихонов служил в Луостари, до танковых войск служил в Печенге пограничником. Небось ты на банке сгущенки в день не прожила бы! Позже он служил техником по обслуживанию реакторов бридерного типа.
Государь сказал:
- Кто за, прошу поднять руки. Против? Воздержавшиеся? Единогласно!!!
- Простите, а где базируется космолёт «Москва»? – спросила Лена.
- На космодроме Краюхино, под Норильском. Вас туда доставит поезд Трансполярной магистрали. До отлёта проживать будете в посёлке Вальцево.
Когда собрание закончилось, Алексеев пошёл в баню. Вслед за ним, избавившись в предбаннике от кителя, бриджей и сапог, в баню проскочил в облаке пара Саффилд. За ним, на ходу скидывая трусы, - Тихонов.
- Василий, - обратился Саффилд к Алексееву, - научите меня париться в бане. Я не умею.
- Ложись сюда, Джонни. – Алексеев указал на полок. – Теперь смотри.
Запарив в отваре таволги с мятой два веника, он принялся охаживать Саффилда. Тот жмурился от удовольствия и приговаривал:
- О, Мадонна!.. Ах, эта баня! Честное слово, как вернусь, построю у себя в Оксфорде баню и буду париться так же…
- Не выйдет, Джонни. Берёза у вас там не растёт. Хотя… не знаю, в принципе, дубовые веники тоже сойдут.
- А это для полного кайфу! – Тихонов опрокинул на Саффилда шайку ледяной воды. Затем он поддал мятным отваром на камни.
Через полчаса Алексеев, Саффилд и Тихонов, укутавшись в белые простыни, пили чай с чабрецом из стаканов с мельхиоровыми подстаканниками.
- А знаете, - сказал Саффилд, - я попрошу разрешения у Её Величества, чтобы мне остаться в России…
- Джонни, ты делаешь правильный выбор, - ответил Алексеев. – Россия настолько гостеприимна, чтобы принять тебя, и настолько прекрасна, чтобы понравиться тебе. А королева Джейн не так уж дрожит над каждым своим подданным.
Затем Алексеев повёл Саффилда и Тихонова в кафе «Монастырская трапеза» при Покровском старообрядческом монастыре. Официантка, красивая девушка в сарафане и павловском платке, спросила:
- Что будете заказывать?
Алексеев заказал суп из осетрины с мясными пирожками и стакан медового шнапса. Саффилд и Тихонов заказали то же самое. Им подали заказ в специальную комнату, где они, уединившись, закусывали. Но, когда они почти доели свой завтрак, в комнату влетел лейтенант милиции Мельников и сказал:
- Мужики, сворачивайтесь, вас к Государю вызывают.
Войдя в Дворец Советов, они прошли в конференц-зал. Там сидели ещё около десяти человек. Император сказал:
- Европейское Космическое Агентство настояло на том, чтобы на вашем корабле доставить к Марсу экипаж обращающейся по марсоцентрической орбите космической орбитальной станции «Паскаль». Они только что приехали. Экипаж следующий: командир – гагаузский космонавт Георгий Борисович Палик, бортинженер блока «Альфа» - российский космонавт Александр Евгеньевич Черноголов, бортинженер блока «Бета» - российский космонавт Иван Владимирович Воробьёв, ареолог – французская космонавтка Франсуаза Нуаро, астрофизик – российская космонавтка Елена Викторовна Орёл, биолог и кок – чешский космонавт Рихард Марек, радист – датский космонавт Нильс Кеннет Моллер, врач – российский космонавт Денис Владимирович Шемануев, культорг – российская космонавтка Валентина Николаевна Ермакова. Кто за? Воздержавшиеся? Единогласно!
Вечером вся компания уже грузилась в литерный вагон поезда «Москва-Норильск». Поскольку в вагоне имелась кухня, то оба кулинара решили блеснуть своими способностями. Марек приготовил шкварки с кнедликами в сметанном соусе с чесноком, а Саффилд сервировал итальянский набор – помидоры, лимоны, зелень, ветчину и рассольный сыр. Вскоре к ним присоединилась Франсуаза, приготовившая жареного осетра в гагаузской брынзе с кусочками острого перца.
