Как я вышел из КПСС
Это - реальная история, немного грустная, немного смешная. Люди, выросшие после советской власти, могут не понять меня, даже названий, наверное, не знают. КПСС означает: коммунистическая партия Советского Союза. Поясню - КПСС была единственной партией, которая управляла всем и всеми, управляла плохо, в результате привела страну к полному краху.
Не вдаваясь в подробности, скажу только, что к концу восьмидесятых годов экономическое положение СССР сильно ухудшилось. Появился дефицит почти всех потребительских товаров, появились карточки на многие продукты питания и предметы первой необходимости. Стали расти цены, но самое главное - появилось убеждение, что ни партия, ни правительство не в состоянии обеспечить какой-нибудь рост экономики, хотя вся экономика была полностью в руках государства и партии. Стало заметно, насколько жизнь советских людей беднее, чем жизнь простых людей на западе. Ко всему этому добавлялось сознание лживости советской пропаганды, неискренности и беспомощности самой партии и ощущение необходимости каких-то серьезных перемен – многие понимали тогда, что ответственность за эту ситуацию несёт КПСС и, следовательно, её нужно было отстранить от руководства страной.
При этом надо сказать, что некоторый авторитет у партии всё-таки оставался, несмотря на её сомнительно - успешную деятельность. Почему? Да потому, что была инерция, прошлые заслуги, в партии состояли почти все сколько-нибудь дееспособные люди, в то время без партийного билета ты считался человеком второго сорта. Беспартийный человек в науке был «белой вороной»; по крайней мере в той среде, в которой общался я, было именно так.
Во-вторых, все мы были тогда под сильным влиянием коммунистической пропаганды, а, надо сказать, что работала она очень хорошо. Большинство, и меня в том числе, вполне убедили в том, что без партии мы ничто и вся наша жизнь должна заключаться в том, чтобы служить этой самой партии, а партия по определению должна служить всему народу… чем не идеальная схема.
На самом же деле всё было совсем не так: к концу восьмидесятых годов появились публикации, из которых следовало, что деятельность партии не белая и пушистая - были кровавые, жестокие эпизоды из жизни, когда партия организовала настоящий террор против своих членов и против всего народа, и жертвы эти исчисляются миллионами ... Тогда, в горбачевскую эпоху перестройки многие прозрели, перестали бояться репрессий. В общем, тогда было время свободы и надежд на свободную жизнь - все считали, что свобода будет всегда и никто не подозревал даже, что она может снова закончиться ...
В середине восьмидесятых годов я работал в научно-исследовательском институте, работал много, старался, защитил кандидатскую диссертацию. Никогда не увлекался общественной работой, потому что она мешала основной, но и не избегал её, потому что эта работа нужна. Не знаю за что, но меня избрали секретарем партийной организации института - это была «освобожденная» должность, поскольку на партийном учёте было около 300 членов партии. Формально я считался работником райкома партии.
Конечно, это было не так интересно, как заниматься наукой, но я старался и там, понимая, что должность моя избранная и временная, а после переизбрания я буду снова заниматься наукой, и тогда у меня будет больше возможностей. Ну и, конечно, быть секретарём партийной организации тогда было весьма почётно, хотя мне этот почет всегда казался сомнительным…
Кроме этого, было очень интересно работать с людьми – я по инерции продолжал изучение, теперь уже людей, а там, оказывается, была своя наука, а я, технарь, об этом никогда раньше не задумывался.
Прослужив несколько лет партийным секретарем, я переизбрался, но столкнулся с новой проблемой. Финансирование института в то время стало совсем плохим и перспектив заниматься наукой оставалось всё меньше и меньше; тогда мне предложили перейти на работу в другой институт - повышения квалификации, там уже работал мой бывший научный руководитель; я с радостью согласился.
Теперь я стал доцентом института повышения квалификации работников Министерства черной металлургии СССР, а, точнее, филиала этого института. Работа была чрезвычайно интересной - мне предстояло работать не со студентами, а со взрослыми людьми, специалистами –механиками, ремонтниками, людьми многих других специальностей. Задача института заключалась в том, чтобы доносить до этих людей самые передовые методы работы, знакомить с новинками в области техники и технологий. Поскольку новинок в самых разных сферах было много, а техника обновлялась очень быстро, то и объем информации, которую нужно было передавать слушателям, также был огромен.
Нужно было всегда быть в курсе всех последних разработок, знать и уметь обучать людей или хотя бы давать информацию, которая бы позволяла им самостоятельно осваивать эти новинки - это было чрезвычайно интересно для меня. Нужно было основательно готовиться к занятиям и для этого набирать свежий материал, часто труднодоступный, отечественный и зарубежный, писать конспекты лекций - в общем, работа была ещё та… К тому же, я не привык заниматься халтурой - каждая лекция занимала по объёму около 100 рукописных страниц, не считая графиков, рисунков, чертежей, плакатов и слайдов. Приходилось самому снимать учебные фильмы, делать фото и много-много чего еще, и это всё без нормальных компьютеров и с примитивной фото и кинотехникой… Нужно было написать несколько тысяч страниц текста, поскольку только написанное от руки запоминается хорошо; в то время ксероксная техника еще не была так распространена, как сейчас, а интернет только начал появляться в нашей жизни. К тому же подавляющее большинство моих слушателей было старше меня и это обязывало меня накапливать как можно больше знаний для того, чтобы уверенно чувствовать себя и быть интересным для этих опытных людей.
Итак, я был очень занят и понимал, что в таком бешеном режиме мне нужно поработать ещё года два, и только потом, когда я подготовлю основной материал, будет легче.
Коллектив в филиале был небольшим, но очень дружным, было три кафедры и ещё вспомогательный персонал, всего около сорока человек. Партийная организация также была небольшой, человек около 15. Люди подобрались очень интересные, великолепные специалисты разных специальностей, обладающие уникальными знаниями.
