Второе счастье

               

    
    Они лежали в постели рядышком: уставшие, крепко обнявшись, их сердца бились в унисон.
 – Какой ты, оказывается, страстный,  – проговорила она счастливо, гладя его крепкую, жилистую руку.
 – А ты – огонь! – вторил он ей, учащенно дыша.  – Боюсь на сердце останутся ожоги.               
 – Не останутся, я вот сейчас на него подышу, и оно успокоится. У меня дыхание – легкое!
    Им хорошо было вместе. Даже курить не хотелось. «Поганить такие минуты»,  – промелькнуло в его голове. Оба – страшные  курильщики, они ни разу, за весь вечер, не притронулись к сигаретам.
– Я, кажется, пропала, – нарушила она минутное молчание и засмеялась: звонко, по-девичьи:  – Влюбилась в тебя!
– Да ну! – искренне удивился он.
– Веришь, как сегодня тебя увидела в магазине, такого несчастного, так сразу себе и сказала: «Всё – он мой». И пошла на тебя атакой.
– А с чего ты взяла, что я – несчастный?
– Раньше ты в магазин приходил всегда таким озабоченным, домашним – продукты по бумажке отбирал, видать дома у тебя было все хорошо, и благоверная твоя готовила уж больно большущий список.
– Вот как, – не переставал удивляться он. – Никогда б не подумал, что за мной так следят шикарные женщины.
– Еще как выслеживают…Я тебя уже около года пасу.
– Странно. А я этого не замечал.
– Ну, сегодня, же меня заметил.
– Еще бы… Ты сама попросила помочь донести продукты.
– Занес и попал в мой капкан, – заулыбалась она.
– Что, теперь без посторонней помощи не освободиться?  – хотел он сказать как-то бесшабашно, по-гусарски, но голос его, почему-то, дрогнул.
– Конечно,  – сказала она уверенно.  – Теперь ты мой навеки.
– Почему ты такая самоуверенная,  – обиделся он. – Мало ли у меня любовниц.
– Нет у тебя никого… Ты - чистый, как слеза. Я наводила справки в вендиспансере, в поликлинике  – за десять лет у тебя не было ни одной болячки… И с женщинами ты не  встречаешься!
– А что по мне видно, да? – залепетал он, краснея.
– Еще как видно. Поверь моему опыту… И скажу тебе больше – ты с женой не спал…ну может…месяца с два. «Почти три месяца,  – ужаснулся он ее прозорливости. – Ясновидящая».
– Как ты с этим справляешься? – не без любопытства поинтересовалась она. – У тебя сильный характер или по ночам картинки смотришь от «Плейбоя»?
– Ни то и не другое, – незаметно для себя, разоткровенничался он. – Это еще из армии закалка. Прослужил два года в глуши, на радиолокационной станции  – «точке»… Само собой как-то выходит… плюс ежедневный самоизнуряющий спорт.
– Я это уже на себе почувствовала… И тело у тебя – Аполлон бы позавидовал.
– Спасибо…Ты тоже – красавица писанная. И как тебя муж бросил…Хозяйка искусная, хорошая мать, слова дурного никогда не скажешь.
– Стоп,  – перебила она его, непритворно удивляясь. – Откуда меня знаешь? Я ведь ничего о себе не рассказывала.
– А это уже профессиональное,  – засмеялся он. – Я же журналист. В квартире у тебя уж больше часа нахожусь. Обстановка, фотографии, вещи, одежда – они  многое,  что рассказывают о хозяевах.
– Например?
– Вот хотя бы эта фотография  – где вы втроем – ты, сын и бывший твой муж.
– А почему  – бывший,  – вновь перебила она его и вскочила с дивана.
Не стесняясь своей наготы (фигурка ведь, бюст – как у фотомодели), она метнулась к серванту и, из-за стекла, вытащила большую фотографию.
– Вот видишь,  – продолжил он, показывая пальцем на фото.  – Глаза у твоего бывшего несколько раз протыканы булавкой или иголкой. Не случайно. Ты его ненавидишь, и скажу больше: сын его тоже не любит.
