Повесть о послевоенном поколении
Задачи перед разведывательным пунктом расположенным в кольском посёлке Зверосовхоз, куда Сашу командировали на месяц, стояли те же, что и перед разведпунктом на острове Елена, у Владивостока, где он побывал год назад. Но жизнь моряков тут была совсем другой. На Елене никогда не было ни одной женщины (что вполне естественно!) и остров имел грустное прозвище «Остров стоящих х … », здесь же рядом с воинской частью находился большой зверосовхоз, где разводили пушных зверей, на ферме работали в основном женщины.
В первый же день Саша встретил в части нескольких бывших курсантов с которыми учился на острове Русский, только фамилии их не мог припомнить. Следующий день его приятно удивил: за одним из приборов он увидел Юру Левицкого, новосибирца, с которым два года назад с первым познакомился ещё в поезде, следующем во Владик и очень сдружился в спецшколе. Когда закончилась Юрина вахта они прошли в комнату, где он жил ещё с тремя моряками, и долго рассказывали друг другу, как проходила их служба после расставания на Русском.
Саша поинтересовался: не знает ли Юра, где их третий товарищ, Боря Шатов. Оказалось, что Боря тоже служит по специальности, ходит «по гражданке» на научных судах-гидрографах, в каких только портах и странах уже не побывал. Офицеры из их пункта, что бывают в командировках на этих научных судах, привозили от него приветы.
Не имевший опыта несения реальной разведслужбы Саша был всего лишь стажёром, на самостоятельную вахту его не ставили, поэтому свободного времени имел намного больше, чем служащие части. Любящий походы, он и здесь уходил, конечно, недалеко: на сопки, к озёрам. Суровый и необычный климат, совершенно не похожий на сибирский и тем более на жаркий климат степного Южного Урала, где вырос Саша, создал в этих местах и необычную для него, удивительную природу. Кольский полуостров называют «русской Лапландией» (1), это кладовая уникальной, зачастую нетронутой природы, здесь сопки, тысячи рек и более ста тысяч озер!
У Юры были знакомые среди работниц зверосовхоза и в свободное от вахты время они ходили к ним в гости. Саше нравилась служба на корабле, а в моря, океаны он просто влюбился, но всё же пребывание в замкнутом пространстве, полностью в мужском обществе, пребывание в таком порту как Североморск, где и в увольнение идти не хочется, несколько утомляло. Здесь же была фактически гражданская жизнь и действительно прекрасный пол. Ему было хорошо в командировке, тем более многим женщинам нравится сам статус «командированный»: побыл и уехал. Поэтому, когда незадолго до срока отбывки на корабль пришло сообщение, что старший матрос Зиганшин продолжит пребывать в разведпункте до особого распоряжения, он совсем не расстроился.
Причина ему была неизвестна, возможно его хотят оставить тут до конца службы? С одной стороны, это было бы неплохо, уж больно здесь хорошо. Но ему очень хочется ещё походить по морям, испытать шторма. Так круто выйти на палубу, когда её обдаёт солеными брызгами. Потом ты видишь, что идет большая волна и лихорадочно думаешь: «Укрыться внутри? Остаться на палубе?» Не успеваешь ничего решить и вот волна обрушивается на судно, тебя всего окатывает волной.
Вскоре по радио, по телевидению сообщили о начале крупнейших в истории СССР военно-морских учений «Океан» и стала понятна причина его задержки здесь: их «Стройный» тоже на учениях, так что ему теперь ждать возвращения судна с моря.
Активность флотов НАТО резко возросла в связи с учениями советского флота, большое количество их авианосцев и атомных субмарин отправилось в район учений, находилось в опасной близости к советским кораблям и подводным лодкам, так что нагрузка на моряков разведпункта стала колоссальной. Иногда ребятам и пообедать нормально не удавалось, что уж говорить о сне, поэтому Сашу стали привлекать на короткое время на подмену. Оказалось, что это очень круто: знать, что полученные тобой, твоими товарищами разведданные наносятся где-то в Генштабе ВМФ на огромную карту мирового океана, рисуя вместе с сотнями других донесений картину расположения вражеского флота, его перемещений.
