Безнравственный роман часть - 2

                ДНЕВНИК ЛЕОНА

Настоящая, истинная любовь – это любовь, которая ни от чего не зависит. Женщину можно полюбить умную или глупую, благородную или негодяйку,  морально чистую или проститутку… Если Вы полюбили, продолжайте любить, не смотря ни на что.
                Л.Кравчук

                Не излучайте свет
                на недостойный Вас предмет.
                В.Шекспир
               
          Устав от трехлетних странствий по Сибири, Крайнему Северу и Казахстану, в этом году я отправился в лёгкое, почти парковое путешествие на юг, в Крым. А, вернувшись к осени домой, обнаружил довольно увесистую бандероль из Красноярска… от Леона. Это были рукописные дневниковые записи продолжения  его любви к Анне Муравьёвой. Сократив и кое-что исправив, я передаю их содержание на суд читателя. Этот дневник Леона «не исповедь и не обвинение», но его откровение. Вот он каков  – читайте:

          ***** Я не видел Анну три месяца, избегал встреч, не смел подходить к ней. И хотя я по-прежнему часто думаю об  Анне, сердце мое понемногу успокоилось, душевная боль утихла.
          В начале учебного года в лицее состоялось родительское собрание. Младший сын Ани учится теперь на втором курсе. Мастером в группе у него по-прежнему Алиса Викторовна Королева. Встречая у входа в учебный корпус родителей учащихся, я невольно услышал разговор преподавателя русского языка и литературы и Алисы Викторовны.
Кто из родителей группы явился на собрание? – спросила преподаватель Королёву.
           Та стала перечислять фамилии, и я услышал… Гуман. Не смог я сдержать себя, чтобы не увидеть её, вошел в аудиторию, поздоровался со всеми и тут же вышел. Мой взгляд задержался на Анне лишь полсекунды. Но и этого мгновения было достаточно, чтобы вновь растревожить моё сердце. Анна сидела за столом учебной аудитории одна. У неё всё та же короткая стрижка, красивое лицо.
          После собрания мне захотелось ещё раз хоть издали увидеть Анну, но я не дождался её – Королева беседовала с родителями долго. А ещё случайно встретил Катю. Ведь её сын тоже учится в лицее. Нам было по пути, и я пошел домой вместе с ней.
          - Гуман, твоя любовь, сейчас холостячка, - сказала Катя. – Она мне об этом сама сказала.
          - И ты веришь ей. Сколько знаю Гуманов – эти спектакли у них проходят ежемесячно. Он не работает, пьёт. Это раздражает её. Она гонит мужа. Тот уходит к матери, подкормится, потом вновь возвращается к Анне, и она принимает его. Такие ссоры у них никогда не кончаются.
          - Я недавно звонил Анне. Она сказала мне: «Оставь меня в покое. У меня семья». – А ты говоришь, что она холостячка.
          - Ну, это их проблемы, и я не знаю, что у них там твориться на самом деле, - подвела итог Катя.
          Я еще раз звонил Анне потому, что услышал от её  сына  ответ на вопрос Королёвой.
          Королёва: «Я не могу дозвониться до твоей мамы».
Гена: «Она поменяла в мобильном телефоне чип-карту».
          Раз так, - подумал я, - то теперь и я утратил связь с Анной. Решил проверить. Позвонил, и неожиданно услышал в ответ голос Ани: «Да. Слушаю».
          - Мне сказали, что ты поменяла номер. Хотел его удалить из списка.   – Извини, что побеспокоил. Всего тебе хорошего. До свидания.
          В тот же день, а вернее ночью меня разбудил настойчивый звонок телефона. Жена еще не спала, и мой мобильник был рядом с ней.
          - Кто звонит? Посмотри.
          - Твоя Анька.
           Поднявшись с постели, я перезвонил Анне. Она была пьяна.
          - У сына сегодня день рождения. Немного отметили… Сейчас я у Снуетина. – Леон, давай завтра встретимся, поговорим.
          - Где и когда? – спросил я.
          - В «Находке», после работы.
          Телефонный звонок Анны взволновал меня, и я долго не мог уснуть. Я пытался загнать любовь к Анне в глубины своей памяти, но теперь понял, что это плохо у меня получилось. Я думал: «Никогда ранее Аня не назначала мне встреч. Она так грубо прервала со мной отношения… А тут вдруг звонит, назначает встречу? Что-то всё-таки заставило её вспомнить обо мне? Но что? Вряд ли у неё ко мне вспыхнуло чувство любви. Скорей всего ей нужна моя помощь. А может это все спьяна?
          Но Аня позвонила ещё и утром. Напомнила о встрече и попросила позвонить ей в конце рабочего дня.
          Весь день шёл холодный осенний дождь. После работы я стоял под зонтом, и ждал, когда Аня покажется на дороге. И она появилась. Вот и первое разочарование – её в сотне метров от меня остановили двое парней, и они о чем-то недолго поговорили. Скорей всего эти парни ждали её. Но Анне в это время было не до них.
          Я с Аней сухо поздоровался, и мы зашли в «Находку». Сели за стол.  Зная вкус Анны, я взял водки и апельсин.
          - Я видная женщина. Не могу пройти, чтобы кто-то не остановил. Сын мне говорит «Мам! Ты не ходи вечером по шоссе, а то тебя снимут». – Видишь, Леон, как я похудела. А что делать – ем раз в день. Денег нет. В магазинах уже стыдно просить в долг. Приходили из «Энергосбыта» и сказали, что если не заплачу за свет, то обрежут провода. – Зато я стала элегантной. Знаешь, какая у меня сейчас красивая фигура?
          Она сняла своё старенькое демисезонное пальто, не смотря на то, что в зале было прохладно. Темная тонкая блуза не скрывала её шеи и части груди.
          - Не надо. Надень пальто. Здесь прохладно. Ты же знаешь, что я люблю тебя как прежде.
          «Значит ей нужны деньги. Завлекает меня, и довольно откровенно» - подумал я.
В зал вошли те  двое пьяных парней. Один из них, поставив стакан на наш стол и пролив из него пиво, сказал:
          - Можно к вам?
          - Мы разговариваем, - возразил я.
          - У нас интимный разговор, - словно оправдываясь, сказала Анна.
          - О!... Что ты так?  Будто бы не знаешь меня, - сказал пьяный парень. – Давай повеселимся вместе.
          «Наверное, с этим парнем Анна не раз «веселилась» в компаниях, - подумал тогда я.
           На парней накричала официантка кафе за то, что они курили в зале, и это избавило нас от продолжения ненужного разговора. Анна и я покинули «Находку». Я предложил пойти недалеко в другое, более приличное кафе.
           - Меня и Гумана там знают, хотя я с ним сейчас уже не живу. Прогнала его, - сказала мне Анна.
           «Почему же ты тогда не хочешь, чтобы нас видели вместе? Значит, ты с ним рассталась не навсегда» - сделал я вывод.
          - Гуман вчера был на дне рождении сына, и мы наговорили друг другу гадостей. – Я могу пойти сегодня с тобой… Ты можешь найти квартиру? – предложила  Анна, имея ввиду, секс. Предложение было неожиданным.
          - А если к тебе? – сказал я.
          - Нет, нельзя. Сын дома.
          - Так сразу я не могу сказать, куда мы можем пойти.
          - Ты подумай, и завтра позвони мне.
          Расставаясь со мной на улице, Анна, намекая на поцелуй, сказала:
          - Никого нет…
          Желания целоваться на площади у меня не было.  «Чмокнул» её в щёчку, мы улыбнулись и разошлись по домам.
          Я был шокирован таким свиданием с Анной. Она изменилась, и от неё «попахивало» пошлостью. Откровенное предложение на секс, намек на деньги ставили её в ряд проституток, и это опять огорчило меня.
          «Анна прогнала Гумана, избавилась от его охраны, и теперь, почувствовав полную свободу, ведет себя слишком вольно» - думал я, идя, домой. Тогда я еще не знал истиной причины, отчего эта взбалмошная женщина прогнала мужа, и зачем я ей.
          А дома жена Валентина задала мне вопросы:
          - Ну, ты встретился с Анькой? Чего она от тебя хочет?
          - Денег, - ответил я. – Жаловалась, что плохо питается, много долгов.
          - Так дай ей пару тысяч, если уж больше некому помочь, - сказала жена.
           Жена не может мне простить измены, тем более что я никаких обязательств и клятв на счет верности ей не даю и ничего не обещаю. Она с пониманием относилась к моей любви к Анне, но не может простить моё распутство и связь с Леной. Валентина любит меня, страдает, терпит и не спит по ночам. Все попытки сблизиться с женой наталкивались на её категорические отказы. Её моральной стойкости могли бы позавидовать даже монашки. Она, не смотря ни на что, верна мне, и на этот счёт у меня нет никаких сомнений. Три месяца без секса – нелёгкое испытание для мужчины, а для женщины, тем более. Жить с любимым мужчиной в одном доме и не иметь с ним хотя бы немного секса – это ненормально. Я соблазнял свою жену, как девственницу, но она требовала от меня раскаяния и обещаний верности. Дать их я не желал. Врать тоже не хотел. Мы  старались не выплёскивать друг на друга свои эмоции, но так бывало не всегда. Валя по-прежнему заботится обо мне, а я всё также выполняю мужскую работу по дому.

          ***** У жены день рождения. Но я с утра об этом не вспомнил. Мои мысли были заняты Анной. Позвонил ей в десять часов,  и меж нами состоялся разговор. Попытка вызвать Аню на откровение мне не удалась.
          - Вчера я был шокирован твоим предложением на секс. Ведь мы расстались весной по твоей инициативе. Теперь же ты опять желаешь возобновить отношения. Хочу тебя спросить: «Ты как хочешь – одноразово, или рассчитываешь на долгосрочные отношения? – Ты знаешь, я люблю тебя. С женой у меня секса нет - она не прощает мне измены. А ты, Аня, с Гуманом опять собираешься мириться? – Аня! Со мной или без меня, но я, в который раз утверждаю, с Гуманом у тебя нормальной жизни не будет.
          - Я знаю. Хочу с ним развестись. Он сейчас не пьёт, но у него болят ноги, и он по-прежнему не работает. По суду у него 250 тысяч рублей долга пострадавшим от аварии. С тобой я хочу встречаться.
          - Аня! Мы взрослые люди. Я должен тебе сказать, что не буду с тобой встречаться в чужих квартирах. У меня не тот возраст. Не хочу «собачьего» секса – поимели друг друга и разбежались в разные стороны. Хочу встречаться с тобой у меня или у тебя дома. Хочу, чтобы ты оставалась со мной до утра. Хочу вместе проводить время.
          - Аня! Я вот что хотел бы тебе ещё сказать: «За тебя готов умереть, но от тебя не хочу. Я боюсь заразиться СПИДом. Если ты хочешь со мной встречаться, то прошу тебя – не шляйся по пивнушкам с молодыми парнями».
           ***** На следующий день я пытался дозвониться по мобильному телефону к Анне, но она на звонки не отвечала. Позвонил по рабочему телефону дежурной медсестре, и та позвала Аню.
          - Аня! Ты что, забыла дома телефон? Вызываю – не отвечаешь.
          - Батарея разрядилась совсем.
          - Мы сегодня встретимся?
          - Сегодня не могу.
          - Ясно. Позвоню завтра. Часа через два после телефонного разговора я всё же рискнул зайти к ней на работу, в больницу.
          - Аня! Что с тобой опять. Тебя не устраивают те ограничения, которые должны быть в наших отношениях? Ты непредсказуема.
          - Какая есть.
          - Это понятно. Но нельзя же так, вдруг, ни с того, ни с сего, не объясняя. – Тебе нужны деньги? Я дам тебе полторы тысячи. Думаю, этих денег тебе пока хватит.
          - Я буду тебе должна. Позвони мне на следующей неделе, - сказала Анна, взяв деньги.
          В этот день коллектив сотрудников лицея пошел на похороны. Усопшего поминали в кафе. За столом со мной сел лишь один мужчина, а остальные – непьющие женщины. Водку, поставленную на шестерых, выпили вдвоём. Домой явился пьяным и «завалился» спать. Разбудил телефонный звонок Анны.
          - Через двадцать минут встречай меня, - сказала она, не спрашивая меня, хочу ли я сейчас с ней встретиться. Она уверенна, что для меня всегда желанна, и это, правда, хотя тогда нам встречаться было  бы не нужно.
И мы встретились. Аня выпила немного водки. Я пить не стал – был и без того пьян. Мы поднялись в спальню. Разделись. Аня попросила сделать ей массаж, чем удивила меня. Три месяца назад она говорила, что массаж не любит. Но толку от меня, как от мужчины, было мало. Как говорится: «Что у пьяной женщины на уме, то пьяный мужчина сделать не может». Нет, я и она получили удовольствие от телесной близости. Мы получили эмоциональное наслаждение от встречи и удовольствие после долгой разлуки. Даже в состоянии сильного опьянения я все же заметил, что у Ани фигура действительно стала привлекательней. Только кожа от похудения немного обвисла, и ноги стали тоньше.
          «Как я люблю эту женщину. Какое счастье, когда она рядом, когда со мной вместе. Впитал бы её в себя, слился бы с ней в одно целое, и так бы жил – она во мне, я в ней. Как тяжело расставаться мне с Анной».
Я просил остаться Аню на ночь, но она ушла, ссылаясь на то, что её дома ждет для разговора Гуман. Он и ко мне звонил Анне несколько раз, но она телефон не брала.
          «Всё, как прежде. Была недолгая встреча. По-прежнему муж Анны стоит меж нами, и она бежит от меня к нему. У них и теперь традиционная семейная разборка. И нет у Анны ко мне ни любви, ни уважения» - думал я.
Но вот еще более тревожная новость, которую я узнал от Анны. Я спросил её прямо (и только потому, что был пьян):
          - Сколько мужчин у тебя было без меня?
          - У меня и сейчас есть молодой мужчина. Ему 34 года. Зовут Гена. Я влюбилась в него. Это друг Гумана, и именно он привел его к нам в дом и познакомил. Вначале пришел он ко мне, когда Ивана не было дома. Принес водки и колбасы,   мы «потрахались». Если бы он тогда не пришёл – ничего бы не было. А потом я стала ходить к нему домой. Покупала ему вино, коньяк, готовила еду, стирала, убирала в доме. А он какой-то неправильный, нервный. Я приходила к нему чистенькой, нарядной, накрашенной. А он сидит у телевизора, и на меня никакого внимания. Потом пойдет, покурит травки и вдруг скажет: «Ну, что, пошли в койку…» Денег мне не давал. Наоборот, я покупала ему лекарства, когда лечила. Уходила от него домой сама в два-три часа ночи. Он никогда меня не провожал, а я рисковала, когда шла. Ко мне не раз приставали на дороге мужики, приглашали в машины, обещали вино, шампанское. Могли затащить в машину, увезти, изнасиловать, убить.
          - Так ты Гумана прогнала из-за Таранова?  Он мешал тебе встречаться с ним?
          - Да, - ответила откровенно Аня.
Когда Аня рассказывала мне о Таранове, о её ущемленном самолюбии и невостребованной любви, то мне становилось её жаль. Я хорошо понимал её – сам был в таком положении. Только Аня не понимала этого, и её волновали лишь её чувства. Я понял, что она влюбилась в молодого мужчину, но он не любит её, и она ему нужна лишь для постели.
          «Я люблю Аню, а она меня нет. И, наоборот, она любит Таранова, а он её нет. Мы оба имеем безответную любовь, а потому хорошо понимаем друг друга. Мы друзья по несчастью. Жаль, что не я занял место в сердце Ани. Какое бы было обоюдное счастье! Ведь величина счастья многократно возрастает, когда любят оба».
          - Леон! У меня с Тарановым теперь всё… Гуман пригрозил ему, что убьёт его и меня, и закопает. Он испугался, и теперь у меня с ним все кончено, - сказала Аня.
          А я подумал: «Сказала: «У меня есть….», а не был… – раз. Испугавшись, он оставил тебя, но ведь не ты его – это два».
          - Опять ты Аня в четвертый раз «наступаешь на те же грабли». Опомнись. Первый раз, я уже говорил, «наступила на них», когда отдалась «крутому» семнадцатилетнему парню. Второй раз, когда полюбила бандита. Третий – когда вышла замуж за кучерявого, но глупого Гумана. И вот сейчас опять «связалась» с молодым наркоманом. Говорят, что с возрастом приходит мудрость. Но иногда старость приходит одна. Это твой случай. Тебе сколько лет? Я не знаю, кто он, но, думаю, ты совершаешь ошибку, - говорил я Анне.
«А я?… Не ту же ли я совершаю ошибку, стремясь к тебе. Моя любовь к Анне, не меньшее безрассудство и безумие, чем её любовь к Таранову» - думал я.
          Я провел Анну, и на полпути мы расстались. Когда она уже отошла от меня, я крикнул ей вслед, не обращая внимания на прохожих: «Я люблю тебя, и не хочу тебя потерять».
          Она, полуобернувшись, улыбнулась, и пошла прочь.

