Папа Алксадар смотрел телевизор и ковырял. В комнату вошла бабка и стала смотреть на папу Алксадара. По телевизор показывали каких то ишаков. Папа Алксадар продолжал ковырять и делал вид, что смотрит на ишаков. Бабка продолжала смотреть как папа Алксадар ковыряет. Ишаки на экране что то объясняли зрителям.
- Интересно? - кивнул на экран папа Алксадар и перестал ковырять.
Бабка продолжала смотреть грустными внимательными глазами. Папе Алксадару захотелось почесаться, но он не хотел, чтобы это видела бабка. А бабка продолжала стоять в углу , печально глядя на пальцы папы Алксадара. Ишаки на экране продолжали что то всем объяснять.
- Иди отсюда! - сказал наконец бабке папа Алксадар.
Бабка молча вышла, он продолжил ковырять, а также чесаться. И тут папа Алксадар увидел, что с соседнего дивана на него смотрит маленький клоп. И глаза у него такие же грустные и добрые, как у выгнанной только что бабки. Папа Алксадар хотел плюнуть клопу в глаза, но тут на него накатили страшные вспоминания детства...
И это были очень страшные воспоминания!
Когда папа Алксадар был совсем маленький, он убил точно такого же маленького клопа. Клоп был поменьше маленького папы и также смотрел грустными, добрыми глазами. Вот папа взял и раздавил его. Клоп превратился в маленькие темные черточки и плюмбочки. А мимо проходил Владимир! Он повёл ноздрями и сообразил. что здесь только что раздавили клопа. Владимир подошёл к маленькому папе и грозно произнёс:
- Чего здесь происходит?
Маленький папа так испугался, что только шмыгнул носом.
- Это ты убил его ? - Владимир вытянул указательный палец в сторону маленьких темных черточек и плюмбочек.
- А он... Он первый на меня... - только и произнес маленький папа.
- Что он первый? - не менее грозно уточнил Владимир.
- Он на меня посмотрел, а я испугался... - захныкал маленький Алксадар.
- И убил его... Ты понимаешь, что ты убил живое существо? - спросил Владимир уж совсем страшным голосом.
- Больше такое не повториться! Простите меня! - плача, воскликнул маленький папа.
- Что не повторится? - переспросил Владимир.
- Я больше не буду его трогать! - плакал маленький Алксадар.
- Так он уже мёртвый. Ты убил его, - понизив голос произнес Владимир.
Несколько темных черточек, кружочков и плюмбочек ещё совсем недавно были живым клопом. Маленьким живым клопом, который только и мог что смотреть на всех своими печальными круглыми глазами.
- Я больше никогда так не буду, - маленький папа опустил голову и солёные ручейки из его глаз потекли прямо на черточки, кружочки и плюмбочки.
Как хотелось маленькому папе, чтобы его слёзы оказались волшебной водой и черточки с кружочками вновь стали молоденьким живым клопом.
А Владимир между тем думал - стоит ли дать маленькому убивцу по морде или нет. Дело в том, что Владимир занимался боксом и часто решал вопросы именно таким образом.
- Ладно, я прощаю тебя! Но ты должен его похоронить!
Маленький папа сгреб черточки и плюмбочки на своё детский совочек, ссыпал в песочницу и прикопал тем же совочком...
- А вот цветы ты купил плохие! Надо было живые, а ты купил искусственные! - Владимир был готов отбросить в сторону букет, только что купленный маленьким папой в соседнем магазине похоронных принадлежностей.
- Извините, - вновь захныкал маленький папа.
- Он заслужил живые цветы, а ты купил мертвые! - Владимир вновь стал грозным.
- Я больше не буду... - лицо маленького Алксадара сморщилось и совсем перекосилось.
Владимир подумал, что зря хотел ударить маленького Алксадара. Его и так страшно перекосило, при этом он весь опух от слёз. А если бы Владимир ударил маленького папу, то тот опух и перекосился ещё больше.
- Ладно, пусть будет такой букет! - принял окончательное решение Владимир и воткнул букетик в песочницу.
Когда папа Алксадар стал взрослым его лицо опухло и перекосилось само собой, без всяких ударов. Так он и жил с перекошенным , опухшим лицом. И при этом всегда с ужасом вспоминал круглые печальные глаза ещё живого клопа, черточки и плюмбочки, которые уже никогда не оживут и скромный букетик, который боксёрская рука Владимира воткнула в песочницу, ставшую могилой.
Папа Алксадар отвернулся к телевизору и стал смотреть на ишаков. Клоп смотрел на папу Алксадара. Бабка тихонько приоткрыла дверь и смотрела сразу на всех. Ишаки на экране повернулись попками к зрителям, тоненький голос за кадром стал читать стихи. На верхнем плане поплыли фиолетовые облака, на одном из которых можно было увидеть портрет Владимира с боксёрскими перчатками на шее.
Я рассказал эту печальную историю пианистке Ирочке.
- Я, кажется, знаю, кто такой был Владимир! - сказала Ирочка, как только я закончил рассказ.
- Об этом не трудно догадаться, - как ни в чём не бывало отозвался я.
В самом деле - отгадать, кем был тот самый Владимир было совсем не сложно. Все угадывали , кто же это такой с первого раза.
- Это .....!!! - торжествующе ответила Ирочка, произнеся совершенно неожиданную для меня фамилию.
- Ты с ума сошла!? - только и смог проговорить я.
Ирочка немного обиделась , но потом мы стали играть на музыкальных инструментах - я на флейте, она на фортепиано , нам стало весело и больше никто не вспоминал ни о клопах, ни о Владимирах.
Но , всё таки очень странно - мне казалось, что все с самого начала догадались , о каком Владимире идёт речь. Почему же Ирочка назвала совсем другую фамилию? Или у пианисток немного иное ассоциативное мышление, чем у всех остальных?
Если можете, помогите мне разрешить этот вопрос! Вы то уж точно догадались о ком я поведал в этой истории!!! Напишите мне, кого лично вы в ней увидели, потому что мне очень надо знать - только ли пианистка Ирочка может так страшно заблуждаться!?