Внезапно из телефонной будки вагона показался Алексеев. Он сказал:
- По пути наш космолёт посетит лунную станцию «Лагранж», где мы передадим часть саженцев для оранжереи, хлорелловую закваску и познакомимся с экипажем. Командир станции – генерал-лейтенант космических войск Олег Васильевич Чайка, бортинженер блока «Альфа» - полковник космических войск Сергей Степанович Тураев, бортинженер блока «Бета» - узбекский космонавт Саид Сабиржонович Игамбердиев, кок – российский космонавт Александр Сергеевич Абрамов, селенолог и астрофизик – российский космонавт Сергей Викторович Шашуркин, радист – российская космонавтка Светлана Васильевна Ващенко, культорг – российская космонавтка Елена Львовна Растеряева.
- Как же всё-таки прекрасна Россия! – сказал Саффилд. – Таких закатов и рассветов у нас даже в Пертшире нету. А ведь это самый прекрасный край Британии…
- Согласен с вами, уважаемый пан, - ответил Марек, крутившийся у плиты с порцией индюшатины с кнедликами.
Алексеев и Карлова, обнявшись, сидели на боковом диване. Лена нежно прижалась к Алексееву, в её глазах читалась любовь и верность.
…Так прошло несколько дней, прежде чем вагон доехал до Норильска. Наконец паровоз ошвартовался у перрона норильского вокзала. Там их ждал небольшой сюрприз, который им приготовил Государь – в полёт к Марсу с ними должны были отправиться два военных священника. Один – на «Паскаль» (о. Вячеслав Курков), второй конкретно должен был окормлять экипаж «Москвы» (о. Владимир Алексеенко).
Вся команда погрузилась в вездеходный автобус на шнековом ходу. Водитель, капитан Георгий Комаровский, взялся за рычаги. Завыл дизель. И вот через час они прибыли в Вальцево. Как только они разместились в гостинице «Полярный волк», Черноголов тут же вызвался угостить всех строганиной, достал из ледника кусок оленины, взял нож поострее, резательную доску, и, нарезав замороженное мясо на тонкие лепестки и поставив на стол тарелку со смесью соли и перца, сказал:
- Макайте мясо в тарелку и ешьте. И запивайте чаем.
Блюдо удостоилось похвал, как, впрочем, и повар. Разойдясь по номерам, они забрались в спальные мешки и стали прислушиваться к вою пурги, потихоньку засыпая.
…Через неделю был назначен отлёт. «Москва» стояла посреди тундры, как гигантский стол о восьми ножках. Алексеев первым поднялся в рубку и стал дожидаться, пока все члены экипажа займут свои места. Убедившись, что все разместились в ложементах, он сказал:
- Готовимся к старту. 10. 9. 8. 7. 6. 5. 4. 3. 2. 1. Ноль! Старт!
Его палец лёг на стартер. Ядерные двигатели космолёта взвыли. Краюхино быстро уходило вниз. Алексеев, убедившись, что можно переключить машину на киберштурман, встал со своего кресла и пошёл в кают-компанию. У киберштурмана остались лишь Нателла Вачнадзе и Олег Струнин.
- Через сутки мы выйдем к Луне, - сказал Алексеев. – Выгрузим почту на «Лагранж», отдохнём и полетим дальше, к Марсу.
…Когда через сутки они приблизились к лунной станции, Струнин, совмещавший обязанности кибернетиста и радиста, стал вызывать «Лагранж»:
- Я «Москва-07», я «Москва-07». «Лагранж – 02-К», вы меня слышите? Приём.
- «Москва-07», слышу вас хорошо. Приём, - ответила радистка «Лагранжа» Светлана Ващенко.
- «Лагранж - 02-К», готовимся к стыковке. Приём.
- «Москва-07», выпускаю магнитные захваты на ручном управлении. Приём.
Стыковка прошла в штатном режиме, барометр показал нулевую возможность утечки воздуха, и Алексеев, перекрестившись, открыл люк. В проёме люка показался командир «Лагранжа» Олег Чайка. Кок лунной станции Александр Абрамов предложил на стол кофе со льдом по-гречески, ливерную колбасу и бородинский хлеб.
