Снег падал, чтобы растаять. С враз потемневшего неба медленно спускались большие белые хлопья, делая город чистым и немного неузнаваемым.
Даша сидела на бетонном парапете подземного перехода и с деланным равнодушием посматривала вокруг. К остановке подходили автобусы. Даша спокойно встречала и провожала их. Снег неторопливо облеплял ее. Хотя на улице была плюсовая температура, Даша узнала об этом из светового табло, что светилось над остановкой, но “плюс” этот был очень маленький и даже не дотягивал до одного градуса, и Даша начинала замерзать. Но своего поста она не бросала.
Снег таял под ногами прохожих, под колесами машин, смешивался с дорожной грязью, становясь серо-бурым. Но задержавшись на карнизах и выступах домов, в ветвях деревьев и кустарников, оттенял серо-черный ноябрьский городской пейзаж своей холодной белизной. Если бы Даша не была занята чем-то глубоко своим, она бы увидела, как с каждой упавшей снежинкой хорошеет скучный знакомый проспект. Но Даша по-прежнему равнодушно скользила взглядом по всему этому кратковременному великолепию мира. Однако если бы в спешащей толпе отыскался бы кто-нибудь столь же неторопливый как Даша, но гораздо более наблюдательный, то он непременно бы заметил, что глаза девушки становились внимательными и зоркими лишь только открывалась тяжелая дверь старинного красивого здания, что находилось прямо за остановкой, отгороженный от улицы небольшим сквериком. Даша внимательно выглядывала кого-то в больших и маленьких группах людей, вынырнувших из темного тамбура в снежную белизну раннего вечера. Не найдя желаемого, ее глаза вновь становились равнодушно-безразличными и снова потухали.
К остановке подходил автобус. С шумом распахнулась дверь подъезда и на крыльцо вывалилась большая веселая компания. Они рассыпались по скверу, хватая на ходу мокрый снег, лепя снежки, кидая друг в друга. Часть компании, уворачиваясь от снежков, побежала к остановке, звонко прощаясь на ходу.
Даша встрепенулась, напряглась и вдруг тоже сорвалась и кинулась к автобусу. Она успела вскочить в последнюю дверь.
Народа было много. В середину автобуса трудно было протиснуться. Да и стоило ли? Все равно скоро выходить. И Даша, стоя на подножке задней площадки, всматривалась в веселую толпу, заполнившую среднюю площадку и шумно перебрасывающуюся смешными фразами. Она силилась расслышать одной ей желанный голос, рассмотреть знакомый профиль.
Через три остановки один из молодых людей вышел, махнув на прощанье друзьям. К счастью и Даше выходить здесь же.
– Привет, Саш.
– О, Дашка, привет. Ты откуда?
– Из библиотеки, – соврала Даша.
Впрочем, сказала она почти правду. Просто из библиотеки она уже час как вышла. Доехала до институтской остановки и поджидала здесь Сашу, чтобы немного пройти с ним по дороге домой.
Только сейчас Даша заметила, как же красив сегодня вечерний город. В снегу дома, деревья, чистый снег на обочинах, крупные редкие хлопья в желтом свете уличных фонарей. Было волшебно и сказочно и Даша верила, что они с Сашей сейчас идут в самую настоящую сказку.
На углу около поликлиники они остановились. Даше надо было прямо, Саше налево. Но они стояли и все говорили, говорили, говорили. Говорили ни о чем и обо всем. Из одной темы вырастала другая. И Даша была рада, что наконец-то решилась окликнуть Сашу, а не убегала быстрым шагом, как обычно, когда они случайно или неслучайно выходили вместе на остановке. Оказалось, что это совсем несложно, просто говорить, не выискивая темы, не думая, что он спросит, что она ответит. А может быть это просто снег, … первый снег убрал страх, присыпал тревогу, подарил смелость и радость.
Даша чертила на плоской, припорошенной снегом поверхности ограды, что отделяла газон поликлиники от тротуара, плавные линии. И все думала, что пора попрощаться и идти дальше. И надеялась, что Саша пойдет ее провожать до подъезда. А может быть она пригласит его домой. У мамы сегодня суточное дежурство, папа в командировке. А в холодильнике есть вкусные пирожные и она заварит чай и разольет его в красивые чашки тонкого фарфора, которые мама достает только по праздникам…
– Марина, привет. Подожди.
Даша удивленно вскинула глаза. Саша смотрел куда-то поверх ее головы. Даша обернулась.
На крыльце поликлиники стояла Марина, бывшая ее одноклассница. Даша знала, что она учится в медицинском училище и сейчас проходит практику в их районной поликлинике. Красавица Марина в своей белой шубке была еще красивее. Она стояла на крыльце, медленными изящными движениями надевала перчатки и насмешливо смотрела в их сторону.
Внутри словно лопнул воздушный шарик. Даша вновь почувствовала себя неуклюжей, неуверенной. Робость и смущение пролезли в душу.
– Ладно, Даш, пока. В институте увидимся.
Саша пошел навстречу Марине, взял ее под руку и они шли, медленно растворяясь в сказочной снежной круговерти.
Даша враз почувствовала, как у нее замерла рука. Она лежала на холодном поручне ограды и под ней таял снег. А слева и справа были нарисованы сердечки, маленькие, большие, пересекающие друг друга, вложенные друг в друга. Даша провела рукой влево, вправо, разрушая снежное послание. Стряхнула с пальцев снег, спрятала руку в карман, до боли сжав холодные пальцы в кулак. Ногти вонзились в ладонь. Горели щеки, у виска быстро-быстро пульсировала вена.
А что, собственно говоря, случилось? Ну ведь ничего же не случилось. Ровным счетом ничего. Ну да, в этом-то все и дело, что ничего не случилось из того, что так хотелось, чтобы случилось.
Даша шла домой. Сказка кончилась. Мокрый снег таял и просачивался внутрь ее осеннего пальто. Даше было зябко, била мелкая дрожь. Растаявшие снежинки скатывались по щекам холодными каплями. Даша слизнула одну, застрявшую в уголке губ. Она почему-то оказалась соленой.