- Федя! Бей! - кричали босоногие пацаны худощавому пареньку лет двенадцати. Тот самодельной битой отбил "чижа" - струганую палочку. Она пропеллером взмыла в небо. Дочь учительницы в клетчатой юбке, пятясь, ловко поймала чижа меж ладошками. Её кукла возле плетня, ни с того, ни с сего покосилась набок.
- Маруся! Камышова! Играть с мальчиками! - окликнула бабка. - Креста на тебе нет!
На незавершённом срубе другая компания ребят резалась в карты. Выделялся Поликарп Обухов. Его звали Обух. Он покачивал ногой. Носок ялового сапога поблескивал на солнце. Поликарп швырнул карты и прокричал:
- Федя убил медведя! Но не смог он сил найти, чтоб хоть уши принести!
Босоногие двинулись в направлении богатеньких, подталкивая впереди Федю Горелого. А тому совершенно не хотелось драться. Это "осьминог" выбрался из укромного уголка его души, путая мысли. У Горелого отсутствовала злость. Данному чувству ещё предстояло созреть. Уклоняясь от удара, Федя присел. Над головой словно шатуны проплывали кулаки Обуха.
- Бей! - взвизгнула Камышова. Словно кнутом врезали по нервам. Федя снизу врезал в подбородок Поликарпа. Тот, раскинув руки крестом, упал на своих. Босоногие отлетали как горох от стенки, но на их стороне была голодная злость. Противники отступили в чей-то двор, крича ругательства.
Босоногая команда обосновалась в шалаше на круче. Под обрывом несла свои тёмные воды Чёрная речка. Маруся приложила подорожник к ссадине на скуле Горелого. Послышался говор. Федя заглянул за край обрыва. Сосед Дядя Вася Дерзкий сообщал группе мужичков: - Завтра на станцию прибывает почтово-багажный .... - Ветер сносил слова. Дядя Вася, повернувшись лицом к речке, что-то достал из лукошка, поджёг, швырнул подальше. Водяной столб вырос в стремнине. Со скулы Горелого сдуло подорожник. Ребята, не ожидавшие взрыва, ломанулись через чащу. На опушке выскочили на Обуха. Он над костром прилаживал палку с привязанным живым сусликом. У того с носа уже капал пот. Поликарп драпанул прочь. Маруся закутала зверька в платок.
- Давайте, отнесём его леснику, - предложила девочка. - Он его полечит.
Провожатым у дочери учительницы остался один Федя. Две совы крылом к крылу на высокой сосне синхронно поворачивали головы, провожая взглядом детей.
- Мама говорит: ты пишешь стихи? Почитай! - попросила Камышова.
- Кто не верит ушам пусть увидит воочию:
Горный сказочный край и в дымах небосвод ...
На кордоне Федя с попутчицей пили душистый чай. Лесник, со смешной фамилией Кулик, смазал нос зверьку сметаной. Тот облизнулся и вырвался. Вдали, приподнявшись столбиком, свистнул.
- Жить будет, - рассмеялся Кулик, и поинтересовался: - Вас не потеряют?
- Мы родителей предупредили, - слукавила Маруся.
- А я вообще в доме лишний, - мелькнула мысль у Горелого. - Отец ушёл на заработки на северное море, да там и сгинул. Мать вышла за другого.
- Расскажи, дядя Алексеич, сказку о звёздах, - попросила девочка. Кулик являлся знатоком метеоритных явлений, и любил беседовать на космические темы.
- Давным-давно в Тунгусской тайге упал осколок звезды, - начал лесник.
Ночью Феде приснился сон: "По обледенелым снастям корабля карабкается человек. Лицо скрыто капюшоном. Нога его соскальзывает. Он глухо падает на палубу".
***
Ребята забрались на чердак вокзала. Приближался почтовый.
- А дяди Васи нет! - замечает Леша Тюкарев, белоголовый мальчик крепкого телосложения. Он жил в привокзальном районе и знал все ходы и выходы. Из-за кустов что-то полетело. Раздались взрывы. Ребята выскочили на перрон. Развороченная земля. Повисший на поручне жандарм в крови. Удаляющиеся таратайки.