          ****** Аня с утра не на работе, а в банке. Пыталась взять 15 тысяч рублей кредита, но получила лишь половину от этой суммы. Позже звонил Анне, но она на мои звонки не ответила. Потом я услышал в трубке рыдания и слова:
          - Леон! Приехали отрезать свет.
          - Дай взятку. Уговори не отключать. Пообещай заплатить долг, - посоветовал я. – Если отрежут – подсоединение будет стоить дороже. Да и как жить тебе без электричества.
          - Уже дала пятьсот рублей из Гениной стипендии. Еле уговорила начальника.
          - А что же плачешь?
          - Денег нет заплатить за долг.
          - А каков долг за электроэнергию?
          - Две с половиной тысячи рублей.
          - Ого! Сколько же месяцев ты не платила.
          - Шесть.
          - Почему же ты не заплатила. Я же дал тебе денег. Завтра поедим вместе в управление «Энергосбыта» и заплатим.
          Аня стала уговаривать не ехать в управление, а заплатить на почте.
После работы она позвонила и предложила встретиться «на нейтральной территории», т.е. у Снуетина. Я взял деньги на водку и закуску, но в магазин заходить не стал – рассчитывал на Николая. Снуетина дома не оказалось, и Аня пригласила меня к себе, но не в дом, а под навес у входа в старый, уже нежилой, флигель. Там стоит кресло.
          - Пойдём в дом, - предложил я Ане при встрече.
          - Не надо. Лучше посидим здесь. Может прийти сын или Гуман.
          - Ты же говорила, что с Гуманом не живёшь?
          - Водку, почему не принес? – ушла от ответа Аня.
          - Думал, что сходит в магазин Снуетин.
          - Его нет. Он на работе.
           Сходил за водкой и закуской. Аня вынесла к креслу табурет, послуживший нам столиком, а также стульчик и рюмки. Меня она усадила в кресло, хотя я, не понимая для чего, предлагал сесть в него Анне.
          - Ты гость. (Вероятно, таких гостей, как я, побывало там не мало, судя по тому, сколько стояло рядом бутылок во флигеле из-под спиртного.)
          - Выпили водки. Аня, почти не закусывая, закурила сигарету.
          - Пошли в дом. Прохладно, - предложил я опять.
          - Давай здесь, в кресле. Я сяду на тебя. Накроемся халатом. Если кто войдет в калитку, стукнет щеколдой, нам будет слышно.
          Я не понимал Анну: «Почему мы должны были кого-то опасаться. Зашли бы в дом, закрылись». Но желание женщины – закон для мужчины,  и я оголил нижнюю часть своего тела. Аня сняла трусики. Кроме них под халатом из одежды уже ничего не было. Аня села на меня, согнув ноги и упершись коленями в сидение кресла. Сомкнув в сладостном поцелуе уста, мы, с нарастающими эмоциями и несдерживаемыми звуками, занялись сексуальным наслаждением.
- Тише, соседи услышат, - шептала, охая в темп движений, Анна.
          Успокоившись после секса, мы выпили водки. Аня покурила, потом стала намекать, чтобы я шёл домой, ссылаясь на множество дел по дому. Потом всё же сказала: «Идём».
          Мы зашли во флигель. Аня расстелила на  деревянном полу белую простынь, и мы вновь занялись сексом.
          - Давай я сяду на тебя, - предложила она.  Я лег на спину. Аня терлась  на мне долго, и мы достигли состояния высшего наслаждения.
Расстались, когда уже стемнело. Я получил от Анны не только телесное и сексуальное наслаждение, но и моральное удовлетворение. Я был счастлив ещё и оттого, что Аня была в этот вечер моей женщиной. Женщиной, которую я люблю, и которая дала мне возможность любить её. И всё же в этой бочке меда был еще и дёготь. В голове крутилась догадка, что подобный секс Анна уже проделывала в этом кресле не только со мной, а со многими партнерами. Уж очень последовательны были действия Анны. И эта догадка подтвердилась  реальными событиями уже на следующий день.

               **** Кошмарный день ревности.
              Утром, связавшись по телефону, договорился пойти с Аней на почту. Но заплатить долг за электроэнергию не удалось – там не работал компьютер. Отдал Анне деньги. Она обещала уплатить долг сама, в чем я не был уверен.
             После работы решил узнать, заплатила ли она. Позвонил, но вместо голоса Ани из её телефона услышал лепет пьяных мужчин. Позвонил повторно.
            - Заплатила, - ответила пьяным голосом Аня.
            - С кем пьёшь? – спросил я.
            - Сижу с одноклассником, - ответила Аня, но где - не сказала, и выключила связь.
             Я ей не поверил. Чувство ревности стало моим проводником в этот вечер. Пошел домой к Анне – закрыто. Зашёл в «Находку». Анна сидела за столом с мужчиной и пила водку, закусывая лишь лимоном.
- Ты ничего такого не подумай, - сказал мне её собутыльник. – Мы одноклассники.
            - Как Аня училась в школе: хорошо или плохо? Какое у неё было поведение? – задал я вопрос мужчине.
- Не знаю. Она училась в другом классе, - был ответ.
Они допили водку. Мужчина ушел. Аня зашла в магазин.
             - Тебя подождать или уйти? – спросил я Аню.
             - У меня много дел: стирка, уборка. Нужно готовить ужин, - «запела» она свою обычную лживую песню, пытаясь, таким образом, избавиться от меня.
              Я скрылся с её глаз, но совсем не ушёл. Стал наблюдать со стороны за дорогой. Аня вышла из магазина, осмотрелась, и за Кольцом, на улице, ведущей к её дому, встретилась вновь с тем же мнимым одноклассником. Было ясно, что пара условилась пойти к ней домой и там продолжить встречу. И они пошли вместе. У калитки встретили ещё одну пару. Поговорили несколько минут, и я решил, что собирается компания для пьянки. Снуетин пошел в мою сторону и увидел меня.
             - Сейчас Снуетин купит в киоске самогон, вернётся к компании и выдаст меня Анне. Я решил опередить события  и разоблачить Анну в её лжи, а напрасно. Снуетин в компанию не вернулся. Подойдя к Анне и мужчине, я сказал:
- Привет одноклассникам. Что, еще не всё обговорили в «Находке»? Решили продолжить дома?
           Я опять ушел, но только до угла улицы. Анна зашла во двор с мужчиной. И опять я поторопился. Нужно было немного выждать, когда она сядет на него в кресле, как на меня вчера. А я вошел почти следом. Аня сидела в кресле. Вероятно, они пока еще только договаривались.
          - Уже успела надеть халатик, - сказал я Анне.
          - Ты ничего не подумай, - стал, от неожиданности моего появления, повторяться мужчина.
          - Он зашел в туалет, - сказала Аня.
          - И вы об этом туалете договорились заранее.
Мужик ушел. А я остался для разговора с Аней.
          - Зачем ты мне лжешь? Перед тем, как расстаться, вы уже договорились, что пойдете к тебе. Ты меня «отшила», сославшись на дела, чтобы «потрахаться» с ним? Решила подзаработать на нем, как и на мне? Я же тебе говорил: «Нужны деньги – обращайся ко мне. Только не таскайся с другими мужиками».
           - Да, он много получает денег, в десять раз больше, чем я. Работает начальником участка. Да, он предлагал мне заняться с ним сексом, но он не в моем вкусе.
          - Я тебе не муж, и потому прощаю всё. Я тоже не в твоем вкусе, но и со мной ты была из-за денег. Мы же договорились, что ты не будешь иметь других мужчин, пока мы будем вместе. Ты обещала не ходить в «Находку» и по пивнушкам…
          Чтобы я успокоился, Аня расстегнула халат, выставила груди для поцелуя, и я «растаял», но заметил, что под халатом у неё ничего из белья нет.
          - Значит, она всё же хотела с ним «потрахаться», - понял я.
Я обнял Аню, поцеловал её долгим сладостным поцелуем. А потом ещё и ещё… Этим и успокоил себя.
          - Я люблю тебя, и потому ревную. Аня не води меня за нос, давай относится друг к другу без обмана.
          Я ушел. Но по пути к дому встретил Сергея Снуетина. Поговорил с ним о работе. И я опять, в третий раз вернулся ко двору Анны. Шестое чувство подсказывало мне, что этот мужчина опять будет у неё, и я не ошибся. Калитка приоткрыта. Я вошел, не стуча засовом и щеколдой. И, о боже ж ты мой! Мужик сидел уже в кресле.
          - Ну, вот. Опять ты здесь? Не наговорились еще, не всё вспомнили, одноклассники, - волнуясь и еле сдерживая себя,  выпалил я.
Аня ничего умнее не придумала, и сказала глупость: «Он зашел покурить».
- Потрахаться он зашел, а не покурить. Ты что творишь, Аня!? Зачем делаешь из меня дурака? Я же не Гуман! Мне ты лапшу на уши не навесишь. То он зашел пописать, то покурить…У тебя же под халатом уже ничего из белья нет.
          - Уходите оба, - сказала Анна.
          - Нет. Я останусь, - возразил я. Аня промолчала.
           Мужик ушел опять. После разговора с Анной я тоже ушел. Но вернулся опять. Аня уже зашла в дом, и варила пельмени.
          - Мне нужно мыть полы, - сказала она.
          - Я помогу тебе.
          - Нет. Я сама. Придет скоро Гена.
           В этот момент во дворе кто-то заговорил.
          - Это ты, Гена? – поспешил я узнать, кто же там.
Вышел во двор. Никого нет. Посветил телефоном и проверил комнаты флигеля -  никого.
          «Спугнул настырного мужика, которому приспичило потрахаться» - подумал я, и зашел в дом.
          Аня поклялась мне, что сегодня у неё никого не будет. Да видно, для этой женщины нет ничего святого. Я ушел, чтобы вернуться вновь, но позднее. На этот раз дошел до своего дома, поужинал, взял фонарь и опять пошёл к дому Гуманов. Входная дверь коридора  приоткрыта. У входа горит свет. На улице темень.
         - Боня, на улицу, - сказала Аня коту. Она потушила свет. Закрыла дверь и пошла к калитке. Я решил, что она идет закрывать на засов калитку. Но Аня вышла из калитки нарядно одетой и пошла в сторону Кольца. Я укрылся за столбом. Когда Аня поравнялась со мной, окликнул её.
         - Привет. Ты же крестилась и клялась, что сегодня у тебя никого не будет. Как ты можешь?…
           Аня в ответ мне раздраженно и матом: «Да ё… твою мать! Ты ненормальный» - и пошла дальше, но не в компанию алкоголиков, что стояли у пивнушки, а по улице прямо. И я понял: «Нарядилась и пошла к Таранову».
Прошел за ней немного. Аня шла молча, не оборачиваясь и не замечая меня.
          - Аня! Не ходи к Таранову. Неужели я для тебя ничего не значу? 
Она, не ответив, пошла по дороге во тьму. И я отстал…
          - Да!? Я для неё один из тех, кому она продаёт свое тело. А к Таранову у неё страсть, - понял я.
          - Он только звякнет мне по телефону, а я уже бегу к нему. Люблю его, - говорила она мне как-то за бокалом вина.
           «Но ведь говорила и то, что теперь с Тарановым у неё всё кончено. Эта женщина соткана из лжи, часто неприкрытой и примитивной. Верить ей нельзя».

            ***** Сегодня мой профессиональный праздник – день работников образования. Хорошего настроения нет. Я неразговорчив и мрачен. Всё это результат вчерашних «приключений». С торжественного собрания ушёл. На корпоративную вечеринку  тоже не остался. Соврал, что приболел.
          Аню очень раздражает разоблачения её распутства. Она злится, когда ей не удаётся обман. И всё же я не выдержал и позвонил Анне первым:
Уже не злишься? – спросил я её.
          - А ты? – сказала Аня.
          - Я отходчивый. А что мне остаётся делать? Всё равно я тебя люблю.    – Едем завтра на рынок? Планы на завтра у тебя не изменились?
          - Нет, не изменились. Встретимся, как договаривались.

            ***** Суббота. Мы едем покупать Ане куртку. Я зашел к ней домой, и мы пошли к остановке под руку так, словно вчера ничего плохого и не было. В центре города зашли вначале в три банка, где у Ани кредиты. В одном из них уплатили, в другом не смогли – была большая очередь. В третьем получили в банкомате зарплату.
          Рынок. Куртку, которую присмотрела ранее Аня и, которая ей нравилась, торговка не принесла. Пробежались по рядам рынка. Мне приглянулась шубка с капюшоном. Аня от неё в восторге.
          - Но она стоит дорого, - сказала она.
          - Берем, если подходит по размеру и нравится.
          - Подходит. Нравится. Девки умрут от зависти.
          Потом ещё накупили всякого рода мелких вещей и продукты. В рыночном кафе «обмыли» шубу. Разумеется, заплатил за неё я, но «спасибо» от Ани не дождался. Так было всегда, и она всё принимает от меня, как должное. Мне нравилось ходить под руку с Аней по городу. В это время я чувствовал себя нужным ей мужчиной. В маршрутном такси меня с Аней увидели сотрудники больницы.
          - А мне пофик, - сказала Аня, и это приятно было слышать. Хорошо, что она не скрывает  от людей наши отношения.
          Поднес Анне сумки к калитке, но она в дом меня не пригласила.
Я дома. Жена уехала, не сказав, куда и на сколько дней. Вечером позвонил Ане:
          - Приходи ко мне.
          - Я у Лиды в гостях, останусь здесь ночевать.
          - Погостюй часик-два и приходи ночевать ко мне.
          Аня прийти отказалась, и я подумал, что она у Таранова.
          Прошу прийти её утром. Опять не соглашается, мотивируя тем, что пойдет делать уколы внукам.
          - Во сколько освободишься? Часов в десять.
          - Приходи ко мне обедать.
          - Дома много дел, - ответила мне Аня.
          «Аня, судя по её словам, самый занятой человек, но это совсем не так. Не хочет она встречаться со мной – вот истинная причина всех её отказов. Любила бы меня – пришла, бросив все дела. Аня получила от меня деньги на погашение кредитов и долга за электроэнергию, шубу, и теперь меня игнорирует. Когда ей что-то нужно от меня, она добрая, а потом я ей становлюсь неинтересен».

