Мой прадед – Самылин Иван Васильевич (1878г.р.), моя прабабушка – Самылина Анна Дмитриевна (1879г. р.) жили в д. Самино, у них была одна дочь – Александра(1901г.р.) и три сына – Александр (1905г.р.), Пётр (1911г.р.) и Леонид (1923г.р.). В начале 20-х годов дочку выдали замуж за Юшеева Василия Дмитриевича (1901г.р.). Далеко – за 11 км, в деревню Великий Двор. Не хотели, но Александра настояла: «А то выдадите меня замуж за калеку». Время было такое – войны, революции.
Все родились в д. Пустоша, Андомского р-на, Вологодской области. Леонид родился после революции, поэтому адрес обозначался несколько иначе: «Вологодская область, Андомский р-н, Саминский c/с, д. Пустоша». Такой нюанс. В прежних адресах родных указывается деревня Пустоша. Мама говорила только про Самино. Деревни часто состояли из нескольких дворов, причём эти деревни могли плотно идти друг за другом, представляя собой единое поселение. Так, думаю, было и с деревней Пустошью при Саминском сельсовете. Сейчас, правда, Пустоши там нет. Но мне кто-то сказал, что она там была.
Мама говорила, что жили они в новом, но небольшом доме рядом с церковью. Поженили двух старших сыновей: Александра на Анастасии и Петра на Евдокии. Много работали, как и все крестьяне. Но…
Были репрессированы Постановлением ЦИК и СНК СССР от 01.02.1930г. Осуждены в 1931г. Осуждающий орган – Андомский РИК. Приговор: раскулачивание; выселение – Мурманская обл., Кировский р-н.
«За что?» – спросила я у мамы. Мама ответила, что семья зимой шила полушубки, вот кто-то и решил, что они богаче других.
Я понимаю, раскулачивание было экономической мерой, жестокой экономической мерой – надо было заселять необжитый Мурманский край, осваивать природные ископаемые. Не южан же сюда переселять – они не вынесут холода, а наши северяне уже приспособлены...
На Кольском полуострове мои родные были распределены на строительство архиважного для страны комбината Североникеля и города к нему – Мончегорску. Первые поселенцы жили на берегу озера в палатках, землянках, как получится. Самым первым было очень тяжело. Если приезжали летом, то ещё куда ни шло. А если зимой, как наши…Потом стали наскоро строить крохотные избушки. Весь берег был усыпан ими. Нумерация была вразнобой. Почтальону найти какую-нибудь тысячную избушку, которая стояла рядом, к примеру, с одной из первых, – было очень трудно. Население было пёстрым – раскулаченные переселенцы, строители-инженеры, комсомольцы-добровольцы. Но никаких расслоений в обществе не чувствовалось. Все жили общими заботами – построить комбинат и город – красивый, удобный. Наши работали на железной дороге, по которой должны были переправлять руду. У Александра и Анастасии родились два сына – Анатолий (г.р.?), горбатенький, и Виктор (1933г.р.), немного заикался. Потом у Петра с Евдокией родилась дочь Тамара (1940г.р.), рыженькая. В нашей родне гуляла «рыжина».
У дочери Александры к этому времени родилось шестеро детей. Первые два ребёнка умерли. Остались четверо: Лидия (моя мама), Александр, Виктор и Надежда. Старшая дочь Лидия (1925г.р.), была младше своего дяди Лёни всего на 2 года. Леонид со временем стал хлопотать о реабилитации семьи. Писал Калинину, доказывал, что они ни в чём не виноваты, тем более – дети. Много работали: крестьянствовали, шили. И его реабилитировали. Леонид закончил в Ленинграде то же речное училище, что и, в последствие, Александр и Виктор – мамины братья. Как-то он проплывал на своём судне мимо Вытегры и прокатил на нём Лиду – мою будущую маму. У неё остались самые радужные воспоминания от этой поездки. Но… он допустил с кем-то в разговоре некую вольность. Это посчитали агитацией. Да ещё сын раскулаченных...По семейному преданию, его арестовали и расстреляли.
Тут началась финская война. Мой дед ушёл на неё. Моя бабушка, мамина мама, неожиданно умерла – от воспаления лёгких. Ей было только 40 лет. Моя мама, ей было всего 16, шила своей маме саван… Заливалась слезами и шила… Мама была в школе отличницей, активисткой. Но теперь об учёбе надо было забыть.
У меня не было родных бабушек. Мне их явно не хватало. И я просила маму что-нибудь рассказать о моей бабушке. Какая она была? Мама немного рассказывала, вспоминала, что она была очень добрая, никогда не повышала голос. С дедом они жили очень дружно и были друг на друга похожи. Потом она начинала сетовать на то, что зачем её мама пошла на этот сенокос? Она себя плохо чувствовала, простудилась и умерла. Видно было, что мама не смогла примириться с ранней смертью своей мамы. И больше я к ней не приставала с такими разговорами. Только порой всматривалась в портрет моей бабушки и какая-то тоска охватывала меня. Я видела родную душу.
Финская война оказалась «короткой», как назвала её мама. Дед вернулся и скоропалительно женился на вдове. Пелагея была молодая (всего на 13 лет старше мамы), но совершенно седая. Её мужа арестовали, не объяснив причины. Он был красноармеец, активист. Так и пропал. За что? Говорили про какую-то тяжбу с коровой. Портрет его в будёновке висел у нас в дедушкином доме. Пелагея была женщиной порядочной, работящей, детей своих у неё не было. Чтобы поддержать маленькую Надю, дети договорились и стали называть Пелагею мамой. Двое старших – Лида и Саша – поступили в училища, а Виктора забрали к себе в Мончегорск мамины бабушка и дедушка.