В первых числах мая закончились учения «Океан» и через неделю поступило распоряжение: «Старшему матросу Зиганшину прибыть для прохождения дальнейшей службы в войсковую часть 62 771». Это был номер их части, по которому шла открытая переписка. По секретке вся переписка шла от имени БПК «Стройный». Эти два названия одной части никогда, ни в каком документе вместе не упоминались, чтобы их нельзя было увязать.
Получив необходимые документы в строевой канцелярии разведпункта, соскучившийся по кораблю Саша отправился в Североморск.
Редко какая девушка так радуется встрече с милым, как радовался возвращению Саши рвущийся домой и весь изнервничавшийся его начальник - Ткачёв. Командир обещал отправить заслуженного старшину домой с первой партией увольняемых в запас моряков, а тут так некстати командировка дублёра и потом долгие учения вдали от родных берегов. В этот же день Ткачёв собственноручно, смакуя сам процесс, оформил все документы по своей демобилизации, отпечатал приказ о назначении старшего матроса Зиганшина начальником строевой канцелярии и уже на следующий день тепло распрощавшись с Сашей и друзьями, ждущими своей очереди на демобилизацию, отбыл домой.
Корабль и экипаж ещё «зализывали» раны после славного похода. Сослуживцы расспрашивали Сашу о его поездке, но больше рассказывали про злоключения и беды, что достались им. Досталось же по полной.
Подготовка к учению «Океан» велась в условиях строгой секретности, о времени начала знали только в высших штабах. Первыми базу покидали морские тральщики и противолодочные корабли: задачей одних была «очистка» фарватеров от мин, других - обеспечение противолодочной обороны.
Командир «Стройного» получив по линии СПС приказ об экстренном приготовлении корабля к походу, немедленно приказал вахтенному офицеру подать сигнал «Боевая тревога. Корабль экстренно к бою и походу приготовить». Через некоторое время командир БЧ-5 доложил о готовности главных машин дать ход и уже вскоре корабль медленно отходил от стенки.
При докладе командиров боевых частей и служб о готовности к походу выяснилось, что продовольствия на корабле максимум дней на десять, вместо месячной нормы. Сколько продлится выход командир не знал, но и доложить командованию о том, что корабль не готов к выходу в море по боевой тревоге из-за голотяпства службы снабжения командир не мог: это не только лишало его возможности получить направление на учёбу в Академии, к чему он в последнее время усиленно готовился, но могли снять с должности командира корабля и отправить на какую-нибудь старую посудину.
Поэтому он дал указание значительно уменьшить норму питания, а потом, когда ему стали известны масштабы учения и предполагаемая продолжительность похода, то норма была урезана наполовину. Вскоре на корабле остались только крупы и сушенная картошка, из которой получалось малосъедобное месиво.
К моменту завершения учений «Океан» и получения приказа о возвращении кораблей на базу флота, продовольствие почти закончилось. На обратном пути командир «Стройного» два раза давал указание старпому провести обмен «спирт на рыбу» с проходившими невдалеке рыболовецкими судами и таким способом удалось дотянуть до базы.
Кроме этого, во время учений в районе действий кораблей 7-й оперативной эскадры над морем висела плотная густая пелена низких облаков, дули сильные ветра, временами - жестокий шторм, волны достигали высоты 15—20 метров. Всё это вконец измотало экипаж.
И теперь, в минуты перекуров на баке вспоминая муки голода и изнуряющие шторма, моряки кто с возгласами одобрения, кто с некоторой завистью, выслушивали рассказы Сани о пребывании в краю озёр, среди красивых норок и прекрасных женщин.
Однажды к Саше подошёл старшина Югов, секретчик.
