- О-о-ох! Как мути-и-ит!.. Башка сейчас лопнет, – тихо, страдальческим голосом произнёс Василий, открыв глаза и с трудом оторвав голову от подушки. Он лежал на кровати поверх одеяла в футболке, штанах и носках. На пальцах левой ноги висел сланец, чудом не слетевший во время крепкого сна хозяина. Другой лежал посреди комнаты.
- Проснулся, алкаш? – повышенным тоном приветствовала его жена, появившись в дверях спальни тут же, словно только и ждала этого момента. – Приползаешь среди ночи, а потом спишь до вЫперду? Сколько можно? Вторую неделю пьёшь, зараза!
«Какой же у тебя голос громкий! Как кувалдой по голове... Удушил бы, стерву!.. А, вообще-то, постой! Две недели, говоришь. Сейчас проверим!».
Стиснув зубы, чтобы не застонать, "болезный" перевалился на край кровати. Посмотрел вниз одним глазком, боясь спугнуть недавно сложившуюся традицию. "Стоит!" - чуть не воскликнул вслух от переполнившей его радости. На полу, так близко от него, томилась «соточка» водочки в запотевшем стаканчике.
"Что же ты раньше не вычитала в журнале, а только полгода тому назад, о том, что человеку, находящемуся долгое время в запое, необходимо вовремя опохмелиться. В противном случае, можно умереть. Молодцы учёные! Небось, сами хорошо закладывают, поэтому мысли и прут".
Аккуратно, дрожащей рукой Василий взял прозрачную ёмкость, присел на край кровати, поднёс ко рту. Неприятный запах ударил в нос. Тело передёрнуло, к горлу подступило. Кривясь, отвернулся, с большим трудом подавляя тошноту:
- И как это люди пьют?! – спросил он с усмешкой, обращаясь к самому себе. – Однако, не будем заставлять столь божественный эликсир ждать и отказывать ему в волшебном свойстве моего выздоровления.
Зажмурился и залпом опрокинул содержимое стакана в себя. Занюхал рукавом. На мгновение застыл, прислушиваясь к организму. «Провалилась!» - подумал с облегчением и почувствовал, как живительная сила растекается по всему его естеству. Взбодрённый и повеселевший, Василий, с переполняющей его любовью, посмотрел на жену и проговорил:
- Мировой ты у меня человек, Светка! Да что там, богиня!!!
- Как залепетал, козлина! Жалеешь тебя, дурака, а ты...
Молодая, чуть полноватая женщина присела в кресло и, наблюдая картину «воскрешения Лазаря», не смогла сдержать слёз. Закрыв лицо ладонями, горько заплакала. Её длинные рыжие волосы волной хлынули вперёд, укрыв руки мягкой стеной.
- Вася, ведь мне ещё только тридцать. Мы никуда не ходим: ни в кино, ни на концерты, ни так просто погулять. Нас, кроме твоих собутыльников, никто не навещает. Мои подруги боятся сюда ходить. Сын тебя в последнее время видит либо «под мухой», едва стоящим на ногах, либо в горизонтальном положении. А ведь он скучает, ему внимания не хватает...
Укоризненно выговаривая, Светлана всхлипывала. Развесёлая, беззаботная и безответственная жизнь супруга надоела ей до чёртиков, но любящее сердце всё ещё питало слабые надежды на то, что он в конце концов опомнится, возьмёт себя в руки.
- Ну, ладно, Свет... Перестань! Я клянусь: больше ни капли!
Встав на колени перед креслом, Василий принялся успокаивать жену. Нежно гладя её по волосам, приговаривал:
- Ты у меня самая красивая, самая добрая, замечательная!
От таких, редко произносимых, слов Света перестала плакать, прижалась к мужу.
- Я столько раз слышала от тебя эти клятвы, что стала сомневаться, что ты их исполнишь.
- Как? Ты мне не веришь?! – искренне удивился Василий.
Он отодвинул от себя жену, пристально вгляделся в её заплаканные зелёные глаза.
Светлана ничего не ответила. Снова прильнула к родному плечу, прижалась сильнее.
В спальню влетел шестилетний мальчуган с пластмассовым автоматом в руках.
- Пуф-пуф-пуф-пуф! Папка, падай! Ты убит!
Васяй резко отпрянул от Светы и, прижимая рукой живот, с криком "А-а-а!" повалился на кровать.
Ребёнок подскочил к нему, откинул автомат в сторону и плаксиво затянул:
-Ба-а-т-я-я! Не уми-и-ра-ай!