– С чего ты взял? – бросила она, как-то, обиженно. – Сын его боготворит. Вот сейчас поехал к нему в гости.
– Поехал к нему или по делу, или просто так ради смены обстановки, или денег попросить.
– Нет! Он его любит!  – настояла она на своем. – Они вместе  мастерят парусники!
– Если бы любил – то не позволил в таком виде стоять фотографии. Он тебе бы глаза выцарапал!
  Она ничего ему не сказала. Только посмотрела – вопросительно и, сморщив свой прекрасный лобик, вернулась обратно к нему в постель. Разбросав по плечикам свои длинные шикарные черные волосы, тихо, уже ласково произнесла:
– А то, что хозяйка хорошая  – приврал?
– Нет. Ведь не ждала же меня… А в квартире – порядок. Салатиком свежим, вкусным покормила.
– А твоя жена, что – не такая?
– Прямая тебе противоположность,  – печально сказал он, вздыхая. – Она – человек настроения. Готовит и убирает – отлично, но очень редко. Все больше я этим занимаюсь.
– Бедняжка,- съязвила она. – Вот почему ты побежал ко мне в постель вприпрыжку.               
– Зачем ты так, – обиделся он и неожиданно для себя признался: – Если бы не письмо ее любовника мы никогда б не встретились.
– Господи, опять эти измены,  – запричитала она.  – Я думала, что у тебя хоть с этим в порядке.
– Да, я – рогоносец,  – невесело сказал он.  – Сегодня случайно нашел это письмо в ее сумочке. Хотел закурить, а зажигалка сдохла… Спички в доме кончились  как на грех. Вспомнил, что она тоже иногда покуривает. Искал зажигалку, а нашел это послание.
– И часто ты лазишь по сокровенным женским местам?
– Впервые. Не имею такой плохой привычки… Вот потому она его так хранит. Не опасаясь.
– Про текст лучше и не спрашивать?
– Да … Целый день хожу в шоке.
– Прозрел?
– Ага. Только сегодня понял, почему уж который год спим с ней по разным комнатам.
– Даже так?
– Представь, болезнями от меня отгораживалась, а к нему – козочкой бегала.
– Ну, что-то же иногда и тебе доставалось!
– Поощрялся. За примерное поведение.
– Плохи твои дела, Аполлон.
– Курам на смех, – произнес он и, выругавшись, предложил ей выпить вина.
     Початая бутылка стояла рядом, на журнальном столике. Он встал и остервенело набухал в бокалы спиртное: себе – до краев, ей – чуть поменьше. Молча выпили, закусили дольками апельсина. Она ласково погладила его по коротким курчавым черным волосам и нежно поцеловала в небритую щеку.
– А знаешь,  – сказал он дрогнувшим голосом.  – Жена у меня – первая любовь, первая моя женщина…выстраданная, и, уже с надрывом, с болью в сердце, продолжил: – Я добивался ее два года… И взял замуж уже не девушкой… На руках ее носил. Никогда не упрекал. А оказалось, что она все эти годы с любовником встречалась…со своей первой любовью.
– Чудеса! – ахнула она. – Хорошо, что деток у вас нет.
– Теперь я понял почему она не хотела рожать… Готовилась к перебежке к другому.
– Ты ее теперь отпустишь на свободу?
– Не знаю, пока не знаю,  – откровенно сказал он и неожиданно ее ошарашил:– А я ведь отомстить ей захотел, но не знал как – а тут ты как солнце ясное выплыла из-за туч… Признаюсь, до этого, в какую-то минуту, повеситься хотел.
– Боже праведный! – только и произнесла она.
– Да, теперь буду долго жить… Раз уж с тобой встретился. Ты – мое второе счастье!
– Так сразу и счастье,  – обрадовалась она.
– Да. Ты моя вторая женщина,  – потупив глаза, произнес он.
– Как …вторая?  –  не веря  услышанному, переспросила она.
– До тебя, кроме жены, у меня других женщин не было.
– Правда,- не сказала, а пропела, с радостным вздохом, она и в ее глазах появились слезы.
