Через позолоченное полотно облаков проглядывалось багряными каплями угасающее небо, и солнечный отблеск, такой же дрожащий и мнимый, как её дары, мерцал на дорогом самоцвете, венчающем узорчатую роскошь короны. Она царственно возлежала на преклонившейся бархатной подушке, пока тонкие холодные пальцы не скользнули, перебирая, по граням. Изящный женский силуэт склонился перед короной – та медленно оставила ложе и, на миг задержавшись в воздухе, воспокоилась на тёмных кудрях. Коронованная особа всхлипнула и зашептала, невольно оглаживая прохладные щеки.
- Очаровательна! Ты… ты дашь мне силу, сравнимую только, разве что, с Господом! Люблю… Люблю тебя, одну единственную…
Быстрыми шагами девушка оказалась возле зеркала – старинного, резного диковинными цветами. Перед ним стояла молодая королева, облитая посмертным солнечным светом. Её губы дрожали, а худые плечи опустились под алым мехом мантии.
- Я навеки твоя… Ты – ничья! И я не смогу нести тебя вечно…
Она резко зажмурилась, но уже через вздох расплескалась болезненными рыданиями. Фигура скрючилась, кутаясь в мантию и будто пытаясь согреться, и отползла в нетронутый солнцем угол. Оттуда слышались неясные всполохи звуков – скулеж сменялся восторженными речами, а те мольбами и едва слышными слезами.
Солнце перекатилось по комнате и растворилось в подкравшемся мраке.