Отец, смеясь «ожил», сгрёб сына и усадил себе на колени.
- Знаешь, пап, - радостно сообщил тот, - а мне мама такой классный крейсер подарила! Может опробуем?
- Ну, почему бы и нет?
Неожиданно громкий звук дверного звонка прервал семейную идиллию. Разочарованный взгляд Светланы встретился с недоумённо-виноватым взглядом мужа. Оба они догадывались, кто это мог к ним нагрянуть.
- Ну, что смотришь? Иди, открывай! Наверняка к тебе «коллеги»! – с досадой в голосе проговорила Света.
Подгоняемый повторившимся звонком, Василий ссадил с себя сынишку, погрустневшего оттого, что игра в очередной раз не состоится, поднялся с кровати и без особого желания пошёл открывать дверь.
На пороге стояли дружбаны детства - Колян и Толян.
Первый был высоким и тощим, словно высохшая жердь, с лицом изрядно припухшим от любимого "хобби". Глубоко посаженные карие глаза уже подёрнуты хмельным туманом. На нём была зелёная футболка не первой свежести с крупными золотыми буквами на груди БУДУ ВЕРЕН СВОЕМУ ДЕЛУ и серые, ниже коленей, шорты, потёртые спереди на ногах до прозрачности.
Второй, напротив, отличался упитанностью и шириной торса, и вдвоём друганы смотрелись, как Соломенка и Пузырь из советского мультфильма.Маленькие, цепкие глазки Толика по состоянию налитости соответствовали глазам Николая. Загорелая лысина сверкала даже от тусклого света подъездной лампочки. На лоб напала «асфальтная» болезнь в виде большой ссадины. Из кармана трековины, прикрытого длинной, когда-то белой, рубашкой, выглядывало горлышко бутылки.
В руках друзья держали по пакету, а у Коляна под мышкой торчал ещё и берёзовый веник.
- ЗдорОво, Петрович! Спал, что ли? Не дозвониться!
- Да так, - неуверенно произнёс Васяй, приглаживая пятернёй торчащие в разные стороны волосы.
- Ну, кореш, ты даёшь! Полдня прошло. Мы с Коляном все ноженьки истоптали, готовясь к сегодняшнему мероприятию! – вполголоса сообщил Толян.
- А что, праздник какой-то?
Дружбаны переглянулись и, уставившись на хозяина квартиры, в один голос сказали:
- Так ведь баня сегодня!
Затем, всё понимающий Толян, подмигнул Василию и со словами «сейчас-сейчас» торопливо достал из пакета пластиковый стакан, а сам пакет прислонил к стене. Освободившейся рукой вытащил бутылку из кармана, зубами извлёк пробку, ловким движением плеснул на глаз и изящно протянул стакан другу. Тот с неуверенностью взял, уже вторые за утро сто граммов, хотел было отказаться, но желание добавить оказалось сильнее. Он выпил и сначала занюхал, а потом и закусил солёным огурчиком, заботливо протянутым расторопным Толиком.
- Ну, и кто там пришёл? – раздался сзади приближающийся голос жены.
Васяй вытолкнул Толяна и Коляна на лестничную площадку, пообещав им, что скоро будет, и закрыл дверь.
Сборы, действительно, были не долгими, как и препирательства с супругой. Того, кто находится в предвкушении приятного времяпровождения и сам горит желанием поскорее в него окунуться, ничто и никто не в силах остановить.
Покидая квартиру, Василий потрепал, крутившегося рядом и ещё на что-то надеявшегося, сынишку по голове:
- Извини, брат. Сегодня не получится. Давай завтра!
На улице правил июнь. Буйство зелени радовало глаз. А ведь совсем недавно природа только-только примеряла свой первый наряд! Под ярким и тёплым солнцем катались на велосипедах дети, бегали, играли. Молодые мамочки с колясками не спеша прогуливались в скверике или, присаживаясь на лавочки, погружались в бесконечные разговоры о кормлении, лечении и воспитании своих чад. У кого-то из окна доносилась музыка, у кого-то ругань. Слышался лязг контейнеров, опустошаемых мусороуборочной машиной, монотонный звук одинокой косилки. Жизнь текла своим чередом.
Найдя приятелей возле общественной бани, Васяй включился в их оживлённый разговор. Заходившие и выходившие знакомые мужики здоровались, не забывая пожелать лёгкого пара на предстоящее событие, до которого всё никак не доходило дело.
