- Своих не признаёшь? - гневился хозяин, с грохотом открывая в темноте обитую железом дверь. Пёс обескуражено оборвал лай и виновато скулил. Оплошал. Оставив поклажу, хозяин также с грохотом закрыл подсобку и, пересекая двор, направился в дом.
- Чего ты там расшумелся? - спросила жена, встречая хмурого супруга.
- Совсем стар стал наш сторож. И слеп, и нюх потерял. Никуда не годится, - коротко кивнув вместо приветствия, ответил тот.
Разувшись у входа, и повесив куртку, он не спеша, тяжелым шагом прошел мыть руки. Когда вернулся на столе уже его ждала тарелка наваристого борща и горка нарезанного хлеба. Хозяин молча придвинул стул и взял ложку. Нависнув плечами над столом, он также молча ел, изредка косясь на жену. Та подала ему второе и стала собирать остатки еды в старую миску, наполненную сухими кусками хлеба. Большие, плеснув на них жижку из кастрюли, разминала пальцами.
- Для кого так стараешься? - криво усмехнулся хозяин.
Вопрос был риторический.
- Да кому ж, - как ни в чем не бывало, отвечала
жена, округлыми движениями продолжая свои действа.
- Зубы его уже плохие. - Помолчав, согласилась: - Да, надо бы нового сторожа сюда. Вон сосед предлагает молодого кобелька. Только этого куда деть? Загрызутся!
- Поросёнку бы - и то больше пользы! – угрюмо буркнул тот, принимаясь за второе.
- И это живая душа. Он свое заслужил.
Но хозяин не слушал её. Ушел в себя за пустым уже
столом, сложив на животе руки.
- Всё! - как подытожил он наконец, хлопнул ладонью по столешнице и шумно встал.
Жена удивленно оглянулась и не дождавшись
разъяснений, молча пожала плечами. Управившись с
делами, она погасила свет и тоже отправилась следом.
Было ещё совсем темно, когда, скрипнув пружинами, хозяин поднялся с кровати. Не зажигая свет, он не слышно оделся и прошел в коридор. Привычно снял в потёмках с вешалки куртку и твёрдым шагом вышел за дверь.
Пронзительный осенний ветер ринулся навстречу,
полоснув холодком по лицу. Пес, зазвенев цепью, вылез из будки и, приветственно повизгивая, завилял хвостом. Хозяин молча прошел мимо и, стараясь не греметь засовами, скрылся внутри подсобки. Вышел - уже в резиновых сапогах и в не продуваемом бушлате, придерживая на плече весла. Приставив их к забору, он открыл ворота и выкатил мотоцикл с коляской. Уже голосили третьи петухи, но до рассвета было ещё далеко.
На беззвёздном небе над низкими облаками уныло зависла луна, излучая мертвенно-бледный свет. Промозглый ветер въедливо пробирался за шиворот. "Ну и хорошо", - подумал хозяин, накидывая капюшон и плотно застегивая ворот, - "Быстрей всё закончится!" Приладив к мотоциклу весла, снова вернулся во двор.
При его приближении пёс метнулся в будку, но тот успел ухватить его и прижать коленом. Пес дрожал и жалобно скулил.
- Ну чего, чего заметушился? - голос хозяина стал вкрадчивым, - Забыл уже, как за рыбой ходили?
Он похлопал пса по загривку, и освободил от цепи. Потом подумал и снял ошейник. Пес лизнул его руку. "Совсем седая!", - увидел перед собой его морду хозяин и горячая волна предательски подступила к горлу. Глаза собачьи словно заглядывали в душу. Но, быстро подавив сантименты, хозяин встал и присвистнул:
- За мной!
Пес нерешительно замер, но, привыкший к подчинению, двинулся вперёд. Хозяин закрыл ворота и завёл мотоцикл, а пес, как бывало раньше, с готовностью прыгнул в люльку и зарылся под брезентом.
Путь к реке был не долог и вскоре хозяин заглушил мотор и, подняв отвороты сапог, захлюпал по низкой воде, раздвигая веслами заросли рогоза. Нашел свою
плоскодонку, осторожно влез и вставил весла в уключины. Пса уговаривать не пришлось. С неожиданной сноровкой он вскочил в лодку и, расставив широко лапы, привычно устроился на корме перед хозяином. Тот отцепил лодку и, с застывшим лицом, направил её на середину реки.
Небо начинало светлеть, и он озабоченно поглядел в сторону посёлка. Уже чётко вырисовывались деревья и крыши строений, но берег ещё оставался пустынным.
- Что-то я завозился, - подумал он с досадой, налегая на вёсла.
- Вперед! - отплыв на почтительное расстояние,
скомандовал он собаке. Пес, недоуменно глянув на
хозяина, пригнул шею.
- Вперед! Кому сказал? - повторил тот, понижая голос.
Пес жалобно скуля, вжался в сидение. Мужик замахнулся на него веслом, но пёс увернулся, успев соскочить и забился в глубине мокрого днища. Мужик привстал и стал выволакивать упирающегося пса. Тот распластался по днищу, выскользнув из рук. Тогда мужик, войдя в раж преследования, сгрёб его в охапку, приподнял и вытолкал за борт. Справившись, осел назад и, избегая смотреть на опустевшее перед собой место, стал поспешно разворачиваться к берегу.
От воды веяло жутью, но какая-то дьявольская сила притягивала его шарящий взгляд, который выхватил вдруг из темноты большую лобастую голову с выпученными от напряжения глазами. Превозмогая течение и отчаянно гребя лапами, пёс плыл почти вровень с лодкой. Глаза мужика побелели. Оскалив перекошенный рот, он вырвал из уключины весло и привстал, целясь им в это наваждение. От резкого движения лодка качнулась и мужик, теряя равновесие, плюхнулся вместе с веслом в воду. Холодная пучина цепко обволокла тело и тут же потянула его вниз. Со сноровкой бывалого спринтера, он вынырнул на поверхность, не выпуская из рук весло. Отфыркиваясь, покрутил головой в поисках лодки, но незадачливого пловца ожидало разочарование: лодка удалялась в противоположную сторону и расстояние между ними увеличивалось. Тело стало быстро цепенеть, а бушлат каменным мешком сковал движения. Попытка сбросить, ставшие пудовыми, сапоги только отнимала силы. От весла было мало толку. Он отчаянно вытягивал вверх сжатые губы, чтобы не хлебнуть жестокой воды. Багровая кромка мелькала у глаз и было непонятно: отблеск ли это занимающейся зари или кровь из лопнувших от напряжения сосудов. Утренний ветер начал усиливаться, и мелкая речная рябь превращалась в хлёсткие волны, от которых всё трудней было уклоняться.
Не веря прежде ни в Бога, ни в черта, мужик покаянно молил о пощаде, взывая ко всем ангелам. И один снизошел. Скользнув под шеей, поддержал подбородок и дал возможность глотнуть спасительный воздух. Мужик скосил глаза и увидел свою собаку. Ухватив хозяина за ворот, и отчаянно работая лапами, пес натужно тащил его к берегу, отдавая последний долг.