8 глава продолжение

 
Больше недели прошло, как перевезли Максима в больницу на обследование. Ия к нему не ходила. Дел накопилось, что еле разгребла. Стройка шла своим ходом. Прибывшие семьи афганцев расселяли в пустующие, отремонтированные дома. Завезли дрова. Ия видела, что люди довольны. Наконец -то у них появилось жильё и работа. Как и договорились, Семён привёз столько семей, сколько было необходимо для работы.Ия хотела, чтобы люди жили и работали без угрозы сокращения. Страшно когда люди остаются без работы. Нищают, семьи рушатся и страдают дети.
Семён съездил на озеро и сказал, что туда, недавно, приезжали две машины.Куль, видно, ворочили. Но, по -всему, убедились. У своих, в милиции, узнали что это ребята из соседнего района. Какая то группировка воровская. Пока решили не ворошить этот улей. Делать нужно всё по - уму.
Работы и забот было много, но за  повседневностью Ия не могла держать свои мысли, которые как осы жалили её сердце. Полюбила... Не ведая когда такое могло случиться. Ведь лежал без движения. Никакого общения, а сердце забрал. Он то её взял, а своё отдаст ли? « Я одурманина им. По другому и не скажешь.» - думала она. После всего, что с ней произошло, Кровь впервые забурлила в ней, а тело потребовало любви. Любовь, с полной властью, поселилась в ней. Она осознавала, что не в её  силах препятствовать этому. Тело жаждало почувствовать его ласку. Губы просили поцелуев. Боже! Как же совладать с этим чувством? Мы чужие. У него своя жизнь, у меня - своя. И моя жизнь повернулась на 360 градусов. Я не хочу цепляться за мужчину который, при первом взгляде, не увидел во мне женщину. Не навязываться же ему? Она не хотела разочаровываться. Нужно как-то вылечить своё сердце от этой нечаянной любви. Стараться с ним не видеться. Задавить всё в зародыше. Ах, как легко мыслится. Да каково это сделать наяву. После предательства, так называемого мужа, Ия с треском захлопнула дверь сердца. А вот, видно, отскочила открылась. Душа проснулась. Как я могу себя за это винить. Я не хотела, что бы она просыпалась. Не хочу больше боли.  Да и прошлая заноза нет нет да и даёт о себе знать. Да, деньги ещё не дорога к счастливой жизни. Иногда денежное счастье грубо и нагло предаёт, а уж две судьбы в одну, точно не свяжут. Это всё равно как отсыревшим трутом добывать огонь. Ия не желала быть обложенной деньгами, словно венками, поэтому и согласилась на предложение хозяина гостиницы. Хорошо что надоумили. Да и вообще на её пути встретились такие люди. Однажды ей Семён сказал, что она лампада от которой зажгли большой огонь. Ия так не думала, но ей хотелось верить, что люди  вспомнят о ней добрым словом.

Ия составляла график работ на следующий год, когда в комнату вошёл взволнованный Николай Иванович.
Иечка. Прошу тебя. Подежурь у Максима. Мед. Персонала не хватает, а мне срочно по делам нужно. Ему опять плохо стало. Часто сознание теряет.
Да, да, конечно. О чём разговор. Я подежурю.
Извини что отвлекаю. Мне показалось или на самом деле ты его сторонишься? Что то не так?
Нет, нет всё нормально. Сами знаете сколько дел. Зачем же мне его сторониться?
А он всё о тебе спрашивает. Говорит что, ненароком, тебя обидел. О чём это он?
Не обидел. Ему моё имя смешным показалось.
А... Об этом он тоже что - то говорил. Ну ничего, привыкнет.

