«Встань, потому что это твое дело,
и мы с тобою: ободрись и действуй!»
(Ездр. 10:4)
В тот день, когда все перевернулось с ног на голову, я сидел перед дымящейся чашкой кофе и перелистывал страницы по телефону.
Я шарился не от нечего делать, а с определенной целью.
Парикмахерское дело еле держалось на плаву, но в других фирмах все шло прекрасно, конец декабря означал пору корпоративов. Поскольку в нашей женской стране прекрасный пол составлял девяносто процентов личного состава, меня ждала лавина новогодних причесок.
Их уровень был выше свадебных.
Невеста красовалась, как пень на горе, а на корпоративах мельтешила тьма женщин одинакового ранга. Каждая хотела переплюнуть остальных и сшибить с ног мужчин, конкуренция за которых составляла десять к одному.
Для корпоративных заказчиц я имел особые «навороты» в духе Людовиков, перенесенных в двадцать первый век, за них удваивал цену прейскуранта. От Рубена я повышенную выручку не утаивал: он был хорошим человеком — но и мне оставалось достаточно.
Предноговогодняя гонка сулила большой доход.
С женой мы жили вдвоем, детей не заводили — пока даже не собирались, не нажившись всласть для себя. Денег у нас было не то чтобы много, но достаточно.
Спад в текущей клиентуре слегка подпортил дела, но все-таки я рассчитывал через год купить машину.
Ничего эксклюзивного вроде «Альфа Ромео Компетиционе» мне, конечно, не светило, но какой-нибудь дрянненький «Форд Фокус» лежал в пределах возможного.
А сейчас я хотел подарить жене шубу — не точно на новый год, а в январе, когда сумма заработка окажется определенной. Желая найти оптимальный вариант, я несколько дней серфил по сайтам меховых производителей, но пока не определился.
Когда в коридорчике, соединяющем кухню с большим залом, застучали шаги, я подумал, что раньше времени явилась клиентка, записанная перед свадьбой дочери, и кто-то пошел меня искать.
Открылась дверь, вошла Алина.
— Пришла? — спросил я.
— Как видишь, — ответила коллега и села к столу.
От нее сильно пахло пОтом.
Женщины перестали следить за собой, махнули на все.
— Не ты, а она, — я одним глотком допил кофе.
— Кто «она»?
— Старая дура, которая хочет выглядеть моложе молодой идиотки на ее свадьбе.
— Нет, такая еще не пришла, — Алина покачала головой. — Пока только я.
— Понятно, — сказал я. — Кофе будешь? Сейчас подогрею чайник.
— Слышь, Костярин, — не отвечая, спросила она. — Ты ведь там научился этому?
— Где «там» и чему «этому»? — спросил я, не поняв суть.
— В Москве брить манду, — ответила Алина.
Ее круглое хмурое лицо осветилось живым смущением.
— А, это…
Я невольно вздохнул.
Недели, проведенные в Москве, где все увлеченно учились, надеясь на новый взлет, казались бывшими не со мной.
Надежды не оправдались, я про них забыл.
—…Бриться каждая женщина может сама, — все-таки поправил я. — Меня учили интимным прическам.
— А каким это?
— Ты что, не видела?
— А что я должна была видеть?
— Пойдем, покажу образцы.
Я пошел в малый зал, Алина затопотала следом.
Вытащив из шкафчика с ни разу не использованными инструментами, которые Рубен заказал по Интернету, я извлек свой альбом и протянул коллеге:
— На вот, полистай.
Алина тяжело опустилась на «интимное» кресло.
Полы красного сарафана, застегнутого не до низа, разошлись, черный эластик едва не лопался на бедрах.
Я не стал спрашивать, зачем ей понадобились эти стрижки, просто обрадовался, что хоть кто-то проявил интерес к теме, которой мне не пришлось заняться.
— Слушай, неужели кто-то на самом деле делает такую херню? — спросила Алина, протянув мне фото.
Не нем красовался один из радикальных вариантов оформления причинного места.
Помимо собственно стрижки, были нарисованы летающие существа и приклеены стразы, изображающие звезды.
— Это на самом деле херня, — я кивнул. — До первого мытья. Такое делают школьницы на выпускной бал. Аналог свадебной прически за десять тысяч и стоит примерно столько же.
Алина покачала головой.