    Уже плача, не то от счастья, что свершилась выстраданная ею долгожданная встреча, не то от радости, что судьба подарила, наконец-то, подарок, выстроив сегодня в один стройный ряд все жизненные трудности и впервые, сделав это во благо, а не во вред  – она стала перед ним на колени.
– Миленький, – рыдая, произнесла она напевно, будто бы молитву. – Я тебя так долго ждала…Грешная. Бери  меня… Я буду тебе верной женой.
– Что ты, зачем это ты, – промямлил он испуганно и поднял ее с колен.
Она засыпала его горячими поцелуями, а он и не отвергал их – так устал от вечно, как ему показалось, длившегося одиночества…
… Налюбившись, она первая вернулась к реалиям жизни. Как ей ни хотелось нарушать все это волшебство вечера, но притворство тяготило ее и не могло перебороть  суровую правду жизни. Тем более у нее сегодня сложился вечер откровенностей, которых никогда в жизни не было. Он, такой ей полюбившийся режиссер, должен был узнать всю правду о своей актрисе.
– А хочешь знать, почему меня бросил мой бывший? – неожиданно сказала она и смело посмотрела ему в глаза.
– А надо ли… Все, что было в прошлом, меня не интересует. Ты – мое счастье! И я нашел тебя.
Сказал – таким ласковым, теплым, домашним голосом. Она опять заплакала, потому что уже ненавидела себя.
– Я была проституткой,  – выдала она. – Пока его не повстречала… Семь лет мужу не признавалась. Пока его друг, бывший мой постоянный клиент, не заехал, случайно, к нам в гости…
  Ей было жалко его, вмиг побледневшего, но скрывать правду не было уже сил.
– Я и сейчас этим вынуждена заниматься. Бывший платит только алименты на сына. Образования у меня нет. Кастелянша в гостинице я – никакая… Не уборщицей же подрабатывать.
– Так вот, значит, для чего ты меня пасла,  – сказал, догадавшись, он.
– Отчасти,  – призналась она.  – Ты мне всегда нравился. И твои статьи, стихи в газете… Я полюбила тебя…Давно. Тобою грезила, о тебе мечтала. И рада, что ты оказался даже еще лучше…того… моего придуманного суженного.
– Зачем ты мне все это рассказала,  – после некоторой паузы, выдавил из себя он.               
– Вот видишь, я уже и не твое счастье… Как быстро все изменилось.
– Я тебе еще ничего не сказал.
– И не надо,  – в который раз перебила она его. – Никогда не нужно спешить делать выводы.
– Я не буду  спешить. Я все хорошенько обдумаю.
– Вот и хорошо, – твердо сказала она и уже сама взялась наливать в бокалы остатки вина из бутылки.
        В коридоре неожиданно прозвенел телефонный звонок. Она поспешно подбежала к телефону.
– Это ты, сыночка… Что, уже возвращаешься?  Не будешь там ночевать?... Хорошо, я тебя встречу на автобусной остановке… Пока…
    И, уже положивши трубку, невесело сказала, больше себе – чем  гостю:
– Все…Волшебный вечер закончился. Прекрасная фея превратилась в обычную тетку… Ей нужно встречать своего сорванца. Стирать  носки, помогать делать уроки… И делать обыденную работу.
– Давай и я его тоже встречу… Вместе с тобой.
– Нет, – категорически возразила она. – На сегодня хватит. Не хочу больше  разочарований.
– Тогда  давай  встретимся  завтра.
– Завтра.  А оно будет у нас – завтра.
– Конечно, будет,  – произнес он, быстро, по-солдатски, одеваясь.
           Крепко поцеловав ее на прощанье, уже у порога, отрывисто бросил:
– Я рад, что с тобой познакомился. Все равно – ты – мое счастье.
        Внешне спокойная, а внутри нее все тряслось и бушевало, она сказала решительно:
– Ты оказался прав: мой сын не любит своего отца, да и как он может его любить  – ведь нас бросили, как котят, на произвол судьбы…

                ----------------------------------------
                -------------------