Наконец, друзья вспомнили, зачем здесь собрались, и гуськом зашли в вытянутое одноэтажное здание, оштукатуренное «шубой».
- Здравствуйте, Галина Ивановна! – вразнобой поздоровались они с кассиром. Николай за всех протянул деньги.
Галина Ивановна, в прошлом учительница русского языка и литературы, вынужденная подрабатывать в этом заведении, чтобы не загнуться на заботливо предложенную государством пенсию, отдала билеты, и, провожая взглядом своих бывших учеников, негромко произнесла вслед:
- Эх, ребята, ребята! В кого вы превратились из-за этой водки проклятой?
Через несколько минут, удобно расположившись на скамье в предбаннике, они продолжили добавлять по-тихому, тщательно конспирируясь, но громко обсуждая начатую тему: «Жизнь Атлантиды в римский период египтян».
Когда бутылка опустела, в трусах и в одном носке, держа в руках мочалку с закрученным в неё куском мыла, Васяй первым, покачиваясь, дошёл до помывочной и открыл дверь.
Вместо густого пара, в котором должны были просматриваться голые мужики с тазиками, он увидел большой и светлый зал. На полу, покрытом чёрно-белым паласом без рисунка, сидели дети и увлечённо играли с игрушками.
Василий оцепенел. В голове пронеслась мысль о белой горячке. Не придумав ничего лучше, зажмурился, постоял с минуту. Не помогло. Картинка перед глазами осталась прежней. Рука, державшая мочалку, ослабла, мыло вывалилось и с глухим стуком упало на пол.
Белобрысый мальчуган в клетчатой красной рубашечке и синих шортиках, надетых на чёрные колготки, обернулся на звук. Остальные дети ничего не заметили и продолжали играть, как и прежде. Мальчик же, прижав к груди маленькую спортивную машинку, принялся внимательно рассматривать странного дядьку. Взгляд его больших, чистых глаз из удивлённого постепенно стал осуждающим.
Неожиданно для себя Василий ясно осознал, что этот мальчуган не кто иной, как он сам! Более того, и мальчишка прекрасно знал, кто перед ним стоит!
К горлу вдруг подступил ком, на глаза запросились слёзы. Васяй хотел подойти поближе, но из дверей напротив появились две женщины в белых халатах.
- Мужчина!– громко и властно произнесла одна из них, резво к нему приближаясь. - Кто вас сюда пустил? Да ещё и в таком виде?!
Растерянный, ничего не понимающий Василий, попытался объяснить:
- Я… помыться…, а тут… Васечка!
- Так ведь здесь не баня, а детский сад! Как вам не стыдно? Какой пример вы подаёте детям?! – едва не переходя на крик, не выдержала вторая.
- Ну, так...
Объяснение продолжить не получилось. Сильные и ловки тётки вытолкнули незваного гостя за дверь.
Он попытался открыть её снова. Дёрнул за ручку, но ничего не вышло. Тогда, подтянув слегка сползшие трусы, упёрся ногой в стену и потянул за ручку со всей силы. Безрезультатно.
Сзади за ним раздался громкий смех. Василий замер от неожиданности, потом медленно обернулся.
За партами сидели улыбающиеся подростки, а у доски стояла Галина Ивановна. Он даже сразу не сообразил, что выглядела она намного моложе, чем пару часов назад.
- О, Галиниванна! А я и не знал, что вы подрабатываете ещё и репетиторством. Это вы неплохо придумали. И в таких масштабах! Уважаю!
- Что вы имеете в виду? - недоуменно спросила учительница.
- Понял!- Василий выставил вперёд открытую ладонь. - Это не моё дело! Галиниванна, я здесь, кажется, немного заплутал. Вы не выручите меня, не покажете, где тут можно помыться, в конце-то концов?
Раздался новый взрыв смеха.
- Ребята, успокойтесь! Мужчина в неадеквате, не понимает, куда он попал. Перепутал человек школу с баней...
- Может спинку потереть? - выкрикнул какой-то остряк, и класс просто взревел от хохота.
- Тише, тише! – призвала к порядку Галина Ивановна. - Рыбаков Коля и Поляков Толя помогите мужчине покинуть помещение.
Скалясь во все тридцать два зуба, со своих мест шустро вскочили два крепких парня и направились к одуревшему от происходящего Василию. Только сейчас он понял, где находиться, а в подошедших к нему ребятах с изумлением признал своих дружбанов Коляна и Толяна.
