Вторым её любимым парком после ЦПКиО был Таврический сад. Или Таврик, как она его называла.
На большом поле, огороженным сетчатым забором, молодёжь играла в футбол. Малышня мучила тренажёры,
стоящие под открытым небом. Прямо на центральной аллее молодой парень в джинсовом костюме, перебирая струны гитары, исполнял цыганские песни. Фальшивил он страшно. Зачастую, видимо от незнания текста, проглатывал целые фразы. Но в его шляпе, лежащей на земле, было полно мелочи и даже виднелось несколько бумажных купюр.
Бойкие коробейники, расхаживая по дорожкам, предлагали свой нехитрый товар: от детских книжек до огромных плюшевых игрушек.
В Таврике она обожала кормить уточек. Обычно Долли ещё даже не успевала подойти к берегу, а утки, узнав её, устремлялись ей навстречу.
-- Я иногда думаю, -- как-то призналась она Егору. -- Может быть не так уж и плохо, что мою пипку арестовали
на таможне.
-- Это почему? – спросил он.
-- У нас такие чистые и прекрасные отношения. Очень жалко будет их потерять. И немного подумав, добавила: "Или я неправа, Егорушка?".
-- Не перегибай палку, -- одёрнул её Егор. -- Пока ещё никто из женщин не отказался от этой атрибутики.
Однажды, заметив, как он посмотрел на проходившую мимо красотку, Долли ему на полном серьёзе предложила:
«Если тебе так необходима женщина, давай заведём любовницу, чтобы ты не мучился».
-- А ты тогда что будешь делать?
-- А я останусь у тебя для души.
При этом она сделала такие невинные глазки, что сама Алла Михеева позавидовала бы её непосредственности
и озорству.
-- Ну ты и язвочка!" -- буркнул Егор и прижал её к себе.
http://proza.ru/2020/12/25/1825