Подобный поступок приносил только пользу его врагам, раздувая ненависть, которую старались внушить русскому народу к французам, и побуждая Александра вести истребительную войну против французской армии». Наполеон всё ещё не терял надежды разгромить русские войска, жаждал отомстить Кутузову за поражение под Тарутиным. Однако его 100 тысячная армия начинала голодать, разлагаться и выглядела с награбленным имуществом, как огромный табор. Ему хотелось пробиться в плодородные южные губернии, и особенно в Малороссию, потому как вопрос обеспечения армии продовольствием и фуражом уже стоял весьма остро. Обоз, где было много золота и награбленного добра, двинулся к Смоленску. Армия - по новой Калужской дороге, что к западу от Тарутино. Наполеон рассчитывал скорым маршем проскочить мимо князя Кутузова, выйти на Калугу, разжиться хлебом и боеприпасами, а уже затем повернуть на Смоленск. «Идем в Калугу! И горе тем, кто станет на моём пути!» - говорил Наполеон, выходя 19 октября (ст. стиль) по Старой Калужской дороге из Москвы. «Он продвигался в этом направлении несколько часов, - вспоминал Сегюр. - Но вдруг в середине дня, с высоты Краснопахорской усадьбы, где он остановился, он внезапно повернул со своей армией вправо и в три перехода, по полям, достиг Новой Калужской дороги». Неизвестно, почему Наполеон так неожиданно решил отказаться от генерального сражения. Историк Е. Тарле объясняет это тем, что «новое Бородино, даже если бы и кончилось победой, уже не могло изменить главного: оставления Москвы». Кутузов так и ждал бы Великую армию на Старой Калужской дороге, если бы не один из лучших партизан Отечественной войны капитан Сеславин.
Партизанский отряд Александра Никитича Сеславина из 250 казаков и гусар у с. Бекасова стремительно атаковал крупный неприятельский обоз. При этом Сеславин пропустил два батальона пехоты и основную часть кавалерии, прикрывавшие обоз, и лишь затем ринулся в бой. В результате жаркой схватки французы потеряли почти весь обоз, 300 солдат, несколько офицеров и одного генерала. Как только на выручку своих, подошёл основной отряд ген. Орнано, армейские партизаны мигом скрылись в лесу. Их потери составили 40 чел. убитыми и ранеными. 22 октября в 4-х верстах от с. Фоминское, близ Калужской дороги, партизаны обнаружили движение главных сил армии Наполеона и капитан Сеславин лично, без промедлений, ускакал в расположение корпуса Дмитрия Сергеевича Дохтурова. Но генерал «не дал веры» донесению партизана. Тогда Сеславин бросился к французским бивакам около Боровска и привез «языка», который подтвердил, что войска движутся на Калугу через Малоярославец. По приказу М.И. Кутузова при корпусе Дохтурова находился начальник главного штаба армии А.П. Ермолов. Ему и было доложено об оставлении Москвы французами и движении их по Боровской дороге. Ген. Ермолов срочно от имени главнокомандующего и с использованием своего положения приказал Д.С. Дохтурову изменить маршрут движения 6-го пехотного корпуса, усиленного корпусной кавалерией, артиллерией, шестью казачьими и одним егерским полками, направив его наперерез французам к Малоярославцу. К Кутузову незамедлительно был послан дежурный офицер по корпусу Волховский.
С донесением об «открытии» партизан, штаб-офицер оказался у Кутузова только в ночь на 11 октября (т. е. спустя уже четверо суток после выхода войск Наполеона из Москвы). Когда прибывший закончил доклад, Кутузов «не заплакал, а захлипал и, обратясь, к образу Спасителя, так рек: «Боже, Создатель мой, наконец, ты внял молитве нашей, и с сей минуты Россия спасена», — живописал эту сцену Бологовский. Фельдмаршал приказал Дохтурову «не следовать, а, если можно, бежать к Малому Ярославцу», чтобы закрыть Наполеону путь на Калугу. К рассвету, 12 (24) октября войска ген. от инфантерии Дохтурова своевременно подошли к городу, занятому частями Е. Богарне и Дельзона накануне вечером 11-го, и сразу вступили в упорные и кровопролитные схватки. Благодаря решительности и смелости русского командования, Наполеону был перекрыт путь к Калуге и дальше на юг страны. 12 октября на улицах разгорелась страшная ожесточенная битва. В 11 утра свежие силы французов выбили русских из города. В 14 часов, когда на помощь подошел пехотный корпус ген. Н.Н. Раевского и кавалерия ген. Милорадовича, проделав за день 50 верст, изрядно поредевшие части корпуса Дохтурова уже еле держались... Уездный городок восемь раз переходил из рук в руки. Его окраины горели, чёрные облака закрывали небо. Колонны солдат давили массой друг друга, кололи штыками, били прикладами. Телами убитых и раненых были завалены овраги и русло р. Лужи. Немалая часть «кровавой работы» в борьбе за Малоярославец легла на егерей 19-го полка, потерявших только за один день 131 чел. убитыми, 140 ранеными и 36 - без вести пропавшими. Дивизия Дельзона была почти полностью истреблена.