           ***** Закончив работу по хозяйству, я пошел к Анне. На улице бабье лето – тепло, солнечно. Вхожу к ней в дом. Аня сидит в  красном сэкэнхэндовском халате и курит.
          - Я и Гена спали, - сказала она мне, оправдываясь.
          В спальне на кровати кто-то лежит, укрывшись одеялом с головой. Первая мысль: «Под одеялом мужчина. Но кто?».
          Анна - женщина безнравственная и непредсказуемая. Если ей вдруг захотелось секса, то она ляжет под кого угодно, даже бесплатно.              Удовлетворение похотей в алкоголизме, курении и секс – смысл её жизни. Других, более интересных и возвышенных целей в жизни она не имеет.
          - Я  и Гена спали, - еще раз повторяет мне Анна.
          - С каким Геной?
          - Ну, не с Тарановым же.
          - Понятно, - говорю я. – С Тарановым ты спишь в его доме. Там вам никто не мешает. Чем ты занималась ночью, если с утра и до полудня спишь?
Ревность раздирает мою душу, но я всё же не осмеливаюсь сдернуть одеяло и узнать, кто же под ним скрывается. Чувство ревности усиливает совсем не сонный вид Анны. Она предлагает выйти мне во двор, и это  вызывает ещё большее подозрение на присутствие мужчины в её постели.
          «Выводит меня из дому, чтобы я не искушал себя заглянуть под одеяло» - думал я.
          - Ты совсем игнорируешь меня, - сказал я Ане во дворе. – Заполучила шубку, и я уже тебе не нужен. Неси её сюда. Заберешь, когда отблагодаришь.
          - Может, заберешь её завтра, - хитрит Аня.
          Она уже успела похвалиться шубой своим друзьям.
          - Нет. Сейчас, - сказал я твердо.
           Аня ушла в дом. Вынесла в сумке шубу. Я ушел со словами: «Так вести себя нельзя».
          - Для меня – она устала, хочет спать, у неё дела, а как к Снуетину, она побежала с удовольствием, потому что там постоянно пьянки и компании собутыльников.
          Иду к Снуетину. Николай в доме. Во дворе его новая пассия, с которой он сейчас сожительствует. Собираетесь на шабашку? – спросил я Николая.
          - Нет. Идём в «Находку». Аня, пошли с нами!
Мне он идти с ними не предлагает. Прошу Снуетина не звать с собой Анну, беру авторучку и пишу ей в книге: «Хочу от тебя уважения, понимания и ласки».          Аня от приглашения в «Находку» отказалась, да и одета она была только в халат.
          - Может ты всё же пойдешь ко мне?
          - Много дел. Хочу искупаться.
          - Ну, ты и деловая. Как только я предлагаю побыть вместе, так у тебя находится причина для отказа: дела, усталость, уколы… Успеешь ещё управиться с делами до вечера. Побудешь у меня часов до четырёх и вернёшься домой, а если захочешь, то останешься.
          - Ладно. Жди меня в 14 часов, - сказала Аня.
          Я ушел. Хотел зайти в магазин. В холодильнике  ведь только сырокопченая колбаса, да рыбные консервы. Вспомнил, что не взял с собой телефон. Иду домой. А там почти сразу же мне звонит Аня:
          - Жди меня через пятнадцать минут.
          «Печь у меня горит. В баке масса горячей воды. Аня ведь хочет искупаться» - подумал я.
          Успеваю накрыть на стол водку, колбасу, рюмки и томатный сок, который Анна обожает. Иду встречать Анну. Вижу её издали. Она в своём неизменном всесезонном пальто, но нараспашку - сегодня тепло и солнечно. Аня в новой ажурной кофточке. Красиво смотрятся даже издали шея и грудь. На ногах черные бриджи.
          Дома предлагаю ей сразу искупаться.
          - В доме тепло. Много горячей воды. У тебя ведь нет в доме ни воды, ни ванны. Искупайся. Я не буду тебе мешать. Хорошо вымоешься, потом отдохнешь.
           Но Аня мое предложение не принимает, и мне это непонятно.
           - Ты стесняешься? А у Снуетина купаться не стесняешься.
           После употребления двух рюмок водки, я говорю ей:
           - Ну, что, если не хочешь купаться, пошли в спальню. Как ты говоришь: «Не будем терять время».
           С наслаждением смотрю, как Аня снимает с себя кофточку, бриджи, колготы. Прошу бельё не снимать.
           - Я сам, - говорю ей. У меня плохо получается расстегивание крючков. Аня помогает мне снять его. Целую нежную грудь, её мягкий животик. Снимаю с неё трусики. Аня ложится в кровать и укрывается на этот раз одеялом. Она жалуется, что продрогла, и у неё холодные руки. У меня же они теплые и мягкие. Провожу нежно по её телу рукой.
           - Как хорошо, - шепчу я Анне.
           - Не спеши. Потихоньку. Растянем удовольствие, - отвечает она мне в состоянии блаженства.
           Удовольствие растянули надолго. Эйфория счастья закончилась для обоих почти одновременно. Блаженство сменилось расслаблением и умилением. Потом Аня попросила сделать ей массаж всего тела. Мои руки с нежностью и лаской скользили по её телу, и Анне эта процедура нравится. Начал с её мягкой спины и плеч, головы. Затем промассажировал каждый пальчик ног, их суставы, пятки, ступни, голени, икры. Дал команду: «Кругом». Аня легла на спину. Нежнейшими движениями  пальцев промассажировал ей лицо от носа, выше бровей по лбу к вискам, ушам и за ними, по щекам и подбородку. С той же нежностью промассажировал шею, грудь, живот, и опять ноги. Руки у Ани мягкие, кожа нежная и эластичная. Целуя пальцы и каждую частицу её тела, я готов был ласкать эту женщину бесконечно долго. Потом был опять секс и мои нежности. У Ани очень сексуальное тело, а её движения в сексе возбуждают и зажигают  во мне огонь страсти.
          Затем ещё немного водки, и занялись сексом, но уже  на кухонном диване. Делать это Ане на нем нравится. Диван старинный, пружинный, скрипучий. На кухне горит печь, тепло, накрываться одеялом не нужно.  Аня  приятно водит в такт телом. Я трогал её грудь, животик, гладил бедра ног. Аня, то наклонялась ко мне для поцелуев, то отклонялась, поднимая ладони рук к верху. Это были восхитительные  и незабываемые моменты нашей плотской любви. 
           Потом Аня ушла домой. Она не хочет быть со мной просто так. Кончаются спиртное и секс – конец встрече. А мне всегда хочется, чтобы она оставалась надолго, чтобы мы могли полежать, обнявшись, у телевизора или поспать в одной постели. Жаль, что Аня этого не понимает и не хочет. Не любит она меня.
           Она попросила вернуть ей шубу, но я не отдал. Понимал, что после этого Аню могу больше не увидеть. Она ведь необязательная, обманчивая, непредсказуемая.
          - Ты хорошо спрятал шубу? - спросил меня Аня.
          - Жена в мой шкаф не заглядывает, - ответил я.
           Перед уходом набросал Анне в сумку всякого рода овощей, дал  денег. Проводил к дому. Она пожаловалась на головокружение. Думаю, что это от алкоголя и сигарет. Ведь Аня много курит, пьет и почти ничего не ест. Сказал ей об этом.
          - Я решила с понедельника не курить и не пить. Купи мне таблетки пропротен -100, - попросила она меня по пути к дому.
          - Завтра куплю и принесу. Может закодировать тебя? Только нужно узнать, где эффективно кодируют. Компьютерное кодирование – это шарлатанство.
          - Та, да. Один мой знакомый после компьютерного кодирования курить не бросил и даже потом выкуривал по три пачки в день.
          - Аня! Ты же медик. Позвони в поликлинику, посоветуйся с наркологом. Скажи, что хочешь получить информацию от него, как от знающего специалиста, для пациента своего отделения.
          - Расставаясь, Аня, сказала:
          - Позвони завтра.
          - Конечно, позвоню.
            Короткий поцелуй, и мы расстались. Никогда не знаю, как Аня поведет себя завтра.

          Я дома. Лег отдохнуть. Вечером вернулась из поездки жена. Вчера был на неё зол. Ведь она сказала мне утром, что едет на рынок, а сама укатила к тёще и на мои телефонные звонки не отвечала. 
Сегодня, довольный свиданьем с Анной, я на жену уже не  злился. Жене кто-то рассказал, что я и Аня на рынке купили шубу. Пришлось сознаться в этом, а также в том, что шуба у нас дома. Жена попросила показать, и одобрила покупку положительно.
          - Красивая шуба, - сказала мне жена.
          Я соврал, что заплатил лишь половину стоимости шубы -  это чтобы жену не «душила жаба».
          - А мне купишь в спальню торшер? Я присмотрела себе за тысячу рублей.
           А я ответил ей с издёвакой: «Аня за шубу занимается со мной сексом. А за что тебе я буду покупать торшер?».
           Говорил я ей эти слова без зла, спокойно и, как бы в шутку. Но, как говорится – в каждой шутке есть доля правды. С женой у меня секса нет.

          ***** Звонил Анне. Предложил ей вместе после работы провести время. Пригласил в уютное и нешумное кафе.
- Не могу. Много дел. Пойду ставить капельницу, - ответила Аня.
          «Лжёт. Побежит к Таранову или ещё к кому-нибудь. А может станет пить водку в компании алкоголиков. Почему ей нравятся балаганные компании в пивнушках и домах?
          Как я люблю эту женщину! Но за что? Да не за что, а, просто, люблю. Пусть у неё сбитые по пьянке колени, пусть изо рта плохо пахнет перегаром и табаком, пусть она сквернословит и унижает меня. Всё равно я люблю её и хочу быть с ней, не смотря ни на что.
          Попробую не звонить ей. Мои звонки надоели ей. Она ведь мне не звонит, не желает со мной встреч, хотя говорит, что я приятен ей. Попробую, если Аня позвонит, сказать, что не смогу с ней встретиться, что у меня много дел, и я иду сегодня «ставить капельницу». А то я, как собачонка, бегаю за ней, жажду встреч и всегда свободен для неё, а вот она наоборот.…Пока у меня её шуба – она, хоть немного, в моей власти.


            ***** Ане в течение дня не звонил. Вчера мы условились, что пойдем в кафе.
           - Я позвоню тебе, Леон, и мы договоримся, где и когда встретимся.
Я ждал звонка от Ани, но она обо мне и своём обещании, вероятно, забыла.

            ***** Утром звоню:
          - Анечка! Как ты?... Как здоровье?
          - Нормально. Вчера у нас на работе был юбилей, - услышал я в ответ.
« …и поэтому мне было наплевать, что ты ждал моего звонка, что ждал со мной встречи. Я забыла, что мы условились пойти в кафе» - продолжил я в себе мысль Анны.
          Мне хотелось упрекнуть Аню за то, что не предупредила меня. Нехорошо так бездушно относится ко мне.

          ***** После утренней планёрки позвонил Анне. Она грубо оборвала меня:
          - У нас комиссия. Сейчас разговаривать не могу.
          - Понял, - сказал я, и отключил связь.
Весь день активно работал. В первом часу дня опять позвонил Анне.
          - Как прошла проверка?
          Аня была в хорошем настроении. Мы поговорили, и она опять предложила пойти после работы в кафе, но не сегодня, а завтра. Идя, домой после работы, я случайно на Кольце встретил Анну. Проводил её к дому.
          - Как провела выходные дни? – спросил я Аню.
          - Нормально, - ответила она.
          - Нормально – это как, тихо или бурно?
          - Тихо, - сказала она. Но я знал, что говорит она неправду.    
          Осень. После работы занялся уборкой опавших листьев. Потом, не переодеваясь, поехал к дому Анны. В окнах горел свет. Во дворе никого, и тихо. Проехал к пивной и заглянул в «Находку» - там никого. Но когда ехал домой обратно мимо дома Анны, то увидел открытую дверь коридора. Там на пороге курил мужчина лет тридцати. А из дома я услышал:
          - Мамань! Ну, дай! Ну, дай!
           Голос был похож на Русланов. Что просил он у матери – я не знал.  Скорей всего наркотик. Светловолосый мужчина, докурив сигарету, зашёл в дом и закрыл дверь, и я подумал, что это Таранов. Чувство ревности овладело мной. Хотел тут же позвонить Анне, но вспомнил, что телефон с собой не взял. Уже из дому позвонил Ане и спросил:
          - Чем занимаешься?
          - Готовлю ужин. Сейчас придет Гена.
          - Ты с кем дома?
          - Одна.
          - Аня ты лжешь. У тебя в доме двое мужчин.
          - Никого, Леон, нет.
          - Аня! Зачем ты меня пытаешься обмануть? Говорила, что с Гуманом у тебя всё кончено, а сама бегаешь к квартальной за его характеристикой.
          - Гуман попросил.
          - Аня! Если ты с ним рассталась – это теперь только его проблема.  Ты не должна с ним иметь никаких дел. Ведь он не прописан у тебя, а значит и характеристику он должен брать не у твоей квартальной.
           Аня! Ты говорила, что и с Тарановым у тебя все закончилось, а сама бегаешь к нему домой.
           - Когда?
           - Ты что, забыла?! Несколько дней назад я видел, как ты вечером шла к нему. - Аня! Ты сейчас где?
           - Я ходила в «Находку за сигаретами. Иду сейчас домой.
           - А говорила, что дома готовишь ужин. Я стою у твоей калитки и жду тебя.
           Аня в растерянности. Завралась и совсем запуталась в своей лжи.
           - Скажи правду – где ты?
           - Я в больнице.
           - Ты опять меня обманываешь. Ты у Таранова.
           - Нет. Я с девочками в больнице. (Слышу в телефоне мужской голос)
           - А мужчина, что там с вами, девочками, делает.
           - Нет здесь никакого мужчины.
           - Аня! Я что, глухой. Я же отчетливо слышу мужской голос. – Аня!  Я сейчас подойду к крыльцу больницы. Выйди на минуту, если ты в больнице.
           - Нет.
           - Почему?
           - Потому. Не выйду. – Леон! Что ты следишь за мной. Мой муж не следил так, как ты. Зачем?
           - Потому, что я люблю тебя и ревную. Я не лох и не Гуман. Меня трудно провести. Возобновляя с тобой отношения, я поставил условие, что ты не будешь иметь ни с кем сексуальных связей. Не хочу заразиться СПИДом.
- Я свободная женщина. Куда хочу – туда и иду.
- Еще раз повторяю, что мы условились говорить друг другу правду, и что ты, пока со мной, не будешь иметь других мужчин. Не хочу СПИДа. А лгать у тебя плохо получается.
           - Леон! Ты ненормальный.
           - Я нормальный, только ревнивый. А вот ты  ведёшь себя ненормально.
           - Ну, всё. Иди домой. Спокойной ночи, - сказала мне Аня.
           Но я домой не пошел, а поплёлся в больницу. Позвонил в двери отделения. Спросил у дежурной медсестры об Анне.
           - Была. Ушла минут двадцать назад.
«Куда ушла? Дома нет. В «Находке нет». Значит, она пошла к  Таранову, если, конечно, медсестра сказала мне правду. А если она в больнице и ко мне не вышла, то у них там сходка, и они трахаются в свободной палате, возможно с больными.
            Вернулся домой взволнованный. Ещё раз убедился, что я для Анны никто. Выпил двести граммов водки. Улегся на диван у телевизора, и уже пьяным начал названивать Анне. Звонил разов двадцать, но она мне не отвечала. Потом мне ответил мужчина.
           - Вам кого?
           - Не тебя. Отдай телефон Ане. И я понял: «Значит она  сейчас  с мужчиной».
            Потом у меня возникла глупая мысль позвонить Гуману и договориться с ним о встрече. Тот ответил: «Для чего?».
            - Нужно поговорить об Анне. Ты же сейчас с ней не  живешь? Тебе известно, что она ходит к Таранову?
Разговор будет в мою пользу? – спросил Гуман.
           - Я не знаю, в чью пользу. Знаю лишь, что Аню нужно спасать от этого наркомана, да и от других…
           - Хорошо. Я подумаю и перезвоню тебе, - ответил Иван.
           - Я звонил Гуману. Хочу с ним поговорить о тебе. И с Тарановым поговорю, - сказал я в телефонном разговоре Анне сразу после звонка Гуману, и не ожидал от неё столь бурной реакции.
           - Не трогай моего Гену. Ты, сука… Я тебя урою. Ты меня понял? Отдай шубу своей жене. Я тебя не хочу. Сука ты… Урою тебя, – кричала она, потеряв над собой контроль.
            Я был шокирован столь хамским ко мне отношением Анны, но в ответ сказал спокойно:
           - А говорила, что я тебе друг. Говорила, что никогда меня не оставишь.
          Анна отключила связь. Через несколько минут я вновь позвонил ей. Она, «выпустив пар», говорила со мной спокойно, хотя теперь я понял, с кем имею дело.
         - Так что, мы завтра идём в кафе?
         - Как договорились. Я позвоню тебе после работы.
Я не мог заснуть почти всю ночь. Был взволнован столь хамским поведением Анны, и я много выпил кофе. В постели меня бросало то в жар, то в озноб. В организме чувствовалось нездоровое перевозбуждение нервной системы.

          ***** Утром, измученный бессонницей, пошел в лицей.
«Не знаю, что делать дальше? Кто виновен больше? Люблю я эту женщину! Не встречаться с ней не в моих силах, но и нормальных, хороших отношений у меня с Аней теперь не будет – она переступила черту. Может расстаться с ней? - Нет, никогда. – Я понял, - ставить ей какие-либо условия – затея бесполезная. Её не исправить, и у неё нет на то никакого желания. Понимаю, что она меня не любит. Она понимает, что без меня ей не выкарабкаться  с долгов. Потерять спонсора она не захочет. Только это, да ещё шуба сдерживает её неуравновешенную натуру».
          После работы я встретил Аню у кафе. Мы повели себя сразу так, словно вчера ничего не произошло. Я извинился перед Аней за своё ревнивое поведение. Но она, за нанесенные мне оскорбления, не извинилась.
          В кафе «Лебедь» всего четыре столика, уютно и тихо. Хозяева и обслуга – кавказцы. Аня, как всегда, быстро и часто пила, ещё чаще курила. Выходя  покурить, она позволяла мне целовать и обнимать её. Но, как только напилась и наелась – домой. На маршрутном такси доехали до Кольца. Короткий поцелуй – и по домам.
          В сексе Аня профи, но не ласкова, и в любовных отношениях со мной она безынициативна.

