Поучительная история о том, как порой верный слуга мира отдаёт жизнь ради предотвращения гибели целых государств. И именно поступок всего одного воина может решить всё.
«Путь воина - путь одиночки.»
Ветка здесь, ветка там. Тропы путаются под ногами.
Ветка здесь, ветка там... Как же её это достало.
Ещё и снег выпал, превратил нормальную проторенную дорогу в месиво под ногами, а ведь только недавно она шла по нормальной тропе, и тут-те пожалуйста!
Это затрудняет выход из леса, соответственно, поиски тоже.
Воительница тормозит на полумысли и недобро смотрит себе под ноги, переводит внимание на ближайшую ель. Взгляд женщины тут же становится еще злее, отчего серые глаза приобретают металлический блеск. Продолжает молча размышлять, срываясь с места. О её не самом лучшем настроении возвещает шлёпанье под ногами, сердитое, как она сама.
Проклятый мучнистый налёт на деревьях и кустах! Зараза поражает листья насквозь! И увы это ещё не всё, ибо цветочки милые сердцу тоже лучше не срывать. Говорят, она, Белая чума, способна на нечто более страшное. Замечают случаи поражения не только растительности Аквеники, но и некоторых мелких грызунов например. Не только диких, домашних тоже. Зачем только люди приручили грызунов? Что, без них плохо жилось что ли? Да, по определению ей не везёт сегодня! Куда не кинь взгляд, кругом уныние. И Белая чума рядышком семенит, того гляди тебя тоже сцапает! С неё станется. Кого ей жрать, какая разница?
Поэтому женщина ищет самого сильного мага по прозвищу Демиург. Демиург! Что за прозвище, лучше придумать не мог?! Не каждый здравомыслящий человек себе позволит назваться так, а тут маг какой-то! Но говорят (опять же говорят, говорят, слухи!) маг силён. Способен даже пойти на десятерых огнедышаших драконов, если б таковые водились в Аквенике. Но их нет, а дичи нехорошей в лесах хватает. Ну например лесные октерры - нечто среднее между земноводными и млекопитающими. Нечто непонятное на четырёх лапах, с хвостом длинным чешуйчатым, гибким телом, покрытым свалявшейся шерстью и глазами на выкат, как будто в ужасе. Только в ужасе не они, а аквенийские жители. Точнее, такие, как воительница. Недавно только отбилась от мерзких животных на болоте. Дикое стадо. Были раньше нормальными животными, пока в прошлом подобно белой, другая чума не прошлась по плодородным землям. Из-за неё вымерли драконы. И появились другие, как вот эти ходячие недоразумения.
На голову серое полотно низких облаков давит, настолько низко они опустились и будто замерли. Мелкий мерзкий дождик обещает затянуться до вечера. Надо срочно выбираться из лесных чащоб. Если бы не Белая чума... Глядя на деревья, кусты, покрытые беловатым налётом, внутри всё содрогается. Хочется бежать безоглядки. Так животный страх охватывает разум и дух, однако приходится быть выше всего этого, продолжать шлёпать по грязи.
Всё начиналось так.
Скромное начало карьеры Жанет не предвещало ничего более, чем служба на заставе, однако жизнь воительницы перевернулась на месте её службы, с воплем горожан, нашедших первое хладное тело земляка в скромной лачужке. Вот тогда-то женщина поняла: нельзя сидеть сложа руки, нужно искать мага.
Как верный слуга, в коем сомнений не было и нареканий, Жанет скромно обращается к королю так и так излагая свои идеи во всех красках и предлагая выход из положения. Смело? Так надо же действовать! На кону целый мир!
Не без скрипа Аквенийский король соглашается пойти навстречу, выделив кое-какую денежку.
Так началось её долгое путешествие за самым могущественным магом.
Ветка тут, ветка там. Уклон вниз, взгляд под ноги. Ножны на бедре уже не холодят, а свинцом тянут к этой самой сырой земле. В ней увязли кожаные сапоги и если до ночи не найти ночлег, тяжело будет завтра. Тяжело будет.
***
– Слушаю тебя, женщина.
– Мне нужна комната на ночь, и ужин.