А сам генерал погиб. Понесла большие потери и дивизия Брусье. Русские вновь овладели городом... Когда подошли мощные корпуса маршалов Даву и Нея, им пришлось уже иметь дело с отборными частями ген. Коновницына и Бороздина из состава главных сил. Ген.-фельдмаршал Голенищев-Кутузов, совершив по бездорожью изнурительный марш (40 вёрст), успел подвести войска в самый критический момент сражения, в котором с обеих сторон участвовало по 25 тыс. чел. Особо отличился священник 19-го Егерского полка Василий Васильковский, который, не взирая на опасность и полученное ранение в голову не удалился с поля боя. Он «находился с крестом в руке впереди полка и своими наставлениями, и примером мужества поощрял воинов крепко стоять за веру, царя и Отечество». Это был не первый и не последний подвиг полкового священника, прошедшего со своими боевыми егерями от госграницы до московских земель и обратно. Неоднократно раненый в щеку, грудь, голову и ногу протоиерей Васильковский для истории русской армии стал первым священником награждённым высочайшим указом Александра I офицерским Военным орденом Св. Великомученика и Победоносца Георгия 4-й ст. Военное духовенство, имеющее своим назначением «исполнение духовных треб для лиц воинского звания», появилось в рядах русской регулярной армии, как таковое, в 1716 г. По петровскому Воинскому уставу в каждом пехотном полку должен был состоять священник. Царским указом 1719 г. велено было «во флоте на каждом корабле иметь по одному иеромонаху». С эпохи Петра I Великого военные священники стали неотъемлемой штатной единицей в полках русской армии.
В ходе войн, в походах и сражениях, они переносили все тяготы и лишения, которым подвергались их однополчане, как нижние чины, так и офицеры. История знает немало воинских подвигов, совершенных духовными пастырями русского воинства. Одним из наиболее известным героем «грозы 12-го года» и стал 34-х -летний георгиевский кавалер о. Василий. Первая в России бронзовая скульптура полковому священнику Василию Васильковскому была открыта 5 октября 2014 г. в г. Малоярославце Калужской обл. по инициативе российского военно-исторического общества на народные пожертвования. Ярким, ёмким, содержательным было выступление министра культуры страны Мединского. Он поздравил горожан с историческим событием и подчеркнул, что памятник посвящён каждому из порядка 5000 полковых священников русской армии, которые молитвами воодушевляли солдат на ратные подвиги. Это памятник русскому духу, русскому человеку, который всегда готов на подвиг ради Отечества. Ранее сотрудниками «Русской народной линии» был подготовлен фильм из цикла «Русские герои», посвящённый священнику-герою. Отец Василий родился в 1778 г., окончил Севскую семинарию и в 1804 г., в 26 летнем возрасте был рукоположен во иерея и определён к служению в Ильинскую церковь г. Сумы. Вскоре вдовый батюшка перебрался с сынишкой в Старо-Харьковский монастырь на жительство, но Господь указал ему иной путь трудного, опасного и ответственного служения. В 1810 г. он был назначен священником 19-го Егерского полка. Уже через полгода шеф полка полковник Т.Д. Загорский отмечал порядочность, рассудительность и прекрасное владение искусством красноречия о. Василия, а также его образованность - знание математики, физики, географии и истории, владение иностранными языками - латынью, греческим, немецким и французским.
О. Василий пользовался вполне заслуженным уважением в полку, с которым встретил войну. Скончался священник 24 ноября 1813 г. «Русские ополченцы озверели, как фанатики, наши солдаты рассвирепели; дрались врукопашную; схватив друг друга одной рукой, другой нанося удары, и победитель, и побеждённый скатывались на дно оврага или в огонь, не выпуская своей добычи. Здесь раненые и умирали, или задохнувшись в дыму, или сгорев в головнях», - писал Сегюр. Вечером Малоярославец остался в руках французов, а главнокомандующий Кутузов принял благоразумное решение - армия заняла очень сильную позицию на возвышенностях в двух с половиной верстах к югу от города. Авангард ген. Милорадовича также отошёл от города на самое ничтожное расстояние. Кутузов ждал ответного хода Бонапарта. Малоярославец горел, из двухсот домов в нём осталось только 20. Участник сражения офицер-француз Гриуа, писал о действиях казаков - под прикрытием густого тумана казаки атаковали всю французскую линию. Смятение царило в расположении биваков, потому как тучи казаков носились через них, почти не встречая сопротивления. Казаки были повсюду, они, как китайские тени, то появлялись, то исчезали в мареве тумана. Были атакованы и обозы 4-го корпуса, остановившиеся на холме ночевать. Кроме многочисленных пленных, казаки захватили в этом боях пушки и знамёна. По приказу князя Кутузова эти трофеи торжественно провезли по русскому лагерю для показа войскам. «Сей день есть один из знаменитейших в сию кровопролитную войну, ибо потерянное сражение при Малоярославце повлекло бы за собой пагубные последствия и открыло бы путь неприятелю через хлебороднейшие наши провинции», - так было записано в журнале военных действий Русской армии в Отечественной войне 1812 г.
Продолжение следует в части 35 http://proza.ru/2017/11/21/838