Пояснение к картинкам (слева направо): Исаакиевский собор, Манеж,
Статуи Диоскуров, Медный всадник, Памятник Пржевальскому, Бюст
Пржевальского, Фонтан перед Адмиралтейством, Львы сторожевые,
Мариинский дворец, Памятник Николаю I, Германское посольство,
Дом у Исаакия, Особняк Миллера – дом, в котором жил я.
У каждого человека есть своя «малая родина», под которой подразумевается место, где ты родился, провёл свое детство и юность. В понимание этой «родины» входят дом, в котором ты жил, улица, на которой этот дом стоял, двор, в котором ты играл, парк или лес, в котором ты гулял, речка, в которой ты купался, да и весь ближайший микрорайон с его атрибутами и достопримечательностями.
Я родился в Ленинграде-Петербурге и прожил, почти половину своей жизни, вблизи Исаакиевского собора, стоящего на большой площади своего имени. Площадь эта окружена красивейшими домами, зелёными садами и величественными памятниками, а весь этот микрорайон расположен между двумя «речками» - Невой и Мойкой.
За долгие годы жизни я знаю здесь, как говориться, каждый камешек, каждое дерево и каждый кустик. Я застал ещё довоенное время, когда покрытие некоторых мостовых было из просмоленных, деревянных, шестигранных шашечек, а по улицам ещё довольно часто ездили повозки, запряженные лошадьми.
Я пережил здесь блокаду, и всё, связанное с ней. Наблюдал, как укрывают памятники, закапывают скульптуры, маскируют купола соборов. На набережной стояли зенитки, а в небе раскачивались аэростаты. Город бомбили и обстреливали, нанося ущерб окружающей красоте.
Но окончилась война, и всё стало восстанавливаться. Я видел, как освобождали от защитных сооружений памятники, чистили купола соборов, ремонтировали чугунные ограды и гранитные парапеты. С дворовыми и школьными друзьями забирался в окружающие полуразрушенные дворцовые здания, облазил все потаенные углы Исаакиевского собора и взбирался по винтовой лестнице на самую его верхнюю площадку. С раннего лета мы загорали на пляже у Петропавловской крепости, и купались в холодной Неве.
В том возрасте я, как и мои товарищи, ещё не ощущал в достаточной мере всей историчности окружавшей меня обстановки. Всё это было знакомо и привычно с раннего детства так же, как для других мальчишек, родившихся и живших в других городах и сёлах, окружавшая их обстановка.
С возрастом я стал больше интересоваться историей своего родного города, в первую очередь, находящимся вблизи меня с детства реликвиями. Много читал соответствующей литературы и мог уже по стилю и окраске исторического здания назвать его архитектора.
Я могу говорить обо всём этом бесконечно, но в этом очерке хочу рассказать хотя бы о небольшой части своего родного микрорайона, а именно, об уже упомянутых зданиях, сооружениях и памятниках, окружающих Исаакиевскую площадь, почти в центре которой, стоит величественный собор, вокруг которого я и предлагаю совершить путешествие.
Начну с дома, в котором жил я сам. Расположен он на углу Исаакиевской площади и улицы Якубовича, названной, увы, не по имени шоумена с «Поля чудес», а в честь декабриста с такой же фамилией. Два огромных окна (высотой 3.2 м) моей комнаты (высотой 4.2 м) в коммунальной квартире, смотрели на западную сторону Исаакиевского собора. Правда, самого собора из них не было видно – мешала противоположная стена двора, но всё же.
Зато, выходя из парадной на улицу Якубовича, можно было упереться взглядом на классическое здание Конногвардейского манежа. На конных выступлениях, проходящих в нём, любили присутствовать царские особы. Существовала даже легенда, что между Зимним дворцом и манежем существовал подземный ход. Но всё же, основной достопримечательностью манежа являются мраморные конные статуи Диоскуров – мифических близнецов, сыновей Зевса и Леды, стоящих по обе стороны парадного входа. По греческой легенде вознесенные на небо они создали созвездие Близнецов.
Для нас – мальчишек (и не только) эти статуи были интересны и тем, что интимные мужские органы близнецов не были ничем задрапированы. Кстати, это послужило причиной требования духовенства Исаакиевского собора убрать голых языческих богов подальше от христианского храма, что и было сделано на некоторое количество лет.
Следуя дальше, по часовой стрелке, видим, что вся северная сторона Исаакиевской площади ограничена Александровским садом, названным так в честь Александра II. По своей значимости в Петербурге этот сад считается вторым после Летнего сада. Памятников в Александровском саду, конечно, меньше, чем в Летнем, но зато, в нём находится главный памятник города, символ Петербурга – «Медный всадник».
На территории сада, вблизи фонтана, есть также группа небольших памятников-бюстов выдающихся людей России (Жуковский, Гоголь, Лермонтов, Глинка, Горчаков) и, почему-то в полном одиночестве, мифический герой Греции – Геракл.
Но я хочу остановиться немного подробней на ещё одном, довольно странном, памятнике, посвященном путешественнику Пржевальскому. Он представляет собой высокий гранитный постамент, наверху которого, находится крупный бронзовый бюст, одетого в военный мундир, путешественника. А у подножия постамента ещё более крупная бронзовая скульптура лежащего верблюда.