- Саша, а может быть, приготовим шкиперское рагу? – спросил радист «Паскаля» Нильс Моллер. – Это наше национальное блюдо. А ещё лучше – соблюдём нашу датскую философию уюта «хюгге».
- И что же нужно для этого сделать? – спросил Чайка.
- Во-первых, врубить все лампы, во-вторых, подать на стол согревающие напитки.
- А для шкиперского рагу что нужно? – спросил Абрамов.
- Свиная грудинка, лук, сливочное масло, картошка, пучок зеленого лучка, свекла в маринаде, черный хлеб.
Абрамов исчез в отсеке, где хранились припасы, потом проплыл на кухню. Кофе со льдом к тому времени уже выпили, и Александр Сергеевич подал на стол шкиперское рагу а-ля датский королевский флот и горячий глинтвейн. По приказу Чайки были включены все лампы, как внешние, так и внутренние, (внешние затем, чтобы было видно, что на борту празднуют встречу). Священник Владимир Алексеенко, пользовавшийся среди космонавтов кличкой «Винни-Пух», благословил трапезу и прочитал молитву.
Внезапно Света Ващенко появилась в кубрике и сказала:
- Друзья, рядом терпит бедствие российский космолёт «Суздаль».
Чайка кинулся в радиорубку. Светлана передала ему вторые наушники с микрофоном…
- Внимание, внимание! Говорит командир экипажа импульсного космолёта «Суздаль» Иосиф Прокопьевич Швецов. У нас повреждён двигатель. Спасите нас!
- Ждите, готовим спасатель! – ответил Чайка.
Вскоре космический спасатель отстыковался от «Лагранжа», и ещё через 10 минут пристыковался к «Суздалю». Командир - профессор Швецов, селенолог Антон Петрович Водоливов и кок Григорий Семёнович Лукашов перешли на борт спасателя, а ещё через 15 минут уже были на «Лагранже».
Тем временем «Москва» готовилась в полёт к Марсу. Попрощались, и «Москва» отправилась в дальний путь. Снова взвыли ядерные моторы космолёта. Тем временем Марек приготовил помидорный салат с кнедликами, а Саффилд – английский пунш.
Карлова сидела в рубке, положив пальцы на клавиши. Ядерные двигатели шумели сквозь броню. Саффилд, Алексеев, Марек и Тихонов играли в «морского козла». Марек переоделся в тельняшку морфлотовского образца.
- Один-пусто! – сказал Саффилд.
- Голый дубль! Вешаю соплю, милостивый пан! – усмехаясь, сказал Марек.
...Так за безобидными развлечениями прошла долгая дорога до «Паскаля». Карлова по совету Алексеева стала производить стыковку в полуавтоматическом режиме – ведь всё-таки станция была законсервированная. Лена дистанционно включила бортовой компьютер «Паскаля», затем все для безопасности надели скафандры «Шмель-7». Затем «Москва» выпустила магнитные захваты и затянула шлюзовые клапаны. Первым пошёл о. Вячеслав, вторым – Палик, третьим – Алексеев. Палик сейчас же открыл краны системы воздухоснабжения и регенеративную систему. Затем он развернул в центральном блоке «волчий стяг» - знамя Гагаузии. После этого он включил бортовую систему жизнеобезпечения и основной компьютер. Когда поступил приказ «откинуть шлемы», то ареолог Франсуаза Нуаро сказала:
- Пахнет Марсом, не так ли, месье Палик?
- Пожалуй, что так, мадам Нуаро, - ответил командир. – Черноголов! – сказал он бортинженеру. – Проверь все блоки и комплектность всех приборов, а то мало ли...
Приплыл (была, конечно, невесомость) Марек и спросил Палика:
- Пан командир, не прикажете ли приготовить обед? У меня есть в холодильнике кнедлики, брынза из Гагаузии, сузьма с чесноком и луком из Ташкента, лучший армянский перец, лучшие ташкентские лимоны и готовый черный чай в термосах.
- Готовь. Лучше, я думаю, начать с сузьмы. А то мало ли, вдруг тут в наше отсутствие какая-нибудь зараза завелась... Шемануев! Всем сделать прививку от ксеномикрофауны!
