Среди великого множества червей, живущих в Белом море, зелёный нереис (Nereis virens) заслуживает особого внимания и почтения. Прежде всего, уже хотя бы одним своим размером: представьте себе червя, вырастающего до 70 сантиметров в длину, да к тому же ещё и толстого, не меньше сантиметра в диаметре. Представили? Если вы не биолог, то наверняка представили неправильно. Вы ведь представляете себе червя по образу червя земляного? Но нереис не таков. Он из числа «бродячих» полихет, то есть червей многощетинковых. Внешне он похож скорее не на нашего привычного дождевого червя, а на огромную многоножку, только мягкую, без хитинового панциря, или на традиционного китайского дракона.
В течение нескольких лет он живёт на дне морском, питается и растёт. Размножается он всего лишь один раз в жизни. Когда приходит срок, нереис преображается. Во-первых, его цвет меняется с невнятно оливкового на ярко переливающийся на свету зелёный. Во-вторых, у червя увеличивается количество щетинок, его тело приобретает более жёсткую конструкцию, у него появляется способность плавать, причём плавать хорошо – целенаправленно и быстро. Для того, чтобы хорошо ориентироваться, у него увеличиваются глаза. Но самые главные перестройки происходят внутри его тела: червь буквально превращается в мешок, под завязку набитый половыми продуктами. Из-за этого он становится толстым, но вот большинство систем его органов при этом деградирует, чтобы не занимать места. И вот в конце июня – начале июля достигшие половой зрелости нереисы разом всплывают и начинают во множестве плавать у самой поверхности моря, поминутно высовывая из воды головы. Стенки их тел разрываются, и через эти разрывы быстро плавающий морской червь начинает «метать» свои половые продукты. Выглядит он в это время, как задымивший подбитый самолёт: червь плывёт, оставляя за собой мутный след своей «икры». В плане интенсивности нереста год на год не приходится, но бывают такие года, когда от выметанных червями половых продуктов вода в море заметно мутнеет. В такие годы поверхность моря буквально кишит плавающими во всех направлениях нереисами.
В Беломорье есть предание о том, как однажды море наполнилось змеями, так что не было от них никакого спасения, и стало им уже и само море тесно, и лезли они на берег. И только один местночтимый святой отшельник молился три дня – и море очистилось, а змеи разом исчезли. Корни этой легенды вполне понятны: в какой-то год нерест морского червя был особенно массовым. Через три, максимум пять дней после начала он как раз и идёт на убыль. Зато в течение этих дней морские обитатели пируют и жируют как никогда. Рыба наедается так, что потом неделями не клюёт ни на какую наживку. Обожравшиеся до полного безобразия тюлени лежат на берегу и отдуваются, не в силах, завидев человека, доползти до моря. Чайки лежат, распластав крылья, на камнях, и не в состоянии подняться в небо. Это настоящая оргия всеобщего чревоугодия и обжорства. Ну и люди – не хуже прочих живых тварей, тоже пользуются. А те черви, которых всё-таки никто не съел, отметав «икру», опускаются на дно, словно опустошённые оболочки, и вскоре умирают.
Летом после первого курса у нас была практика на Белом море. Вернее, сразу три практики подряд по неделе каждая – зоология беспозвоночных, генетика и ботаника низших растений. Среди разных прочих диковинных чудес на время нашей практики выпал и нерест морского червя.
Вообще кормили нас на беломорской практике хорошо, грех было бы жаловаться. И сытно, и вкусно, и добавку желающим давали. У нас даже специальная девушка Катя была, поехавшая на практику поваром – нас кормить. Был на всякий случай у нас и свой в складчину купленный частный продзапас из сгущёнки и тушёнки, который мы тоже потихоньку во внеобеденное время подъели. И всё-таки, всё-таки есть всё равно хотелось. Потому, что молодой организм расходовал массу энергии (нам было всего-то по 18 лет, кто-то на год моложе или старше). Потому что огромный поток новых знаний и впечатлений. Потому что спали не больше четырёх, от силы пяти часов в сутки – ведь после полноценного учебного и рабочего дня всё самое интересное только начиналось: прогулки в одиночку белыми ночами по острову, возможность взять лодку и самим выйти в море (нам разрешали!), наловить себе «кошкой» всяческих морских достопримечательностей и встретить в очередной раз нашего уже почти ручного тюленя Тузика, наконец, ночные посиделки в нашей столовой (начальством не возбранялось!) с всегдашним чаем (а нередко и со вторым ужином) и пением песен. Я это к тому, что еда всё равно никогда лишней не была, да к тому же морской червь – это такая экзотика, а охота на него – это же настоящее приключение! Начальство наше нам не только не запрещало, но фактически нас на это дело само и благословило.