Но самое удивительное то, что лицо этого Пржевальского очень похоже на лицо Сталина. И поэтому каждый турист, ещё не успев прочитать надпись, удивляется, причем здесь верблюд у памятника Сталину. Некоторые литературные источники даже высказывали предположение, что Сталин мог быть незаконным сыном Пржевальского, т.к. в определённое время путешественник, вроде бы, проезжал через Грузию, и мог встретиться с его будущей матерью.
Ещё я хотел бы отметить находящийся в саду старинный фонтан, бывший длительное время самым крупным в городе. Располагается он напротив главного здания Адмиралтейства и эффектно сочетается с его башней со шпилем.
С Александровским садом связана значительная часть моей жизни. Мальчишками мы играли там в разные игры, залезали на «Гром-камень» под пузо коня «Медного всадника», бегали в раковине фонтана, когда там не было воды. В то время весь сад был ограждён металлической оградой, и в 23 часа посетителей из него выгоняли, и все входы закрывали на замок. За полчаса до закрытия начиналась эта процедура, выполняемая несколькими милиционерами и дворниками. Как не старалась эта команда, некоторые особо влюблённые пары всё же умудрялись спрятаться. Прятались иногда и мы – пацаны, просто из озорства, а потом перелезали обратно через ограду.
Уже будучи взрослым, я катал по аллеям Александровского сада в колясках своих детей, сажал их в песочницу на детской площадке, пускал с ними игрушечные кораблики в фонтане. Неформальное название этого сада было «Сашкин сад», и мой сын Сашка был уверен, что это было сделано, именно, в честь него.
С восточной стороны Исаакиевского собора площадь ограждена величественным дворцом, неофициально называемым по имени бывшего владельца «Домом Лобанова-Ростовского». У главного входа в это здание на постаментах стоят два мраморных льва, смотрящих друг на друга. Именно это здание и этих львов обессмертил Пушкин в поэме «Медный всадник»:
Тогда на площади Петровой,
Где дом в углу вознёсся новый,
Где над возвышенном крыльцом
С подъятой лапой, как живые,
Стоят два льва сторожевые.
Именно, верхом на одном из этих львов герой поэмы Евгений спасался от наводнения. С этими львами и у меня связаны личные воспоминания. Когда я после работы забирал сынишку из детсада, наш путь проходил мимо этих львов, и у нас сложилась определённая традиция. Мы останавливались около них и сынишка, приветствуя их, говорил «Здравствуйте львы», и я, почти не открывая рта, от имени львов произносил «Здравствуй Саша». И мы довольные, продолжали свой путь домой.
С северной стороны Исаакиевская площадь ограничена П-образным построением известных исторических зданий. Первым из них является гостиница «Англетер». Эта гостиница запечатлена в стихотворном произведении Маршака о приключениях американского капиталиста в социалистическом Ленинграде. Это стихотворение под названием «Мистер Твистер», когда-то было очень любимо детьми.
Мистер Твистер, бывший министр,
Мистер Твистер, миллионер,
Владелец заводов, газет, пароходов,
Входит в гостиницу «Англетер».
Эта гостиница, к сожалению, имеет и печальную известность. В одном из её номеров был обнаружен повешенный труп великого поэта Сергея Есенина. Сам ли он повесился или ему «помогли» до сих пор точно не установлено. Следующим зданием за гостиницей «Англетер» стоит, когда-то самая известная и фешенебельная не только в Петербурге, но и во всей России, гостиница «Астория».
Перпендикулярно к этим зданиям находится один из красивейших дворцов – Мариинский, подаренный Николаем I своей любимой дочери Марии к её свадьбе. Перед этим дворцом, задом к нему и передом к Исаакиевскому собору, стоит величественный и оригинальный памятник самому Николаю I. Оригинальность этого памятника заключается в том, что конь под царём закреплён на пьедестале только на двух опорах (задних ногах коня).
Об этом памятнике, в сочетании с памятником Петру I (Медный всадник), стоящему с другой стороны Исаакиевского собора, задом к нему, существует эпиграмма, приписываемая самому Пушкину: «Дурак умного догоняет, да Исаакий мешает».
Двигаясь по часовой стрелке, достигаем здание «Германского посольства», облицованного красным гранитом, с большим количеством колонн, похожим на замок или тюрьму. Перед самой войной, у входа в здание висел большой фашистский флаг со свастикой, и мы мальчишки бегали и кидали в его сторону комья грязи.
Следующий дом известен, как «Дом Мятливых» или «Дом у Исаакия». Это самое старинное здание на площади. О его возрасте можно судить по закреплённой на стене памятной доске в честь побывавшего здесь в 1773 году французского философа Дени Дидро. Следующее здание носит название «Особняк Зубова». Зубов это последний фаворит-любовник стареющей Екатерины II.
И, наконец, круг замкнулся, мы добрались до моего дома, от которого начали своё путешествие. Он тоже имеет историческое название - «Особняк Миллера», но кто это такой выяснить мне не удалось. Так что, этот дом дорог мне потому, что я прожил в нём значительную часть своей жизни. Покинул я его почти в 40 лет, сменив комнату в коммунальной квартире на отдельную трёхкомнатную кооперативную квартиру в спальном районе под названием «Купчино».
Но, конечно, и в последующем я неоднократно бывал на своей «малой родине», с ностальгией вспоминая прожитые здесь годы.