Клавдия Степановна, тяжело мешая ногами грязный ноябрьский снег, шла домой и думала: «И что это за год такой! Вот ведь придет раз в четыре года, наделает делов и уйдет, а ты разгребай потом».
- Степановна, привет. С работы идешь?
Она обернулась. Знакомая Надька с сумками стояла у скамейки.
- Иду. Привет, Надежда.
- Устала?
- Да не то слово. Сама знаешь - больные капризничают, врачи умничают - а мы, медсестры, во всем виноваты.
- Много больных-то?
- Да не то слово. Уже в коридоре лежат. Не успеваешь процедуры делать. Целый день то уколы, то капельницы, то померь температуру... Устала я, Надя. Пойду.
- Ну, с Богом.
И Клавдия поплелась к дому. «Еще и погода эта ноябрьская. Ни снега, ни света. Грязь и темень. Что за год такой, Господи!» - так причитая, она дошла до своего подъезда. Поднялась на третий этаж своей хрущёвки, зашла, зажгла свет. Вроде повеселее стало. Устало бросила кофту на кресло в комнате. «Вот и Муська в этом году померла», - тоскливо глядя на кресло, где любила лежать ее кошечка, подумала Клава. В этот момент раздался звонок в дверь, на пороге стояла соседка Ирка.
- Степановна, давай чайку вместе попьем, а то на душе кошки скребут.
- А давай, Ир! Только я в ванную, а ты сама там на кухне.
- Все поняла, все сделаю.
Когда Клавдия вышла из ванной, на столе уже были расставлены кружки с горячим чаем, незатейливые бутерброды с сыром и колбасой, а еще рюмочки и бутылка Иркиной фирменной наливки.
- Наливай, Ириша, помянем.
- Кого? - с испугом в голосе спросила Ира.
- Да, Петровича с первого этажа. Отмучился.
- Да ты что?
- Да вот. Уж наш Аркадий Аркадьевич так выхаживал его, рядом с ним был до последней минуты. Ничем уже не смог помочь. Болезнь победила. Ну ладно, Царствия ему Небесного.
И они, не чокаясь, выпили.
- Хорошая у тебя наливка, Ир. Давай-ка еще выпьем, а то день сегодня был тяжелый.
Так, наливая и односложно переговариваясь, просидели они до десяти вечера.
- Все, Ира, спать. Завтра в ночную.
Утром Клавдия проснулась рано, наварила себе щей на несколько дней, испекла пирожков к чаю на работу, чтоб веселей прошло ночное дежурство. Вспомнила, что на работе закончился чай: «Пораньше пойду, чтоб в магазин успеть зайти». Когда вышла на улицу, было уже темно, тусклые фонари освещали тропинку вдоль дома: «Какой месяц: темень с утра, темень днем, темень ночью. Не поймешь сколько времени». Она быстрой походкой пошла в сторону магазина. Проходя мимо соседнего подъезда, краем глаза заметила сидящую на скамейке знакомую девочку. Автоматом ответила на приветствие, потом резко остановилась и обернулась:
- Настя, а что это ты сидишь на улице в такую погоду?
- Да так, воздухом дышу.
Клавдия подошла к ней.
- Родители опять загуляли?
- Да, у мамки зарплата вчера была.
- Посмотри-ка на меня!
Что-то насторожило ее. Настя подняла голову: на Клавдию смотрели лихорадочно блестевшие беспомощные глаза. Она привычным движением положила руку на лоб.
- Девочка, так у тебя жар! Ну вот что! Домой тебе идти нельзя. Пойдем-ка ко мне.
- Да неудобно, тетя Клава.
- Пойдем же, пойдем.
Когда они пришли домой, Клавдия помогла Насте раздеться и уложила ее на диван в гостиной. Сама пошла за градусником и поставила нагреваться чайник. Измерила температуру - высокая, горло красное. Дала таблетку от жара, заставила выпить горячий чай с малиной. Укрыла двумя теплыми одеялами, чтобы девочка согрелась и пропотела. Настена послушно выполняла все Клавдины распоряжения и смотрела на нее с такой благодарностью, что у Клавдии Степановны сжалось сердце: «Не хватает девочке родительской заботы и внимания».
- Мне, Настюша, на дежурство надо. Вот тебе для горла полоскание в термосе, пей чай с малиной - банка с вареньем на столе в кухне, и больше спи. Утром я приду. Если что, звони. - Она поставила около дивана телефон, написала свой рабочий номер на бумажке и положила рядом. - Все, девонька, спи и выздоравливай!
Все дежурство сидела как на иголках. Отпросилась у старшей медсестры пораньше и побежала домой. Войдя в квартиру, увидела, что Настя спит, и успокоилась. Потрогала лоб - температура была, но уже не такая высокая. Четыре дня Клавдия настойчиво лечила Настю: здесь и полоскание, и чаи травяные, и мед, и лимон, и малина. На пятый день выдохнула. Стало ясно, что Настя пошла на поправку. За эти четыре дня несколько раз бегала к ней домой взять на смену кое-какие одежки - там вовсю шло веселье. Она попыталась поговорить с матерью Насти о том, что дочка больна и нуждается в уходе, призвать к совести, потом плюнула – бесполезно, ее никто не хотел услышать. Когда на пятый день она снова зашла к Насте домой, дверь в квартиру была закрыта. Она позвонила. Ей открыла мать Насти. От былого веселья и следа не осталось - стояла вполне нормальная, трезвая женщина.
- Я вещи хотела Настины взять.
- Так она у тебя, значит?
- У меня. Болела она очень.
- Выздоровела?
- Выздоравливает.
