Я не специалист в части архитектуры и градостроительства, а посему беру на себя смелость рассуждать как дилетант, не более. Мои заключения могут быть истинными. Но могут быть и спорными.
Очевидно, что Красноярск меняется год от года. В чем-то становится лучше, но в чем-то теряет свою архитектурную индивидуальность. Скажем, начали ремонт правобережной набережной в районе Коммунального моста. И это замечательно. Давно пора. В то же время на левобережной набережной у Речного вокзала возводят точку общественного питания циклопических размеров.
Крайне неспешно реконструируют остров Татышев, но годами не могут привести в порядок пешеходный мост, ведущий к нему от Зеленой Рощи. Возможно, не хватает средств? В это верится с трудом. И косвенным тому подтверждением может служить устанавливаемая здесь, на острове, уже несколько лет пятидесятиметровая городская елка огромной стоимости. Странно она выглядит особенно в 2020 году, в период пандемии, когда отменены все массовые мероприятия. Чем, скажем, тридцатиметровая железно-пластмассовая «лесная красавица» смотрелась бы хуже? Зачем надо было когда-то тратить средства, пусть даже спонсорские, на ее покупку. А теперь и на ежегодный монтаж-демонтаж? Полагаю, тут иное. Кому-то очень важно, чтобы из телевизоров звучали слова о нашей самой высокой новогодней искусственной елке в России. Греет самолюбие такое сообщение. Как в том анекдоте про Техас, где все большое.
В городе убрали часть фонтанов. И это правильно. Некоторые из них были эталоном безвкусицы. Но, с другой стороны, на улицах воздвигли огромные цветные шишки, а на площадях соорудили качели, в том числе и на самой деловой площади – Революции. Вероятно, это очень прогрессивно, а возможно, и креативно. Но и странно. Хотя оставшиеся площади все-таки реконструируют и приводят в должный вид. Пример? Сквер «Победителей» в районе той же Стрелки. Приводят в порядок и некоторые другие скверы города. Собираются взяться и за Центральный парк.
Помните, как еще совсем недавно на улицах краевого центра красовались электрические деревья и часы. Стоимость всего этого добра, полагаю, была не малая. Где они теперь? Но деньги освоены. Готов услышать, что это все «отгрохано» на внебюджетные средства. Ключевое слово тут не «внебюджетные», а «средства». Очень нерационально они потрачены.
А Исторические ворота города! Это странное сооружение чаще от безграмотности называют триумфальной аркой. Поясню: Триумфальные арки строились в честь воинских побед, триумфов. Таковых на территории современного Красноярского края я вспомнить не могу.
На высоком берегу Енисея в районе Октябрьского моста возвели «уникальное» архитектурное сооружение под названием торгово-развлекательный комплекс «Июнь», а взорванный когда-то храм планируют восстанавливать в низине, в районе Большого концертного зала краевой филармонии.
Реставрируем несколько деревянных домов на улице Горького, назвав это место «Историческим кварталом», но спокойно смотрим, как разрушаются дома №22, 24, 26 и 28 на улице Карла Маркса. Помню с какой помпой их открывали много лет нада, заверяя, что этим началось возрождение старого Красноярска. Еще примеры: дом на той же улице Горького, только под номером 23. Это метрах в двухстах от «Исторического квартала». Или дома №59 и 33 на проспекте Мира. А деревянные дома на перекрестке улиц Вейнбаума и Марковского?
Можно вспомнить и здание бывшего Общественного собрания на проспекте Мира, 67. Его не могут привести в порядок уже несколько десятилетий. Не стыдно?
А уникальный железнодорожный мост через Енисей, построенный по проекту инженера Евгения Карловича Кнорре в 1899 году? Мы как будто им даже гордились и постоянно упоминали, что на Всемирной Парижской выставке (1900 год) мост получил медаль, аналогичную той, что есть и у башни инженера Гюстава Эйфеля. Гордились-то гордились, но в 2007 году мост все-таки демонтировали. Долго его пролеты лежали, ржавея на берегу Енисея. Потом куда-то исчезли.
Говорили, что один пролет хотели поставить на реке Кача, в створе улицы Парижской коммуны. Не случилось.
И как отступление. В соседнем, не столь столичном, как Красноярск, Новосибирске сохранили пролет еще царского моста через Обь, установив его на берегу реки. А рядом воздвигли памятник императору Александру III – инициатору сооружения Транссиба. Мелочь, но как она характеризует оба города. Точнее, его градоначальников.
Примеров странного отношения к архитектурной индивидуальности Красноярска предостаточно. В архивах краеведческого музея, краеведов и в иных хранилищах огромное количество фотографий на эту тему. Там есть и фотографии еще уцелевших домов, но есть и утраченных.
