Но Бухарин все же оказал Ленину неоценимую услугу своей работой «Мировое хозяйство и империализм». Возможно, что если бы двадцативосьмилетний Бухарин не написал эту работу, то судьба России была иной. Ибо Ленин потом фактически «передрал» идеи Бухарина в своей работе «Империализм, как высшая стадия капитализма». А эта работа была ключевой для теоретического обоснования «пролетарской» революции в России.
Дело в том, что Ленин в своих работах писал об отсталости России от передовых стран Европы, и революция в России должна была носить буржуазно-демократический характер. Т.е. в работах Ленин речь не шла о победе социалистической революции, речь шла о буржуазной революции в России. И это было общим местом для русских социал-демократов. Первые работы Ленина вообще были посвящены тому, что он хотел доказать факт – капитализм в России есть, Россия начала развиваться по капиталистическому пути. Далее он постоянно писал о том, что Россия страдает не столько от капитализма, сколько от феодальных пережитков. Что основной вопрос русской революции – это аграрный вопрос.
И тут Столыпин решает этот аграрный вопрос. У нас до сих пор многие склонны считать, что Столыпинские реформы – это переселенческая политика, отселение отдельных мужиков «на отруба» и т.д. И что реформа провалилась. Хотя смысл реформы в том, что Столыпин отдал землю крестьянам в частную собственность. Крестьяне получили наконец в свою частную собственность примерно от 85% до 90% всей пахотной земли страны. Думается, что русские крестьяне имели в своей собственности больше земли, чем все остальные крестьяне мира вместе взятые. Крестьяне могли делать с землей все, что угодно – продать ее, создать свое хуторное «фермерское» хозяйство, работать дальше в рамках общины.
Таким образом «основной вопрос русской революции» был решен Столыпиным, и революционеры остались на бобах. Именно этим объяснялся спад революционного движения в России. К этому добавился и рост благосостояния рабочего класса. Рабочий класс уже не был нищим, как до кровавого воскресения 1905 года. Зарплата рабочих непрерывно росла. В 1913 году средняя зарплата составляла 22 рубля. Если пересчитать ее покупательную способность на основные товары и услуги, то она была никак не меньше, чем средняя зарплата в СССР при Брежневе в 150 рублей.
Даже война не сильно ухудшила положение рабочих. Созданный по инициативе лидера партии крупной буржуазии «октябристов» Гучкова Военно-промышленный комитет занимался не только размещением военных заказов на частных предприятиях, но и добивался от владельцев постоянного повышения заработной платы рабочим. Росла она и на казенных заводах и составляла к 1917 году 5 рублей в день. Даже с учетом инфляции реальная зарплата рабочих в России достигала до 80% от довоенной, что было очень неплохо.
По оценкам на февраль 1917 года начальника Охранного отделения Петрограда Глобачева, рабочие города были всем довольны и патриотично настроены.
Но вот Бухарин со своей работой «Мировое хозяйство и империализм»… Что в ней было такого необычного, что автор книги о Бухарине Стивен Коэн говорит здесь даже о возникновение с момента написания ее «бухаринизма», по аналогии с ленинизмом и троцкизмом.
Дело в том, что Бухарин в отличие от догматика Ленина не был «закрытой системой», он читал западных социологов, западных марксистов, которых Ленин назвал «ревизионистами» т.е. людьми, которые пересмотрели и переиначили Маркса. И вот в работе австрийского марксиста Гильфердинга «Финансовый капитал» Бухарин нашел новые идеи не просто «ревизии» Маркса, а адекватный анализ действительности. Банковский капитал перестал быть просто банковским капиталом, банкиры имели свои доли в промышленности, финансировали промышленность, и превратились из банковского в финансовый капитал, этот финансовый капитал стремился стать монополистом, возникали тресты и картели, которые поглощали мелкие предприятия, капитализм времен Маркса с его хаосом и свободным предпринимательством превращался в капитализм эпохи империализма.