          ***** Суббота. Жена уехала к тёще. Пригласил Аню к себе. Она попросила нагреть ей воды и приготовить для купания ванну. Встретил Аню по её звонку, когда уже стемнело. Мы оба простужены. Я хорошо натопил печь, и в доме стало очень тепло. Пока Аня купалась в ванной, я накрыл на стол.
Аня попросила потереть ей спинку. Ну, что за прелесть эта женщина. Не перестаю восхищаться её мягкими округлыми плечами, ровной нежной спинкой, прекрасной грудью. Я не только мыл тело мочалкой, но и гладил её рукой, что доставило мне немалое удовольствие. Ни одно тело женщины никогда не было для меня столь желанным и приятным, как тело Анны.
          После купания я растер Ане лечебным кремом сбитые по-пьянке колени, надел шерстяные носки и комнатные тапочки. Аня принесла с собой халат, и теперь по дому ходила в нем. Сели к столу, выпили немного водки.  Потом я сделал на диване Ане полный массаж с согревающим кремом. Она лежала нагая, нежная и обворжительная. Понятно, что Ане и мне после этого захотелось секса. Аня предложила заняться этим тут же, на диване. Но я всё же уговорил её подняться в спальню. Секс получился приятным и нежным, после чего она, согревшись под одеялом, дремала, а я, сидя возле неё, читал ей отрывки из любовного романа. Аня обещала пробыть со мной до одиннадцати часов. Я уговаривал остаться на всю ночь.
          - Не смогу заснуть в чужой постели. Могу спать только в своей, - сказала она.

                **** Воскресенье. Утром звонок:
           - Анечка! Доброе утро! Как у тебя со здоровьем?
           - Плохо. Болею.
           - Бедненькая. Приходи ко мне. Выпьем кофе с печеньем.
           - Я кофе не пью.
           - Приходи. Секса не будет.
           - Жена когда приедет?
           - Вечером, в 18 часов.
           - Лучше ты ко мне. Приходи в 16 часов. Сын на работе.
           Чуть позже Аня позвонила:
           - Лешенька! Я управлюсь по дому и позвоню тебе. Купи мне таблеток.
           - Каких?
           - Бисептол. В 13 часов опять звонок от Ани:
           - Захвати шубку. Ко мне придёт посмотреть соседка  Лена.
           - Какая соседка?
           - Снуетина подруга, с которой он сейчас живёт. Она санитарка из нашего отделения.
           - Что купить в магазине?
           - Возьми чекушку водки. Нет, лучше наливку и шоколадку.
           - Понял. Уже иду.
            Пришёл к Анне, но шубу с собой я всё-таки не взял. Поставили у дивана табурет с бокалами, наливкой и шоколадом. Долго, уже в третий раз, просмотрели с комментариями Анны фотографии её семейного альбома. Затем она встала, зашла молча в спальню, легла на кровать, расстегнула халат, распласталась и позвала меня. Занялись сексом так, как нравится Ане:  вначале тихо и неспешно я на ней, затем она на мне. Вот как всё бывает просто и незатейливо.
             Удовлетворенный близостью с Аней, я спросил её:
            - Когда принести шубу?
            - Сегодня, часов в пять.
             Я не ожидал такого ответа. Обычно Анна после секса со мной уже быть не хочет. Но ведь шубка…
             Ушел домой. Там пытался напечатать на принтере, заказанные Аней фотографии внучки, но программа «зависла».
             Аня с нетерпением ждала шубу, а потому стала названивать мне.
            - Ну, где ты? Почему не идёшь?
            - Уже иду. Хотел напечатать фотографии.
            - Да, ладно. Не надо. Потом напечатаешь. Приходи быстрей.
            Я купил клюквенную наливку и явился к Анне. Она сразу ухватила шубу, надела её и больше не снимала.
            - Ты мой самый лучший, самый надёжный друг, - говорила мне Аня.
            - Купишь мне ещё норковую шапку?
            - Куплю, но сразу не отдам, а то ты женщина ненадёжная. Сделаем так, как и с шубой.
            - Хорошо, - согласилась Аня.
            - А цепочку или колечко купишь?
            - Я же тебе уже покупал цепочку с крестиком, а ты их продала.
            - Очень нужны были деньги, чтобы оплатить кредит.
            - Ладно. Посмотрим на твоё поведение. Впереди Новый год, День  Валентина, твой день рождения, 8 марта.
            - Я буду вести себя хорошо, - пообещала Аня. – Девки от завести завтра умрут, когда увидят меня в шубке. Я им говорила, что её купил мне ты.
            - Аня! Я же просил не говорить…
            Она, чувствуя свою вину, промолчала.
            - Я рассказывала своим, какая красивая шубка, что на рукавах у неё камни.
            - Где? Я не видел! Ух, ты! Блестят как самоцветы.
            - Да… Красиво…
- Лёшенька! Хочу нарастить ногти, небольшие - чуть позже сказала Аня. Длинные нам нельзя.
            - Хорошо. Когда скажешь, тогда и поедим наращивать. Расспроси подруг, где это делают лучше.
Младший сын Анны ушел на дискотеку, а мы опять занялись в спальне длительным сексом.
           - Ой! Как хорошо. Ой! Как хорошо, - шептала Аня. – Лешенька! Ты мой надежный друг. Ты сексуально меня устраиваешь. Мы с тобой никогда не расстанемся. Мне, кроме тебя, никто не нужен.
           - А ты, Аня, моя любимая женщина, и я тем более с тобой никогда не расстанусь.
           - Я с тобой никогда не захочу расстаться. Мы с тобой будем вместе долго, долго. С Тарановым у меня теперь всё…Он не звонит мне – я ему…
Но в то время, когда мы занимались сексом, кто-то несколько раз позвонил. Анна не любит прерывать секс, и потому трубку не брала.
           Но тут опять прозвучал звонок. Аня посмотрела на дисплей, и тут же выскочила в коридор, закрыв за собой дверь, и я понял, что ей звонит Таранов. С Гуманом по телефону она говорит всегда при мне.
Разговаривали они долго. Аня вошла в комнату плачущей.
           - Что он тебе сказал? – спросил я, сочувствуя Анне. Мне было жаль Аню. Я обнял её и прижал к груди.
           - Он звал меня к себе. Я сказала, что болею. А он: «Ну, болей дальше». – Нет, чтобы сказать: «Выздоравливай». А он: «Болей дальше». – Когда он болел, я ему постоянно звонила, ходила делать уколы, покупала лекарства. А когда заболела я, так он ни разу не позвонил. Никто, Леон, кроме тебя ко мне не пришёл. Ты мой настоящий друг. - А он говорит: «Я приведу себе молодую». Всё, Леон, с ним покончено.
           «Это ты сейчас от обиды так говоришь, а ведь плачешь даже от его слов. Ревнуешь – значит любишь. Побежала бы к нему, если бы со мной не «натрахалась» - думал я.
           И словно в подтверждение моих мыслей, не думая, что мне, любящему её мужчине, больно слышать её признание, она стала мне в который раз жаловаться на Таранова:
           - Люблю я его, Леон. Но он какой-то неправильный, нервный. Я приходила к нему нарядная, пахучая, накрашенная. А он сидит у телевизора и говорит: «Еще не время…». Потом пойдет, покурит травки и скажет: «Пошли».
           - А я, Аня… Ведь я так люблю тебя! Каждый миллиметр твоего тела хотел бы поцеловать тысячи раз.
          Мои слова понравились Ане, но я понимал, что мои ласки и поцелуи, какими бы страстными они ни были, ей не столь приятны, как тарановские. Я ведь целовал её, десятки раз, доказывал словами и делами, как она мне приятна и любима, как я ею дорожу и как о ней забочусь.
          - Аня! У тебя с ним ничего серьёзного не выйдет. Он молод. А ты ему нужна только для секса.
          - Я знаю. А мне от него больше ничего и не нужно. Это ему нужно жениться, он хочет детей. Я ему для этого не пара.
          - А мне, Аня, с тобой очень бы хотелось иметь ребёнка. Знаю, что это уже невозможно, но год назад ты говорила, что у тебя ещё были месячные циклы.
         - Я представляю. Старики ведут в садик малого дитя. Леон! Ты что!?  В таком возрасте ребёнка?...
         - А что? Как раз хорошо. Есть свободное время для воспитания. Представь себе, мы на пенсии… Ребенка в садик водить не надо. Лет до пятнадцати вырастили, а там, как бы бог дал. Не умер бы ребенок с голоду. Сейчас государство опекает сирот лучше, чем родители своих детей. Они у нас в лицее имеют денег больше, чем у меня зарплата. И живут они, как у бога за пазухой: в тепле, накормлены, одеты.
          Я тебе расскажу, что в Туркестане я был в одной семье, где увидел ребенка четырех лет. Думал, что это внук хозяина, а оказалось, что это его сын. Отцу семьдесят пять, мамаше шестьдесят.
         - Ладно, Лёшенька! С Тарановым всё…
Потом мы изменили тему разговора. Аня жаловалась на отсутствие аппетита, что продолжает худеть. 56 килограммов при росте в 165 см – это мало, хотя, когда она разденется, её худенькой не назовёшь. Мне не верится, что у неё 56 кг веса.
         - Хочу бросить курить, - в который раз говорит мне Аня. – Вот докурю эту пачку, и всё. Завтра уже не буду курить.
Конечно, я был бы рад, если бы это так и было. Но я не поверил в очередное обещание Анны. Никотин и алкоголь – причины её похудения и отсутствия аппетита. Курит Аня очень часто. Мне жаль, очень жаль Аню. Но что поделаешь? Она во всём раба своих привычек, и нельзя заставить человека измениться. Он должен захотеть этого сам. Аня слабовольная. Вырваться из «петли», под названием Кольцо она не в силах, а моя помощь и попытки ограничить вредные привычки её раздражают. Ведь она со мной еще и потому, что я угощаю её спиртным и покупаю сигареты.
          Ближе к ночи Анне позвонил Николай Снуетин. Он явился к ней в дом со своей сожительницей и поцеловал Аню в губы. Я ему: «Оставь при себе свои бациллы. У неё и своих сейчас хватает. Не лезь к ней со своими поцелуями».
Снуетин стал в последнее время выглядеть ещё хуже: лицо почернело и похудело. Ходит он, как правило, небритый и пьяный. Принес он к Ане бутылку наливки. За бестолковой болтовней они выпили её. Меня смутило, что Аня, демонстрируя свой наряд, без стеснения стояла перед Снуетиным в лифчике. Надела шубу, сапоги, юбку, и я подумал: «Одеваю Аню, а для кого? Наверное, она думает, что вот теперь понравится Таранову».

          ***** Пятница. В 11 часов позвонил Анне. Она мне после разговора сказала: «Я тебе позвоню вечером».
          - Точно позвонишь? А то ты обещаешь, а сама не звонишь.
          - Точно позвоню, - заверила меня она.
Вечером Аня позвонила и предложила пойти в частную семейную баню-сауну, но не сегодня, а завтра, в субботу.
          - Давай зайдем перед баней на рынок и купим тебе шапку.  Встретимся в 11 часов, а баню закажу на 14 часов, - предложил я.

          ***** Суббота. Зашел за Аней домой. Рынок. Купили норковую шапку. Выбирали долго. Ане модель и цвет шапки понравились. Она уговорила меня оставить ей шапку сразу, пообещав вести себя хорошо и даже остаться как-нибудь у меня на ночь. Затем мы закупили пиво, водку, кое-что из еды.  Зашли в кафе пообедать. Потом сели в такси и поехали в семейную баню-сауну. Ане очень понравился современный интерьер бани. Она никогда не была в таком заведении.
           Выпили понемногу водки. Зашли в душ. Я вымыл всё тело Ани, что доставило удовольствие не только ей, но и мне. Затем Аня помыла меня. В сауне постелили на верхней полке простынь. Аня легла на деревянный настил, обольстительная, теплая и влажная, и попросила сделать массаж. Мои руки скользили по её мокрому телу телу нежно и мягко. Эмоции нарастали не только от тепла, наготы наших тел, но и от несдерживаемых звуков, выражающих удовольствие. Она обхватила своими руками мое тело и прижала к себе. Я стал выкрикивать дикие непонятные звуки.
          - Потише, Леон. Услышат, - шептала Аня.
Она тоже издавала стонущие звуки в темп наших движений, и это еще больше возбуждало меня. Аня закрыла глаза, дыхание у неё сбилось. Никогда я не воспламенялся такой страстью к Анне как сегодня.
          - Ещё когда-нибудь сходим? – спросила потом Аня.
          - Хоть каждый день, - ответил я.
          Домой добрались на такси. Зашли к Снуетину. Ане очень хотелось похвастаться норковой шапкой перед своей подругой.
          Сын Ани ушел на дискотеку, и я с Аней пробыл наедине весь вечер. Она рассказывала мне об учебе в медучилище, об ухаживаниях за ней парней, о своём первом замужестве. Оказывается, тот парень, за которого она вышла замуж в 18 лет, её не любил, и, когда она сидела беременной в доме его родителей, он ей изменял и ходил на свидания к другой девушке. Свадьба у них была, но прожили вместе они не долго.
          Вечер у меня с Аней сегодня удался. Танцевал с ней, целуясь. Настроение было замечательным. Аня, довольная, танцевала даже сама. Мы  целовались. И секса было не мало. Для меня это был один из лучших и счастливейших дней. Аня со мной тоже была необычайно ласкова.
          - У меня, кроме тебя, теперь никого нет, - уверяла меня Анна, и я был рад слышать от неё  эту неправду.

          В 22 часа 30 минут мне позвонил Гуман и предложил встретиться. Я согласился, хотя было уже поздно. Встретился с ним на Кольце у пивной. Он, как обычно, был навеселе. Взяли по бутылке пива и сели за столик под навесом на улице.
          - Ты говорил, что хочешь мне помочь? – сказал Гуман.
          - Не тебе. Я говорил, что нужно помочь Анне и твоему сыну. Ты же отец, а у него на зиму нет даже куртки. – Хочу тебе сказать откровенно, что с Аней у меня сейчас сложились дружеские отношения. Я помогаю ей, потому что люблю её. Она меня не любит, и это факт, но ей очень нужна моя помощь. У неё был большой долг за электроэнергию, в магазинах – за продукты, и ей никто не помог. А кредиты в банках?... Ты, Иван, ведь ей не помогаешь. Кроме того, Аня сейчас без мужчины, и ты должен понять, что рано или поздно, но она попадёт в чьи-либо руки, и скорей всего в нехорошие – в те, что у пивных ларьков. Поэтому, я думаю, ей лучше быть со мной. Я её не обижу и не оставлю в беде. Если бы ты, Иван, не пил, работал, Аня тебя бы не прогнала. А так, извини… - Она любит твоего друга Таранова, бегает к нему по вечерам домой. Уверен, что она ему нужна лишь тогда, когда ему хочется секса. Таранов ей тоже не помогает, а наоборот, Аня ему кое-что покупает и помогает по дому.
           - Он мне не друг, - сказал Гуман.
           - Но ведь это ты привел его в свой дом и свел с ним Аню?
           - Я убью его. Таранов говорил, что у него с ней ничего уже нет.
           - Врет. Три дня назад он звонил Анне и звал её к себе домой. Аня сказала, что больна. А он ей: «Ну, болей дальше. Я приведу себе молодую».  Аня после этих слов плакала.
           Гуман позвонил Таранову, и мне хорошо были слышны не только его разговор, но и слова подлого Таранова.
           - Что ты хочешь от моей жены? – задал глупейший вопрос Иван. (Этому глупцу до сих пор непонятно, что нужно Таранову от Анны).
           - Ничего. У меня с ней всё кончено. Она сама сегодня мне звонила и рассказывала, что ей купили норковую шапку. (Это было для меня плохой новостью. Что за женщина? Успела похвалиться покупкой даже с Тарановым).
           - Ты ей тоже звонил и звал к себе. Хочу с тобой сейчас поговорить, - сказал Иван Таранову.
           Мне эта сходка трех мужчин была ни к чему, и я ушёл домой. Состоялась ли встреча Гумана с Тарановым, и о чем они говорили – для меня интереса не представляло. Вряд ли эти двое ненормальных мужчин могли что-то решить.