Все сняли скафандры и остались в термобелье. Шемануев тоже снял скафандр, надел на руки резиновые перчатки, достал из чемодана готовые шприцы и ввёл каждому по пять кубиков аксенобиотина. Затем ему сделал укол врач «Москвы» Келлер.
Астрофизик Елена Орёл отправилась проверить астрофизическую обсерваторию «Паскаля». Черноголов и Воробьёв отправились по спальным отсекам – подготовить спальные мешки и крепления для них. Потом все поели, и Палик велел Моллеру доложить на Землю о благополучной стыковке.
После прививки аксенобиотином, как известно, долго чешется поясница. Как выразилась по этому поводу культорганизаторша «Паскаля» Валя Ермакова, «как будто гэц укусил». Она была великая мастерица на прибаутки и анекдоты.
Моллер связался с Землёй и доложил об расконсервации «Паскаля», а попутно уведомил своего короля Андерса I о том, что задание выполняется успешно. Король в ответ заочно присвоил Нильсу Моллеру титул барона.
Тем временем «Москва» готовилась к продолжению задания – непосредственной высадке на Марс. «Паскаль» убрал шлюз, люк задраили, и Лена крикнула:
- Даю Солнце!
Все глянули на яркое светило в экране рубки, затем разбежались по ложементам. Началась посадка. Лена сажала корабль на минимальной скорости. Наконец опоры «Москвы» коснулись марсианского грунта.
Тихонов тут же снял краном свой вездеход и проверил комплектность реактора. О. Владимир отслужил на борту «Москвы» благодарственный молебен, после которого исповедал всех и прикрепил к внутренней части шлема каждого из скафандров «Кречет-7» специальную коробочку со Св. Дарами. В таком случае космонавт в любой момент, если ему грозила опасность, мог причаститься и умереть по-Христиански.
Франсуаза взяла образцы грунта и в бионепроницаемой капсуле отнесла в исследовательский отсек. Алексеев и Карлова установили на Марсе Имперский Флаг.
Затем стали делать космопорт для приёма следующих кораблей. К магнитно-бридерным реакторам подключили радиомаяки для точной наводки. Потом вытащили из грузового отсека механовоспроизводящие устройства и включили их. Механовоспроизводители тут же стали выплавлять из марсианского песка согласно заданной программе жилые комплексы из неокисляемого железа, и к вечеру городок был готов. Регенерируя атмосферную углекислоту, воздуховоспроизводящие системы поставляли воздух для дыхания и углекислотные удобрения. Франсуаза посадила в садике кустики яблони, сливы, рябины, сакуры, какао, кофейные деревья, виноград... Стоило посмотреть на её лицо следующим утром, когда яблони достигали жилого купола «Москвы», виноград сорта саперави гнулся к почве под тяжестью кистей... Виноградины были размером с лимон, а яблоки – с арбуз. Часть продуктов была собрана, и Франсуаза первая распробовала марсианский виноград. Надо было видеть, как, когда она, проглотив кусочек гигантской виноградины, изобразила на своём лице выражение совершеннейшего удовольствия.
- Ну как? – спросил Алексеев.
- Просто изумительно! - ответила она.
Затем Келлер предложил создать лабораторию по производству иммуномодулирующих лекарств из марсианских растений. Ему выделили комнату в жилом городке, там он делал путём перегонки целебные эликсиры, и, смешивая их с сухой основой, делал шипучие растворимые таблетки. Тихонов, объездив на своём «Гиперборее» окрестности, пробурил скважину и нашёл артезианскую воду. Туда срочно провели трубопровод с электроподогревом. Проведённый Келлером анализ воды показал, что вода сверхцелебная и сверхминерализованная.
...Через несколько дней Тихонов вернулся из очередного рейса, на этот раз в горы, в сопровождении Франсуазы. Оба были очень возбуждены.
- Там марсиане! И у них есть своя пещерная церковь! Они Христиане!
