Глава XIX
МЕСТЬ МЕЗОНФОРА
После того как Мезонфор распрощался с Люси Персис, он проводил ее взглядом и отправился в тот самый трактир, в котором еще полчаса тому назад, решалась судьба Бекингема.
В тот момент в зале находился один единственный завсегдатай. Сидя спиной к выходу, он согнулся за столом и только шевелил рукой, поднимающий стакан с вином. Это был человек на вид лет сорока-сорока пяти, с суровым лицом и блестящими глубоко посажеными под густыми бровями глазами. Несмотря на худобу, было видно, что он обладает небывалой силой и выносливостью.
Заметив Мезонфора, он шумно поставил стакан на стол и упершись рукой об колено, посмотрел ему прямо в лицо.
— Вы не меня ищете? — спросил грубым голосом наемник.
— Вас, — ответил Мезонфор, садясь за противоположный край стола.
— Как видите я умею держать свое слово и прибыл сюда даже раньше чем вы сами.
— Весьма благодарен вам за это.
— Итак, перейдем к делу. Если я не ошибаюсь, вы предлагали мне за работу сто пистолей.
— Я готов заплатить вам и двести, лишь бы вы только покончили с тем человеком.
— Об этом можете не беспокоится. Сработаю чисто. Но прежде всего я хотел бы узнать, что я должен сделать?
— Сегодня, под видом слуги, я провожу вас в королевский лагерь…
— В королевский лагерь? — переспросил завсегдатай, скрестив на груди руки. — Уж не хотите ли вы прикончить принца крови?
— Бог с вами! — воскликнул испуганно капитан, оглядываясь по сторонам. — Это всего лишь шестнадцатилетний мальчишка. Не знатен, не богат, не при чинах...
— Однако же при короле кого попало не держат. В каком он звании?
— Он мушкетер.
— Мушкетер? — переспросил наемник. — Что же вы раньше мне об этом не сказали.
— Ну и что?
— А то, милейший! Что в том случае если я попадусь на убийстве дворянина, да еще и в офицерском звании, меня повесят на первом же суку. Охота мне больно из-за каких то двести пистолей, подставлять свою шею под виселицу.
— Мне понятны ваши колебания, и поэтому я увеличиваю сумму. Триста пистолей.
— Пятьсот пистолей или ищите кого-нибудь другого.
— Вы запросили слишком высокую цену, милейший, — возразил Мезонфор и понизив голос продолжил: — Да в Париже за жизнь короля просят меньше.
— Очевидно у вас там в Париже дешево ценится жизнь короля, — подмети хрипатым голосом наемник, вытирая об рукав, влажные после вина губы. — Однако же здесь вам не Париж. А я не уличный сброд. Прощайте!
Он собрался было уже уходить, как вдруг его задержал Мезонфор, ухватив за руку.
— Подождите, сударь, я согласен, — ответил он, побеждено.
— Другое дело, — снова сел на прежнее место наемник. — Что дальше.
— Как только мы окажемся в лагере, мы дождемся темноты, после чего я укажу вам на ту палатку в которой вы обнаружите спящего юношу.
— Он будет там один?
— Нет, со слугой. Но слуга так труслив и ленив, что вам он не станет помехой.
— Далее.
— А дальше вы заколите мальчику и вернетесь в мою палатку. А утром, я вас выведу из лагеря тем же путем, что и введу.
— Что ж, — проговорил задумчиво убийца, тщательно вычищая трубку от табака. — Мне это подходит. Но прежде чем окончательно согласится, я желал бы видеть деньги.
— Вот они, — Мезонфор положил на стол туго набитый кошелек и снял большого пальца перстень.
Несмотря на благозвучный звон монет и сверкания рубина на кольце, головорез не только не притронулся к ним, а лишь скользнул взглядом.
— Что это? — спросил он, указывая пальцем на перстень.
— Поверьте, сударь, что это кольцо стоит гораздо больше той суммы чем вы запросили.
— Я бы предпочел получить свою награду деньгами.
— Что поделать, если я нашу свои деньги на пальцах.
— Черт с вами, — согласился, наконец, убийца. — Когда вы собираетесь вести меня в свой лагерь?
— С первыми же сумерками, сударь, — ответил Мезонфор.
— В таком случае я еще успею пропустить один другой стаканчик вина,— сказал головорез и кликнул трактирщика: — Эй, мэтр Габен! Будьте так любезны, принесите мне два кувшина с бургундским.
— Смотрите только не переусердствуйте, — предостерег его Мезонфор. — Пьяный головорез меня не устраивает.
— Не беспокойтесь, месье, — ответил беспечно наемник, осушая стакан. — Чем больше я выпью, тем лучше выполню работу. Ничто так не отрезвляет мой ум как вид и запах крови.
Трактирщик вскоре вернулся с двумя кувшинами вина и оба поставил на стол.
— Вот ваш заказ, г-н Ломбер, — с милейшей улыбкой произнес он.— Напомню вам, что с вас еще один пистоль, пять су и два денье.
Тот, кого называли Ломбером, нетерпеливо отхлебнул из кувшина и лишь покосился на говорившего. Манеры трактирщика вызвали у него недовольство, и он пробурчал в ответ:
— Счет я оплачу позже.
Мезонфор между тем терпеливо ждал, пока его собеседник насладится самым нежным и долгим поцелуем с горлышком сосуда, а когда дышло почти опустошенного кувшина стукнуло о стол, неожиданно сменив тон произнес:
— Однако же скоро стемнеет.