           ***** Утром мне позвонила Аня и напомнила, что я обещал ей принести картошки, лука и моркови. Она звонит мне лишь тогда, когда ей от меня что-либо нужно. В десять часов я привез ей овощи. Аня попросила купить наливку. Выпили её. Она занялась стиркой.
          Уехал от Анны в 12 часов в центр города. Там купил  букет её любимых хризантем. Аня жаловалась мне, что Гуман за всё время супружеской жизни ни разу не купил ей цветы. Еще взял на вечер наливку. (Аня пригласила вечером к себе).
          Вернулся к Анне. Она дремала в постели. Увидев цветы, она оживилась, попросила налить понемногу наливки. Начатую бутылку оставил у неё. Вероятно, Аня допила её до дна, и потому я ей стал неинтересен. Она отказалась от встречи вечером, мотивируя, что сын Гена может явиться домой. Аня считает, что для меня при каждой встрече с ней нужен секс. А для меня быть  с ней и без секса счастье. И для Гены наши отношения давно не секрет, и он тоже уже не мальчик. Вчера на дискотеке он в драке утерял дорогой телефон, который ему был подарен Аней в день шестнадцатилетия. Телефон мать приобрела в кредит, который нужно выплачивать ещё семь месяцев. Не понимаю Аню – дарит дорогой телефон, да еще в кредит, хотя сама вся в долгах. Живет она не по средствам.

            ***** Воскресенье. Счастливый день.
           Мы в пятницу условились пойти в кафе на шашлыки. Этого захотела Аня. Но сегодня утром я предложил ей иной вариант:
          - Анечка! У меня есть встречное предложение - предлагаю провести день на природе за городом. Прогуляемся, разведем костер, пожарим с дымком куриные окорока. Я возьму палатку.
           Аня согласилась, и мы встретились в полдень на Красной горе. Был прекрасный осенний день: теплый, солнечный, тихий - лучший день бабьего лета. Аня  ехать отказалась, и мы вышли за город пешком.
           Поставил палатку в лесу с хорошим видом на округу. Я развел костер, а Аня накрыла на «стол. Выпили под холодные закуски водки. Пожарили на гриле окорока, и они получились очень аппетитными. Прогулялись по осеннему лесу, усыпанному золотом листвы. Несмотря на осень, в палатке было тепло. Аня легла на мягкий спальник и попросила сделать ей массаж. Потом был приятный секс, после которого нам стало жарко. Открыли полы палатки и любовались природой, а я ещё и прекрасным телом Ани. Что за прелесть эта женщина!  Изгиб спины  к бедрам в талии у неё так сексуален!
          Оделись. Свернули бивак. Прогулялись по лесу. Вышли к дороге. Нарвали по ходу осенних цветов. Расстались. Аня предложила вновь встретиться вечером, и я был этому редкому предложению откровенно рад.
 У неё мы выпили наливки, много и сладостно целовались. Ласкать Аню счастье. Забываю в такой момент обо всем на свете.
          Ане очень понравилась сегодняшняя «вылазка на природу». Она вечером была тоже со мной ласковой, но от секса отказалась, мотивируя всё тем же: «Боюсь, что придёт Гена». А закрыть дверь на замок она никак не соглашалась, что странно.
          Сегодня я был счастлив, и не только потому, что мне было с Аней хорошо, но еще и потому, что и Ане было со мной приятно.

            ***** Вторник. Отпросился пораньше с работы. Встретился с Аней, и поехал с ней в центр города. Аня оплатила в банке счет по кредиту. Затем в магазине «Оптика», сделали диагностику зрения Анны, заказали очки. Потом зашли в кафе. Днем там  безлюдно, тихо и уютно. Затем в продовольственном магазине купили продукты и наливку.
          День прохладный, но у Ани руки сегодня теплые. Ходил с ней под руку и держал её ладонь в своей. Она прелесть! Её глаза – очарованье.
Зашли домой к Анне. Её сын Гена дома. Сели в зале на диван, выпили наливки. В шесть вечера Гена заявил, что уходит к другу, а затем пойдёт в баню.  Я предложил Ане лечь в постель, но она опять сказала глупость: «Мне нужно растопить печь и постирать носки».
          - Я сам растоплю тебе печь, а ты в это время постираешь носки, - предложил я Анне.
          - Не надо, - сказала она.
          Я понял. Она не хочет быть со мной. Я обиделся. У нас была масса времени, чтобы побыть вместе, но Аня не хотела меня. И я сказал ей:
          - Ты очень неласковая женщина. Я к тебе стремлюсь душой и сердцем, а ты со мной не хочешь быть даже телом. Я ласкаю тебя, целую, ублажаю, но ты холодна ко мне и твои руки висят, когда я обнимаю тебя, как плети.
           - Я никого не люблю, кроме сына Гены.
           - Ты никого и никогда по-настоящему не любила. Ты не способна на это.
           - Любила.
           - Кого? Своего первого мужа?
           - Нет.
           - Того бандита, которого застрелили?
           - Он не был тогда бандитом, а был главным инженером совхоза. Это потом он организовал банду рэкетиров.
           - Хоть и был он инженером, но в душе был бандитом. Если бы ты любила его по-настоящему, то скорей умерла бы, чем рассталась с ним.
            - Это была неземная любовь. А расстались мы с ним потому, что так было нужно, - сказала Анна.
            Я оделся. Стоя у двери, попрощался с Аней.
            - Ты позвонишь завтра, - спросила меня Аня.
            - Конечно, позвоню. Куда я от тебя денусь?! – ответил я, уходя.

            ***** Утром:
            - Здравствуй, любимая! Ты просила позвонить. Что хочешь мне сказать?
            - Ничего. Просто хочу с тобой поздороваться.
- Аня! Я боюсь быть навязчивым. Поэтому лучше будет, если звонить будешь ты, когда захочешь меня видеть.
            - Хорошо, - согласилась она.
             И все же я опять позже позвонил Ане из дому, найдя причину.  Настроение отвратительное. Спросил у Ани, хочет ли она сегодня со мной заняться уборкой листвы в её дворе. Аня от моих услуг отказалась, мотивируя опять все тем же: нужно в доме убирать, кое-что постирать.

             ***** Годовщина Великой Октябрьской революции  и праздник Казанской Божьей Матери.
            Утром съездил в «Оптику» и забрал, заказанные Анне, очки. Позвонил ей, поздравил с праздниками, и сказал, что после работы занесу ей очки.
           - Так что, будем сегодня «обмывать» очки? – спросила Аня.
           - А ты что, накроешь «поляну»?
           - Нет, - ответила Аня.
           Весь день с механиком, мастерами и слесарем занимался ремонтом системы отопления, и к застолью в лицее опоздал. Потом, устранив аварию и течь, появился там. Был встречен, как герой, ликованием и поцелуями женщин (они были уже навеселе).
           После вечеринки, занес Анне очки и поставил на стол бутылку водки. Сам уже не пил. Аня пожарила грибы. С нами, не за стол, а за табурет у дивана сел ещё и Руслан. Подвыпив, Аня обидела меня словами:
          - Ты слишком навязчив.
          - Да, для тебя я назойлив. Мне хочется постоянно быть с тобой, и я стремлюсь к этому. А тебе это не нравится, - ответил я ей. – Да, я ревнив, и очень расстраиваюсь, когда ты меня обманываешь.

             ***** Воскресенье. Ремонтировал свои старые  стулья для Ани. У неё в доме всего два табурета. Потом съездил на рынок и закупил Ане кое-что из продуктов. Вечером пошел к ней домой. Были простые посиделки с вином в компании её сыновей. Ушёл от Ани в семь вечера. Жена из поездки не вернулась, но Аню я к себе звать не стал, зная, что она не согласиться и скажет: «Хочу отдохнуть». Она говорит мне так не только в будни, но и выходные дни, будто со мной занимается тяжелой работой. И это тоже печально. Я хотел бы быть с ней днем и ночью. Мне с Аней всегда легко и приятно.

           ***** Черный день. Отнес Ане один из трех отремонтированных стульев. Анны дома нет – она ушла ставить на дому больному капельницу, и попросила подождать её у Снуетина. Зашел к Николаю. Дал денег его подруге и послал за шоколадом. Она вернулась с Анной. Сели за стол пить вино. Явился родственник Снуетина. При нем ни обнять, ни, тем более, поцеловать Аню я не смел. Сидели, болтали о всякой всячине. Аня так пошло материлась, что у меня «уши вяли». К тому же темы её рассказов были совсем не застольными.
          Родственник Николая ушел. Аня, как обычно, начала жаловаться на полное безденежье, хотя перед этим хвалилась, что за два дня «на капельницах» заработала 300 рублей. Потом, опьянев, она начала откровенно клянчить у меня деньги, чтобы отдать долг в магазин. Сумма в две тысячи рублей – немалая. Захмелев, я нагло бесцеремонно заявил Анне:
          - Я говорил тебе, Аня, что эти деньги ты, при желании, можешь заработать за два дня. Но ты не хочешь быть со мной.
          - Ну, что же мне делать? Ты хочешь, чтобы меня убили?
          - Иди в спальню. Николай не против оставить нас вдвоём у себя.
          - Не хочу, - капризно заявила Аня.
          - Денег хочешь, а меня не хочешь. Я тоже не хочу просто так, ни за что давать тебе деньги. Тебе жаль провести со мной полчаса? А я за  эти деньги работаю неделю. Даром они мне не достаются. Я люблю тебя, но не хочу быть дураком и игрушкой в твоих руках.
          - Но с меня хозяин магазина требует долг. Как мне быть?
          - Не хочешь быть со мной – иди на Кольцо к молодым парням, которых ты любишь. Там Гена, Саша, Андрюша… Они тебя ждут… Но я не думаю, что они дадут тебе много  денег.
          Конечно, эти слова были сказаны мной в нетрезвом виде от отчаяния и злобы. Аня обиделась, ушла домой, но спать сразу, как это она обычно делает, не легла. В доме горел свет.
          - Иди к ней. Видишь, ещё не спит. Ждет. Поговори с ней, - сказал Снуетин.
          И я пошел к Анне. Вызвал её на улицу. Она, как всегда, села у порога курить, и начала упрекать меня, что я слишком навязчив.
          - Теперь будет иначе. Чтобы я не был навязчив, звони теперь мне ты, когда захочешь меня видеть. Ты же знаешь, как сильно и безумно я люблю тебя. А ты со мной как бревно, как льдина. Никогда сама не обнимешь, не поцелуешь… Ты неласковая женщина. А ведь именно по твоей инициативе мы вновь возобновили отношения.
           Я ушел от Анны очень взволнованный и в плохом настроении, а потому не мог уснуть всю ночь. Наговорил Анне неприятностей. Но ведь сказанное справедливо.

           ***** Утром, идя на работу, увидел на Кольце Аню. Она зашла в магазин. Я за ней…Вывел из очереди. Спросил, пойдёт ли она со мной на вечеринку к Королёвой.
           - Не пойду. Ты меня обидел, - ответила она, потом грубо, возбуждённо, и на весь магазин:
           - Я опаздываю на работу. У нас сегодня комиссия…
Такие слова я уже от неё слышал. Аня произносила их какому-то Саше, когда тоже не хотела с ним говорить. – Заученная фраза…
           Всё же в лицее я попросил Королёву поговорить с Анной, и она позвонила ей:
          - Почему игнорируешь моё приглашение? Почему не хочешь с Леоном идти на день рождения моего внука?
          - Я с ним поругалась.
          - Я со своим тоже часто ругаюсь. Потом мы сразу миримся. Ну, где ты лучше найдёшь мужика?
          - Ото ж, - сказала Аня.
          - Он тебе купил шубку. Купит потом «Мэрсэдэс», - пошутила Королёва.
          - Ладно. Пусть позвонит мне после двенадцати. Поговорим. Потом,  Алиса, я тебе перезвоню.
           Позвонил Анне после полудня. Мы условились встретиться на Красной горе.
           Одевшись по-праздничному, я встретил Аню в условленном месте, и мы пришли к Королёвой. Компания состояла в основном из молодёжи. Пили, ели, танцевали. Аня немного грустила, часто курила, а в конце вечеринки больше сидела в кресле. Когда на столе закончилось спиртное, Аня изъявила желание выпить «на посошок» и уйти. Было тогда около 22 часов. Проводил Аню к Кольцу. Там она захотела выпить под навесом ларька ещё и пива. Купил ей сигареты и пиво, но сидеть в пивнушке отказался. Прошли к дому Ани. Она вначале меня в дом не позвала, а пиво предложила выпить у флигеля. Потом, поняв, что сына нет дома, пригласила в дом. Попросила сделать ей массаж. Разделась наголо, сняв халат и колготы. После массажа нам захотелось секса, и я попросил Аню зайти в спальню, но Аня сказала:
          - Может прийти сын. Ты не раздевайся.
          Так она и сделала. Но через десяток секунд вдруг своё решение изменила, мы перешли в спальню и сексом занялись в постели. Удовлетворив друг друга длительным и приятным сексом, мы расстались, и довольно поздно.
Дома я долго стучал в двери. Свет в кухонном окне горел, но жена мне не открывала. Сорвал крючок, зашел на кухню. Жена сидела за столом молча.
          - Привет, - сказал я ей. Снял обувь и верхнюю одежду. И в этот момент Валя накинулась на меня со словами: «Пошел вон. Уходи из дома. Иди к своей Анне». Поведение у жены было агрессивным, и я подумал, что она обезумела. Лишь позже я понял причину столь ненормального повеления жены – она выпила вина (она спиртное практически не употребляет). Она вытолкала меня из дому во двор и закрыла за мной входные двери на замок. Я стоял на улице в комнатных тапочках и рубашке, и не знал, что делать дальше. Куда идти ночевать? Стало холодно.
            Мне всё же удалось открыть замок. Но на этом агрессия жены не закончилась. Она впала в истерию, понося Королёву и Анну нехорошими словами. Потом выбежала из дома, крича: «Я побью ей окна», - побежала к дому Королёвой. Стала ломиться в её ворота. Там я настиг её, обхватил руками и попытался отнести домой. Валя сопротивлялась, и я надорвал спину. Чтобы привести жену в чувство, я хлестнул её по лицу. Она попыталась закрыть его рукой, в которой держала телефон. Тот от удара выпал, ударился о землю и разлетелся на части. Это немного подействовало на разум жены, и я отвел её домой.
            Жена не спала всю ночь. Ранним утром, когда еще не рассвело, она заявила, что уезжает к матери. Чтобы она не ушла из дому в столь раннее время, мне пришлось замкнуть дверь.

            ***** Утром у жены агрессивное поведение сменилось на нормальное, и мы занялись подготовкой встречи сына, который должен приехать сегодня после полудня. Убирали в доме, готовили еду для стола. Поезд пришел, но сын на наши звонки не отвечал, и мы заволновались. Потом выяснилось, что свой телефон он оставил в офисе. Позвонил нам по телефону своей невесты.
           - Будем дома часа через два, - сказал он.
           Но прошло четыре, а их всё не было. Мы вновь стали волноваться. Стол уже накрыли, и мы не знали, что уж и думать. Потом выяснилось, что сын встретил друга по институту, и они посидели в кафе.
          Сын в подарок  к моему шестидесятилетию привез хороший цифровой фотоаппарат, матери – фирменный электрочайник.