- Пусть возвращается. Я обед приготовила. Напиши, какие лекарства ей надо, куплю.
- А ты опять за старое?
- Не бойся, в ближайшие месяцы не буду. Она знает. Виновата я перед ней, но что сделаешь...
- Не пить!
- Не могу. Ладно, не читай мне нотации, пусть Настя возвращается.
- Передам. Дай ее теплые вещи.
Когда Клавдия пришла домой, она передала разговор Насте. Та выслушала и сказала:
- Я пойду домой, тетя Клава. Надо мне идти. Там мамка одна.
- Да как же? Ты еще не совсем здорова!
- Я дома долечусь. Все будет хорошо.
И она стала собирать свои вещи. Уходя, повернулась и сказала:
- Спасибо за все. Мне было так хорошо у Вас. Можно я иногда буду к Вам заходить?
- Конечно. Приходи. Я пирожков напеку.
Когда она ушла, Клавдия собрала диван, бросила постельное в стирку и все думала: «Вон оно как, мать пьет, а Настя все равно к ней тянется, жалеет. А у меня ни дочки, ни Жучки, ни кошки. Одна соседка Ирка, да больные мои».
Новый год собирались праздновать, как всегда, с Иркой. Ирка обещала наготовить и испечь свой фирменный торт Наполеон. А Клавдия все дежурила, работы не убавлялось. «Господи, когда ж этот високосный год закончится?» - все причитала она.
- Ты думаешь, год виноват? - с улыбкой спросил ее как-то завотделением Аркадий Аркадьевич.
- Конечно, а кто ж еще! Вы ж посмотрите, как мы спокойно работали в прошлом году. А в этом что? Врачи уже «прописались» в больнице, домой со смены не уходят, а дома-то семья, дети, им тоже внимание и забота требуются.
- В этом году вирус пострашнее, вот и работаем больше.
- Да говорю же Вам, это високосный виноват!
Спорить с ней он не стал, пошел на обход.
В канун Нового года в дверь Клавдиной квартиры позвонили. Это пришла Настя.
- Настенька, заходи. Что так долго не приходила?
- Да надо было нагонять программу в школе.
- Как себя чувствуешь?
- Нормально. Тетя Клава, можно я к Вам на Новый год забегу? У меня для Вас сюрприз.
- Да, конечно, буду рада!
Когда в одиннадцать часов Клавдия с Иркой сели провожать Старый год, в дверь раздался звонок.
- Это, Настя, наверное.
За дверью стояла Настя и держала огромную корзину, всю перевязанную мишурой.
- Это Вам, тетя Клава!
- А что это?
Из кухни выбежала Ирка.
- Ой, красота какая! А что там?
Они вдвоем с Клавдией заглянули внутрь корзины. На дне лежал маленький котенок и беспомощно таращился на них.
- Господи, Настюша, это ж кого ты мне подарила?
- Это, тетя Клава, британец.
- Кто?
- Британец. Ну, порода такая. Они очень красивые. Вислоухие.
- Бог ты мой! Что ж я с ним делать буду? У меня всегда были кошки «дворянской» породы, а этот… - Она вытащила своими большими руками котенка на свет и стала разглядывать.
- Ему, поди, надо специальную еду покупать, может капризный какой, а? Но красив, правда!
Она вертела его в руках, потом прижала к себе.
- Ничего, выращу. Спасибо тебе, девочка. Откуда ты такого породистого взяла? Они ж, наверное, дорого стоят.
- А у нас в классе у моей подружки кошка родила. Они не смогли всех котят продать, вот мне и предложили. А я о Вас сразу подумала. Пусть вместо Муськи будет.
Котенка положили в кресло, укрыли теплым пледом, и маленькое существо закрыло глазки. Клавдия с умилением смотрела на него.
- Нет, Насть, откуда ты узнала, что я хотела котенка?
- Так пока я лежала у Вас, Вы мне раз пять про Муську рассказывали. Ну я и подумала, что скучаете очень. Вот и решила котика подарить, чтоб Вам не одиноко было, чтоб он Вас встречал, когда с работы приходите.
- Это ты правильно подметила - скучаю я без Муськи. Но без твоей помощи мне теперь не обойтись. Он маленький, а я дежурю часто. Так что дам тебе ключ, будешь в мое дежурство кормить его и убирать. Справишься?
- Конечно.
- Пойдем, Настя, проводим старый год!
- Давайте! А потом пойду домой к маме. - Она залилась румянцем. - Обещала мне, что пить бросит. Я ей верю.
- Правильно, надо верить. А как же без веры?! Ну, девочки, разливай!
Насте налили компот, положили салат, пирожки, себе, как обычно, наливочки.
- Ладно, девочки, давайте прощаться с високосным. Не только плохое было, но и много хорошего он принес. - Клавдия вздохнула. - Вон под конец мне британца подарил, а? Все плохое проходит, будем думать о хорошем, и оно обязательно случится!
Они чокнулись. В этот момент, Настя, сидевшая лицом к окну, закричала:
- Посмотрите, посмотрите, какой снег на улице!!!
Все втроем подбежали к окну. Как по волшебству, за окном большими белыми хлопьями сыпал снег. Медленно и плавно кружились крупные снежинки, ложились на землю и покрывали ее белой скатертью. Раны, обиды, потери - все засыпал этот волшебный новогодний снег и, главное, дарил надежду.
У окна стояли три человека с разными судьбами, разного возраста. Они смотрели на кружащиеся снежинки и надеялись, что все плохое прошло, что все как-нибудь наладится и впереди их ждет много-много хорошего! А как же без надежды? Особенно под Новый год!..