И опять война, теперь с немцами. Мой дед опять ушёл на войну. Ушли на войну и два сына моих прабабушки и прадедушки – Александр и Пётр. Немцы яростно атаковали наш Север, Мурманскую область. Им нужны были наши полезные ископаемые, включая редкий никель. Мончегорский комбинат частично эвакуировали. Перевезли в Архангельскую область и жителей Мончегорска, в т.ч. и наших Самылиных, вместе с Витей Юшеевым. Их «берегли», как сказала моя мама. Мурманскую область отстояли. Я очень горжусь своими соотечественниками.
Дед вернулся с войны – дошёл до Берлина. Весь в орденах и медалях, но почти оглох от миномётов. Дед рассказывал, что они воевали по двое – один другому, по очереди, клал орудие на плечо и стрелял. Вот и оглох. Но не совсем. А главное – живой! Дед говорил, из его однополчан мало кто выжил.
Александр и Пётр погибли на войне…
Пропал без вести на войне и Леонид – их младший брат. Это я узнала из Книги памяти в интернете. Там в нескольких строках, имея уже некоторые сведения из нашего семейного архива, я увидела всю горестную судьбу этого юноши и семьи моих прабабушки и прадедушки. Вот эта запись из Книги памяти.
«Самылин Леонид Иванович, 1923г. рождения. Место рождения: Вологодская область, Андомский р-н, Саминский c/с, д. Пустоша. Призыв 1943г., Горьковская область, ст. Пильма. Звание красноармеец. Пропал без вести 08.1943г. Адрес родных: отец Иван Васильевич, г. Мончегорск, набережная Красного спорта, д.130».
Красноармеец? Он был моряком. Призыв? Почему из Горьковской области? А как же семейное предание? Значит, не расстреляли, и умер героем. Иначе быть не могло. Я думаю, получилось так: да, арестовали, но расстрелять не успели. Заменили ссылкой или тюрьмой. А оттуда отправили на войну. Известно, что заключённые часто сами просились на войну и доблестно воевали.
Из этой записи я узнала адрес наших поселенцев. Эта набережная теперь называется Набережная Климентьева. И дом – всего лишь 130-ый. Их было тысяча и больше. Значит, один из первых…
Война кончилась. Моя юная мама вышла замуж за молодого лейтенанта, служившего под Вытегрой на Карельском фронте. Родился сын, но жить толком негде было, да и скучала мама по своим родным – бабушке и дедушке. А они звали к себе любимую внучку – от единственной, но так рано ушедшей дочери. Папа сам из Гуся-Хрустального, любил свой край, но пошёл навстречу жене. Все они сначала жили в этой тесноте, а тут ещё и я родилась. Спать меня укладывали в ванночку, в которой и мыли. Хочу отметить любопытный сюжет. Папа не без юмора вспоминал, что на стене в доме висел портрет Сталина. Бабушка подходила к нему и благодарила вождя за то, что она, наконец, узнала хорошую жизнь. Папа удивлялся, за что она его благодарила, если он их сюда выслал? Я часто задумывалась над этим, но не могу толком объяснить. Есть только домыслы, но зачем они?
После войны Мурманский край остро нуждался в специалистах, и мои родители получили ключи от квартиры в маленьком соседнем городке (тогда посёлке) – Оленегорске. Там стали добывать очень нужную стране железную руду. Город строился со Сталинским размахом – так же, как и Мончегорск. Моё оленегорское детство было счастливым.
Мы часто ездили к любимым родным в Мончегорск. Все они со временем стали жить очень хорошо. Тамара работала медсестрой. Получила со своей мамой – тётей Дусей, милейшей женщиной, однокомнатную, но удобную квартиру на берегу красивого озера. Мне жаль только, что скромная Тамара не вышла замуж, детей у неё не было. А Виктор женился на чудесной доброй женщине Валентине. У них родились замечательные мальчишки – застенчивый Валера и шаловливый Володя. Они получили огромную 3-х комнатную квартиру в Сталинском доме и шикарно её обставили. Таких, как у них, красивых голубых занавесок я больше никогда нигде не видела. Когда я мужа привезла к ним в гости, то он был очень удивлён, узнав, что тётя Валя работает простой крановщицей на заводе. Подумал, что квартира генеральская. А Виктор был спортсмен, участвовал во всех лыжных соревнованиях, это как я запомнила. Анатолий – старший брат Виктора, стал инженером, уехал работать в Сибирь, женился, но детей у него не было. Анатолий рано умер – заболел воспалением лёгких. Виктор, ближе к старости, перебрался со своей Валентиной в Петрозаводск. Многие так делали – обменивались квартирами или отстраивали кооперативы. Зарплаты там были большие. Помню, в 70-е годы мы как-то с ними встретились в Москве, сидели в ресторане – они уезжали по турпутёвке в Германию.
Виктор тоже занимался хлопотами о реабилитации и добился, что всех их реабилитировали. Даже, как мне сказали, вернули дом в Самино. Но никто из мончегорской родни не поехал туда. В 2007 - 2014 годах я ездила с мужем в Вытегорский край, ходила по Самино и пыталась угадать, где наш дом? Чтобы поклониться ему. Но так и не узнала...
Фото моё.