           ***** Сын и его невеста гостевали дома лишь сутки. Я проводил их до центра города, а потом зашел к Анне. Днями раньше мы условились пойти к её старшему сыну Руслану и проведать внука и внучку. Принесли вино, бисквит и прочее. Руслан тогда был на работе. В доме, кроме невестки Оли, была супружеская пара их друзей, с которыми они вместе отбывали срок заключения в ИТК. Выпив вино, компания стала пить пиво. Я от этого напитка отказался. Фотографировал компанию, но больше Аню с внуком и внучкой. В этой компании мне было скучно. Вечером Ане начал названивать муж Гуман. Он звонил часто и много раз, а потом явился и сам. Был пьян, начал приставать ко мне. Вел себя он по отношению ко мне вначале враждебно, но не агрессивно. Потом предложил поговорить, но ничего умного я из его речи для себя не усвоил. Что может сказать дельного человек с таким слабым интеллектом? Он глуп, как овен, к тому же ленив и неаккуратен, оставляет о себе после общения нехорошее впечатление. Лишь одна черта у него  хороша, да и та, только для тех, кто флиртует с его женой – он неагрессивен. А неагрессивен, потому имеет условную судимость, и очень боится попасть за решетку.
          В тот момент, когда я вышел в другую комнату, Анна с мужем повздорила. Она обругала и прогнала Гумана, но тот, постояв немного во дворе, тихо «заполз» в комнату и уселся на полу, как пес, возле стенки.
Домой я шел вместе с Аней, Гуманом и с незнакомой мне женщиной.
          Аня к себе домой Ивана пускать не хотела, но тот убежал вперед, заскочил во двор, говоря, что хочет поговорить с сыном. Я пожелал Ане спокойной ночи и ушёл домой, хотя опасался, что у них опять будет драка. А что я мог предпринять – они законные супруги.

              ***** Королева угостила старшего мастера и меня за то, что её отпускали с работы для подготовки дня рождения внука, а я подменял её на уроках в группе. Выпивали мастерской, и разошлись только вечером. Когда шел домой, шестое чувство подсказало мне что Аня сейчас не дома, а сидит и пьёт в «Находке». Зашел туда и увидел её в компании трёх молодых парней, сына Руслана, Снуетина и его сожительницы Лены. На столе беспорядок и грязь. Все пьяны. Мне предложили сесть в их компанию, но я отказался. Вызвал Аню на улицу. Она, чувствуя себя виноватой (ведь обещала мне не ходить в «Находку»), стала себя вести со мной необычно ласково: обнимала, целовала. Рассказала, что Снуетина ударила Лена, и он «улетел в угол». А я был зол на Анну.
          Отпустил её, и она опять ушла к пьяному, грязному застолью. Я решил проследить за её поведением в этой компании, подсматривая со стороны. Думал, что Аня по-пьянке станет целоваться с молодыми парнями. Но она поняла, что я за ней слежу, и потому сидела за столом смирно.  Потом меня «вычислили». Опять пригласили за стол, но я вновь отказался сидеть за этим грязным столом, чем, вероятно, обидел компанию.
          Увел Анну домой. Расстались не поздно. Я ушел домой, но на полпути вспомнил, что отставил у Анны свой телефон. Вернулся. Купил по просьбе Анны литр пива. Она пожарила картофель, накормила меня, чего от неё не часто дождёшься. За ужином и пивом говорили о наших вкусах в еде. Они, как выяснилось, во многом совпадают. Аня и я любим окрошку, холодное, борщ, томатный сок, жаренную со свежим  салом и мясом картошку, блины, пирожки и пироги, и не любим каши, вермишели, супы с крупами. Аня делилась своими секретами в приготовлении наших любимых блюд, и пообещала на Новый год, который мы договорились встретить вместе, приготовить окрошку, голодное, печеночный пирог и прочее.
         У меня и Анны весьма сходны, не только вкусы, но и черты характера. Мы оба спокойны, к людям терпимы, добры  и покладисты... Но бываем неуравновешенны, вспыльчивы и безрассудны, если нас затронут «за живое». Мы отходчивые и не злые.
          И внешне мы сходны друг с другом, и это замечено не мной.
Потом был опять продолжительный, приятный секс. Замечательный получился у нас вечер, каких было не так уж много. Как никогда не хотел уходить от Ани, но о ночлеге у Ани не могло быть и речи, и этот принцип Ани мне не нравится. Что за любовь без совместной постели на всю ночь. Ушел от Ани поздно, но все-таки ушёл…


          ***** Прошло две недели. Я зачастил к Анне. Но и Гуман не оставлял теперь Аню в покое. Он применил тактику полного идиота. Иван своей ослиной упертостью и простотой все же добился от Ани, что она стала оставлять его на ночь в доме. Он приходил к ней пьяным, падал на диван или кровать в одежде, а потом не давал Ане ночью спать. Включал свет, бродил по дому, приставал к ней, или, лёжа в кровати, орал: «Аня! Аня! Аня!». К сожалению, я не мог подействовать на него физически. Ведь это я у Ани был гостем, а Гуман по-прежнему оставался официально её законным мужем. Слов Гуман не понимал, а вытолкать его из дому я не имел права. Аня при этом всегда нервничала, плакала, ругалась, била и толкала Ивана, но тот, как «невозмутимый индеец» падал на кровать, и его нельзя было сдвинуть с места.  Лишь однажды его, буквально, вытащил из дому сын Гена и увел на Кольцо. Вот этой простотой (и ещё самогоном) он все же «взял» Аню, а она, слабовольная, отдалась ему опять. Животные инстинкты, дурные привычки  взяли над её разумом верх, и Аня, не задумываясь о последствиях своих поступков, вернулась в прежнюю жизнь. Господи! Ну, почему она столь безрассудна? Зачем опять с этим идиотом?
Как-то в воскресенье зашел к Анне. У калитки стояла женщина, которой Аня пообещала сделать укол. Дверь заперта.
          - Они дома. Я видела, что работает телевизор, - сказала женщина.
Постучал в дверь. Телевизор уже выключили. Позвонил по номеру Анне. В доме зазвучал телефонный звонок вызова.  И я понял: «Не открывает, считая, что я подумаю: «Никого нет дома». Но ведь ключ был в замочной скважине изнутри. На одном из окон в доме нет занавесок, я заглянул в дом и увидел, что Иван вышел из спальни Анны, стал надевать штаны и застегивать ремень. И я понял: «Они занимались сексом».
          - Аня! Я знаю, что ты дома. Открой. Я видел в доме Ивана. И она мне открыла…
           - Я что, не могу иметь личного времени? – грубо накинулась на меня с этими словами Анна.
           - Значит, когда ты со мной занимаешься сексом – ты на работе, а с Гуманом – это твое личное время. Со мной ты дверь на замок закрывать не хочешь, с Гуманом – можно.
           Я ушел, пораженный увиденным и услышанным. Слова Анны, что у неё кроме меня никого нет, оказались чистым враньём. Она опять мне солгала и предала. Жаль, очень жаль. Ведь она крестилась и клялась сыном. Какой грех она взяла на себя?!
           Я знаю о ней много нехорошего, но не хочу в это  верить… Но и  не знаю я тоже многого, но чувствую…

           ***** Мне шестьдесят.  Утром меня поздравили с юбилеем дирекция и профсоюз, мастера и преподаватели,  все остальные работники лицея, а женщины оставили на моих щеках немало губной помады.
          Женщины с утра взялись готовить застолье.  Она состоялось, и не без приключения. Я думал об Ане, и мне хотелось, чтобы меня поздравила именно она. Ее поздравление было для меня самым желанным и дорогим. Она, вообще-то могла об этом и не вспомнить. Поэтому я заранее дал Анне денег, чтобы она купила мне подарок, и еще тысячу, чтобы купила постельное бельё, купила для стола продукты.
          После юбилейного застолья в лицее, я зашел к Анне, но нашел её вдвоём с Гуманом в «Находке». Понятно, что никакого стола Аня к моему приходу не накрыла. Более того, оставленную ранее бутылку водки она выпила с Гуманом. Аня меня не ждала. Она сидела в «Находке» с Гуманом и еще с двумя молодыми парнями, и пропивала данные мною  деньги.
          Зашли к Ане домой. По пути я пытался «отшить» Гуманаот Анны, отталкивал его. Аня шла со мной под руку, а Гуман  ругался и вился вокруг нас.
          Дома Аня все же прочла мне стих из поздравительной открытки и подарила набор дешевых стаканов. Мы втроем выпили немного водки, и я спросил Аню: «С кем ты остаёшься?».
          - С тобой, - сказала она.
          - Подашь на развод с Гуманом?
          - Подам.
          Написал заявление в милицию, что Гуман хулиганит и не дает ночью покоя Анне, что он не прописан в доме Ани. Анна подписала его. Подписал это заявление и её сын Гена.
          Сказал Гуману, что если он будет себя вести ненормально, то дадим ход заявлению.
          Аня попросила сделать ей массаж спины, чем я и занялся в спальне Ани. Гуман в этот момент вытянул из моего кармана заявление и уничтожил его.

             ***** Четыре дня прошли без Гумана. Подписанное Анной заявление его испугало, и он исчез. Аня меня уверяла, что Гуман ей не нужен, но я ей не верил. Уже много раз она меня обманывала, клялась самым святым на земле – своим сыном.
           Решил прошпионить. Оставил на кухне диктофон, который записал разговор Ани со своим сыном Геной.
           - Я хочу развестись с отцом. Николаевича я не люблю. Жить с ним не буду, но буду с ним встречаться. Мы будем жить вдвоём. Если бы не Николаевич, мы бы сдохли с голоду, замерзли без угля и дров. Он купил мне шубу и  шапку, приносит продукты, обещал привезти машину угля. На Новые год и на мой день рождения тоже купит все, - говорила сыну Аня.
Гена не был против развода матери с отцом.
 
          ***** Суббота. Пригласил Аню домой искупаться вместе в ванной. Мы давно с ней об этом условились. Влезли в теплую воду, посидели вначале напротив друг друга, согрелись. Затем я вымыл Аню. Она стояла нагая и нежная, а я мыл ей спинку, шею, грудь, живот, ноги. Затем Аня вымыла меня. Потом в ванне у нас было немного секса. Полежали в теплой воде вместе, разогрелись, раскраснелись. Вышли из ванной, розовые, как поросята. Аня одеваться не стала, а обернула нагое тело лишь полотенцем.  Я надел белые шорты. Мы поднялись на второй этаж, но не в спальню, а устроились на диване перед телевизором. Включили музыку. Чистый, теплый, мягкий секс сменился у нас танцами. Потом мы успокоились. Лежа на диване и укрывшись одеялом, слушали песни Витаса, и они Ане очень понравились.
          Проводил Аню домой. Подарил ей набор фарфоровых тарелок. Прекрасный был вечер.

           ***** Самый плохой день. Все началось со звонка Ане:
          - Здравствуй, солнышко! Я очень по тебе скучаю. Не видел тебя уже два с половиной дня. Можно мне зайти к тебе на минуту в отделение. Хочу тебя увидеть. Принесу большой апельсин.
          - Леон! Не приходи ко мне на работу, а то много о нас разговоров.
          - Ну и что? Наши отношения для всех уже давно не новость.
          - Не надо. Одна женщина спросила меня: «Правда, что ты живешь у Леона?».
          - Ну и пусть спрашивают и говорят что им угодно. Зачем нам скрывать наши отношения. – Ладно, не буду заходить. А после работы я могу к тебе зайти.
          - Приходи. Только там будет Гуман. Он обещал наколоть дров.
          Эта новость взволновала меня. Опять Аня с этим Гуманом…
          - Аня! Зачем ты его опять к себе домой впускаешь. Сказала, я бы привез тебе дров или наколол их сам. Я ведь два дня назад привозил тебе дрова.  – Аня! Зачем ты опять с Гуманом?!...
          - Он пришел к Гене.
Пусть общается с сыном не у тебя дома, а у себя или на нейтральной территории. Зачем ты разрешила колоть ему дрова? Ты что не понимаешь, что дрова лишь причина, чтобы опять влезть в твой дом.
На этом наш телефонный разговор был закончен. Я был крайне расстроен и взволнован.
          Вероятно, Аня, после нашего разговора позвонила Гуману и все ему рассказала. Вероятно и то, что в воскресенье вечером, в понедельник и во вторник Гуман был у Анны, они пили самогон и занимались сексом. Аня повелась на пустую болтовню Ивана.
          Через некоторое время Гуман звонит мне:
          - Оставь Аню! Слышишь!
          Я опять позвонил Ане.
          Аня! Мне звонил Гуман. Пора тебе определиться – с кем ты: со мной или с ним? Ты же обещала мне, что подашь на развод. Зачем ты опять с ним? Я зайду после работы в больницу, встречу тебя, пойдём вместе домой. Гуман, наверняка, будет там. Ты скажешь ему и мне с кем остаешься. Только хорошо подумай, прежде чем решить…  - Аня! Вычеркни его из своей жизни. Этот человек тебе не нужен. Он окончательно погубит тебя.
           Я позвонил Гуману и сказал, чтобы он в 16 часов был у Анны.
         - Я встречу Аню после работы, наколю дров, растоплю печь. С тобой мне говорить не о чем, - ответил мне Гуман.
           Я пытался сообщить Ане, что не пойду её встречать – не хотел стать посмешищем: двое мужчин ждут одну женщину вместе. Смешно и нелепо. Но Аня на мои звонки не отвечала. Я звонил много раз, но она трубку не брала. И я решил зайти к ней на работу. Аня сидела с медсестрами в раздевалке. Я попросил её выйти ко мне. Аня раздраженно:
           Я же тебя просила: «Не приходи ко мне на работу!».
          - Извини. Но ты не отвечала на мои многочисленные звонки. Гуман придёт тебя встречать. Согласись, было бы нелепо нам вдвоём здесь встретиться на виду у всех. Я встречать тебя не приду. Зайду к тебе после работы домой. Там и поговорим.
          - Я не отвечала тебе потому, что была на операции, - соврала мне Аня. Я знал, что операции в этот день не было.
          И опять шестое чувство подсказало мне, что Аня настроена не в мою пользу. Вероятно, Гуман опять пообещал ей пойти работать.
          После работы я зашел домой к Анне. У печи курил Гена. Гуман дров не наколол, печь не растопил, а спал пьяный в спальне сына.
- Руслан напоил батю, - сказал Гена.
          Позвонил Ане. Она ответила, что выходит уже из отделения домой, но ей нужно зайти и сделать укол больному на дому.
          Я встретил её на выходе из отделения, и мы пошли вместе. Возле «Находки» Аня сказала: «Леон! Купи Гене бисквит».
          - Что еще купить? Чай, сахар?
          - Не нужно. Есть.
          - Пива выпьем? – предложил я.
Аня зашла в зал. Я купил пива, сигарет и коробку бисквита. Поговорить не удалось – к нам «беспардонно» подсела пить пиво знакомая Ани. Потом, как назло, явились мастера из лицея. У них было застолье по случаю открытия после капитального ремонта актового зала и концерта ветеранов труда.   Образовалась компания. Потом ещё подошел с другом Руслан и Снуетин. Выпили бутылку водки. Руслан позвонил Гуману, и тот не заставил себя долго ждать. Но к столу я его не пригласил. Я сидел рядом с Аней, а Гуман стоял в стороне, пока все не разошлись. Затем Аня, я и Гуман пошли к дому, где она должна была сделать больному укол. На мой вопрос: «С кем ты Аня пойдешь дальше по жизни, со мной или с Гуманом?», она ответила: «Сама». Гуман намеревался зайти вместе с Аней в дом  больного, но я его не пустил.
          Говорить  теперь с Аней было не о чем. Гуман рассказал, что эти три дня он «трахался» с Аней. В этот момент мимо проходила Королёва, и я, услышав сие, ушел с ней домой.
Я понял: «Аня - не со мной».

           ***** Еще боле горестный день.
          Утром зашел к Ане. Гуман и Анна сидели у холодной печи и курили. Они похмелились. На столе стояли бутылка из-под водки, рюмки и бутыль с кислой капустой.   
          Не ответив на мое «здрасьте», Аня злобно спросила:
          - Зачем пришел?
          Целью  моей было забрать, оставленный вчера диктофон.
          - Я забыл вчера телефон, - ответил я.
          - А чего ж ты?... – задала вопрос Аня.
          - Да потому, что был пьян, - сказал я, хотя был тогда трезв.
          - Попробуй капусточку, хрустит, - сказал мне глупец Гуман.
          - Кто солил?! – сказал ему я.
          - Знаю. Ты. - ответил Иван.
          На работу в лицей я не пошел, а взял отгул.
Почему Аня на меня озлоблена? Ведь это она предала меня. Ведь это она оставила меня, а не я её. Это я обижен. Это я потерял любимую женщину.