- Саня, мне ведь осталось полгода всего служить. Надо срочно готовить замену. Ещё до учений хотел переговорить с командиром, но не успел. Теперь нужно побыстрее определиться со стажёром. Я присмотрелся к двум кандидатам. Один из них Лопатин, из БЧ-3. Ты же служил с ним, как он?
- Старательный, трудолюбивый, выдержанный. Нормальный парень.
Должность секретчика была почти такой же престижной, как и СПСовца, Саша был бы рад, если его товарища с Русского назначили на эту должность. Да и для него самого это неплохо, поскольку между строевой и секретной канцелярией иногда возникают трения. А все-таки в спецшколе из них подготовили неплохих специалистов, раз уже второго из трёх прибывших на корабль отобрали на хорошую должность.
Через несколько дней Сашу, которому перед этим присвоили первое старшинское звание, вызвал старпом:
- Под твоё начало временно направляется старший матрос Лопатин. Он будет стажироваться на должность секретчика и пока готовится его допуск к секретной документации ты обучишь его работе с документами, печатанию на машинке.
Подготовка допуска длилась около двух месяцев. Может у Саши были завешенные требования, возможно Лопатин возгордился: скоро будет важным человеком (секретчик подчинялся старпому, докладывал командиру о нарушениях правил секретности офицерами - однако мог ведь иногда и не доложить, пожалеть офицера), но стал его временный подчиненный «борзеть». Саша его раз предупредил, два, а потом решил наказать: отвёл в БЧ-5 и сказал старшине машинистов, что Лопатин должен отработать два часа «в трюмах». Старшина был поражён!
Как уже говорилось ранее, это одно из самых неприятных наказаний на корабле. Обычно старослужащие так наказывали молодых. А здесь ещё не отслуживший два года приводит своего «годка», причём того, кто уже совсем скоро станет уважаемым на корабле лицом. Вот такой был первый опыт командования людьми Саши. Неизвестно, что это было: то ли принципиальность и твёрдый характер, то ли вредность начальника. Привыкший после произошедших событий анализировать, зачастую критиковать свои поступки, Саша немного «попилил» себя, за то, что так обошёлся со своим товарищем. Паша обижался недолго, наверное, осознал, что слишком обнаглел, у них в дальнейшем сохранились отличные отношения.
После того, как Лопатин перешёл в секретную канцелярию, Саша отобрал себе помощника и будущую замену. Молодой матрос Владислав, с флотской фамилией Ушаков, начал обучаться премудростям службы на новом посту.
Выходы в Атлантику чередовались с некоторым, относительным отдыхом у стенки, затем наступала очередь дежурства корабля по дивизии и вновь выход в море.
Каждый моряк имел своё место как во время швартовки, так и по боевому расписанию. В этом отношении из моряков срочной службы больше всех повезло начальнику строевой канцелярии. Во время швартовки он находился рядом с командиром (2). Роль его была маленькой, он передавал приказы командира и принимал доклады, зато участвовал в самом главном процессе - в управлении. Ну и, конечно, это не канаты таскать по обледенелой палубе, под шквальным ветром или палящим солнцем, под громкие крики и маты боцмана.
Во время похода, по боевой тревоге, Саша занимал место рядом с командиром и старпомом на главном командном пункте корабля (ГКП). На кораблях типа «Стройного» впервые в отечественной практике здесь же были сосредоточены штурманское управление, управление ПВО и ПЛО, связью, средствами радиотехнического противодействия. Его задача была проста: передавать по связи приказы командира и принимать доклады от командиров БЧ и начальников служб. Но ответственность огромная, не дай бог ошибиться.
Обстановка на ГКП во время боевых учений, стрельб была довольно накаленной. Дополнительное напряжение возникало, когда на ГКП находились большие командиры, часто выходящие на их корабле в море: комдив Волобуев, адмиралы Северного Флота и Генштаба ВМФ.
