План первого выезда из Израиля, куда Судьба привела в июле девяносто четвертого, предварительно освободив от излишних денег, нефтепереработок и многочисленных заправок на пространствах Молдавии, Румынии, Болгарии и Македонии, был, впрочем, как и всегда, рискован, авантюристичен и дерзок.
Авиабилет я приобрел в рассрочку. Но единственная купюра в пятьдесят долларов, предназначенная на все трёхнедельное путешествие в Москву, через Бухарест, даже мне, до краев наполненному энергией оптимизма, казалась слегка недостаточной.
Тем более, что требовалось, несмотря ни на что, посетить Кюстендил. Из румынского Бухареста туда можно было добраться и задешево.
Пять долларов пришлось потратить на электричку до приграничного болгарского Русе, далее, ещё столько же, на автобус до центральной Софийской автобусной станции.
Оттуда, по той же мизерной цене, аж до самого Кюстендила, где, по моим расчетам, на банковском счету должны были сохраниться аж сто одиннадцать заветных американских долларов.
Дело было, конечно, не только в деньгах. Хотя прибыль в девяносто долларов, для моего плачевного положения, была отнюдь не лишней. Меня отчаянно привлекала и манила к себе какая-то особая, почти былинная, энергетика тех сказочных мест.
Казалось, что стоит только слегка прикоснуться к той заповедной земле, как неведомые, но бесконечные космические энергии, враз наполнят мое измученное существо.
А если, вдобавок, немного окунуться в горячую воду древних римских бань, чудом сохранившихся в заповедном Кюстендиле, вдохнуть глоток свежайшего горного воздуха, спадавшего, прямо с огромной горы, своим мощным и живительным потоком, как тёмные и, на первый взгляд, беспросветные стороны бытия, окружившие меня со всех сторон, вдруг, рассеются в дым , будто древнее колдовское заклятие из старой-престарой сказки.
В Софии, куда я прибыл из Русе только вечером, пришлось переночевать в маленьком дешевом отеле. Сэкономив на такси, я долго плёлся с увесистым портфелем по раскалённым за день и очень душным темнеющим улочкам.
Кое-как, наконец, добрался до третьеразрядного отеля, где за традиционную пятёрку зеленых получил, и одноместный номер, и возможность целый час, не экономя, как в Израиле, блаженно простоять под горячим душем. Струи были сильными, и тело, измученное ночным ожиданием в аэропорту Бен-Гуриона, перелетом, перездами и бесконечным жарким днем, по-маленьку, пришло в норму и восстановило свою прежнюю упругость.
Кюстендил, внезапно вынырнувший в окне мчавшегося автобуса, мирно свернулся калачиком у самого подножия гранитной горы Осогово, на самой границе с Македонией. Появившись из-за небольшого поворота, он радостно узнав, поприветствовал меня и весело помахал, зашелестев кронами раскидистых шумных древ. Затем, он мягко и понимающе усмехнулся мне целой охапкой улыбок своих гостеприимных жителей.
И в тот, самый первый раз, Кюстендил тоже нельзя было, вот так вот , взять, и просто проехать. Сначала, очаровало само название. В голове , вновь и вновь, повторяясь, стали резонировать волшебные музыкально-очаровательные вибрации,- КЮСТЕНДИЛ, КЮСТЕНДИЛ, КЮСТЕНДИЛ.
По ощущениям, они очень напоминали собою низкое, тягучее как мед, мелодичное звучание большого колокола. Медленно, нараспев, произнеся это волшебное слово как удивительную молитву, ты, сам того не замечая, становился вечным пленником этого волшебного городка.
Раньше, сразу по приезду, я любил совершать неспешный моцион в самом центре, состоявшем из стареньких двухэтажных домов.
Примостившись на стульчике уличного кафе, у небольшого очаровательного парка, и с трудом разбирая своеобразный язык, я медленно перечитывал маленькую местную вечёрку, состоявшую из милых и немного наивных объявлений.
Попутно, поглощал шарик-другой волшебного сладоледа - самодельного молочного мороженого. Затем, селился в домашней гостинице Борисовых - молодых супругов, ставших по реституции - возврату утраченной собственности, хозяевами небольшого двухэтажного особняка.
На этот раз, времени не было вовсе. До обеденного перерыва в банке оставалось не более получаса.
- Кровь из носу,- надо было, как можно быстрее, успеть пересечь раскаленное пространство большой площади. Там я с завистью поглядел на простые солнечные очки, примостившиеся на небольшом розничном развале. Цена была, все той же, - пять долларов. Однако в том положении, в котором оказался я, это было уже неподъемным.
- А вдруг, денег на счету не окажется? Вообще не будет? Как тогда, мне возвращаться через всю Болгарию и Румынию? Уроки Судьбы, щедро преподнесенные в тот период, заставляли держаться настороже.
Прищурившись и обливаясь потом, я, наконец, преодолел большую площадь, залитую слепящим полуденным солнцем.
В банке, по старой памяти о прежних миллионных капиталах, меня встретили довольно тепло. В ответ на просьбу, они только мило удостоверились , хочу ли я снять все, и следует ли закрыть счёт окончательно.
При всего ста одиннадцати долларах, ожидавшихся мною, как манны небесной, вопрос показался издевательским. Честно говоря, больше всего переживаний вызывала сумма остатка. Она легко могла раствориться из-за разных банковских вычетов. Например, за содержание счета.
В таком случае, мое дальнейшее путешествие, посвящённое попыткам возрождения предпринимательской деятельности, могло закончиться. Завершиться внезапно, так и не начавшись.
- Господин Бланк, пройдите в кассу,- доброжелательно произнесла служащая
- Пересчитайте,- улыбающийся кассир вручил пачку долларов, явно превышавшую ожидаемое.
На выписке счета, чёрным по белому, была чётко начертана сумма - одиннадцать ТЫСЯЧ сто одиннадцать долларов.
Вот оно как! Да, я хорошо запомнил те пять единичек, ещё на прошлой выписке, Запомнил , именно, как сто одиннадцать долларов и одиннадцать центов.
В полном ступоре, дважды пересчитал выданные купюры. Затем , несколько запоздало, улыбнулся кассиру, встревоженному выражением моего лица.
- Все ок,- заявил я хрипловатым от волнения голосом, сообразив, что несколько месяцев назад, я просто не разглядел порядок тех маленьких значений. На фоне прежних оборотов, они были, просто, микроскопическими
На площади, ставшей вдруг празднично-разноцветной, я, первым делом, приобрёл солнечные очки. А ещё минут через десять, уже вовсю плескался, наслаждаясь гигантской ванной. Там, под сенью тысячелетних римских бань, питаемых десятками термальных источников, я смог, наконец, расслабиться,
Картины чудесной галереи Кюстендила с теплотой раскрыли свои прежние секреты, доступные только искренним сердцам, сладолед был особенно вкусен и приятен, Борисовы , как всегда, неизменно приветливы и доброжелательны.
Сделав крутой вираж, Судьба, вновь, как искусный торговец на восточном Базаре, азартно зазывала вперёд, где на горизонте , переливаясь всеми цветами радуги, радостно сверкало манящее, чудесное, прекрасное Будущее...