стр. 56
«— Выкинь из башки Есенина.
— Есть выкинуть из башки Есенина! — говорю я, как и положено, но совершенно не понимаю, куда кап—три клонит.
— А, вообще-то, читал Есенина? — спрашивает Поддубный.
— Никак нет! — докладываю на всякий случай, потому что четверть века назад Есенин был как бы не в почёте.
— Этот стихотворец, — говорит командир, — глубоко и несправедливо оскорблял животных. Он обозвал их нашими меньшими братьями. Ему наплевать было на теорию эволюции. Он забыл, что человеческий эмбрион проходил в своём развитии и рыб, и свиней, и медведей, и обезьян. А если мы появились после животных, то скажи, старшина, кто они нам — меньшие или старшие братья?
— Старшие, товарищ капитан третьего ранга!
— Котелок у тебя, старшина, варит, и поэтому задам ещё один вопрос. Можно очеловечивать животных?
— Не могу знать, товарищ капитан третьего ранга!
— Нельзя очеловечивать животных, старшина. Случается, что и старшие братья бывают глупее младших. Возьмём, например, Ивана - Дурака. Он всегда самый младший, но и самый умный. И человек тоже, конечно, умнее медведя. И потому очеловечивать медведя безнравственно. Следует, старшина, озверивать людей. Надо выяснить не то, сколько человеческого есть в орангутанге, а сколько орангутанского остаётся в человеке. Понятно я говорю?
— Так точно.»
стр. 71
« Скоро четыре месяца, как мы в этом рейсе. Сто двадцать ночей подряд я уже провёл без сна. Кто ещё, кроме двигающихся в пространстве людей, или стариков, или больных, ночь за ночью думают о мизерности, неудачливости судьбы, жизни? Где-то спят нормальные люди, а ты все задаёшь себе идиотские вопросы и наконец сам становишься идиотом. Или погрязнешь в мелкой текучке судовых будней: «А что сегодня на обед?...» Я решительно не нахожу в себе сил, чтобы хоть как-то осмыслить существование ».
стр 155 — 162
«Нарушителем спокойствия была пожилая высокая дама в шикарной шубе из норки.
— Если разрешите, я зайду и подумаю, что мне делать. ...У меня всего три часа.
Села к столу.
— Я прихворнула, а он был уже известный врач..
...Она всю жизнь стремилась облегчить человечеству страх перед смертью. Он всю жизнь считал её работу величайшим преступлением перед нравственностью, ибо почитал смерть единственной силой, питающей человеческую совесть. Он, как я понял, считал, что чем больше нашпиговать современного человека страхом перед смертью, тем больше шансов у человека не превратиться в скотов.
...— Он, между нами говоря, последние годы чувствовал себя неважно — что-то с головой. Он начал говорить, что нас, людей, разводят на планете какие-то сверхсущества, как мы разводим свиней, например. Мы разводим свиней ради мяса, А нас разводят ради сознания. И после смерти наши сознания поступают для каких-то целей этим существам.»