Картина Петера фон Гесса (1792-1871). СРАЖЕНИЕ ПОД КРАСНЫМ 3 (15) ноября 1812 г.
Наполеон приказал погрузить на каждую из повозок по одному несчастному. Но «страх погибнуть от голода, потерять свои слишком перегруженные повозки, погубить своих лошадей, изнуренных усталостью и голодом, закрывал чувству жалости доступ в людские сердца, - писал Коленкур. - Я и сейчас содрогаюсь, когда рассказываю, как кучера нарочно направляли свои повозки по рытвинам и ухабам, чтобы избавиться от несчастных, полученных в качестве дополнительного груза, и радовались «удаче», когда какой-нибудь толчок освобождал их от того или иного из этих злополучных людей... Каждый думал о себе, только о себе». Утром 22 октября (3 ноября) 1812 г. произошло сражение под Вязьмой. Казаки атамана Платова, подкрепленные 26-й пехотной дивизией ген. Паскевича, напали на хвост неприятельской колонны в нескольких верстах от Вязьмы, а авангард Милорадовича фланговым ударом отрезал французский арьергард маршала Даву от шедших впереди корпусов Евгения Богарне и Юзефа Понятовского. Луи Николя Даву по прозвищу "железный маршал" оказался в окружении, его положение казалось безвыходным: впереди на Смоленской дороге - Милорадович, сзади наседают казаки Платова... Однако Богарне и Понятовский развернули свои войска и оттеснили русских с дороги. Французские войска начали отступать к Вязьме. Участник этого сражения Фёдор Глинка, вспоминал: «Неприятель занимал попеременно шесть выгоднейших позиций, но всякий раз с великим уроном сбиваем был с каждой победоносными нашими войсками. Превосходство в силах и отчаянное сопротивление неприятеля продлили сражение через целый день».
В битве под Вязьмой участвовали 37 тыс. французов против 25 тыс. русских, правда, и кавалерии у Милорадовича и Платова было в два раза больше. Ожесточённое сражение разгорелось в самом городе, где к трём французским корпусам присоединился корпус маршала Мишеля Нея. Наполеон называл его «храбрейший из храбрых». Авангард русской армии, усиленный партизанскими отрядами Сеславина и Фигнера, обложил Вязьму с трёх сторон: «Кровопролитное сражение решается в пользу нашу, - писал Ф. Глинка. - Победа явно к нам благосклонна. Пушки наши во множестве гремят. Войска наполняют воздух восклицаниями: Ура! И толпы неприятеля бегут». После «общей атаки по всей линии» французы отступили, причём, как вспоминал Коленкур, 1-й корпус маршала Даву, который когда-то был образцовым и соперничал с гвардией, бежал при переправе через реку Вязьму. «Именно с этого момента начинается дезорганизация нашей армии и все наши несчастья», - полагал Коленкур. Ген. Ермолов, который тоже участвовал в этом бою, писал: «В Вязьме в последний раз мы видели неприятельские войска, победами своими вселявшие ужас повсюду и в самих нас уважение». Отдельные корпуса и крупные отряды неприятельской армии подверглись разгрому в сражениях под Вязьмой 22 октября (3 ноября), Дорогобужем 26.10, на реке Вопь 28.10. и т. д. В них также, преследуя врага от Малоярославца до г. Красного, участвовала и сотня казаков-черноморцев. Полного разгрома Великой армии, однако ещё не последовало из-за ряда ошибок русского командования и благодаря стратегическому гению Наполеона и, поэтому война продолжалась. Армия П.В. Чичагова пошла наперерез отступающим французам, направляясь к Минску.
В этот период времени крестьянство великорусских губерний, охваченных войной поднялось на масштабную народную войну. В деле истребления врага активно действовали летучие отряды, казачьи партии, армейские и местные партизаны. В их составе были мужики - добровольцы, гусары, казаки в их числе и черноморские. Это они, взаимодействуя с казачьими авангардами Русской армии буквально вцеплялись в отступающих врагов намертво и повисали на них. Быстрота атак, меткость ударов, непреклонность к помилованию осквернителей храмов и оскорбителей отечества, так отличали партизан и казаков, что одно их имя не только внушало страх, но и приводило французов в какое-то оцепенение. Бонапарт жаловался, что казаки «разворовывают» его армию. Здесь надо уточнить следующее: нередко в литературе о войне 1812 г. все казаки автоматически считаются донскими, безусловно, это не так, хотя их участие было особенно заметным. Войско Донское в 1812 г. выставило 90 полков, в основном пятисотенного состава. Уральское - вначале 4 полка, позже число увеличилось до 10; Оренбургское - 3 полка; Бугское - 3; калмыки - два, крымские татары - четыре; башкиры и мещеряки - 22; ставропольцы - один полк, а были ещё черноморцы, тептяри, чугуевцы, а также казачье ополчение (около 22 тыс. чел.) из Киевской, Подольской, Полтавской и Черниговской губерний. Десять малороссийских конных полков под начальством ген.-л-нта графа Н.В. Гудовича общей численностью около 12 тыс. чел. были направлены в Могилёвскую губ. для участия в военных действиях.