Здоровый боров, заросший и угрюмый снисходительно глянул сверху вниз на путницу в грязном помятом балахоне:
– Ладно, – бурчит мужик, явно недовольный появлению какой-то бродяжки.
Назначил цену. Соответствия своим соображениям: три золотых.
Заслышав цену, воительницу буквально охватывает мелкая дрожь. Возмутительно! Ибо слишком велики цены нынче на житьё-бытьё, когда как особо шиком не блещут хоромы-трактиры городские окраенные, с изобилием мелкой живности... Но выкручиваться нужно! Отдых нужен и очень. В глазах до сих пор рябит от блёклых красок зелени, заляпанных белым смертоносным налётом! Клопы с тараканами ничто, по сравнению со всепожирающей чумой, если только те самые тараканы не заражены уже...
Ожидание, не отходя от обляпанной грязью, тёмной стойки. Слишком долгое и вот он, спасительный ужин на деревянном подносе.
Горячий ужин и усталость добьют вот-вот. Хорошо, воительница наверх ужин берёт и поест там, а не в общем зале, пропитанном насквозь вонью немыиых тел, некачественным табаком и ещё менее качественным спиртным. Останься ещё на чуть-чуть тут, не дотащила бы ноги до снятой комнатушки! Рухнула бы прямо на скамье и всё тут, что хочешь с ней делай.
Однако… подозрительное движение привлекает внимание воительницы, так что та воспряла духом, позабыв про усталость. Скользящим отточенным движением, женщина бесшумно ставит поднос с ужином на ближайший, не совсем свободный, стол и мгновенно оказывается у стола, близ той же стойки.
– Что здесь происходит, – мрачный жёсткий тон разрывает шушуканье за круглым столом. Четыре пары глаз испуганно взирают снизу вверх, на глубокий капюшон, из-под тряпочного навеса лица не видно, потому те лишь по голосу догадываются, с кем они имеют дело.
– Я задала вопрос: что здесь происходит?
– Ничего, – решается подняться с места один из сидящих. – Ничего здесь не происходит. Иди куда шла, женщина, если конечно проблем не хочешь.
Последняя фраза сказана как бы невзначай детиной, стоящим перед воительницей, но именно она решила исход.
Жанет молниеносным движением вытягивает лёгкий обоюдоострый кинжал из-за голенища высоких сапог, прижимает лезвие плашмя к горлу здоровенного выскочки:
– Если ты считаешь, раз я женщина, то беззащитна. Ты ошибаешься, мужчина, ты не сильнее, чем тот пьянчужка под забором! И я с привеличайшим пренебрежением перед тобой представлюсь: я королевский гонец и требую перед всеми ответ, чем вы здесь промышляете!
Толчок, пинок под дряблый зад мужика, прикрытой сальной туникой (срам-то какой). Слишком жалок, недосамец, нечего об него свои руки марать.
– Если ты королевский гонец, где же твои сопровождающие охранники? И где доказательство, что ты действительно гонец королевский, а не девка дворовая?..
– Этого достаточно?
Перед множеством пар глаз предстал тот же кинжал во всей своей красе: со сложно выкованными тонкими узорами, на крепкой нескользящей материи рукоятки, исполненной в бирюзовом цвете, и гербом. Многие затаили дыхание.
Но…
– Доказательство могло бы быть поубедительней! Ты могла его украсть у настоящего гонца!
– Хорошо, – Жанет предстала перед всеми в полном своём боевом обличии, изящным жестом одной руки избавившись от балахона, преобразившись вмиг. Тонкое спортивное тело девушки плотно облегчают кожаные непробиваемые доспехи цвета тёмного кобальта. Другая свободная рука молниеносно вытаскивает из-за пазухи скрученную гербовую бумагу с королевским указом.
Властный не по годам голос возвещает, приводя окружающих в ужас:
– Если кто-то посмеет поднять руку на гонца Его Величества Аквеники, того ждёт неминуемая казнь. И можете мне верить на слово, Его Величество узнает мгновенно о моей гибели. Вам ясно?!
Мёртвая тишина в ответ.
– Я спрашиваю: вам ясно??
Неуверенное «Да» слышится наконец.