До этого дивизией командовал адмирал К., с которым Саша успел всего два раза выйти в море. Удивительно молодой, красивый, мягкий в общении, он всегда пребывал в хорошем расположении духа. Позже Саша узнал причины этого: К. был самым молодым адмиралом на флоте, звание ему присвоили в 35 лет! Особых заслуг у него не было, зато он был женат на дочери одного из самых высоких чинов ВМФ и ждал перевода на службу в столицу. Чего же ему не быть жизнерадостным?
У пришедшего ему на смену Волобуева не всё обстояло так лучезарно. Служил он уже давно, успел повоевать ещё в Великую Отечественную. Один из известных специалистов в вопросах противолодочной обороны, был начальником штаба у молодого адмирала К., имел звание капитана 1 ранга, и исходя из категории предельных возрастов мог не успеть стать адмиралом. Тогда отставка, преподавание в каком-нибудь ВУЗе. А он ведь всю жизнь посвятил флоту, морю. Так что ходить довольным, радостным у него было меньше причин.
Назначение комдивом сразу расширяло возможности Волобуева для применения на практике его теоретических работ по противолодочной обороне (2). Он ещё чаще стал выходить на кораблях в боевые походы. Сам отдаваясь полностью службе, требовал того же и от подчиненных. Саша не раз изумленно наблюдал, как комдив распекал своих подчиненных, в том числе и своего начальника штаба. Седовласый, тоже капитан 1 ранга и участник войны, первый заместитель, стоял перед начальником вытянувшись, чуть побледнев.
Вскоре Волобуеву присвоили звание адмирала, но он ничуть не изменился. Однако и при таком строгом комдиве двум морякам на главном командном «не доставалось»: командиру, поскольку авторитет капитана на судне непререкаем, никто не может на него покушаться, и Саше, по причине низкого звания и должности.
Пройдя такую школу пребывания рядом с большими командирами, адмиралами (даже начальник Генштаба ВМФ в сопровождении нескольких адмиралов выходил с ними в море), потом на гражданке Саша спокойно заходил в кабинеты больших руководителей, при необходимости, на различных мероприятиях, подходил знакомиться, решал вопросы.
Выходы в море конечно сильно изматывали всех моряков: и офицеров, и матросов. Проводились стрельбы из орудий главного калибра, бомбометание по «обнаруженной» подводной лодке, ракетные стрельбы и пуски торпед по «условному противнику». В другие дни объявлялась учебная тревога и проводились учения. Иногда тревоги объявлялись пару раз за ночь, а потом ещё и днём.
Но не только походами, стрельбами, пусками ракет в море и учебно-боевыми тревогами была наполнена жизнь моряков. Немного времени выделялось на просмотр телевидения, на берегу раз в неделю, а в море каждый вечер, показывали фильмы. В основном старые, уже просмотренные на гражданке, поскольку на корабле стоял кинопроектор «Украина», новых фильмов для него не было. Имелась неплохая библиотека, шашки-шахматы. А в тиши задраенных постов старослужащие нередко резались в карты.
Саша неожиданно для себя был втянут в комсомольскую деятельность.
Первого замполита Саша плохо запомнил, через пару месяцев после прибытия Саши на корабль его перевели в политотдел дивизии. Со вторым замполитом, капитаном 3 ранга Чернышевым, Саша прослужил больше года. В этот период Саша увлёкся работами Маркса, Энгельса, Ленина и большую часть свободного времени уделял их чтению. Особенно увлекательно, доходчиво для обычного читателя писал Энгельс.
Заходя к Саше на пост и видя постоянно книги классиков на его столе, замполит заинтересовался этим.
- Старшина, вижу, тебя философия, политэкономия, марксизм интересуют. Чем собираешься заняться после службы, какую специальность себе выберешь?
- Уже выбрал. Я до службы работал с специальном конструкторском бюро. Думаю, конструктор, это - моё призвание. Всегда восхищался нашим Главным конструктором космических кораблей, мечтаю тоже создавать космические аппараты, хочу поступить в авиационный.
- Тебе повезло. Ведь над нашим кораблём шефствует опытно-конструкторское бюро самого академика Челомея. Слышал об этом?