Но в своем анализе Бухарин пошел куда дальше. Он объявил империализм последней стадией капитализма, он это сделал, а не Ленин. Бухарин увидел ту огромную роль государства, которое оно стало играть не только в сфере экономики, регулируя ее, но и во всех сферах жизни общества.
Бухарин пишет: «Так вырастает законченный тип современного империалистического разбойничьего государства, железная организация, которая охватывает своими цепкими загребистыми лапами живое тело общество. Это – Новый Левиафан, прел которым фантазия Томаса Гоббса кажется детской игрушкой. И «пока нет еще силы на земле, которая бы сравнялась бы с ним».
Бухарин называет эту систему государственным капитализмом. Если оставить в стороне патетику Бухарина, то мы видим, что и сегодня государственный капитализм ровно такой же, каким его нарисовал его более чем 100 лет назад Бухарин. И он писал, что революция в таком государстве невозможна. Ибо в нем контролируется все. Однако Бухарин был уверен, что империалистические государства обречены вести войны (австрийские марксисты склонялись к тому, что империализм может привести к миру и эволюционному пути развития). По Бухарину единственный шанс на революцию дает война.
Что тут интересно для современного читателя? Ошибка Бухарина. Возникновения государственного капитализма связано не с развитие капитализма, а с развитием национальных государств. Государство становится оружием не буржуазии, а всей нации и исходит из национальных интересов всего народа, а не только капиталистов. Именно это показало дальнейшее развитие капитализма в ХХ веке.
Капиталистический хаос в США во второй половине 20-х годов привел к мировому кризису, виновники его – финансисты и крупный капитал, но государство, во главе которого встал Рузвельт, исходило из интересов всей нации, а не крупного капитала, и в итоге были проведены реформы, которые привели к обществу потребления, к материальному благополучию большинства.
Фашистское государство в Италии и нацистское в Германии опять же исходило из приоритетов нации, а не крупного капитала.
После крушения нацизма в Германии, в этом экономическом гиганте Европы, возникает социальное государство Эрхарда. В котором опять исходят из интересов нации, а не крупного капитала.
Бухарин ошибся по единственной причине, он оставался марксистом и исходил из приоритета буржуазии при государственном капитализме, а национальное государство предполагает приоритет нации.
Он ошибся потому, что его не волновал «национальный вопрос», в этом он признался Ленину, когда тот попросил его помочь Сталину, который прибыл на короткий срок в эмиграцию, написать работу по национальному вопросу. Бухарин считал, что национальное вторично по отношению к экономике и оказался неправ. Но это безразличие к национальным вопросам, к вопросу национального государства у него останется в той или ной степени до конца его жизни.
Так что же Ленин? Он сдержанно похвалил работу Бухарина «Мировое хозяйство и империализм», а вот статью Бухарина «К теории империалистического государства» Ленин публиковать отказался. Бухарин пришел в изумление, ибо причины по каким это Ленин отказался делать были смехотворными. Но он все понял, когда вскоре вышла статья Ленина «Империализм как высшая стадия капитализма».
Ленин щедрой рукой взял мысли молодого товарища по партии и выдал их за свои, ссылок на Бухарина мы в этой работе не видим.
Главный вывод Ленина – империализм есть капитализм загнивающий, канун социалистической революции. Вот так просто Ленин решил главную свою проблему, ибо после реформы Столыпина основной вопрос революции – аграрный вопрос, как говорилось выше, отпал. А революцию совершить хотелось.
Что делать? Были идеи Парвуса, которые поддержал Троцкий, о перманентной революции. Хотя эту идею еще довольно абстрактно сформулировали Маркс с Энгельсом – революция это процесс, который никогда не прекращается. Но у Парвуса-Троцкого-Ленина уже все конкретно. Суть этих идей такая: русская буржуазия трусливая, она не способна взять власть, значит власть во имя демократической революции власть должен взять рабочий класс и решить задачи демократической революции – слом самодержавия, образования республики и продвижения в сторону других более радикальных социальных преобразований, тем более, что мнению Парвуса и Троцкого революция вот-вот должна была начаться в Европе.