На охоту мы вышли тремя лодками, в каждой по два человека. Один сидит на вёслах и гребёт, второй стоит в лодке с сачком и собственно охотится. В хороший штиль, когда на поверхности моря нет ни волн, ни мелкой ряби, охотиться на нереисов легко. Черви плавают у самой поверхности воды и даже поминутно высовывают из неё «нос» (ну да, на самом деле просто передний кончик головы, конечно, носа у червей нет). Но вот гоняться за нереисом – это занятие бесполезное: червь плавает быстро и, скорее всего, на лодке вы его просто не догоните, а если и догоните, то потратите на это несоразмерное количество времени и сил. Ловят нереиса иначе. Ловец высматривает издали тех червей, которые сами плывут более или менее в направлении лодки. Обычно нереисы плавают относительно прямолинейно, так что прикинуть в уме траекторию движения червя и предугадать, где он окажется секунд через десять-двадцать, можно. Соответственно, ловец отдаёт команды гребцу, и лодка не гоняется за червями, а всякий раз идёт им наперерез так, чтобы раньше самого червя оказаться у него на пути. Таким образом, червь фактически приплывает к лодке сам, а ловцу остаётся только подхватить его сачком.
Летом 1995 года нерест морского червя был щедрым и обильным. Дня три море просто кишело ими. Буквально за час ловли мы до краёв наполнили нереисами все вёдра, какие только у нас были, и с богатой добычей отправились домой. Был всё ещё вечер, и даже не очень поздний, когда мы дотащили наш улов до кухни.
Мы пировали всю ночь до утра! Раскочегарили печку, жарили на ней нереисов, ели их, снова жарили и снова ели. Иногда устраивали перерыв на часок-другой, пели песни, а потом снова жарили и ели морского червя. В итоге мы их съели всех! Все несколько вёдер! Ничего не пропало. К утру, правда, мы сами были уже изрядно похожи на тех тюленей, что, обожравшись, лежали на берегу и, не в силах доползти до воды, при появлении человека лишь пыхтели и махали ластами, мол «уйди, мужик, не видишь что ли – нам томно нынче!».
Когда жаришь морского червя, то понимаешь буквальный смысл поговорки «как червь на сковородке». Червя кидают на сковороду живым. Если сковорода не слишком сильно к этому времени нагрета, то нереис успевает сам грамотно и качественно обваляться в муке и растительном масле, так что нет никакой необходимости ему в этом помогать. Я уже говорил, что к моменту нереста у нереиса редуцируется большая часть внутренних органов, так что нет нужды червей как-либо потрошить и очищать от содержимого их кишечника. По-научному это называется метаморфозом в гетеронереидную (эпитокную, пелагическую) форму. Фактически в момент нереста нереис – это такой тугой мышечный мешок, плотно, под завязку набитый половыми продуктами. На горячей сковородке он, естественно, лопается, и из него вываливается масса зелёной «икры». У нас было два способа есть жареных нереисов. В принципе можно после того, как червь лопнул, подцепить его пустую шкурку вилкой и выбросить. Тогда у вас фактически будет просто омлет из нереисовой зелёной «икры» вперемешку с мукой, поджаренный на подсолнечном масле. Можно шкурки из блюда и не выковыривать (они вполне съедобны), но тогда желательно, прежде чем бросать морских червей на сковородку, всё же отрезАть им головы, потому что их острые зазубренные хитиноидные челюсти отнюдь не улучшают качества блюда.
На что в итоге жареный морской червь похож? На жареного морского червя! Нет, правда, каких-то близких аналогов, по которым вы могли бы представить себе это кушанье, если сами его не пробовали, я вам не назову. Пожалуй, если включить фантазию, оно немного напоминает то ли омлет (только непривычно зелёного цвета!), то ли жареную икру (только настолько мелкую, что фактически в ней не разобрать отдельных икринок). Но это очень отдалённое и поверхностное сходство. На самом деле жареный морской червь совершенно уникален и ни на что другое не похож. Его нужно хотя бы раз просто попробовать самому!