Конечно, чаще всего казачьи формирования сражались под началом опытных донских генералов. Вооружение конного войска было самым различным, каких-то строгих уставных ограничений в те годы ещё не существовало. И всё же по Уставу 1809 г., к примеру, черноморский казак, идя на службу, должен был иметь военную одежду летнюю и зимнюю (обмундирование); оружие - холодное клинковое (саблю), пику и ружьё огнестрельное. Тем не менее, воинская служба казака рассматривалась как почётная обязанность и священный долг. Калмыки, башкиры, киргизы наряду с огнестрельным оружием использовали луки, о чём есть свидетельства французских офицеров. Так врач Генрих Росс вспоминал о бое под Инковом 8 августа 1812 г. «Прусские уланы сомкнутым строем, с заметным успехом оттеснили правое крыло русских; наши егеря действовали в центре, между тем как польские гусары защищали дорогу около поместья, старались удержать её до нашего отступления и долго препятствовали движению вперед казаков и башкир. Здесь мы первый раз подверглись обстрелу стрелами, которые по большей части летят и свищут в воздухе, как пули. Одному польскому офицеру стрела попала в бедро, у другого она застряла в платье; мы потом долгое время возили их с собой на память». О том же пишет Комб, вспоминая сражение при Бородино: «...и прикрывая свое отступление частой цепью стрелков, составленной из казаков, калмыков и башкир. Последние были вооружены луками и стрелами, свист которых был для нас нов. И ранили нескольких из наших стрелков. Шея лошади капитана Депену из моего полка была пронзена под гривой одною из этих стрел, имевших приблизительно четыре фута в длину».
Только во второй половине XIX - начале XX века правительству удалось казачье вооружение регламентировать. До этого оно покупалось казаками за свой счёт и было любых типов и образцов. Особенно тяжело отразился на состоянии французской армии день 28 октября 1812 г. На ельнинской дороге, возле дер. Ляхово, стоящей в 42 км юго-западнее Смоленска партизанские отряды полковника Д.В. Давыдова, капитанов А.Н. Сеславина и А.С. Фигнера при поддержке казаков Орлова-Денисова и отряда А.Н. Ожеровского окружили бригаду ген. Ожеро, на помощь которой подходили ещё 800 пехотинцев и часть кавалерии. Завязался долгий и кровопролитный бой, по окончании которого французы были разбиты, а оставшиеся в живых более 1500 рядовых и сам Ж.П. Ожеро с 19 офицерами сдались. Это был первый случай сдачи в плен целой военной колонны. Разгневанный Наполеон приказал расформировать дивизию ген. Бараге д, Ильера, в которую входила бригада. Гроза двенадцатого года Настала - кто тут нам помог? Остервенение народа, Барклай, зима иль русский Бог? Так вопрошал великий Пушкин в X главе «Евгения Онегина». Несколько десятилетий спустя ему ответил Толстой в романе «Война и мир»: Дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло всё нашествие». Уже в конце октября начались крепкие морозы. Реки неслись холодные, тёмные, покрытые льдинами. Мосты были снесены осенним ледоходом или испорчены местными жителями, партизанами.
28 октября одновременно с делом у Ляхово разгрому подвергся подошедший к реке Вопи 4-й армейский Итальянский корпус Эжена Богарне. Корпус отступал в направлении Витебска и постоянно подвергался стремительным атакам казачьих полков атамана Платова. Не обнаружив моста у дер. Ярцево, солдаты стали торопливо переправляться по пояс в воде. Берега были круты и обледенели. Люди скатывались в воду, ушибались о замёрзшую землю и тонули. Дно реки было вязкое, пушки застревали и их тянули с трудом. В туманной дали короткого серого дня слышались частые выстрелы. Очень быстро приближались казаки. Тогда, в отчаянии, итальянцы бросили огромный обоз, 23 пушки и спешно пытались перейти реку. В ходе упорного и ожесточенного боя были пленены 2 тыс. чел. На другом берегу пронизывающий холодный ветер задувал костры и, негде было обсушиться и согреться. Итальянцы гибли, падая в тяжёлом бреду. В ближайшем сел. Духовщине стояли два казачьих полка ген. В.Д. Иловайского 12-го. Наутро 29-го октября итальянский вице-король Богарнэ вытеснил казаков из селения, но к Иловайскому подошли полки ген. М.И. Платова. Совместно они уничтожили неприятельскую конницу, забрали 64 пушки с зарядными ящиками и пленили ещё 1500 деморализованных солдат, бросавших перед собой в снег личное оружие. Жалкие остатки Итальянского корпуса с 12-ю пушками, казаки 1 ноября вогнали в Смоленск. На следующий день после сражения под Вязьмой пошёл снег. Это сильно затруднило движение французов к Смоленску - обетованной земле, где солдатам обещали кров и пищу. Дорога стала очень скользкой, а ни одна лошадь Великой армии не была подкована шипами.
Продолжение следует в части 37 http://proza.ru/2021/03/21/932