- Ну что сказать? Опять, опять «охота к перемене мест». Куда-нибудь в такое местечко … поглуше.
Весь вечер искала варианты, отметила три, наиболее приемлемые по расстоянию, бюджету, особенностям местоположения.
Предоставила на рассмотрение остальным членам команды. «СтаршОй» великодушно уступил выбор остальным.
«Младшенький» сходу отмел два вполне симпатичных и заявил: «О! Хочу в «Веселый Роджер!»
Не спорили, приняли.
Спать легли пораньше, с надеждой провести пару денечков в новых далях.
Ранним утром – сборы. Ввиду возраста – по списку, с отмечаемыми «галочками».
И вот, первый сюрприз.
- А езжайте вдвоем, вам «романтИк» не помешает. Я всю ночь книгу читал по ноутбуку, - сонным голосом отозвался наследник, натягивая одеяло на голову.
- Что будем делать? – немного растерялся суженый, рассчитывая на опытного штурмана и заменителя радио в дороге.
- Вперед! Заре навстречу!
И понеслась машина по уже знакомой Мурманской трассе до нужных поворотов в потоке других. А после, по совершенно пустынной дороге, мимо селений, в которых, казалось, никто не живет. Ни прохожих тебе, ни окон светящихся.
Через два часа пути, миновав два небольших моста, церковь Николая Чудотворца, по указателям, подъехали к парадному входу базы отдыха «Веселый Роджер» в селении Кобона.
Домик-теремок расположился у самой реки, замерзшие воды начинались сразу за окружавшим строение настилом и спуском к водоему.
На льду неширокой речки, на рыбацких коробах, восседали рыбаки у лунок. Кучки подмерзшей, пойманной рыбешки, небрежно, но весомо дополняли зимний эскиз.
Из прибрежных зарослей, с перепутанной ржавой травой, из островков снега поднимались тонкие «ножки» ив с пушистыми, серыми «котиками» на ветках.
Ну, а мы заселились. Номер на втором этаже со сложно-скошенным потолком, с чудесным видом в окно, располагал к отдыху от всего привычного.
А внизу, сразу за входом, - широкий полукруглый холл-гостиная, где гостеприимно уместились резные столы и стулья из дерева, два пианино, аквариум, огромный настенный телевизор и камин под ним. Все было уже оформлено новогодними арт-объектами: хвойными гирляндами, свечами, елочными игрушками, фигурками, чем-то праздничным.
Кожаная мягкая мебель, массивная и удобная, манила утонуть в ее объятиях.
Я и тонула с книжкой в руках, периодически, все же, всматриваясь в блики камина.
Короткий световой день плавно перетек в вечер.
Помимо рыбаков на льду, оставивших машины возле базы, самим местом отдыха распоряжались несколько разновозрастных мужчин в камуфляжных одеяниях. Ни женщин, ни других постояльцев что-то не наблюдалось. Они и заселяли, и готовили профессионально, и на все вопросы отвечали приветливо.
Немного поездили и походили по главной улице Кобоны. Все, что могло бы заинтересовать, оказалось закрыто.
- Как-то скучно здесь, - изрек суженый, предложив посетить местный магазин.
Оценив довольно скромный ассортимент спиртосодержащих напитков, прикупив какую-то «клюковку», он заметно оживился.
И уже в номере, включив боевичок, расположился с легкой закуской в тепле и уюте. Его личный «романтИк» начался…
Покинув святое место, я спустилась вниз по красивой, украшенной хвойной гирляндой с шишками лестнице к камину, мягким креслам и диванам, захватив с собой куртку.
Потому как, и я нашла то новое, о чем и не мечтала, собираясь в поездку.
И это новое – тишина.
Уже ночь. Темно. Только бегающие огоньки наружной гирлянды по большим окнам создают подсветку медленно падающим снежинкам. Вокруг пустынно. Большие дороги далеко, спит глубинка. Утих ветерок. Штиль.
И эта тишина – лучший врачеватель. Она забирает лишнее, наполняет недостающим, вливается незаметно, остается, дарит умиротворение.
Не хочется уходить в тепло, пусть бы длились и длились эти минуты. Я вслушиваюсь в эту ночь, пытаясь различить хоть какие-то звуки или их оттенки. Неведомые силы укрепляют душу, и становится как-то легко.
В особенные моменты жизни мне обычно вспоминаются строчки настоящей поэзии.
И тут, на этом ночном крыльце, память отзывается Блоком:
«Из страны блаженной, незнакомой, дальней
Слышно пенье петуха…»
Конечно, никакого пенья не было, только коротко взлаяла собака где-то очень далеко. И снова тихо-тихо. Волшебно. Глубоко.
Ничего веселого в «Роджере» не оказалось. Пропев мужу пару строчек: «Вьется по ветру Веселый Роджер, люди Флинта песенку поют…», я спросила, сомневаясь в своем знании ответа: «А что такое «Веселый Роджер»?
- Пиратский флаг с черепом и костями, - ответил бывший моряк.
За неполные пару дней мы отрешились от жизни городской и привычной. Новые места – иные мысли, чувствования. Каждый из нас получил свои оттенки, нанеся на карту путешествий еще одно открытие.
И музыка в салоне машины отвечает настроению:
«…О, одиночество, как твой характер крут!
Посверкивая циркулем железным,
как холодно ты замыкаешь круг,
не внемля увереньям бесполезным…
Дай стать на цыпочки в твоем лесу,
на том конце замедленного жеста
найти листву, и поднести к лицу,
и ощутить сиротство, как блаженство…»
Какой будет наша новогодняя ночь, я пока не знаю. Но показалось, что ее репетиция свершилась, а еще, невзирая на отсутствие каких-то ярких событий, время не сжалось, а растянулось, вместив в себя что-то непередаваемо емкое.