- Я недавно печатал благодарственное письмо им от командира, только не знал, чем занимается это конструкторское бюро.
- По окончании службы мы можем тебя рекомендовать на работу в ОКБ. И поступишь учиться в вечерний ВУЗ.
- Вот здорово, товарищ капитан 3 ранга!
Замполит несколько раз общался с Сашей на тему прочитанного, понял, что книги лежат на столе не для «выпендрежу», и привлёк его к комсомольской работе. Никогда ранее в пионерской и комсомольской организациях - в школе и техникуме - никакой должностью Саша себя «не замарал», ничего не организовывал. Среди своих товарищей, на улице - да, был старшОй. А тут он проявил такую активность, что стал заместителем секретаря комсомольской организации корабля (должность секретаря была офицерской), а вскоре его приняли кандидатом в члены КПСС.
Стенгазеты, боевые листки, организация шахматных турниров, подготовка к встрече прибывающих с шефскими концертами артистов отнимали довольно много времени, но у Саши в это время был уже вполне боеспособный помощник по работе в строевой канцелярии.
Советские артисты самых различных жанров часто бывали в воинских частях. Командование старалось не ударить в грязь лицом и обычно направляло их в передовые части, если на корабли - то большие, новой постройки. В этом отношении большому противолодочному кораблю с красивым именем «Стройный», только недавно сошедшему со стапелей, повезло - артисты были нередкими гостями, в основном популярные актёры кино.
Замполит вызвал к себе Сашу:
- Старшина, в субботу к нам на корабль прибывают актеры Демьяненко и Масюлис. Подумайте с художником над объявлением, пусть нарисует и повесьте в столовой. Знаешь этих актёров? Чтобы им понравилось.
Знает ли их Саша?!
Да он просто влюблён в Шурика из «Операции «Ы» и «Кавказской пленницы». Само воспоминание о приключениях Шурика в этих любимых всеми фильмах вызывает у него улыбку.
Совсем другой Масюлис, тоже прекрасный актёр. Недавно на экранах страны шёл фильм «Щит и меч». Каков там его Вилли Шварцкопф! Точь-в-точь эсэсовский офицер, даже не верится, что это советский актёр.
Интересно посмотреть какие они не на экране, вблизи? (3)
В назначенный день все свободные от вахты собрались в столовой. Актёры пришли вместе с командиром, судя по их виду - после тёплой встречи в его каюте, уселись за стол на возвышении, готовые рассказывать и отвечать на вопросы моряков. Уже с первых минут Саша был озадачен. Его любимый комик Демьяненко сидел бука-букой, практически не принимая участия во встрече. Зато Масюлис рассказывал интересно, с юмором, моряки постоянно аплодировали его остроумным и интересным ответам на вопросы. Сам актёр весь разгорелся, глаза блестят.
Сашу за эти полтора часа Масюлис просто очаровал, и он хлопал так, что заболели ладони. Хотя он и сидел не в первых рядах, его восторженность была замечена актёром и проходя на выход тот подошёл к нему и долго, крепко жал руки. Идущий следом Демьяненко просто не мог проигнорировать такой жест и тоже пожал Саше руку.
Вскоре Чернышёв ушёл в отставку, а на его место прибыл молодой капитан-лейтенант Романин. Всё в нём сразу не понравилось Саше, как и многим в экипаже. Начиная с высокомерного, несколько нагловатого взгляда на всех вокруг.
Негласно на корабле второй человек после командира - старпом. Но с учётом руководящей и направляющей роли в советском обществе, в стране, коммунистической партии, вторыми в табели о рангах в воинских частях был заместители командира по политчасти, замполиты. После революции комиссары были даже главнее командиров, которые без их одобрения не могли отдавать приказы. Но и в период службы Саши командиры сильно зависели политработников.