          ***** Утром, перед работой опять зашел к Анне. Причина банальна – хотел еще раз увидеть Аню.
          - Аня! Ответь мне, пожалуйста, почему ты обманываешь меня и лжешь? – спросил я её спокойным тоном.
Она раздраженно, и как всегда:
          - Мне некогда. Я собираюсь на работу. Сейчас придёт Гуман.
          - Аня! Удели минуту. Ты говорила, что никогда не оставишь меня, а сама опять с Гуманом… - Ты говорила, что разведёшься с Гуманом, но не разводишься? Ты обещала, что останешься у меня на ночь – и обманула?
Аня ухватилась за последний вопрос, как будто бы он был самым важным:
          - Я не обещала.
          - Обещала на рынке, когда я покупал тебе шапку. Я просил тебя не раз остаться, а ты отвечала: «Потом».
          Я вышёл, и во дворе встретил Гумана, шедшего из магазина. Глаза у него красные, выпученные и слезились.
         - Что у тебя с глазами? – спросил я его.
         - Наверное, коньюктивит, - ответил он.
         Я ушел в лицей, затем съездил в центр, купил аккумуляторы для диктофона. Мастера–мужчины, механик и слесаря лицея сели в конце рабочего дня отмечать день святого Николая. Я в этом участия не принял, хотя меня всячески пытались склонить к этому. Выпил водки лишь дома. Завалился в кровать и полтора часа слушал диктофонную запись разговоров Гумана с Анной. А там слышалось, как они пили гидролизный спирт, грели воду, наливали её в бутылки для постели, ругались, «обливали» меня и Королёву «грязью».

           ***** Весь день провалялся в постели. Не раз слушал диктофонную запись, периодически подпитывал себя водкой, а потом всю ночь не спал. Аня в разговоре с Гуманом называла меня шизофреником. А Гуман ей:
           - А может это мы ненормальные, а он нормальный.
           Может быть со стороны мое поведение действительно выглядит странным. Я «бегаю» за Аней, как мальчишка. Но это всё оттого, что очень люблю её, а она мне постоянно преподносит сюрпризы. Я действительно совсем «потерял голову», и, кажется, сам становлюсь таким же безнравственным, как вся их семья.

           ***** Всегда тяжело расстаюсь с Аней. И на этот раз понимал, что эта, мною любимая женщина, тяжело ранила меня в сердце. Аня безнравственная алкоголичка, плохая мать и хозяйка, у неё нехорошие друзья и она для меня «тяжелая ноша». И всё-таки я люблю её. Она пьёт любые спиртные напитки, начиная от пива  и кончая техническим спиртом, не выбирая компаний и питейных заведений.  Она любит целоваться в губы со всеми «встречными-поперечными», подставляя их своим друзьям, знакомым, бывшим и теперешним соседям, но только мужчинам. Я заметил, что с женщинами она не столь любезна и никогда с ними не целуется. И всё же я люблю её.
          - Красивая у меня женщина, - спросил я свою коллегу по работе, которая сидела вместе с нами за столом кафе в тот злосчастный день. Ведь я всегда в восторге от внешности Анны, и считал, что так же её оценит и моя мудрая коллега. Но та скривила лицо, и сказала:
          Леон! Зачем тебе эта женщина трудной судьбы. Она же кончужка.
Понятно, что со мной Анна из-за денег. Это для меня не секрет. Аня говорила мне: «Я отработала шубу и шапку». Так говорят лишь профессиональные проститутки. Но о том, что это было согласовано у неё с мужем, я узнал только из диктофонной записи. Аня говорила Гуману:
          - Он сказал (имея в виду меня): «Ты не вздумай с Иваном ложиться спать! Если Гуман будет у тебя – ни золотых сережек тебе не будет, ни Нового года, ни дров, ни угля. Ты вся будешь в долгах, ты замерзнешь и сдохнешь с голоду. Не разведешься с Гуманом – не дам тебе больше ни копейки».
          Таких слов я никогда Анне не говорил. Наоборот, это она мне  не раз говорила: «Ты мой лучший друг. Без тебя бы мы…». А я возражал: «В наше время никто от голода и холода не умирает. Я помогаю тебе и Гене лишь потому, что мне не безразлично как ты живешь». 
          И сыновьям она говорила: «Николаевич нам помогает. Без него бы мы….». Теперь мужу она жаловалась, что я ей «угрожал» голодом и холодом, если она не останется со мной. И все равно, я люблю эту нехорошую женщину.
- Какая ему  разница, пошел ты работать, не пошёл ты работать…» - говорила она Гуману.
          А мне действительно было не все равно. Гуману повезло, что он живет не в советские времена, а то бы уже, наверняка, работал принудительно на строительстве какого-нибудь канала, северной дороги или на руднике. Гуман не просто лодырь, он тунеядец и паразит, «присосавшийся» к больной матери и несчастной женщине.
          На этот раз Аня после разрыва со мной выдержала лишь один день. Холод и голод были против неё. Она поняла, что с Гуманом ей зимой не выжить, и потерять щедрого «спонсора» ей было жаль.
В полдень следующего дня она позвонила мне и сказала:
           - Леон! Приди ко мне сейчас.
           - Зачем? Я же тебе сказал, что если ты с Гуманом, то меня там не будет. Не я покинул тебя. Но ты пойми - или я или он.
           - Гумана не будет. Я выгнала его. Приходи. Поговорим.
           Я, конечно, был рад, что Аня позвала меня, но все же не поверил, что она окончательно порвала с Гуманом и решила навсегда остаться со мной. Аня – женщина настроения, её обещания – пустая говорильня. Её лживость и примитивная хитрость удивляет и возмущает.
           Пришел к Анне. Холод, печь не горит, угля и дров нет. Еды и денег тоже.
          - Я рассталась с Гуманом. - Лешенька! Я буду с тобой. Зачем он мне! Ни угля, ни дров…
          В это время ей позвонил Гуман. Она ему злобно:
          - У нас семья в сборе: Леон, я и Гена. Ты здесь не нужен. – Почему?! – и она опять включилась в долгий скандальный диалог с Гуманом, забыв обо мне.
          А я подумал: «Если бы она действительно окончательно порвала с ним, то не стала с ним говорить, а просто отключила бы телефон. И я об этом сказал Анне.
          - Хочешь, я тебе письменно пообещаю?
          - Не надо, - сказал я. – Ты обещаешь мне развестись с Гуманом.
          - Обещаю. Пойдем вместе подавать заявление после Нового года.
          - Почему после Нового года. Нужно это решить еще в этом году, а в новом году начать жить по-новому.
- Хорошо. Я отпрошусь в четверг с работы, и мы съездим в ЗАГС. Я узнавала… Говорят, можно развестись и через ЗАГС. – Леон! Сходи, купи сигарет и наливки.
          - Пошли вместе. Если ты теперь со мной, то не должна стесняться появляться на людях.
          - Попроси сходить Гену. Он тебя послушает.
          - Нет. Пойдем с тобой.
          Гена, услышав наш разговор, возмутился, и Аня неохотно согласилась. К тому же ей в доме, у магазина нужно было сделать больному укол.
           В магазине купили продукты, дома сварили пельмени, и, действительно, по-семейному пообедали.
          - Секса сегодня у нас не будет. Хорошо, Леон?
          Я и не настаивал. Мне и без секса всегда хорошо с Аней. Чувство настоящей любви для меня выше, чем сексуальное наслаждение.
          После обеда Аня показывала мне свои аттестаты, отцовский военный билет. (Он воевал в разведке). Мать тоже  участвовала в Отечественной войне, была медсестрой. Познакомились родители Ани в Берлине, когда отец лежал в госпитале с ранением. Он был 1912 года рождения. До войны женился и имел сына. Мать Ани 1920 года рождения. Отец умер рано (Ане было лет семь) Работал на лесном складе снабженцем. Мать после войны практически не работала - в семье было четверо детей. Из них Аня самая младшая. Отцу при её рождении было 48 лет. Двоих братьев, из троих, я хорошо знал с детства. Двое братьев умерли, третий живет не в Красноярске.
          С Аней в этот день я расстался в хорошем расположении духа.

           ***** Позвонил, как обычно, Ане на работу. Она не возражала, чтобы я зашел к ней после работы домой.
          - Только сегодня без секса, - сказала она.
Но её сын Гена ушёл к другу. Аня попросила сделать ей массаж, а потом и заняться с ней сексом, как всегда, медленным и долгим.
          - Не будем спешить. Растянем удовольствие, - как обычно попросила она меня. Мне тоже нравится такой секс. Чем дольше я с ней телесно, тем для меня лучше и приятней.
           Явился Гена с другом. Я не успел даже застегнуть брючной ремень.  Но Гена пробыл дома не долго, и мы продолжили секс. Это продолжение было невероятно страстным. Мне с Аней секс всегда приятен и сладострастен. Секс был необычен, и Ане это новшество понравилось.
          Долго я у Ани не пробыл. Она рано ложится спать, что странно даже для её возраста. У меня закрадывается подозрение – не употребляет ли она наркотические препараты? Аня и днем после работы, и выходные дни часто лежит, свернувшись калачиком, в кровати, крепко не спит, а лишь дремлет. Да и поведение иной раз у неё странное, похожее, как при употреблении психотропных наркотических средств. И я не знаю, чем вызваны её частые непредсказуемые психозы и депрессивное  настроение – алкоголем или химической зависимостью.

              ***** Тот самый четверг.  Едем с Аней подавать её заявление на развод с Гуманом. Условились встретиться и пойти в ЗАГС в 11 часов. У меня в этот день были практические занятия с учащимися двух групп. Потом меня задержали  учащиеся моей группы, и я на встречу с Аней немного опоздал. У неё, пока ждала, застыли от мороза ноги, т.к. была обута в легкие сапоги. Поэтому вначале мы зашли к Ане домой, где она согрелась и переобулась в зимние сапоги.
          Поехали на маршрутке в центр окружным путем. В Загсе на приеме небольшая очередь, и мы до перерыва не смогли ничего сделать. И все же чиновник нам объяснила, что развод без решения суда через ЗАГС возможен лишь по обоюдному согласию супругов, да и то, когда нет несовершеннолетних детей. Одним словом подать заявление на развод с Гуманом не получилось. Я предложил Анне сразу же поехать в суд и там подать заявление на развод. Но Аня как-то сникла, от поездки в суд отказалась, мотивируя тем, что ей нужно возвращаться на работу, хотя не отказалась зайти в кафе, поесть солянки и выпить пива. Мы условились, что в суд поедим в понедельник. Аня опять пыталась склонить меня к тому, чтобы это сделать после новогодних праздников. Я заметил, что Аня после ЗАГСа стала какой-то чужой, настроение у неё изменилось. В маршрутке не смотрела мне в глаза, со мной не разговаривала. Вероятно, она рассчитывала тихо и без суда развестись с Гуманом, а теперь нужен  суд. Вероятно, к этому она ещё не готова. А может быть у неё были иные соображения и планы, о которых я догадывался, но в них она Гумана посвящать не хотела.
          Мы расстались на злосчастном Кольце. Аня пошла на работу, я домой.
- Что будешь делать дома? – спросила она меня.
- Поработаю с компьютером, - ответил я.

                ***** Очень нехороший день.
          Проводил практическое занятие поэтапной аттестации учащихся. Это своего рода контрольная работа практических занятий с присвоением второго разряда электросварщика. К тому же, я параллельно занимался ремонтом отопительного котла и водяной задвижки в котельной. А ещё в этот день была выдача учащимся стипендии. Я «крутился, как челнок», но все же находил время звонить Анне. А у неё был очередной беспричинный психоз, и она на мои звонки почему-то не отвечала. Что-то Аня опять задумала нехорошее.
          После завершения работ по ремонту системы отопления и аттестации учащихся, я пообедал с Королёвой пельменями и немного выпил по такому поводу водки.  Рассказал Алисе о том, что Аня своей непредсказуемостью очень меня мучает, неуважительно и обманчиво ведет себя со мной.
          - Зайди и порви ей шубу и шапку. Пусть знает. Поставь её на место. Пусть опять ходит в своём зелёном пальтишке с капюшоном. А в больнице её подруги спросят – почему? – посоветовала Королёва.
         -  Да ей за эти деньги, что ты давал, нужно, знаешь сколько работать? Знаю, что ты ей давал и по сто долларов. А сколько поил, кормил, возил угля, дров. Она сама рассказывала всем это, и об этом знают многие на поселке, что ты ей и телевизор и стулья привез, и очки дорогие купил, и в кафе водил не раз. Неблагодарная она. - Я вот тоже Толика не люблю, но ценю помощь, хотя он мне столько денег не дает, как ты своей Анне.
          Старший мастер обиделся, что его не пригласили на обед после аттестации учащихся наших групп, и я после работы «выставил» ему бутылку водки. Затем в мастерскую зашел механик, и застолье продолжилась до вечера. Я был пьян, но не на столько, чтобы меня шатало по тротуару. Позвонил Анне, но она опять мне не ответила.
          Идя домой, решил зайти к Анне, чтобы выяснить, почему она со мной так поступает. Ведь мы на следующий день, в субботу, должны были идти на рынок покупать продукты к Новому году.
          Я предлагал Анне пойти на встречу Нового года к Королевой, чтобы избавиться от компании с Гуманом. Алиса нас приглашала.
          - Гумана не будет. Обещаю. Встретим новый год втроем: я, ты и Гена. Я сварю холодец, сделаю окрошку, спеку печеночный пирог…- говорила мне Аня.
          - Леон! Не покупай продукты. До нового года ещё три дня. Не долежат они до праздника. Сожрут и выпьют всё с Гуманом. – Ты дурак. Они тебя разводят, как простака. Если хочешь пойти к ней – купи продукты в магазине и приди к ней после полуночи, - советовала мне мудрая Королева.
Это вполне могло произойти, учитывая то, что Аня не удосужилась на мой юбилей хоть что-то накрыть на стол, хотя я дал ей на это немало денег, которые она в тот день пропила в «Находке» вместе с Гуманом.
          Дал денег Анне я и на подарок к моему юбилею. Просил купить зонт, а она бессовестно соврала мне, что зонта не смогла найти в магазинах, и даже её знакомые торгаши не могут принести зонт. Зонтов полным полно  не только в магазинах, но и на рынке их немало.
          Итак, идя домой, я зашел к Ане. Она, как обычно, сидела у печи и курила. Я спросил её:
          - Аня! Почему ты мне не отвечала на звонки?
          - Я забыла дома телефон, - соврала она.
          - Ты лжешь. Я звонил домой Гене. Он сказал, что твоего телефона дома нет. К тому же я звонил тебе, когда ты уже была дома, но все равно ты не отвечала.
          - Ты пьян. Ты больной на голову. Ты ненормальный. Иди домой.
          - Не пойду. Да, я пьян. Да, я ненормальный. Да, я потерял из-за тебя разум.
          - Ты такой же, как Гуман. Иди к своей жене.
          - Не пойду. Я тебя люблю.
          Конечно, я вел себя глупо, но не как Гуман. Но ведь Аня могла меня понять - так я вел себя из-за её ненормального отношения ко мне. А Аня, хоть и была трезвой, но повела себя неразумно, и как с Гуманом. Обычно, ссорясь, эта супружеская пара дралась. И со мной Аня поступила так, как с Гуманом, когда он становился неуправляем, и не делал то, что хотелось ей. Она ударила меня пощечиной (Гумана она обычно бьёт по голове вазой, черпаком, крышкой от кастрюли и т.п.). Это физическое унижение оскорбило меня. Ни одна женщина за всю мою прошедшую жизнь не ударила меня по лицу. Даже жена никогда не притрагивалась к нему, хотя я порой и заслуживал это. А тут я получил незаслуженную пощечину и оскорбления.  И тогда, в тот момент, когда Аня вышла из дому за углем, я вспомнил совет Королёвой: «Порви ей шубу и шапку. Поставь её на место». Пьяная дурь ударила мне в голову, и я потерял контроль над своими действиями. Совершенно спокойно я сунул в печь норковую шапку Анны, а шубу, потянув за полу, порвал и бросил под стол.
          Когда Аня вошла в дом, она была шокирована, начала плакать. А я уже не мог остановиться – довольно спокойно засунул в печь свои комнатные тапки.
          - Пусть горят «драные» тапочки, - сказал я. Ведь Аня рассказывала одной женщине, которая работала с моей женой, что я приходил к ней после ссоры забирать «свои драные тапочки». Тапочки не были «драными», и забирать их я приходил не потому, что мне было их жаль. Не хотел, чтобы их надевал Иван.
          Аня плакала. Ей было жаль утраченные вещи, но не было жаль меня. Ей было жаль шубу, и совсем не было жаль, что я утратил любимую женщину.
- Не жалей. Если у нас всё сложится опять нормально, и ты мне пообещаешь оставить Гумана, завтра мы поедим и купим ещё лучшие, и шубу и шапку. Эти уже устарели, а мы тебе купим из белого меха. Ты знаешь, я никогда тебя не обманывал, всегда держал слово. Если я сказал, что никогда тебя не брошу, значит, так оно и будет. Я говорил тебе: «Я твой мужчина, а ты должна быть моей женщиной». Но тебя это не устраивает. А я ни вторым, ни третьим у тебя быть не хочу.
          - Я знаю, ты меня с Гуманом лохотронишь, и, не смотря на это, я для тебя ничего не жалею, потому что люблю. Но видно этот идиот тебе дороже меня. За что ты его любишь? Впрочем, я тоже не знаю, за что я тебя люблю. Ты такой любви, ласки, заботы не заслуживаешь.
          Я открыл принесенное шампанское. Аня, выпив вина, немного успокоилась, но мне ничего не пообещала, и на мои вопросы никаких ответов не дала.
          Я был пьян, и потом шампанское из своего бокала вылил в ведро с углем. Это вновь расстроило Аню. Как же – вылил столь драгоценный напиток.
          - Я сейчас позову Лену, - сказала она раздраженно.
          - Зачем она здесь. Мы сами, без неё должны решить наши проблемы.
Аня вышла из дома. А я сидел, сопел и пока еще плохо соображал, что натворил. Домой явился Гена.
          - Где мама? Гена, я похож на дурака? – спросил я.
          - Нет, Николаевич. – Она у Снуетина.
          Я поплелся к Снуетину. Постучал в дверь. Спросил разрешения у Николая войти. Но тут на меня накинулась Лена, его сожительница.
          - Убирайся отсюда.
          Анна сидела за столом в своём углу, а с ней еще трое. Николай  Снуетин уже не пьет, и потому сидел у телевизора. У него серьёзна проблема с печенью. Он внезапно пожелтел. Аня лечила его, ставила в предшествующие дни капельницы, колола по вечерам лекарства, а днем он лечился в больничном стационаре. Одни словом, он серьезно болен.
          - Это не твой дом, - сказал я Лене. Толик разрешил мне войти.
          - Ты зачем пришел? – возбужденным голосом спросила меня Аня.
            А я действительно не знал, зачем пришел туда. Мне хотелось поговорить с Аней. Но я понял, что пришел напрасно. Я её уже не интересовал, и она ждала там очередной попойки.
         - Разборки не у меня, - сказал Снуетин. И я ушел.