Интересно, что, когда все демократические преобразования будут в России после февраля 1917 года реализованы Временным правительство и Совдепом, и когда у власти будет находится социалистическое правительство Керенского, Ленин все равно пойдет на захват власти.
Но пока он пришел к радикальным выводам как бы сам, он не сильно повторял Парвуса и Троцкого, ибо написал статью «Империализм как высшая стадия капитализма». А империализм по Ленину, это уже канун социалистической революции.
И никогда Бухарин не припомнит Ленину, что тот не дал ссылок на его работы. В отличие от Троцкого, который всегда хорошо помнил, где его заслуги, а где заслуги Ленина.
Ленина даже не остановило то, что до этого он постоянно писал, что Россия отсталая полуфеодальная страна, а тут у Ленина Россия стала сразу передовой капиталистической страной т.е. капитализм по Ленину едва начал развиваться в России почти сразу перешел в высшую стадию империализма. Это все выглядело с теоретической точки зрения почти анекдотично, но Ленина такие вещи не смущали.
Здесь надо уточнить, что Ленин никогда не считал Бухарина своим учеником в области теории и видел очевидное влияние на Бухарина самого мощного интеллектуала среди социал-демократов Богданова. Так оно и было. Бухарин и Богданов, были психастеники, мощные аналитики, Ленин, как писалось выше. был шизоид, с присущим этому психотипу фанатизмом, т.е. с абсолютной верой в некие истины.
Особенно сказалась разница Ленина и Богданова в их дискуссии об истинах - абсолютной и относительной. Богданов вслед за многими философами отрицал абсолютные истины и был очень убедителен в своих выводах, настолько убедителен, что часть большевиков и примкнувший к ним Максим Горький взялись расширять рамки марксизма, который своей сухой политэкономической теорией никак не мог повлиять на массы людей и увлечь их за собой. Здесь стоит напомнить, что социал-демократы не были массовой и популярной партией в России до 1917 года.
Вот как видел эту ревизию марксизма, примкнувший к Богданову. Луначарский: «Социалистический идеал, оцениваемый с психологической, эстетической, нравственной точки зрения, представлялся Луначарскому величественным феноменом, воплощающим в себе красоту, разум, свободу, гуманизм, т. е. самые сокровенные желания и чаяния угнетенных народных масс, дающим решение всех мучительных вопросов жизни, в том числе и таких личностных проблем, как любовь, надежда, страх смерти, тоска, одиночество, которые не подвластны науке. Он утверждал, что пролетариату в борьбе за социализм необходима поддержка всех слоев общества, которые легче проникнутся сознанием величественности и гуманности социалистического идеала в религиозной оболочке и будут с готовностью и энтузиазмом бороться за его реализацию под руководством "богоносца"-пролетариата. Для этого необходимо устранить холодную и суровую внешность марксистского учения, его однотонную, научно–серую, деловую терминологию и в своеобразной полупоэтической форме вскрыть внутреннее содержание учения Маркса и Энгельса, признать научный социализм "светом светов, пламенным средоточением человеческих упований, величайшей поэзией, величайшим энтузиазмом, величайшей религией", дабы он приобрел новую притягательную силу для всех, в том числе темных слоев пролетариата, особенно сельских, находящихся под влиянием религиозных запросов. Иными словами, необходимо придать марксизму эстетическую и моральную широту, внести в него возбуждающий энергию эмоциональный элемент».
Крайне интересна и рецензия Богданова на работу Ленина «Материализм и эмпириокритизм», в интеллектуальном смысле эта рецензия была похожа на избиение ребенка.