На вездеход сели, кроме водителя и ареолога, Алексеев, Карлова и о. Владимир. Вскоре показались махавшие им руками высокорослые люди, цветом кожи напоминающие индейцев, в мягких одеяниях (как позже выяснилось, они гнали каучук из марсианской нефти). Вождь, Абуна Панайот II, на чистом Русском языке сказал:
- Можете раздраить шлемы. Здесь нас питает Сам Дух Божий, Третий Лик Святой Троицы. Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу, и ныне, и присно, и во веки веком! Я являюсь для своего народа вождём и епископом! Там, за горным хребтом, раскинулись наши хлебные поля и сады! Мы приносим Богу Безкровную Жертву в виде хлеба и вина в нашем пещерном соборе во имя Пресвятой Богородицы. Раньше мы не знали Христова учения, но Панагия явилась нам и проповедала его.
Струнин тотчас же передал на Землю чудесное сообщение о встрече с братьями по разуму... ну и по вере тоже. Газеты всего мира запестрели объявлениями об очередном реванше «московитов», о том, что «ах, эти русские...», ну и другая желтая пресса в том же духе. Любой западный газетчик считал своей обязанностью кинуть грязи в торжество Русско-Марсианского Православия. Однако находились и такие, которые говорили правду, но их было мало. Английская газета «Хорз Шилд», известная своей безпринципностью, опубликовала карикатуру, где космонавт берёт благословение у лягушки в архиерейском облачении. После чего английский посол был вызван на ковёр в Лефортово, на разговор с Государем. Император потребовал изъять весь тираж из продажи и уничтожить.
- Ваше Императорское Величество, сделаем всё возможное, а также попытаемся закрыть саму газету.
- Имейте в виду, что вы облили грязью не только нашу Церковь, но и всех тех людей, которые ещё видят что-то в болоте мировой лжи.
- Ваше Императорское Величество, мы обязательно прикроем эту грязную газетёнку. Кстати, мы слышали, что мистер Саффилд хотел получить российское гражданство. Мы не против.
- Да, Саффилд просил подданства Российской Империи. Он замечательный учёный.
...Тем временем, когда космодром «Москва» с городом Кремль был достроен, на проспекте Ивана Грозного собрались марсиане, провожая в обратный путь своих новых друзей и ожидая их снова в гости. Над улицей Малюты Скуратова, у здания горкома, развевалось новое марсианское знамя – имперский триколор с красным кругом в центре. Губернатором Марса и представителем России вызвался быть Тихонов. Ему оставили самые лучшие книги из библиотеки «Москвы», в церковь он мог ходить к марсианам, в саду были изобильнейшие овощи и фрукты. Кроме того, Франсуаза посадила в оранжерее и чайный куст сорта «Ганпаудер».
Секретарём горкома Кремля и советником губернатора вызвался быть марсианский священник, Абуна Арсениос. Поскольку Тихонов в «земной» жизни в церкви бывал не сильно часто, Абуна Арсениос стал его духовником. Также старец излечивал духовные недуги своего чада, например излечив от застарелого пристрастия к табаку и спиртному. Старец просто посмотрел в глаза Тихонову, взял его за виски – и все пристрастия улетели в один миг! Космопорт стал своего рода особножительным монастырём (вскоре Абуна Арсениос и Тихонов вообще построили храм во имя Святой Троицы, запустив ещё один механовоспроизводитель, ещё на заводе настроенный на постройку церквей в пустынных условиях). Действительно, в Храме (да кое-где уже и вне его) Тихонов уже более не нуждался в «Кречете». Его питал Дух Пятидесятницы, как и всех жителей Марса. Вскоре расположенный на Плато Аркадия космодром «Москва» принимал до пяти кораблей в месяц. Летели в основном паломники, чтобы своими глазами увидеть марсианские монастыри и принять благословение Блаженнейшего Епископа и Вождя Абуны Панайота II. Были и любопытствующие, были миллиардеры. Но таковым Блаженнейший Абуна Панайот обычно отказывал в благословении. «Там вы всемогущи, - говорил он, - а здесь вы даже ржавой песчинки не стоите». Зато с удовольствием принимал православную молодёжь, и вскоре при Кремле появилась духовная школа для мальчиков – Марсиада. Троицкий монастырь полнился послушниками, был разработан устав, и наконец появилась Свято-Троицкая Марсианская Великая Лавра.
КОНЕЦ