В начале осени, примерно через полгода после начала моей работы доцентом, подошло время проведения отчетно-выборного партийного собрания в филиале. Парторгом был немолодой мужичок, очень хитрый, но недалёкий. Он знал, что недавно я был секретарем большой партийной организации, повторю - около 300 членов партии, и почему-то решил, что я захочу стать секретарем и этой маленькой парторганизации. Он подошел ко мне и напрямую заявил.
- Будешь парторгом, скоро собрание, мы тебя выберем.
Я стал объяснять - что сейчас не могу, очень занят, провожу огромное количество времени за подготовкой к лекциям, смогу через год-два. Я считал, что мои аргументы достаточно убедительны, да он и сам, будучи доцентом, должен был меня понять, но почему-то он упёрся. Думаю, ему надоело и он хотел спихнуть эту должность на кого-то другого, а тогда именно я был самым молодым.
Довольно нагло он начал на меня давить.
- Ты что – забыл, что такое партийная дисциплина? Изберем и будешь работать!
Да, этот мужик сильно разозлил меня. Я никогда не был скандалистом и не люблю острых ситуаций, но его поведение задело меня. Я тоже упёрся.
- Вы что, не понимаете, что я сейчас не могу, не время.
- А куда ты денешься?
Мне, как младшему, тем более недавно пришедшему на работу, было неудобно ругаться со старшими, но я твердо решил не поддаваться. Немного подумал, я сказал:
- Не хотите по - хорошему – будет вам по - плохому.
- А что ты сделаешь? - нагло усмехнулся он.
- Чтобы быть секретарем партийной организации, надо быть членом этой организации, так?
- Ну и что?
- А если я возьму и выйду из партии?
У него глаза полезли на лоб. Он не поверил мне. Подумал, что блефую.
- Ладно, хватит заливать. Всё, собрание скоро.
Я даже не знал, что делать - выходить из партии из-за этого человека мне как-то не хотелось. Я не собирался этого делать и, хотя авторитет партии сильно упал, всё же не собирался выступать против. Я никогда не лез на конфликты и вообще мне было неприятно этим заниматься. Я не собирался выходить из партии, так как считал это в какой-то степени предательством - ведь перед этим несколько лет служил этой самой партии. Впрочем, у меня было оправдание - партия обманывала меня, а теперь я знаю правду; знай эту правду раньше, я бы в партию не вступал.
Говоря по существу (я думал так тогда и сейчас так думаю) - партию не следовало закрывать или разрушать.
Я представляю это так: мы плывём на корабле, но наш капитан, который управляет штурвалом, ведёт нас не туда, куда надо, мы плывём на скалы… Так неужели нужно убивать капитана, выбрасывать его за борт, а самим бросаться к шлюпкам? Нет, нужно просто сменить капитана, найти другого человека, который бы выбрал правильный курс, а капитана отправить туда, где он справится – например, помогать коку…
Именно так поступили в Китае – там партия мало вмешивается в экономику, но борется с коррупцией. Считаю, что это абсолютно правильно. КПСС нужно было просто отстранить от власти; тех, кто принимал преступные решения – наказать, а саму партию использовать правильно. К сожалению, этого не произошло.
Здесь, как всегда, вмешался случай. Вскоре я встретил своего старого знакомого, который работал здесь же, на соседней кафедре. Этот мужчина был старше меня, отличался прогрессивными взглядами, был правдоискателем и оппозиционером; он тоже был членом партии. А еще Алексей (так его звали) был талантливым поэтом; к сожалению, он рано ушёл из жизни.
Как-то мы разговорились и я ему рассказал о своей проблеме.
- Слушай, - сказал Лёша, - я давно собираюсь выйти из партии, давай выйдем вдвоём, как-то веселее будет.
- Давай, - я ухватился за эту идею.
В знак единства мы организовали небольшой товарищеский ужин и выпили по этому поводу, чтобы закрепить наш договор.
Приближалось время партийного собрания. За час до начала мы с Лёшей пришли к парторгу с заявлениями и партбилетами и положили всё это на стол… Надо было видеть физиономию этого мужика. Глаза его полезли на лоб, он не ожидал этого, особенно от меня. Сначала он онемел, потом пробовал что-то кричать. Мы его сразу успокоили.
- Тихо-тихо, не шелести, - сказал Лёша, - мы всё делаем по уставу, обращаемся в партийную организацию, к собранию, а не к тебе. Пусть решает собрание, а твоё дело десятое; сиди молча и дыши в тряпочку…
Надо было видеть, какой ажиотаж произвел наш поступок. Сначала я думал, что нас будут ругать, как-то клеймить, но ошибся. Оказалось, что к нам отнеслись спокойно и с пониманием, потому что в то время партию мало кто уважал и большинство было с нами согласно.
Нас даже с тех пор зауважали за смелость. Конечно, не все, но самые уважаемые и продвинутые люди были за нас.
Но собрании зачитали наши заявления и проголосовали за то, чтобы исключить из партии. Не помню уже, что мы писали в заявлении насчёт формулировки – почему мы вышли из партии, помню только, что долго думали над тем, как сформулировать так, чтобы никого не обидеть и чтобы было правдиво. В итоге всё прошло вполне прилично и демократично …
На тот момент я был еще членом райкома и оставался им формально, до следующего пленума райкома. Позже некоторые члены партии ругали меня - предатель и всё такое, на что я им коротко отвечал:
- Ребята, через год вы все выйдете из КПСС!
Мне не верили, а зря – я был прав, только немного ошибся по срокам.
Ещё раньше, чем я говорил – не через год, а примерно через 9 месяцев после того КПСС официально прекратила своё существование...
Декабрь 2020