" Молитвы и песни не оставят человека ни в хорошую, ни в плохую минуту".
( Народная мудрость )
Глава 9.
Анна сначала больше двух месяцев находилась в коме, в этом достаточно тяжёлом состоянии организма больного человека, близком к смерти. Затем её организм перешёл в вегетативное существование, которое медики называют « синдромом запёртого человека».
Она была полностью обездвижена, парализована, не способна в полной мере реагировать на внешние раздражители, потеряв навыки речи и чувствительность к боли. Правда, мозг её уже начал работать.
В особых отделах мозга сохранились подсознательные глубинные процессы, позволяющие ей смотреть подобие сновидений. В них она проживала свою жизнь с присутствующими там родственниками, общаясь с ними. Иногда она видела сюжеты из прочитанных когда-то книг и просмотренных фильмов.
Врачи продолжали бороться за спасение жизни Анны с помощью привезенных из Москвы дефицитных лекарств: витаминов, обезболивающих, противосудорожных и жаропонижающих средств. Они были уверены, что своевременное и грамотное назначение лечения спасёт больную и от смерти, и от инвалидности.
За прошедшие месяцы санитарка Домна Елисеевна привязалась к Анне, словно к своей младшей сестре. Выросшая в детском доме, она всю жизнь мечтала о том, как было бы здорово иметь родную душу на земле.
По утрам она молилась дома за Анну. В церкви Домна через каждые 40 дней заказывала Сорокоусты о ней о здравии, помня слова Отца Вячеслава:
« Молитва – это камертон. Молящийся - настройщик, приводящий свой ум, чувства, мысли, слова и всего себя в Гармонию со вселенной, в Гармонию с Творцом всего сущего».
Но особенно врезались в её память такие его слова: « Многие люди могут спастись, если мы первыми протянем им руки». Приходя в больницу и наводя порядок в палате, где лежала Анна, она читала над ней молитвы, а затем с укором обращалась к больной:
- Анна, хватит тебе колодой лежать. Вспомни о своих четверых детях и муже. Они так любят тебя, переживают о тебе, плачут ночами. Неужели, тебе не жалко их?! Ну, умрёшь ты. Бог тебя за перенесённые страдания в рай отправит. А как они на земле будут жить без матери?
- Иван женится. А, мачехе, зачем чужие дети?! Она Ивану своих детей нарожает. А твоих дочерей в детский дом отправит. Подумай хорошенько. Окрепни духом. Проси Бога простить тебе твои прегрешения и даровать исцеление от лютой болезни ради детей.
- Пообещай Ему, что в дальнейшей жизни будешь заботиться не только о своих детях, но и чужих. Бог всегда заботится о детях и слышит молитвы любящих матерей. Бог Всемогущ и Человеколюбец! Я верю, что Он обязательно спасёт тебя.
В понедельник 19 декабря 1960 года мать Ивана, Ророт Екатерина Францевна, с утра сходила к председателю колхоза Козлитину Михаилу Егоровичу. Она слёзно попросила того разрешить Ивану с дочками съездить на колхозном « ГАЗ-69», называемом народом «Козликом», в воскресенье 25 декабря в больницу, чтобы навестить Анну.
Михаил Егорович, подумав, ответил: - Дело в том, Екатерина Францевна, что в воскресенье я с женой и дочкой собрался тоже поехать в Каратуз в гости к тестю на день рождения. Поскольку в машине есть еще два места, я смогу взять только Ивана с дочкой Катей. Галя все равно в обед уедет в интернат, а Тому с Валей Вам придется на день взять к себе домой».
Довольная услышанным, мать побежала к сыну, чтобы сообщить ему радостную новость. Екатерина Францевна, в девичестве Моциевская, была полячкой по национальности и католичкой по вероисповеданию.
В тот год Рождество Христово (25 декабря) выпало у католиков на воскресенье. Катерина посчитала это хорошим знаком для посещения больной Анны. Ивану, коммунисту, она ничего не сказала об этом, но сама решила в Рождество Христово дома помолиться и попросить нашего Спасителя Иисуса Христа даровать Анне исцеления от менингита и продления лет её жизни ради четверых детей.
Зима в декабре оказалась не такой многоснежной, как в предыдущие годы, и относительно тёплой. Дорога не была заметённой сугробами, и в обед в воскресенье « ГАЗ -69» с пассажирами благополучно доехал до районного центра.
Ивана с дочкой Катей сама Светлана Ильинична провела в отдельную палату к больной. Маленькая, худая, измождённая Анна лежала на больничной койке, не проявив никакого интереса к вошедшим. Ни один мускул не дрогнул на её лице, когда муж и дочка погладили её по голове и стали целовать ей руки.
Катя показала маме рисунки от Валечки и Томочки, зачитала письмо от Гали, а
Иван передал приветы от родственников. Анна лежала бездвижно на кровати, не реагируя на происходящее.
Неожиданно Катя, повернувшись к отцу и врачу, попросила у них разрешения спеть мамину любимую песню. Она пояснила им свою просьбу словами бабушки Кати:
« Хорошая песня дух бодрит и тело молодит. С песней душа растёт. Хорошая песня может принести и спасение». Те молча, в знак согласия, кивнули головами.
Взяв мамину руку в свою правую ладонь, Катя, вытерев ладошкой левой руки слёзы, тихонечко запела песню, которую чаще всего слышали дети от своей мамочки:
Мiсяц на небi, зiроньки сяють,
Тихо по морю човен плыве.
В човне дiвчина пiсню спивае,
А козак чуе – серденько мре.
Сдерживая подступившие рыдания, Иван стал нежно подпевать дочери:
Пiсня та мила, пiсня та люба,
Все про кохання, все про любов.
Як ми любились, та й розiйшлися,
Тепер зiйшлися навiки знов .
У приоткрытой двери палаты столпились медсёстры и врачи, слушая взволнованное пение мужа и дочки у кровати Анны. По щекам их текли солоновато-горькие слёзы.
Ой очi, очi. очi дiвочi,
Темнi як нiчка, яснi як день.
Вы ж мене очi плакать навчiлi.
Де ж ви навчились зводить людей?
Следует пояснить, что песни пелись в Польском Выселке на разных языках: русском, немецком, польском, чувашском и украинском. Надо отметить, что на украинском языке пели все жители деревни, так как слова легко запоминались всеми и мелодии были такими напевными, радуя сердце и душу сельчан.
Когда Катя с отцом допели до конца украинскую народную песню, вдруг из глаз Анны покатились слёзы, и её рука слабо шевельнулась в дочкиной ладошке.
Продолжение следует.http://proza.ru/2021/01/11/587