МОлодцы с лёгкостью подхватили под руки упиравшегося бедолагу и вместе с ним направились к выходу.
- Колян! Толян! - крутил головой Васяй, смотря то на одного, то на другого, - неужели вы меня не узнаёте!? Это же я - Петрович!
- Пить меньше надо, дядя! – напутствовали его ребята на прощанье, отпуская в вестибюле.
Василий не удержался на ногах и шлёпнулся пятой точкой на кафельный пол. Интерьер вокруг снова поменялся. Теперь это была продолговатая, гулкая комната, где вдоль стены справа находилось штук десять раковин, слева – столько же кабинок.
Дверь в комнату распахнулась и на пороге появились два служивых. Воротнички расстегнуты, ремни приспущены, кепи сдвинуты на макушки. Он сразу узнал в этих вояках своих сослуживцев-мучителей - сержанта Скуратова и ефрейтора ФедОрина.
- Ба-а-а! А кто это у нас тут отдыхает? – с издёвкой в голосе протянул Скуратов. – Мы его по всей роте ищем, а он тут расслабляется.
- Ты справился с боевым приказом? – спросил ФедОрин, подходя ближе.
- Каким? – скорее выдохнул, чем спросил Василий.
- Как каким? Ты должен был постирать дедушкам-дембелям форму, то бишь нам. Встать и доложить, как положено, о выполненном приказе! – рявкнул сержант и слегка толкнул Васяя сапогом.
- Малюта, не беси меня! – тихо произнёс Василий, вспомнив тот час, как называли Скуратова между собой солдаты. Известное имя просто само просилось к не менее известной фамилии.
От такой смелости сержант опешил. Ефрейтор же уцепился своей ручищей за плечо бедняги и приподнял его:
- Да он же пьян в дымИну!
- Это залёт, дух, - подскочил, отошедший от шока, сержант. - Сейчас мы выбьем из тебя эту борзость.
Он попытался достать обидчика правой, но промахнулся. Зато левый кулак Малюты с точностью вонзился Василию прямо в челюсть. Тот не удержался на ногах и попятился. Сержант добавил сильным пинком ноги в живот и Василий впечатался спиной в дверь, раскрыв её в полёте.
Неудачно приземлившись на бок, застонал от боли. Не дождавшись добавки в виде тумаков сапогами, приподнялся на локте, осмотрелся. Вокруг него шелестели листвой деревья, светило солнце, а сам он комфортно полёживал на прохладной травке. Потерю носка и мочалки Василий даже не заметил. Он кое-как встал. Голова трещала, мысли путались.
Впереди возвышался трёхэтажный дом, а под его окнами стояли два мужика и орали, смотря наверх.
- Ма-ша-а! Ма-ша-а! – вопил один из них, будучи в хорошем подпитии. В темно-синем костюме-тройке выглядел он довольно-таки презентабельно.
- И-ра-а! Ирка, блин! – не отставал другой, по трезвости соответствовавший первому, но в одёжке попроще.
- По какому поводу глотки рвём, господа? – спросил Васяй, подходя к ним.
Крикуны удивлённо уставились на него. Тот, что был в костюме, окинул новоявленного оценивающим взглядом, щёлкнул резинкой его трусов, и произнёс:
- Да-а-а, товарищ! Я смотрю, ты совсем допился. Хорошо, что роддом не забыл!
В открытом окне появилась женщина. Заметив её, мужик в "тройке" потерял всякий интерес к Василию и радостно заорал прямо над его ухом:
– Ну кто, Машь?
- Девочка! Три двести! Хорошенькая! А ты уже отмечаешь?!
Улыбаясь, она погрозила указательным пальцем.
- Ещё бы! Такое событие! Девчушку струганул, – сказал мужик и расплылся в счастливой улыбке.
Василий поднял голову и увидел в другом окне свою Светлану. Дыхание перехватило, колени ослабли.
– Света, кто?! – машинально вырвалось у него.
- Мальчик, три триста! На тебя очень похож! – прокричала Светлана. – А почему ты в таком виде?
Ответа мужа она не дождалась, так как её позвали в палату.
А Васяй-то и ответить ничего не мог. Он, вроде как, помыться намеревался, да, видно, сегодня не судьба...
Второй мужик закричал нянечке, выглянувшей из окна:
- Женщина! Позовите мне, пожалуйста, Захарову из пятой.