Влияние замполита, авторитет завоевываются постепенно. Романин же, то ли из-за молодости, неуверенности в себе, то ли по причине своего пакостного характера, хамовато, высокомерно разговаривал с офицерами, даже теми, кто старше его по возрасту, иногда и званию, прошедшими суровую морскую школу. Стал сразу требовать повышенного уважения, попытался командовать старпомом, из-за чего между ними возник конфликт. Что уж говорить про моряков срочной службы. В разговоре с ними он через слово использовал: «Е.ио мать», за что и получил это прозвище. Можно было слышать, как дневальный подходит к моряку и говорит: «Тебя е.ио мать вызывает».
Особенно морякам не понравилось, что он развёл целую команду «стукачей». Эти матросы и старшины вынюхивали, подслушивали и потом докладывали замполиту, получая за это различные поощрения. Некоторые из них стали известны экипажу, других так и не удалось «расколоть».
Случился с ним конфликт и у Саши. Замполит приносил много бумаг для печати. Политинформации, доклады к различным праздничным датам и совещаниям, и всё у него было «срочно». Как говорится: задолбал. Бумаги для командира Саша печатал сам, а прочие обычно поручал своему помощнику. Причём сказал Владиславу, чтобы в первую очередь печатал бумаги старпома.
Замполит не дождавшись своих «срочных» бумаг сам явился в строевую канцелярию:
- Матрос, мои бумаги когда будут готовы?
- Товарищ капитан-лейтенант, старшина велел мне вначале отпечатать старпомовские.
- Найди его и пришли ко мне!
Саша явился в каюту, где его ждал взбешённый замполит, доложил о явке.
- Е.ио мать! Я принёс к вам бумаги и велел срочно отпечатать! Вы почему приказали вначале отпечатать бумаги старпома?
- Товарищ замполит, это же план боевой подготовки на месяц.
- А тебе никогда не приходило в голову, е.ио мать, что политическая подготовка не менее важна? Всегда говорят о боевой И политической подготовке. Никогда не разделяют! Разве главное точно стрелять? Стрелять ведь можно и по своим!
Это философское умозаключение, то, как он умно сказал, так поразило замполита, что он чуть ли не тепло посмотрел на старшину. Саше бы воспользоваться этим, согласиться с замполитом, что его бумажки важнее и потихоньку, предупредив своего помощника, продолжать всё по-прежнему. Но он, ещё не отягощённый жизненным опытом, заявил:
- Я не могу ослушаться приказов, поэтому товарищ капитан-лейтенант прошу передавать бумаги через моего начальника, капитана 3 ранга Власова.
Ё-моё снова взбесился:
- Да вы наглец, старшина! Знайте, е.ио мать, заместитель командира по политической части на корабле по рангу сразу же за командиром и не будет ходить к старшему помощнику. Идите!
Вскоре замполит решил начать борьбу с «годковщиной» (5). На «Стройном» годковщины в жестком, полукриминальном виде не существовало, но, конечно, молодых притесняли. Замполит пошёл по самому лёгкому пути: взялся не за серьезные проблемы годковщины, а решил искоренить мелкие, видимые проявления. Например, следить, чтобы старослужащие тоже выходили на приборку.
Когда корабль стоит у стенки, то на судне четыре раза в день проводится уборка. Конечно, старослужащие на неё не ходят. Обычно от каждой боевой части отряжают старшину, прослужившего полтора-два года, и он командует салагами, делающими приборку на постоянно закрепленным за БЧ участком. Артиллеристов, торпедистов и прочих замполит пока запомнить не мог, зато уже знал моряков служб и команд, подчинённых старпому.
Саша ещё не был старослужащим, только завершал второй год службы. Но он даже молодым редко ходил на приборки, по причине занятости, теперь же во время приборок либо спал утром, если допоздна работал над срочными бумагами, либо читал в одном из небольших помещений корабля, своем «лежбище», классиков марксизма-ленинизма. Вот прибегает дневальный, знающий где его найти в случае необходимости:
- Товарищ старшина, е.ио мать вызывает. Он на верхней палубе.