Богданов просто издевался над примитивизмом Ленина и поставил ему абсолютно правильный диагноз: Ленин фанатик с религиозным типом мышления. «Религиозное мышление неразрывно связано с авторитарными трудовыми отношениями (руководство – исполнение или власть – подчинение), из них возникло и их отражает. Для него характерно создание властных фетишей и требование от людей покорности, повиновения им. Это — идеализированные образы, порождаемые фантазией на основе реального господства «авторитетов» над людьми в их социальной жизни. Словом, религиозное мышление есть авторитарное, и только».
И вот характеристика не только самого Ленина, но и будущей системы, которую он построит: «С этой точки зрения понятна и роль в нем «абсолютных ценностей», которую так подчеркивают идеалисты, как г. Франк в приведенной мною цитате, и значение «веры», к которому сводится дело для Ленина. Тенденция к «абсолютному» присуща всякому авторитету; ибо подчинение ему прочно и надежно только тогда, когда веления, указания, утверждения, от него исходящие, принимаются как нечто безусловное, непреложное, не подлежащее критике, окончательное; и конечно, авторитеты идеальные, создаваемые религиозной мыслью и настроением, должны представлять из себя завершение этой тенденции к абсолютному. А «вера» есть отношение человека к признаваемому им авторитету: не простое доверие к нему или согласие с ним, но – основанное на подчинении, на устранении собственной мысли и критики, на отказе от исследования, на подавлении всяких возможных сомнений, на акте воли, направленном к познавательной пассивности».
Другими словами – Ленин фанатик, который нуждается в абсолютной истине, ибо такой истиной может быть только вера. И такая абсолютная истина-вера нужна Ленину для безоговорочного подчинения ему всех прочих. И Ленин вовсе не марксист, а идеалист. Тут можно добавить, что Ленин построил вовсе не передовое общество, а общество почти средневековое, основанное на безоговорочных догмах и страшных карах для врагов и отступников.
И если Ленин был не столь однозначным, то вот Сталин довел эту ленинскую часть учения до абсолюта, создав в середине ХХ века средневековую монархию.
В период дискуссии Ленина с Богдановым и Луначарским, Ленин вытесняет Богданова, Красина и Луначарского из руководства партией и по сути уже является единоличными лидером.
А Богданов был пророком, он не только вдоволь поиздевался над Лениным за его примитивность, но наметил очертания будущего ленинского-сталинского-брежневского СССР:
«Отсюда с полной очевидностью вытекает статический характер религиозного (читай – ленинского) мышления – его тяготение к неизменному и неподвижному, к остановке на пути познания и практики. Вера, не допуская критики тех или иных форм жизни, тех или иных истин, придавая им абсолютное значение, не допускает, следовательно, и их развития, а тем более – коренного изменения, замещения высшими. Это – особенно важная черта религиозного мышления, позволяющая узнавать его во всяких переодеваниях. А к переодеваниям оно прибегает очень часто в наши времена, в эпоху невиданных побед мышления научного».
И все это происходило на наших глазах, СССР, построенный на фанатичной вере (а не анализе и мысли), на авторитарном подчинении, на догмах вместо мысли, так и не смог модифицироваться, его проще было развалить, чем модернизировать.
Понимал ли все эти вещи Бухарин? Не мог не понимать, и близкий по психотипу и по типу аналитического мышления Богданову, он до конца жизни последнего оказывал ему внимание и относился с огромным уважением.
Но в период эмиграции молодой Бухарин, ему не было и 30 лет был увлечен революцией, и здесь лучшего лидера, чем Ленин, просто не было. Ленин-политтехнолог, а не мыслитель искал пути развала Российской империи, этого же развала ждал с нетерпением Бухарин во имя мировой революции.
У умнейшего Богданова же не было иллюзий. Он был задвинут Лениным в «бок» и не имел иллюзий, так он называл «октябрьский переворот» не пролетарской революцией, а «какой-то солдатской», что было по существу верно.