— Россия — страна инфузорий, но в Америке я бы такими хернями за год заработал на «Мазерати», — добавил я.
— Мазерати – это такая пицца? — простодушно уточнила она. — С сыром и острой колбасой?
Я не усмехнулся.
Кругозор коллег заставлял думать, что они не учились в школе.
Мое «средне-специальное» образование не имело значимости в общечеловеческом плане, но я постоянно что-то читал в Интернете, знал гораздо больше, чем требует профессиональная деятельность.
Пока сложные прически меня кормили, но исподволь я строил планы. Думал насчет того, чтобы поступить заочно в академию сервиса и выучиться на дизайнера, стилиста или визажиста, поскольку не собирался всю жизнь жужжать над чьими-то головами, а хотел создавать что-то свое.
Будущее имело смутные перспективы, однако я к нему стремился.
Для женщин «Нефертити» оставалась вершиной жизненного успеха. Ни одна из них, кроме Зои, не видела дальше своего носа.
А та — дальше своей груди.
— Пицца – моцарелла и пепперони, — покладисто ответил я. – «Мазерати» — культовая машина. Но тоже итальянская.
— Типа «Мерседеса»?
— «Мерседес» — ширпотреб для разбогатевших рубщиков мяса. А «Мазерати» машина для людей, понимающих толк.
— Ну ладно, я толка не понимаю…
Алина махнула рукой, закинула ногу на ногу.
— В цивилизованных странах чего только не выдумывают, — продолжал я. — Не только что-то приклеивают, делают татуаж, всяких зайчиков и кошечек. Но это из области боди-арта. На мой взгляд, интимная стрижка должна быть стрижкой. Без всяких стразов и рисунков, работа над естественным материалом, в этом вся соль.
— Ну, наверное, так, — согласилась Алина. — Но ты не вешай нос, Костярин, все впереди, на свое мазерати ты и тут заработаешь. Я не о том.
— А о чем?
— Об этом. Ты можешь…
Она замолчала.
— Что «могу»?
— Сделать мне что-нибудь такое, красивое?
— Тебе?!
При всем моем профессионализме трудно было представить, как Алина — к которой я относился как к бесполому другу — сядет в кресло и предоставит мне свой нецензурный разворот.
— Ну да, мне. Сейчас как раз обед.
Обеденного перерыва — который, по рассказам тестя, в студенистые советские времена был во всех заведениях — в двадцать первом веке не существовало.
Но каждый мастер имел полчаса на прием пищи, в течение которого его не тревожили при любом наплыве клиентов.
Сейчас клиенты ползли еле-еле, обед мог растянуться сколь угодно долго.
— Новый год скоро, чтоб он канул в ****у.
— Почему в ****у? — невольно спросил я.
— А что в нем хорошего? Он принесет мне известие, что в Америке умер дядя-миллионер и оставил наследство? Стану еще на год старше, а жизни как не было, так и нет.
Алина покривилась. Определенно, в нынешнем бытие она не находила ничего хорошего.
— Но собрались в сауну с друзьями.
— В сауну? — перепросил я.
— Ну да. Ты знаешь, как я живу?
— Не знаю, в гостях у тебя не бывал.
— И не бывай, врагу не пожелаю.
Лицо коллеги приняло матерное выражение.
**********************************************************
ВЫ ПРОЧИТАЛИ ОЗНАКОМИТЕЛЬНЫЙ ФРАГМЕНТ.
Полный текст можно приобрести у автора –
обращайтесь по адресу victor_ulin@mail.ru
*********************
АННОТАЦИЯ
Салон красоты «Нефертити» переживает не лучшие времена. Обилие конкурентов уменьшило клиентский поток, женщины-мастера не умеют делать ничего эксклюзивного. Четвертый член коллектива – дипломированный парикмахер Костя – дополнительно выучился в Москве на мастера интимной стрижки, но это не помогает улучшению дел, в провинциальном городе услуга остается невостребованной. Однако в канун нового года между коллегами случается событие, которое привело к изменению жизни всех.
******************************************
2012-2020 г.г.
© Виктор Улин 2007-2019 г.г. - фотографии.
© Виктор Улин 2020 г.
© Виктор Улин 2023 г. – дизайн обложки.
http://ridero.ru/books/master_po_intimu_1/
108 стр.
Аудиокнига (1 ч. 38 мин.) доступна напрямую от меня.