            ***** Утром Аня позвонила мне. Не называя имени и не здороваясь, она грубо спросила:
           - Ты думаешь компенсировать за вещи? Шуба не подлежит восстановлению.
           - Обещал, если будешь со мной, - ответил я.
Мой отказ дать деньги за шапку и шубу вывели её из себя. Анной овладел гнев.
           - Ты сдохнешь через месяц. Я найму бандитов. Твою голову найдут на мусорнике. Я расскажу Руслану. Он убьет тебя. И твой сын сдохнет, - кричала она так, что было слышно даже моей жене Валентине.
           - А я тебе, твоим детям и внукам желаю здоровья и сто лет жизни,  - ответил я спокойно Анне.
           - Да!? – только и могла, сконфужено, сказать Анна.
           - Да, - подтвердил я свои пожелания.
           - Почему все твои женщины желают тебе смерти? Ведь ты сделал им столько добра? Денег давал много, - спросила меня жена.
           - Не знаю. Видно такие это женщины, - сказал я.
            А Анне ответил на её угрозы, которые продолжали литься из телефонной трубки, перемешанные с отборной нецензурной  бранью.
           - Я ничего не боюсь. В этом возрасте мне уже ничего не страшно. Я повидал мир, бывал в таких переделках, что меня уже ничем не испугаешь. А, кроме того, твои угрозы я записал на диктофон. Хочешь послушать? – и я включил запись, но иную, более раннюю. Аня сразу отключила телефон.
          Господи! За что мне такое наказание? За любовь, за то, что Аню боготворил? За что она желает мне смерти – из-за каких-то тряпок? Понимаю, что ей теперь будет стыдно ходить без мехов. Но ведь кто виновен? Почему она играла мной словно «кожаным мячом» в своем «ёперном театре» (это её любимые поговорки). И всё же я люблю её, думаю о ней, страдаю и мучаюсь.
          После этого разговора я пытался сном и алкоголем заглушить боль души. Напился и подливал  в себя алкоголь весь оставшийся день, всю последующую ночь и весь второй день.

          ***** Новогодняя вечеринка в лицее. Еще не протрезвев с ночи, утром выпил водки и поплелся в лицей. Учащиеся на зимних каникулах. Выпил еще и в лицее. Я не хотел быть Дедом Морозом – не было нормального настроения. Но меня всё-таки уговорили, и я с отчаяния танцевал, шутил, произносил тосты, хотя на душе «скребли кошки».
          После вечеринки зашел к Анне. Там мое место уже занял «дежурный» Гуман, хотя, как знать, кто из нас «дежурный».
          В доме холодно. В печи горели лишь дрова.
          Отдал Анне три тысячи рублей – это компенсация за сожженную шапку. Порванную шубу она зашила – я оторвал лишь капюшон. Открыл бутылку водки. Аня выпила немного и залегла, скрутившись калачиком, в холодную постель. Отупевшая от алкоголя, она уже не могла «шевелить извилинами». Потому её и потянуло лечь в постель и забыться.
          Аня по привычке попросила меня согреть ей руки и ноги. Я обнял её руки своими, теплыми, а ноги растер согревающим массажем.
          «Странная женщина – и ко мне, и от меня» - подумал я тогда.
Пьяный Гуман тоже пожаловался, что у него болят глаза и ступни ног. Я и ему их промассажировал с маслом. Он был растроган этим, «распустил слюни», плакал, пытался к себе и ко мне призвать Аню. Но я его успокоил. Аня не любит, когда он кричит: «Аня! Аня! Аня!». После этого я не прощаясь, тихо ушёл, оставив супружескую пару отдыхать и наслаждаться наркотическим действием алкоголя.

              ***** Учебных занятий в лицее нет. Кое-кто из сотрудников, в числе которых был и я, после вчерашней вечеринки сели опохмелиться.
В 12 часов позвонил Анне. Я знал, что сегодня в ЛОР-отделении новогодняя вечеринка.
          - Аня! Не возражаешь, если я зайду к вам в отделение с цветами и шампанским?
          - Приходи, - ответила она, хотя перед этим запретила мне заходить к ней в больницу. Поэтому я был удивлен, что Аня разрешила мне зайти и поздравить её с наступающим новым годом.
          Я «поймал» такси. Приехал в центр города. Купил букет хризантем и шампанское. В больницу приехал тоже на такси. Зашел в отделение. Сотрудники сидели за столом в столовой. Аня у стенки. Поздоровался со всей компанией. Вручил Анне цветы. Открыл шампанское.  Налил его желающим и себе. Произнес тост: «За тех, кто бережет наше здоровье». Поздравил с наступающим новым годом. Попрощался, и ушел.

         ***** Новогодняя ночь. Встретил новый год дома с женой у телевизора. Старый год проводили водкой, а новый встретили с шампанским. И сразу позвонил Анне.
           Хотел поздравить её с Новым годом, но она трубку не брала. Позвонил Гене, её сыну. Он был не дома, а у друзей. Гена сказал мне, что мать ушла встречать новый год к Руслану. Позже Аня мне сказала, что была в ту ночь дома и одна, и это печально. Хотя этой женщине соврать, что «два пальца об асфальт».

               ***** 6 января. Вечер перед Рождеством.
           Год назад в этот день у Николая Снуетина была пьянка,  много друзей и родственников. Я танцевал с Аней, и мы тогда украдкой целовались.
Все дни нового года я не пил спиртного, но сегодня, в конце рабочего дня выпил с мастерами в честь праздника, и зашел к Анне. Она, как обычно, сидела у печки, топила её дровами и курила. С ней на кухне были Гена и его друг.
           - Со святым вечером, - сказал я Анне. – Я тебе звонил, но ты не ответила.
           - Гуман спрятал телефон в дровах. Только сегодня нашла его.
           Аня начала опять плакаться:
           - Зачем ты сжег шапку и порвал шубу?
           На те деньги, которые я ей дал за сожженную шапку, она купила лишь белую вязаную шапочку, да комнатные тапочки, хотя обещала утром следующего дня купить такую же, меховую.
          - Леон! Пойди, купи чекушку, - попросила Анна.
          - Нет. Не пойду. Я не мальчик на побегушках.
          - Ладно. Схожу я. Подсыпь печь. Ешь кутью, - сказала Аня. Я дал денег больше, чем это требовалось для водки и закуски.
          - Это много, - сказала Аня.
          - Бери, когда дают.
          Я остался в доме один. Полдома теперь у Ани отгорожены в дверях одеялом. Это для того, чтобы было теплей во второй половине. Подаренные мною на новогодней вечеринке цветы заморозились. Вероятно, в первую неделю нового года в доме печь не топили вовсе и никто в нем не жил.
          Аня принесла водку и колбасу. Иной закуски у неё нет. Она налила водки мне и себе, но я, пригубив, пить её не стал.
          - Мерзните? - спросил я.
          - Да. А с тобой в доме бывало даже жарко. – Леон, купишь мне ко дню рождения сережки?
          - Куплю.
          - А когда у меня день рождения?
          - 11 февраля.
          Помнишь еще, - ей было приятно услышать, что я не забыл дату её дня рождения.
          - А закодируешь меня от курения и алкоголя?
          - Да. Только нужно узнать, где кодируют. Я же тебе не раз об этом говорил.
          - В наркологии кодируют. Я узнавала.
          Аня стала жаловаться, что, поскользнувшись, упала. Она взяла мою руку и приложила её к месту ушиба ниже талии. Пытаясь завлечь, подставила губы для поцелуя, но я этого не сделал, и повел себя сдержанно. Хвалилась Анна и своей фигурой, на что я ответил, что у неё теперь худые ноги и острые колени, и это обидело её. Ведь я всегда восхищался её красотой, а тут…
В это время в доме появился Иван Гуман. Он поздоровался и сел с нами рядом. Чуть позже пришла компания молодежи во главе со старшим сыном Ани, но они оставили нас.
           - Аня! Ты с кем останешься? – спросил я её.
           - Я остаюсь с мужем. Я люблю его, и мы прожили с ним много лет.
           - Ты понял? – спросил меня Гуман.
           Учитывая предшествующий разговор до появления Ивана, я понял, что Аня не прочь и дальше зарабатывать на мне деньги и готова встречаться со мной для секса. Но с Гуманом она разводится, не желает. Меня такие отношения не устраивали. Я не хочу делить Аню ни с кем. Да и, кроме секса она, мне дать больше ничего не может. Ни любви, ни ласки от неё не дождёшься. Я не хочу её целовать после Гумана. Мне это неприятно. Ведь Гуман нечистоплотный, отвратительный тип.
         Я ушел, когда уже стемнело, и мне не было слишком больно от последних слов Ани. В конце концов, она сделала не выбор, а поставила лишь условие, что будет при муже. Обидно лишь, что Аня из жалости к этому тунеядцу сама гибнет. А жаль! Такая женщина! Я понял, да и не только сегодня, что Аня обыкновенная поселковая проститутка-нелегалка, какую в народе называют б…дь. Она не против секса с молодыми парнями (да и не только с молодыми) за деньги. Но если кто-то «в её вкусе», как, к примеру, Таранов или Андрей, то готова и без денег заняться сексом в своё удовольствие. А соблазнить её не трудно. Достаточно угостить или принести в подходящий момент спиртное, поцеловать. Она и на дому обслуживает секс-клиентов, и это факт. И потому с мужем-глупцом ей жить удобно  и выгодно. А я  и теперь не перестаю думать: где она, с кем она, что с ней? Аня всё-таки добрая, замечательная женщина, и цены себе не знает, хотя и падшая.
          Она считает себя красавицей. Думает, что именно поэтому «вокруг неё вьются мужики». И не понимает, что они к ней «липнут» лишь потому, что она гулящая женщина, а не из-за красоты. Да, она не дурна собой, но ведь есть женщины моложе и красивей её, но к ним самцы не пристают. Аня не понимает, что она нужна мужчинам лишь для секса. Это я в ней души нечаю, это для меня она идеал красоты.
          Жаль, что я завоевал лишь тело Анны, но не её сердце. Жаль, что победили не моя к ней любовь, не разум, а безнравственность, алкоголизм и слабоумие.
          И я стал от болезненной любви к Анне склонен к безнравственности,  безумию  и алкоголизму. У меня с Анной не всё было прекрасно, но было немало и счастливых дней. Человеку свойственно забывать плохое. Поэтому со мной останутся лишь приятные  воспоминания.

                P.S. ОТ АВТОРА
         Взаимная любовь – великое счастье. Но взаимная любовь явление редкое. Психологи говорят: «Множество людей вообще неспособны любить по-настоящему в силу своего умственного развития и испорченности воспитания».
Аналитики рассуждают по-иному: «Человек, в отличие от животного, находит любимую или любимого из миллиона лишь одну или одного. Вероятность того, что он найдет в избраннице или избраннике взаимную любовь, маловероятна. Если помножить одну цифру на другую, то вероятность встречи одной настоящей любви с другой равна миллиарду. Отсюда можно определить, исходя из теории вероятности, что высшая степень счастья встречается лишь один раз из миллиарда, плюс-минус число «х». Но и в этом случае на пути счастливчиков будут встречаться в жизни «подводные камни», о которые могут разбиться нежные и трепетные чувства влюблённых. Часто люди не способны отличить влюблённость, сексуальное влечение от настоящей любви. Отличить бриллиант от стеклянной подделки можно сразу, обратившись к ювелиру. Отличить настоящую любовь от ложной можно только со временем, и никакой психолог Вам в этом не помощник. Оттого так много разводов после первых лет совместной жизни. Браки в своём большинстве бракованные».
          Но можно рассудить и по-иному. В психологии и в аналитике существует понятие «избирательность». В отличие от вычислительной техники, которая просчитывает все варианты, человеческий мозг избирает лишь приближенно возможные варианты, исключат ненужное. Поэтому счастливых людей всё-таки гораздо больше.
          Опять же, текущее время жизни может не только разрушить любовь и счастье пары, но и, наоборот, усилить, увеличить, преумножить чувства. Ведь, кроме любви с первого взгляда есть и иная любовь. Только не нужно путать любовь настоящую с привыканием друг к другу, с обоюдным удобством, с браком по расчету. Сформировавшиеся, таким образом, пары чаще всего прочны и благополучны, но счастья в их жизни мало. Психологическая совместимость, уровень культуры и образованности, общность интересов, религиозных и политических взглядов значат много, и хорошо бы иметь эту общность супругам, любящим друг друга.
          Хорошо, если брак по расчету обоюден. А что, если один влюблён, а другой использует это святое чувство в своих корыстных целях? Как это назвать?
          И, третье, - любовь не взаимна, любовь отвергнута. Кое-кто воспринимает это как конец всему и не видит смысла в своем дальнейшем существовании. Это порой приводит к суициду.
          Несомненно, отвергнутая любовь, любовь без взаимности несчастна, болезненна, мучительна. «Если ты любишь, не вызывая взаимности, то твоя  любовь бессильна, и она – несчастье». С этим утверждением К. Маркса можно поспорить. Невзаимная любовь – великое горе, но это не конец всему. Любовь, даже отвергнутая, все же прекрасна, и всегда в ней должна быть надежда на лучшее. За любовь нужно бороться или хотя бы надеяться на то, что время само расставит точки и запятые в отношениях.
С медицинской точки зрения психиатры говорят: «Любовь – болезнь психики, и проходит через 48 месяцев».
          Я же думаю, что любовь великая тайна: к ближнему, к избраннику, к родителям и детям, к богу… Ведь говорят же: «Люблю тебя, люблю цветы, люблю внуков, люблю книги, люблю украшения, люблю природу, люблю путешествовать, люблю жизнь…»
          Что касается главного героя этого повествования - я рад, что здравый рассудок победил безнравственность. Был бы Леон молодым, было бы совсем по-иному, и я не уверен, что в лучшую для него сторону.