Ия вечером поехала в больницу. Максим спал. Бледное лицо, губы плотно сжаты. Ия села на стул у окна и задумалась о предстоящем праздновании нового года. Хоть и составили план, но не всё учли. Нужно для детей сотрудников красивое шоу сделать.
Максим, сквозь пелену сна, почувствовал как сердце застучало в бешенном ритме. Он открыл глаза и обвёл палату взглядом. На стуле, задумчиво глядя в окно, сидела Ия. « Сердце её почувствовало. - подумал он - Пришла.» Гордость во всём облике и ещё усталость. А эти шикарные волосы... Ему хотелось запустить в них руки и пропустить меж пальцев этот шёлковый каскад. Прижать к лицу и упиваться этим рыжим чудом. Но, после всего  что он наговорил, захочет ли она подойти к кровати. Он глубоко вздохнул. Ия очнулась и посмотрела на Максима, который в это время смотре на неё.
О!.. Вы проснулись. Ваш отец уехал по делам и попросил меня Вас проведать. Он очень волнуется.
А, Вы?... Вы волновались?
Да. Я Вас вспоминала, но не могла прийти. Занята была. Очень много работы.
Обиделись на мои слова? Не обижайтесь. Видимо у врачей туго с юмором.
Я не обиделась. Ну если только чуть - чуть. После всего пережитого Вами и Сохранить чувство юмора - дорогого стоит. Не плохое начало.
А вот у Вас всё отлично с юмором. Может всё - таки на «Ты» перейдём?
Я не против. Так даже удобнее.
О чём же ты думала сейчас? Обо мне?
Ниже градус больной. Я о работе думала. Там все мои мысли.
Только - то? А когда я впервые открыл глаза, то подумал, что ты хотела меня поцеловать. Как спящего красавца разбудить в гробу.
Ну, уж, и красавца. Льстите себе больной.
В сравнении с тобой, я подорожник рядом с розой.
А это уже низко. Хотя подорожник не менее ценен по качеству.
Вот и договорились. Мы два ценных экземпляра. Ты исцеляешь душу, а я нутро. Подойди ближе. Не укушу. Слаб ещё.
Ия подошла к кровати и села на стул.
Давай немного подушку поправлю.
Она наклонилась над ним, а он резко дёрнул её за руку. Она не устояв, упала на него, а он, словно высушенный жаждой, стал её целовать. Его руки всё сильней прижимали её и было трудно пошевелиться. С гулко бьющимся сердцем, затруднённым дыханием она, наконец, уперев руки ему в грудь отстранилась. Этот поцелуй породил в ней ураган желания. Ей хотелось отмахнуть все раздумья и страхи перед будущим. Глубоко в сердце вспыхнул огонь готовый вырваться наружу и сжечь все преграды на пути к любви. В душе теснилась неутолимая боль по любви и женскому счастью. Она хотела принадлежать ему и только ему. Согласна была на это добровольное рабство. Рабство любви. Сердце болезненно сжалось в груди, словно в него вонзили нож. Она негромко застонала и села на стул опустив глаза. Не хотела под его пристальным взглядом выдать всепоглощающую любовь к нему.
А Максим подумал что ей брезглив был его поцелуй. Тем более что от неё не было ответного проявления чувств. Ему стало аж жарко от этой мысли, а потом обдало холодом. Придурок. Что я о себе возомнил. Такой ли ей нужен мужчина? Как она сразу отстранилась. Сама неприступность. Вся правда в поведении. Он понял всё. Ему стало неуютно и захотелось чтобы она скорее ушла. Не хотел видеть в её глазах сожаление и жалость. Будет лучше если она поверит в его холодность и равнодушие к ней. Зачем ей нужен калека. Он тяжело вздохнул и произнёс:
Я благодарен тебе за этот поцелуй. Мы скрепили наше « Ты», а значит нашу дружбу. Ведь так? Я думаю, что любовь нам не грозит.
Ия гордо вскинула голову и передернула плечами. Обхватив себя руками, словно на неё подул холодный ветер, она произнесла:
Не грозит. Но и швыряться ею, как ненужным хламом, не стоит.
Когда она есть, то - да.
Ия круто повернулась и вышла из палаты, еле сдерживая рыдание.»Не стану реветь, - твердила она, - не стану». Но, Боже, как больно. Как пережить. Вот она какая настоящая любовь. Я так хотела её познать. Познала на свою голову. Она шла и смотрела перед собой невидящим взором. Надо призвать на помощь силу воли и гордость. Справиться с болью и не показать силу своего страдания. Больно душе. Боже ,я с ума сойду от этих мыслей. Максим растревожил её глубоко спрятанные чувства. Я не буду цепляться за него, как утопающий за соломинку. И крохи со стола мне не нужны. Я хочу любить и отдавать себя без остатка. Но и гордости мне не занимать. Я хочу быть существительным, а не прилагательным. В этом смысл моей любви.

А Максим стоял у окна и смотрел вслед уходящей Ии. Со всей силы стукнул кулаком по подоконнику. Дурак. Ведь нравится она тебе. Что мудришь? Чего добиваешься? Какая к чёрту дружба, если тело как пружина на взводе при её прикосновении. Если дышать даже больно глядя на неё. А всё ухмылочки, слова никчёмные. Испугался. Да, да, испугался её красоты, утончённости, деловитости. Она вызывала у него двойственное чувство. Он восхищался ею, и в тоже время сомневался в её непосредственности, чистосердечии. Она для него, такого тюфяка, была опасной женщиной.