Я как инаковыкусившая литературная единица в эмиграции, и отстранённый от занятий собой по собственному желанию, исподволь подглядывал за тем, что твориться вокруг.
Изголодавшиеся собратья по перу, отказавшись от ненормативной лексики, выискивали новые пути в творчестве, пользуя набившие брайтонскому читателю оскомину "сполохи и нечтоже несумняшеся", не обращая внимания на ледяную крупу под ногами, которую в пищу не употребишь, несмотря на то, что их голодные желудки давали о себе знать музыкальным урчанием.
Не помешал бы завтрак, поплотней прикрытой двери в ресторан "Творческая траттория", где я тратил незначительные для государственного бюджета суммы.
Так что, получивший вчера гонорар за "Обзор социального позора", я от полноты душевной пригласил их зайти на огонёк, зажжённый знакомым мне хозяином-итальянцем.
Недоваренные макароны являлись особым шиком заведения, как пояснил заносчивый обеими руками официант. Они были обильно политы кетчупом со слезами жены хозяина Филумены Мортурано приёмной дочери Перекрёстного отца Capo di tutti capi, что придавало блюду пикантность и добавочную стоимость.
Но один из мной приглашённых Блевин, наевшись до отвала за мой счёт, позволил себе бестактную выходку.
Он встал и, имитируя запатентованную позу Александра Сергеевича в царскосельском лицее, отрыгивая задекламировал своё "Слабоумие в лунную ночь".
Это превзошло все ожидания присутствующих, моё в особенности, так как я намеревался попотчевать собравшихся получасовой поэмой "Не груздИ в корзинке!"
И я-лох усвоил: "не делая добра, не получишь зла", когда тебе "из под Тишки ставят шишки".