Вы же, конечно, помните старый бородатый анекдот про Неуловимого Джо. Ну, тот, в котором «– Кто это был, Билли? – Это Неуловимый Джо. – А что, его правда никто не может поймать? – Нет, он просто нафиг никому не нужен!». Вспомнили? Ну, тогда слушайте...
Дело было на Полярном Урале, примерно этак на шестой или седьмой день нашего двухнедельного маршрута. Поход был спортивный, заявлен как пешая четвёрка, хоть и по горам. Было реально тяжело. В первые четыре дня мы все, хоть и в разной степени, сильно вымотались на перевалах и вершинах Оченырда, у многих полетели суставы – у кого коленные, у кого голеностопные. К тому же сильно не повезло с погодой. Теперь мы шли от Оченырда в направлении Щучьих озёр. Это относительно ровный участок маршрута без значительных наборов и сбросов высоты, однако нельзя сказать, что он и совсем уж простой. Никаких троп в этих местах нам не попадалось, проходимость местности была значительно затруднена чередованием участков голых каменных россыпей (именуемых в народе курумниками) и разного рода густых кустарничковых зарослей, изрядно хватающих за ноги. Прибавьте к этому уже разболевшиеся у большей части группы суставы, очень тяжёлые рюкзаки (на себе не только личные вещи, общественное снаряжение и полный с учётом автономности маршрута запас продовольствия, но и газ в баллонах на каждую стоянку, ибо дров для костра в этих местах не бывает), а также почти непрерывные дожди, холод и сильный шквалистый ветер.
Одним словом, шли с трудом, тяжело и довольно хмуро. Многие, опираясь на альпенштоки, прихрамывали или откровенно хромали. Большую часть времени шли растянутой цепью по одному. Разговаривали мало и в основном только по делу: берегли дыхание и экономили силы, ведь все уже изрядно вымотались, а впереди оставалось ещё больше половины похода.
Как я уже сказал, рельеф в этих местах был достаточно ровный, мы находились на каменистой плосковине между двумя горными массивами, один из которых уже покинули, а до другого пока не добрались. Тем не менее, плоскость местности не была идеальной. Довольно долго, пожалуй, в течение нескольких часов, наш путь имел пусть совсем незначительный, но всё же уклон вверх, и в какой-то момент мы явно достигли водораздела, где долгий очень плавный подъём сменялся столь же долгим и плавным спуском. Как раз на нашем пути в этом предельно пологом, но всё же зрительно заметном перегибе лежало локальное понижение. Здесь наш авангард, не сбрасывая рюкзаков и не планируя устраивать привал, задержался, и вся группа из растянутой цепи собралась в кучку. Наталья, бывшая у нас руководителем, достала карту и компас и стала совещаться с наиболее опытными участниками, имея в виду использовать относительно приметную точку рельефа для того, чтобы определить наше точное местонахождение на карте.
И тут кого-то из наших – уж не помню, кто был первым – проняло (тот, кто это сказал, как раз пытался найти наш водораздел, сверяясь с горизонталями на карте):
– Смотрите, если это (тыкая пальцем в карту) – это вот этот наш хребет (широкий жест, указующий на линию перегиба), то...
– Хребет?! Ну, ты скажешь! Ты посмотри на этот хребет!
– Ну, пологий хребет. Но хребет же...
Бывает такой момент в походах, когда, казалось бы, совершенно пустяковый повод вызывает совершенно несоразмерную реакцию.
– Хребет! Ха-ха-ха.
И группа, усталая, замученная, только что хмурая и мрачная, один заражая другого, принялась неудержимо ржать над нашим «хребтом», который был едва отличим от ровной плоской поверхности.
– Хребет! Вот уж хребет – все хребтам хребет!
– Слушайте, а ведь, если этот водораздел – хребет, то тогда седловинка, в которой мы сейчас сидим, – это же тогда получается...
– Перевал!!!
– Точно, гляньте, это же натурально перевал!
Горизонтали на карте очень робко, но подтверждали: они действительно соответствовали структуре перевала.
Нам это казалось ужасно смешным. Между суровым словом «перевал» и едва заметной ложбинкой, пересекающей столь же едва заметный водораздельный перегиб, и впрямь заключалось некое комическое несоответствие, но в нашей реакции было больше взаимного заражения, когда можно до упаду хохотать над чем угодно, хоть над показанным пальцем.
– Слушайте, а ведь если это перевал, то мы сейчас совершаем...
– Его первопрохождение!!!
– Ха-ха-ха!
– Гы-гы-гы!
– А давайте по праву первопроходцев придумаем ему название!
– Точно, давайте дадим ему название и внесём в маршрутную книжку!
– И в отчёт о походе!!
– И в описание маршрута для клуба!
– А как мы его назовём?
– Давайте его назовём «Перевал Неуловимого Джо»!
Это уже был мой голос и моя идея.
– Почему Неуловимого Джо?
– А потому, что до нас он нафиг был никому не нужен, никому даже и в голову не приходило, что это перевал!
– Точно!
– Гы-гы-гы!
– А давайте тут перевальную записку оставим!
– Гы-гы-гы!
– А давайте!
И вы не поверите: группа, которая только что, хромая на все ноги, растянутым гуськом угрюмо и молчаливо плелась из последних сил, теперь разом побросала рюкзаки и принялась с энтузиазмом ворочать камни, строя на точке пересечения водораздела и пересекающей его ложбинки (то есть на «седловине» только что выдуманного нами «перевала») здоровенный тур, чтобы вложить в него записку, отмечающую первопрохождение и первоописание перевала Неуловимого Джо группой Натальи Зайчиковой с указанием даты, точного времени и полного поимённого нашего состава.
Тур получился большим и солидным, достойным седловины самого настоящего всамделишного перевала. Записка была составлена по всем соответствующим формальным правилам и ничем, кроме названия (ну и качества самого «перевала»), не выражала иронии или сарказма. Нам в этот момент казалось особенно смешным составить записку предельно серьёзно и официально.
И это были люди, только что экономившие силы при каждом шаге, на каждом лишнем движении, мечтавшие только о том, чтобы окончить ходовой день и провалиться в сон без сновидений! И это была Наталья, которая постоянно помнила о том, что мы выбиваемся из графика, и нужно экономить время!
– А шоколадку? Нам положена перевальная шоколадка!
Наталья, при том, что у нас каждая поедка была рассчитана до единой крошки и герметично упакована до часа своего назначения, каким-то необъяснимым чудом извлекла шоколадку! Внеплановую, неучтённую в расписанной до грамма раскладке шоколадку!
Перевал Неуловимого Джо (первопрохождение, первоописание!) действительно был тут же внесён в нашу маршрутную книжку.
А, когда, наконец, прозвучала команда «по коням» (кто не в курсе, команда «по коням» в пеших походах отдаётся вовсе не участникам, а их рюкзакам), и мы поднялись, то пошли столь резво, что за остаток дня не только компенсировали всё время, потраченное на строительство тура и прочий балаган, но и нагнали ранее накопившееся отставание.