Иногда происходящее напоминает мне симптомы «синдрома Наполеона». Это когда коротышка пытается всем доказать, что он великан. В народе есть другие сравнения – про «Иванов не помнящих родства», про «штаны, из которых пытаются выпрыгнуть» и тому подобные. К сожалению, многие из них применимы и к моему родному Красноярску.
В сентябре 2019 года «специально обученные» люди тайно и очень быстро снесли часть забора Троицкого кладбища в Красноярске. И не где-то там в тихом уголке, на улицах Игарская или Дудинская, а на одной из центральных и самых оживленных улиц – улице Шахтеров. Что это, как не акт вандализма?
О том сносе рассказали практически все средства массовой информации. Я впервые касаюсь этой темы. Полагал, что за прошедшее время справедливость и забор будут восстановлены. Создается впечатление, что, увы, никому это не надо. Пока не надо. Повторюсь, я о восстановлении, а не о решениях судов.
Эмиль Кроткий говорил, что «Резолюция подобна покойнику – ее выносят и забывают». Прошло почти полтора года. За это время никто «тайно и очень быстро» не попытался восстановить порушенный забор в прежнем виде. Но, полагаю, стыдясь содеянного, кто-то отдал распоряжение прикрыть позор металлическими щитами. Красиво сделали, спасу нет. Ай, молодцы!
К слову, таких металлических заборов в Красноярске огромное количество еще со времен подготовки к Универсиаде 2019. Полагаю, срам прикрываем. Помню, тогда «из всех утюгов» градоначальники объясняли снос забора середины XIX века в первую очередь ветхостью сооружения. Очень может быть. Объяснить можно что угодно. Вон американцы умудряются семьдесят пять лет оправдать ядерную бомбардировку Японии в 1945 году. И иногда им это удается. Мир «верит». Ну, или делает вид, что верит. Они же американцы! Красноярск в данном случае очень похож на всю нашу планету. Мы якобы верим «забороснесунам».
Но тут сразу возникает несколько вопросов, и самый первый из них – какой закон дает право любому чиновнику принимать подобные решения без совета с историками, архитекторами, краеведами, искусствоведами? Наконец, куда смотрят «охранники» архитектуры – главный архитектор и главный художник города? А если это решение было ошибочным, то виновник заплатил штраф, получил выговор? И только? А восстанавливать будут за чей счет – за наш с вами? Почему? Я хочу, чтобы мои налоги шли на строительство детских садов, школ, спортивных сооружений, а не на исправление чужой глупости. А если хотите, дури. Но и об этом меня никто не спрашивает. Театр абсурда какой-то…
Вообще, есть основания полагать, что в Красноярске многие подобные сносы происходят «не подумамши». Ну, или «случайно», типа «Ой, бес попутал». Примеров тому изобилие. Вот только названия улиц, где «разгулялись» наши сносильники: Перенсона, Вейнбаума, Марковского, Лебедевой, Коммунистическая... Это все исторический центр города.
Очень может быть, что некоторые уничтоженные или ждущие уничтожения дома не представляли исторической и художественной ценности. Но убираются они как-то тихо и вдруг. Повторюсь, без открытого совета со специалистами и общественностью…
К слову, мне кажется, что полезно было бы создать в Красноярске общественный градостроительный совет человек так из 50-60-ти. Но дабы не превращать его заседания в «Новгородское вече» на заседания приглашать не более 15 человек, выбирая их так же, как выбирают в судах присяжных заседателей. Повлиять на решение будет сложнее. Без их стопроцентного одобрения в городе не должно сноситься или строиться ни одно здание, ни один новый микрорайон.
Я не зодчий, но мне кажется, что только так можно прекратить архитектурный беспредел, творимый в Красноярске.
Этот город, вместе с национальным парком "Красноярские столбы" на мой взгляд, сложно назвать туристическим центром. Очевидно, что он уступает по посещаемости Иркутску с его Байкалом. Или административному центру Республики Алтай, небольшому Горно-Алтайску, куда едут тысячи туристов, чтобы увидеть реки, озера и горы. Далек Красноярск и от титула делового центра. Здесь явно лидирует все тот же Новосибирск. Но гости в город едут. Именно поэтому несколько лет назад группа историков под руководством профессора Николая Дроздова предлагала один из вариантов сохранения исторической застройки: аккуратно разобрать исторические и просто красивые здания и перевезти их на то место, где сейчас возвышается другая архитектурная «достопримечательность» – ТЦ «КомсоМОЛЛ». Поясню. Перенос старых зданий позволил бы высвободить площади для иного, современного, строительства: домов, офисов, парковок, учреждений культуры или спорта. Созданная сибирская деревня вполне могла бы стать центром туристического притяжения и познания истории Красноярска. Примеров подобных «деревень» в Сибири, да и в крае, немало. Сюда же можно было бы привезти дома и из многих сел и деревень. Вот только один пример – в селе Ворогово Туруханского района разрушаются купеческие дома позапрошлого, XIX, века. Однако идею ученых не поддержали. А жаль. Мысль чрезвычайно интересная.