– То-то же. Итак я повторяю свой вопрос: что здесь происходит, чем вы занимаетесь? – вопрос воительницы вновь обращён к подозрительной молчаливой четвёрке. Более теперь спокойно, но всё также властно.
Смелый детина, тот, которому повезло не пасть с перерезанной глоткой, сел обратно, как только ему в нос ударил тяжёлый походный плащ женщины. (ближе всех стоял, почти как скала. Разваливающаяся)
Новый подозрительный взгляд окончательно выводит всех из строя: то хлопок входной двери дубовой бахнет, то плеск пойла раздаётся. Самые стойкие, дрожа и вдыхая тухлую вонь, ждут.
Заподозорила Жанет неладное, нетерпеливо тянется к громоздким деревянным кружкам-бочкам, так и не дождавшись ответа. Пусть молчат, сама разберётся. Не привыкать.
Нюх-нюх…
– Что это? – вопрос тихий, но твёрдый, будто из арбалета выстрел. Услышали те, кто был ближе.
Кружка тут же летит на стол. Сие действо происходит, как в замедленно кадре: деревянный тёмный бочонок с ручкой тяжёлым снарядом-вертушкой крутится в воздухе, расплёскивая мерцающую жидкость, деревянно стукается об грязную, видавшую многое, столешницу и приземляется на пол. Катится кому-то под ноги. Но стоило видеть глаза той четвёрки, что не думает сознаваться. И замершего статуей заросшего бывалого трактирщика. Их выражение невозможно передать, настолько они были поражены поступком женщины-воительницы, как будто из кружки никогда не должна была пролиться жидкость. Ах да, пышка-подавальщица средних лет тоже себя странно повела, затормозив на полпути к дальнему столику.
– Теперь я удосужусь получить от вас ответ?
– Я всё объясню! – в допрос, как ни странно, вступает та самая подавальщица, со скоростью комнатной мухи, (со своими-то габаритами!) оказавшейся рядом с Жанет: чуть пониже, чем воительница, дамочка оказалась, а обманчиво пухлое тело, крепким.
– Слушаю тебя…
– Не смей! – гремит со стойки трактирщик.
– Она всё равно узнает!
– Да мне плевать, что она узнает, репутация моего заведения мне дороже!
– А жизни людей тебе не дороже, твоя жизнь… Ты же слышал, нам не убить королевского гонца. А на нас рано или поздно донесут.
– Я не позволю тебе и слова проронить!
– А я, - вступается Жанет, - не позволю и волоску упасть с головы этой женщины. Идём.
Женщины неторопливо уходят в укромный уголок, подальше от заинтересованных глаз, так точно сомнений не было, что их действительно никто не посмеет остановить.
– Дело в том, неуверенно начинает подавальщица, – что здесь подают не просто пойло, а настоящий эликсир против чумы.
– Это что такое?
– Эта та самая голубоватая отрава, что вы её… вылили.
Виноватый взгляд подавальщицы снизу вверх, мол простите, что вас упомянула.
– Продолжай, – Жанет не обращает внимания на подобную мелочь.
– Кхм… Так вот, этот эликсир подаётся некоторым желающим, за энное количество золота. В массы её подал один маг.
– Маг?
– Малоизвестный Странствующий маг. Он-то и принёс в трактир эту дрянь. Я случайно увидела, как оно действует. И скажу я вам, ужасно последствие его. Сначала эйфория, длится какое-то время. Тот, кто её выпил уверен, что неуязвим и никакая чума ему не страшна, потом наступает пик этой эйфории, а потом жертва чуда-эликсира сходит с ума.
– Вот оно что. Понятно. Принято. В таком случае… иди.
– Но… что если меня…
– Убьют? Не волнуйся. Поздно слишком, они тебе ничего не сделают. Иначе я лично повешу их за их же те самые.
Подавальщица сглотнула:
– С-спасибо вам.
– Не стоит благодарности, я просто делаю свою работу. Всё, иди!
Шмыг, дамку ветром унесло прочь с глаз. Воительница остаётся одна. Выжатая, как лимон. С кучей новых проблем.
Вывод сделан мгновенно. Решение принято. Жанет найдёт Странствующего мага. Найдёт и лично ему глотку зальёт этот дрянной элексир!