Она любила хризантемы и ромашки,
Полыни терпкий аромат и запах кашки,
Взмах крыльев бабочек над пожелтевшим лугом,
А щедрый августовский сад считала другом.
Он залечивала боль степным раздольем
И, усмиряя эту боль, смирилась с болью…
Она растила сыновей, как в добрых сказках,
Питая мудростью своей, теплом и лаской…
Она растила дочерей, как наши деды, –
Бескрайней волею своей смиряя беды…
И боль свою, будто кровиночку качала, -
Не столь корила, как любила и прощала…
Она жила так, словно каждый день последний
И рядом с ней январский день казался летним –
Сияло солнце, воздух пах степной полынью
И затихал безвольно страх пред лютой стынью…
Но… боль по капле её волю выпивала…
И стало боли слишком много… мамы мало…
Она ушла, отринув боль, тропою детства…
Весь мир… и август нам оставила в наследство:
Степной полыни аромат, ковыль и кашку,
Морозный запах хризантемы и ромашки,
Янтарный августовский мёд и взмахи крыльев –
То, что быльём не порастёт, а станет былью.
Она сама всегда была – покой и нега
И хризантемою цвела под белым снегом…
И, напоённые надеждой и любовью,
Цветы роняют лепестки у изголовья…
Полынной степью пролегла её дорога.
Она была жена и мать. Да, мать – от Бога.
И август, тихий, словно пёс на мягких лапах,
Ей на прощание принёс полынный запах…
И звёзды капали с небес… А в изголовье
Степь обняла рязанский лес… её любовью.