При этом городские чиновники разрешили построить на берегу Енисея, рядом с вышеупомянутым ТРК «КомсоМОЛЛ», очередной многоэтажный отель пяти звезд и очередной бизнес-центр, заключив на одном из Красноярских экономических форумов договор с иностранной фирмой. И это при том, что совсем рядом уже много лет стоит пустая высотка КАТЭКНИИуголь, переделанная в бизнес-центр. Чем она-то вас, господа чиновники, не устраивает?
Повторюсь, в Красноярск туристы и деловые люди не ломятся. Мы на Универсиаду ждали 100 тысяч туристов. Не считая спортсменов, судей, тренеров. Приезжали?
Первая, эмоциональная, реакция на это сообщение о новостройках на Стрелке была у меня такой: давайте, «украшайте» набережную и здесь, бывшей Театральной площади вам явно недостаточно. Ну, а дальше все ненормативно… Почему бывшей? Я даже не о том, что там понастроили кучу гостиниц и точек общепита. Когда-то остановка транспорта здесь называлась «Площадь 350-летия Красноярска». Потом ее переименовали в «Театральную площадь». А что теперь? «Театр Оперы и балета». Господа, вы сами косвенно признали отсутствие площади. Более того, спасая ситуацию, начали придумывать некий второй ярус, в строительство которого будут вбуханы миллионы, сотни миллионов… Одна деталь – в музее-усадьбе художника Василия Сурикова долгие годы стоял общественный туалет типа «удобства на улице». И это в центре города. Я не был в этом музее несколько месяцев, потому и написал в прошедшем времени. Вдруг построили новый и современный, ведь в этот музей водят многих гостей краевого центра.
Несколько лет назад в самом центре Москвы снесли здание гостиницы «Россия». Место сладкое. Полагаю, что желающих получить его было предостаточно. Однако мэр столицы, по совету Президента России, принял решение строить там «Парк Зарядье». И сделал. Почему в Москве и в Санкт-Петербурге понимают, что городские набережные должны быть местами массового отдыха, а не массовой высотной застройки?
Наблюдая за работой городских администраций разных лет, вспоминаю фразу Фаины Раневской из фильма «Золушка»: «Эх, жалко – королевство маловато, разгуляться негде!». Или другую, из художественного фильма Георгия Данелия «Сережа» (1960): «Дядя Петя, ты дурак?».
Современные высотные жилые и офисные здания теснятся в центре города, делая его перенаселенным. При этом слабо освоены площади в районе железнодорожного моста, Николаевки, нижняя часть бывшего Комбайнового завода, где, кстати, есть и река, и транспортные развязки. Почему не обратить внимание на эти территории? Для чего начали уродовать уже облагороженные и сформированные пространства?
Полно места на правом берегу. К примеру, территория бывшего целлюлозно-бумажного комбината. Чем плохо? Заодно и создадите правобережный деловой и туристический центр. Как сейчас говорят ценители русского языка – кластер или локацию. Там строители тоже «наЛОКАтьца» могут.
В конечном итоге, отчего Иркутск, Томск, Омск и другие, не столь «столичные», города бережно сохраняют свои старые здания? И отчего в моем родном Красноярске идет этакий архитектурный разгуляй? Все это мне очень не нравится. Правда, мое мнение спрашивают только во время выборов и по иному поводу. В остальных случаях оно никого не волнует. Да и не только мое…
Я уже несколько раз говорил, что у меня порой создается впечатление, будто «отцы города» последних десятилетий сильно обиделись на Красноярск или за что-то мстят ему. Хотя возможны другие варианты, и они более очевидны. Но это только домыслы. Тут должны разбираться другие специалисты.
На телеканале «Центр-Красноярск» у меня есть своя авторская программа «Наши люди». Я несколько раз приглашал в нее чиновников от городской архитектуры. Отправлял им темы и вопросы, которые они согласовывали и утверждали. Не идут… Причем, отказываются в самый последний момент. Минут за 30 до начала записи. Получается, что вопросов они не боятся. Значит, ответов? Третьего в интервью не бывает.
У меня есть свое предположение, отчего они так поступают. Хотя вполне возможно, что они очень заняты либо не очень здоровы. Господа, мое предложение остается в силе и сегодня. Нам есть, что обсудить.
И вернусь к Троицкому кладбищу. Очень может быть, что восстанавливать уничтоженный забор начнут в 2021 году. И вот тут мне хочется еще раз спросить: а за чей счет? Бюджетный? Но это неправильно. Полагаю, что восстановление должны оплатить те, кто подписал решение о сносе забора и тот, кто его утвердил. Чтоб неповадно другим было.
Виталий ИВАНОВ,
дилетант от архитектуры
21 декабря 2020 года