Возвращались, обсуждая происшедшее. Из перелеска выскочила компания Обуха. В его руке блеснул нож. Горелый подобрал суковатую палку. Его примеру последовала даже Камышова. Появившийся Дерзкий с неизменным лукошком спугнул нападающих.
- Дайте револьвер, дядя Вася! - молит Федя. - Всех гадов перестреляю!
- Размечтался, - усмехнулся сосед. - Заходите вечером. Чайку попьём, пролетарии.
***
Прошло пять лет. Федор с Марусей возвращались домой. У девушки на боку санитарная сумка. Их отряд красногвардейцев прочёсывал лес вокруг деревни Лунтравы. Там убили председателя, однофамильца Горелого.
- Прочитай что-нибудь про звёзды, - попросила Камышова. Федор продекламировал:
- В звёздный бисер ночью вы ворвитесь, не житейским равнодушным взглядом ....
- Пойдём другой дорогой, - Горелого нежданно потянуло на прозу. Это фиолетовый осьминог высунул клюв из укромного уголка души.
- Это ещё зачем? - удивилась Маруся.
- У той сосны мы всегда ссоримся, - горячился парень, - она нас разлучит!
- Мы разве когда-нибудь ругались? - наивничает девушка.
- Вчера, - напомнил парень, - у тебя расстегнулась сумка и оттуда выпала кукла.
***
Вокзал узлового города. Помещение телеграфа. В окно бьётся муха. Заработал аппарат. Леша Тюкарев читает сообщение на белой ленте:
- В Челябе мятеж. Белочехи разоружили красно... - далее шла чистая лента.
Леша выскакивает на перрон. Подходит состав. Слышится незнакомая речь. Телеграфист, словно прогуливаясь, движется в конец перрона. На подъездных путях паровоз, разводящий пары. Тюкарев вскакивает в него. Никого. Крутит рукоятку. Слышатся запоздалые выстрелы. Паровоз мчится в соседний городок, где сосредоточен основной отряд красных.
Горелого разбудил вестовой: - Срочный сбор! Боевая тревога!
Разведчики вошли на окраину узлового города. Никаких признаков военного вторжения. Работала булочная. У Горелого в кармане звякнула мелочь. Он встал в очередь. - Бум! - пуля ударила в прилавок. - Вжик! - фонтанчик вырос у ног. По проулку, ощетинившись штыками приближалась толпа. Федор махнул через плетень, следом за всеми. Упал один разведчик. Подхватив его с Лёшей под мышки, устремились на условленную лощину. Погоня, предвкушая поживу, не стреляла. Разведчики упали в траву в центре поляны. Раздался раскатистый бас дяди Васи:
- По белым гадам, пли! - рвануло эхо, затакал пулемёт. Передние упали. - Двумя шеренгами, бегом!
- Стой! Залпом пли! - орал Дерзкий. - Вперёд бегом!
Возвращались взбудораженные, но довольные. Командир объявил благодарность. Маруся вертелась вокруг Горелого, ощупывая. Не веря, что даже не зацепило.
Высадились из теплушек, не доезжая родного городка, на полустанке. Маруся, при переходе Чёрной речки, шепнула: - У нас будет ребёнок.
На Горелого напал ступор. Кто-то наткнулся на него сзади. Другие обходили с боков. Вдруг грянули выстрелы с того берега.
- Отходим за насыпь! - орал командир. - Разведка прикрытие!
Разведчики, меняя позиции, с палили по врагам, пытающих отыскать брод. Ткнулся лицом в траву Леша. - Федор! Отходи! К нам! - перекрыл пальбу голос Дерзкого.
От удара по голове Горелый провалился в темноту.
- Попался красное отрепье! - сквозь звон в ушах услышал Федор , его окунули в реку. Перед ним стоял Обух. На его штык наколота кукла. В стороне - белочехи. От их группы отделился офицер:
- Кричи: "Долой Совьетский власть". И мы будем тебя отпускать.
Обух напрягся: неужели добыча ускользнёт.
- Да здравствуют Советы! - крикнул Федор так, чтоб было слышно на том берегу.
- Повьешать, - как-то безнадёжно махнул рукой белочех.
- Опять эта проклятая сосна! - успел подумать красноармеец. Фиолетовый осьминог проглотил солнце и протянул щупальца к сердцу Горелого.