Сегодня с самого рассвета на улице так тепло, что не хочется заходить в дом. С крыш капет тающий снег наполовину съеденный вчерашним дождём. Сумрачно, тепло, и очень тихо. 8 часов утра, оживились птахи, синички снуют по веткам, стая серых воробьёв чирикают, и помогают курам поедать насыпанное у сарая в кормушки зерно. Кошка завидев их, уже которое утро пытается поймать хоть бы одного. Но как не старается, всё тщетно. Они всё время на стороже, и очень юркие, вспорхнули и улетели от малейшего её движения. Это старость. А раньше, она могла и на лету поймать одного в резвом своём прыжке вверх, хватая птаху цепкими острыми когтями и тут же впивалась острыми зубами в его маленькое тельце.
Не поймаешь пса чтобы привязать на цепь, уж очень он рад внезапному теплу и тихой погоде. А ведь ещё вчера был ветер и лупил холодный дождь. Во дворе из за затора снежного наста стояли лужи, гололёд, и мне пришлось лопатой отбрасывать его в кучу, и делать проход для воды к малым трубам, а за тем очищать канаву и большую водосточную трубу, и вода с шумом потекла питая собой снег длинной извилистой дорогой к руслу реки. Я думаю, что это был не дождь, а слёзы уходящей от нас крысы. Обидно ей что надо уходить, вот и плакала несчастная от своего "горя". А придёт бчоык, то приведёт с собой снежные облака, и пойдёт настоящий Новогодний снег. Земля станет бело голубой, и можно будет смело строить снежную крепость, лепить снеговиков, играть в снежки, ходить на лыжах, и кататься на санках.
А крысу всё таки по человечески немножко и жаль, вот где она будет в одиночестве проводить целых 12 лет? Как хорошо, слегка влажный воздух, не надышишься, глаза и руки сами ищут какое нибудь дело, лиж бы не сидеть как вчера у экрана телевизора. Толстой светло серой струной к небу поднимается дым из печных труб старых домов. Рядом с погребом стоит непонятное низенькое существо, сделанное из мокрого снега моей внучкой. Чёрные пуговички из угля, длинны нос из морковки, палка в руках, стоит смотрит на порог дома, словно просится войти. Рядом с ним ходят утки, оставляя свои отпечатки лап на едва заметном снегу выпавшим ночью. Смотрят на невесть откуда взявшееся чудо, косят свои головки и тихонечко с опаской что то обсуждают между собой. По всему двору и за его пределами пернатые художники оставили рисунки своих лап. Не отстали от них и кошки с собаками. Вот где охотнику сейчас легко бродить по степи в поисках добычи, ведь всюду видны свежие следы "предательского снега".
Сегодня снова не будет солнца, но так тепло, что можно обойтись и без него. Нынче будет прекрасный день, и вряд ли ребёнок позволит сидеть в доме, утащит с собой на улицу, и найдёт для меня массу так нужных для него занятий. Я даже знаю каких. Прятки, жмурки, вычисли партизана, то есть нужно найти человека, и попасть в него снежком. Ох, лиж бы не попросило это чадо сходить на горку. Это далековато, и мне словно коню тащить его туда и обратно подгоняемым хворостиной от молодого побега черноклёна.
- Быстрей! - быстрей дед, быстрей, но, но! Хоть и трудное это дело, но такое счастье. В такие минуты ты забываешь о своём возрасте, и сам становишься как ребёнок, особенно спускаясь с горы, а вот поднимаясь обратно в гору ты словно погружаешься в свои "90", тянешь санки за собой, ноги скользят, воздуха не хватает, гора длинная и крутая, падаешь, хоть на четвереньках ползи на верх.
Почему поднимаю санки в гору я? - да потому что они самодельные, склёпанные из прочных уголков ещё в шестидесятом году прошлого века, сиденьем служит широкая дубовая доска. Тяжеловаты они для ребёнка, а точнее для девчушки, и им нет износа. Не единого ремонта за сорок лет. Сколько же они перевезли всего на своей неутомимой "спине". Да, наши дедушки всё делали добротно.