Значит снова неугомонный вышел на охоту. Саша с «Капиталом» Маркса или «Анти-Дюрингом» Энгельса под мышкой поднимается на палубу. Там его, с ехидной усмешкой, встречает замполит.
- Старшина, почему вас нет на приборке?
- Да вот «Капиталом» зачитался, товарищ замполит.
Тот в некотором замешательстве. Маркс в советском обществе, тем более для политработника, это - святое. Не скажешь: «Мне всё равно, Капитал ты читал или Королеву Марго. На приборке обязан быть».
- Молодец, изучать «Капитал» очень важно. Но и на приборку нужно ходить.
- Есть, товарищ капитан-лейтенант!
Через несколько дней он вызвал его:
- Старшина, я договорился в Политотделе, чтобы к нам прислали выступить артистов. В субботу приедут Лариса Лужина и Георгий Епифанцев. Запомнили? Подготовьте и вывесьте объявление, а я объявлю по связи.
Вот ведь как. Если предыдущий замполит говорил: «К нам едут артисты», то этот: «Я договорился в Политотделе, чтобы прислали».
Актриса Лужина была хорошо известна Саше, а вот фамилия Епифанцев ничего не говорила.
Встреча с ними запомнилась Саше не меньше, чем с Демьяненко и Масюлисом.
______________________
(1) Лапландия - название расположенного в Северной Европе культурного региона, который традиционно населяют саамы - устаревшие названия: лопари, лапландцы.
Лапландия, в широком смысле, никогда не являлась единым государственным образованием. В настоящее время она поделена между четырьмя государствами: Норвегией, Швецией, Финляндией и Россией (Кольский полуостров).
(информация - из Википедии)
(2) Швартовка - процесс постановки судна к причалу, швартовным бочкам и другим сооружениям, предназначенным для стоянки судов, а также к другому судну.
Отход судна от объекта, к которому оно было пришвартовано, называется отшвартовкой.
(3) Евгений Иванович Волобуев (1924-2016 гг.) - советский военачальник, вице-адмирал.
Внес значительный вклад в развитие и совершенствование тактики группировок разнородных противолодочных сил флотов, боевого управления противолодочными силами, организации проведений противолодочных операций.
Сражался в дивизии народного ополчения, в 1942 г. учился в Военно-морской спецшколе и с тех пор всю жизнь отдал флоту. Прошёл путь от артиллерийского электрика до начальника Управления противолодочной борьбы — заместителя начальника Главного штаба ВМФ.
Был начальником штаба, затем командиром дивизии, в которую входил и БПК «Стройный».
(4) Больше всего Александра Демьяненко знали по комедийным ролям в фильмах: Операция "Ы" и другие приключения Шурика, 1965 год; Кавказская пленница, или Новые приключения Шурика, 1966 год, но у него очень много и других ролей.
К актёру Масюлису всесоюзная известность пришла после выхода фильма «Никто не хотел умирать» (1966 г.), затем в 1968 году вышел фильм «Щит и меч». Масюлис был выдающимся характерным актёром, его герои обычно жесткие, несколько угрюмые люди. Особенно запомнились роли эсесовских офицеров.
(5) Годковщи;на - неофициальная иерархическая система взаимоотношений между военнослужащими срочной службы, основанная на их ранжировании по выслуженному сроку службы и связанной с этим дискриминации. Имеет полукриминальный характер и проявляется обычно в виде эксплуатации, психологического и физического насилия.
Главная причина появления дедовщины (на флоте - годковщины) в советской армии в том, что многие офицеры, отлынивая от обучения молодых солдат и воспитательной работы, стали использовать «дедовщину» как способ управления.
Годок - моряк, служащий последние полгода призыва, это реально руководящая верховная каста старослужащих.
Вот только несколько обычных положений годковщины:
- распоряжение «годка» не обсуждается;
- годок не может прикасаться к предметам, используемым для уборки помещений (ведра, тряпки, швабры, веники);
- старшина младшего призыва не может давать годку, даже рядовому, задание по хозяйственным работам.