Но Бухарин де оставлял попытки «раздвинуть рамки» ленинского марксизма и даже после того, как его Сталин исключил из политбюро. Бухарин все пытался доказывать, что марксизм не так примитивен, как это кажется Сталину и его окружению. Так Бухарин выступает в 1932 году с докладом «Гейне и коммунизм». Гейне – любимый поэт Бухарина и Горького, не случайно, что идеологически знаковую книжную серию Горького «Жизнь замечательных людей» открыла книга о Гейне. Любопытно, что вплоть до начала войны в 1941 году в этой серии не было издано почти ни одной книги о замечательном русском человеке, все шли иностранцы. А вот когда советский режим припекло, то с 1941 года пошли в «замечательных людях» почти сплошные русские.
Так вот в своем докладе Бухарин искусственно пытался «скрестить» Гейне лично знакомого с Марксом и Энгельсом, с коммунизмом. Но все потуги Бухарина разбились от процитированных им строчках поэта, который тот посвятил рабочему классу:
Страшны и зловещи эти крысьи морды…
Радикалы-крысы ни во что на свете не имеют веры.
Об авторитете, чей бы он ни был, слышать не хотят.
Все, от самых старших до птенцов-крысят,
Чуждые малейшей выспренней идее,
Только и хлопочут, как бы посытнее
Выпить и нажраться: в мысль им не придет
Что наш дух бессметный выше, чем живот…
Бухарин не случайно привел эти строчки Гейне о пролетариате, вот таким этот пролетариат Бухарин и разглядел за годы гражданской войны и после нее. Бухарин часто был двойственен и искренен одновременно, ему явно доставило удовольствие прочесть эти крамольные стихи о пролетариате в уже сталинском СССР, в котором чуть позже за таки цитаты будут расстреливать. Но он ведь и не приукрашивал Гейне, навязывая ему безоговорочно «наше мышление», что потом в СССР делали со всеми поэтами, включая Пушкина. Среди учителей-филологов в брежневском СССР была популярна шутка, что «мы скоро и Пушкину партбилет выпишем».
Богостроительство части большевиков все же не прошло даром, что-то в их головах засело. Но преломилось в большевицкой практике странным образом. После победы большевизма одним из первых декретов был декрет об отмене статьи в уголовном кодексе о мужеложстве, развалив церковный брак большевики пусть и на время, но по сути поставили крест на семье, ибо по Марксу и Энгельсу семья должны была отмереть. И большевики заменили семью сожительством мужчины и женщины, которое в любой момент можно было легко расторгнуть. Так, по их мнению, освобождалась женщина от многовекового рабства. Большевики пытались наладить массовое строительство общественных столовых, прачечных и кухонь, чтобы избавить женщину опять же от вековечного рабства очага.Но были и более серьезные потуги. Так возникла идея о продлении человеческой жизни, цель здесь была банальная, люди, которых «октябрь» освободил от цепей капитализма, должны были дожить до светлого будущего. Здесь же мы найдем А. Богданова, который создал Институт крови и верил в то, что с помощью переливания крови можно продлить жизнь человека.Да и все эти размышления Богданова, Луначарского, Базарова и прочих большевиков о том, что неплохо бы человека не только спасти от эксплуатации, но дать ему еще что-то – избавить от вечных страхов, избавить от тоски и физической и духовной боли не канули в лету. Не случайно некоторые исследователи называют большевиков богостроителей, как предшественников популярной современной идеологии трансгуманизма.Где-то среди них был и Бухарин, который неожиданно в 1926 году заявил, что хватит насилия над людьми, что оно больше не нужно большевикам. И боролся изо всех сил сначала с Троцким, потом со Сталиным, чтобы не допустить этого массового насилия, массового садизма и разнообразного издевательства над человеческой личностью, которое было свойственно «социализму» Ленина и Сталина.