— А по мне так пусть хоть вообще не рассветет, — ответил Лобмбер допивая вино. — Вы думаете, месье, так просто убивать людей? Вы верно полагаете, что месье Ломбер бездушный и бессердечный палач. Но на свою беду месье Ломбер еще имеет все: и душу,мозги и даже сердце. А так же еще не успел окончательно пропить свою совесть, которая частенько преподносит ему по ночам образы жертв. Приподносит и говорит: "взгляни на эти лица, Ломбер! Взгляни и запомни, что ты их убийца". Да еще большой вопрос у кого душа чище: у вас, кто не убивает, но ненавидит. Или у меня, кто убивает, но делает это без ненависти. А порой бывает, что и с жалостью.
— Да вы пьяны, месье, — сказал Мезонфор увлекая его за собой. — Пойдемте-ка отсюда лучше .
— Никуда я с тобой не пойду, — возразил Ломбер, вырывая из его рук свою. — Хватит с меня преступлений. Мне тот юноша ничего плохого не сделал. Для чего мне его убивать?
— Но вы ведь сами согласились.
— Согласился, а теперь не хочу, — перебил Мезонфора Ломбер. — Мне надоело убивать. Хочу стать как все. Хочу стать порядочным человеком.
— В таком случае верните мне деньги.
— Да пожалуйста, — с этими словами Ломбер подальше отодвинул от себя кошелек и перстень, после чего горестно вздохнул и закурил трубку.
Но в эту минуту вмешался трактирщик.
— Простите, г-н Ломбер. Но если вы вернете деньги этому господину, то кто же в таком случае заплатит за все ваше выпитое вино?
— Вот, — проговорил ухмыляясь Ломбер обращаясь к своему собеседнику. — вы только взгляните на этого человека, который считается в обществе: порядочным, богобоязненным и при этом всем при чистым от крови. И в то же время этот святоша за каких-то тридцать поганых пистолей готов загубить не неповинную душу. И чьими руками: я вас спрашиваю? . Моими, вот этими руками залитыми по локоть кровью. А ведь они были чистыми. Ведь я же родился безгрешным. Пусть в нужде, пусть сиротой - но безгрешным.
Не внимая словам уже мертвецки пьяного наемника, трактирщик подчеркнуто и вежливо заметил:
— Г-н Ломбер. Если вы мне не заплатите, то я буду вынужден обратиться к жандармам, которые вас арестуют и отправят в тюрьму.
— Что ж, я готов. Отправляйте.
— Сколько вам задолжал этот сударь? — вмешался в разговор Мезонфор.
— Ровно сто пистолей, месье, — ответил со всей скромностью мэтр Габен, свойственной только трактирщикам.
Взяв со стола кошелек и отсчитав из него ровно сто пистолей, Мензофорт вложил их в руку Габену. И тот озаряясь радостью откланялся и удалился.
— Спасибо вам, господин... — напряг свою память Лобмер. — Простите, я кажется не знаю вашего имени.
— Меня зовут Франсуа Мезонфор.
— Так вот, — начал Ломбер, вставая из-за стола. — достопочтенный господин Мезонфор. Я до глубины души благодарен вам и поэтому готов идти за вами куда угодно.
— Вот и отлично, — взяв его под руку, Мезонфор вывел его из харчевни.
Несмотря на то, что Ломбер, как мы уже сказали, был мертвецки пьян, он еще твердо стоял на ногах и даже смог вскочить на лошадь.
Дивясь стойкости наемника, Мезонфор последовал ему примеру. И через несколько минут они уже мчались по дороге ведущей прямиком к королевскому лагерю.
Пока заговорщики ехали по лагерю, они не обменялись не единым словом и лишь когда Мезонфор остановил лошадь возле своей палатки, он повернул голову к путнику и негромко сказал:
— До трех часов побудем здесь.
Его спутник безмолвно согласился, сошел с лошади, привязав его поблизости к дереву и последовал за капитаном, который скрылся за пологой палатки.
Когда со стороны осажденного города Ла-Рошель колокол часовни Перро ударил три раза, капитан и Ломбер, один за другим вышли из палатки, и хоронясь время от времени от часовых, крадучись, под покровом ночи, пошли по крепко заснувшему лагерю.
Так как накануне Мензофорт отсчитал расстояние между своей палаткой и де Шарона, он безошибочно привел убийцу к намеченной цели.
— Он здесь, — прошептал Мезонфор, отогнув пологи палатки.
В ответ Ломбер кинув головой, зажег в светильнике свечу и, проникнув во внутрь, безшумно приблизился к кровати. Де Шарон спал на спине, положив голову на руки. Убийца с хищным оскалом достал из ножен кинжал и вознес его уже над телом жертвы.
Но в этот миг веки юноши вздрогнули и приподнялись.
Увидев над собой темную фигуру молодой человек подскочил и попятился.
— Кто вы такой? Какого черта вы здесь делаете? — спрашивал он.
Но Ломбер ничего не ответил. Он мигом налетел на бедного юношу, зажал ему рот и после недолгого сопротивления вонзил нож прямо в сердце, так что юноша и не вскрикнула.
— Прости меня, мальчик, — произнес над мертвым телом Ломбер, вытирая окровавленный нож. — Видит Бог, я не желал твоей смерти.
Засунув кинжал за пояс, он тяжело вздохнул и вышел на воздух.
— Ну как? — спросил его тут же Мезонфор, с нетерпением ожидавший конца.
— Все в порядке, мессир. Он мертв.
— О благодарю, вас, — невозмутимо, но про себя явно ликуя, сказал Мезонфор и, вытащив кошелек, протянул его Ломберу. — В награду вот вам еще три пистоля.
— Спасибо, месье, — без йоты радости проговорил он, засовывая кошелек в карман.— Они мне и впрямь пригодятся. Но скоро начнется рассвет и чтобы не у кого не вызвать подозрения, нам нужно убираться отсюда.
— Вы правы, Ломбер. Идемте.