- Нет у нас таких. И хватит тут орать, - ответила злобно тётка и скрылась из вида.
- Вот засада! Опять роддом перепутал!
Первый мужик хлопнул Василия по плечу:
- Молоток! Парня сладил! Поздравляю!
Протянул руку:
- Михаил.
- А я Фёдор, - представился второй, поочерёдно пожимая руки им обоим.
О своей неудаче он позабыл уже через десять минут, когда они втроём уселись в каком-то дворике и стали отмечать продолжение рода. Михаил предложил Василию свой пиджак, чтобы хоть немного замаскировать его странный вид.
- За твоего пацана, Вася!
Весело зазвенели столкнувшиеся стаканы. Василий с гордостью выпил. В ту же минуту в глазах потемнело и он потерял сознание.
Очнулся в тёмном углу какого-то непонятного помещения, лёжа на холодном, земляном полу. Протянув руку, наткнулся на стену. Она была каменной, неровной и влажной.
«Какого хрена?! Где это я?»
Чуть повозившись, поднялся. Заметил слабый отсвет и двинулся на этот маяк, неуверенно ступая босыми ногами. С каждым шагом становилось светлее и теплее, по стенам прыгали тени, то и дело меняя свою форму.
Наконец проход изогнулся и он вышел в залитую ярким светом комнату. Перед ним, метрах в тридцати, прямо в стене была громадная топка, в которой бушевал огонь. «Интересно, - подумалось ему, - что можно отапливать такой малюткой?» Справа от топки возвышалась внушительных размеров куча угля. Два рослых, широкоплечих человека, негромко переговариваясь, лопатами ловко подкидывали из неё новую порцию в огонь.
Обрадовавшись хоть какой-то живой душе, а тут оказались даже две, Василий быстрым шагом направился к ним. На полпути окликнул:
- Эй, трудяги! Не подскажите, где здесь выход? А то местность незнако...
Последние слова он не договорил, застыв на месте и в очередной раз не веря своим глазам. Обернувшиеся к нему оказались... чертями. На их рогах красовались серые бейсболки с надписью КОЧЕГАР, а солнечные очки довольно неплохо сидели на свиных пятаках.
- Ты погляди-ка! Ещё клиент! – сказал один нечистый другому, довольно скалясь.
- Ага, словно прорвало их там, – радостно согласился тот.
- Всё, точно допился! – прошептал Василий, едва не падая на задрожавших ногах. Рука сама собой потянулась к крестику на груди.
- Ты прав, Вася. Допился!
- Да ты не тушуйся! И крестик твой уже не поможет.
- А что касается выхода, то отсюда он только один.
Черти громко, демонически рассмеялись, головами указывая на гудящую печь.
Василий рухнул на колени, неистово крестясь. Трусы внезапно стали мокрыми.
Отсмеявшись, рогатые с лёгкостью подхватили его за руки и за ноги, подбежали к топке, раскачали и зашвырнули, вопящего от ужаса, в огонь.
Бешеное пламя мгновенно охватило тело, проникнув через открытый рот, выжигая всё изнутри…
Василий очнулся в холодном поту, с криком вырвавшись из жуткого кошмара. Громко и часто дыша, стал ощупывать себя резкими движениями. Лицо, волосы, плечи - всё было на месте. Он выдохнул и ладонью стёр пот со лба. Присел на кровати, осматривая, словно впервые, знакомую обстановку спальни.
- Ффу!.. Приснится же такое!.. Так и обделаться можно.
Посмотрел вниз. На полу, рядом с кроватью, стояла запотевшая, полнёхонькая рюмка. Он привычно протянул к ней руку, но увидел, как на поверхности её содержимого, вспыхнули небольшие язычки пламени. Василий содрогнулся и с отвращением пнул рюмку ногой. Она опрокинулась. Водка растеклась бесцветной лужицей.
- Да ну её в баню! - произнёс он с опаской и перевёл взгляд на дверь, услышав шорох. На пороге стоял взволнованный сынишка и переминался с ноги на ногу.
- Ты чего кричал, папка?
- Да так! Всякая чертовщина сниться, - ответил, махнув рукой. - Давай лучше твой новый крейсер в деле проверим.
Василий встал, скинул пиджак и небрежно бросил на кровать.
- Набирай-ка воду в ванну, готовь эскадру! Мы с тобой сейчас самое настоящее морское сражение устроим.
И мальчуган, обрадованный таким предложением, побежал готовиться к бою.
февраль 2014 г.