Уныло гляжу на кучу бумаг, извлекаемых представителями властей из чрева своих "дипломатов", и вспоминаю публикацию в одном из номеров "Катеров и Яхт", где немецкий яхтсмен, впервые посетивший Россию на яхте, сетовал на бюрократизм чиновников из Санкт-Петербурга. Судя по всему, японский бюрократизм нашему не уступает. Грузовая декларация, пассажирская, дератизационное свидетельство. Что там еще? Маршрут дальнейшего следования, судовая роль. "Почему не на английском? О, извините, сейчас сделаем на английском".
На столе появляются все новые и новые бумаги, чиновники сменяют один другого. Но вот, кажется, все, в паспортах появляются нужные штампы. Сколько же все это продолжалось? Часа полтора, не меньше.
Чуть ошалело смотрю на капитана. После двенадцатисуточного перехода бумажная волокита особенно
тяжела. Вдвоем с капитаном заполняем все бланки В две руки и справились в два раза быстрее.
А экипаж наверху уже заводит первые знакомства. Стоим в самом центре города Кусиро на о. Хоккайдо. Напряжение постепенно
сменяется чувством удовлетворения - первый этап
плавания успешно завершен. Что этому предшествовало? Порой и вспоминать не хочется.
. . .Плавание было задумано в 1995 году. Хотелось достойно встретить юбилей отечественного флота. Вон как наряден наш "Тарпон" с огромными надписями по бортам "300 лет флоту России"!
В этот раз решили проложить курс на юг. Штаты, Канаду видели, Япония ближе, а не бывали. Опять же позагорать хочется, покупаться. Итак, решено, летом 1996 года идем в Японию.
Нужны визы. Обращаюсь в отдел внешнеэкономических связей областной администрации. Обещают помочь. В японское генконсульство во Владивостоке уходит соответствующая петиция. Отказ не заставил долго ждать. Да, «дикарем» в Японию не попасть, нужно приглашение и, соответственно, принимающая сторона. Не отчаиваемся, благо на Камчатке немало фирм, сотрудничающих с японцами.
Рассказываю о ситуации президенту компании «Атолл-Запад» А.Н. Якунину. Александр Николаевич сам рыбак, огромный путь прошел на этой стезе, сначала до капитан-директора БМРТ, позже до одного из руководителей Дальрыбы, потом руководил АзЧерРыбой, на пенсию уходил уже из Минрыбхоза. Проблемы флота ему далеко не безразличны, и пропаганда российских традиций явно по душе. Через несколько дней получаем факс токийской фирмы с приглашением участникам плавания, а еще через некоторое время становимся обладателями системы спутниковой навигации «Магеллан». Так мы обрели спонсора, а на бортах «Тарпона» появляется эмблема «Атолл-Запада».
Середина июля, первоначальные сроки выхода сорваны, а на яхте еще дел невпроворот. Но, как говориться, ремонт нельзя закончить, его можно только прекратить. Так и поступаем. Последние три дня особенно напряженные. Различны заморочки лезут со всех сторон. В санитарно-карантинной службе порта вдруг не понравились наши медицинские справки, полученные в областном врачебно-физкультурном диспансере. Но нам проще добиваться правды выше, чем проходить медкомиссию по новой в какой-либо из флотских поликлиник.
Мы твердо знаем, что российские яхтсмены самые бюрократоустойчивые яхтсмены в мире, поэтому не унываем. Усилия не пропадают даром.
По левому борту неспешно проплывают скалы «Три брата». Эти «родственники» исправно провожают и встречают всех петропавловских мореходов. Когда мы их снова увидим? По планам месяца через полтора, а как получится на самом деле?
Из дневника сына:
18.07.96. четверг
Долгожданный день отплытия. В морпорту стояли до вечера. В
19 часов отошли. Поначалу было хорошо, потом стало хуже. Болела голова, знобило. За первые сутки столько раз мыли посуду с Женькой.
Теплый летний вечер. Весь экипаж наверху. Капитан Владимир Тарасов – старшина водолазной станции. Борис Борисович Колосов – кок, мичман в отставке, второй помощник Алексей Баранов – энергетик, его жена Наталья – сотрудник областной газеты. Наши юнморы: 13-летний Женька, 14-летний Димка, сыновья капитана и мой. Пацаны закончили 8 классов. Это их первое серьезное плавание. И, наконец, ваш покорный слуга, так гневно обличающий бюрократизм, сам по сути бюрократ, чиновник районной администрации.
И без того слабый ветер вскоре совсем стихает. Штиль. Волны зыби плавно поднимают и опускают яхту. Появляются дельфины, устраивают хоровод вокруг лодки. Пацаны в восторге.
В этот раз ветер не заставил себя долго ждать. Вот уже приходиться рифить грот, менять геную на штормовой стаксель. Ветер встречный, волна крутая, продвижение вперед минимальное. Настроение экипажа портится. Большинство страдает «морской болезнью».
Сын с укоризной:
- Папа, говорил, что тоже укачиваешься поначалу, а сам…
Ему обидно, что я не разделяю с ним его страдания. Удивительно, но болезнь на самом деле обходит меня. Если раньше, при выходе в море первые сутки, двое испытывал конкретный дискомфорт, то в этот раз ничего подобного не наблюдается. Видимо, подспудное чувство ответственности за ребенка, что-то переключило в организме.
Из дневника сына:
19.07.96. пятница
Шторм шесть баллов. Проблевался три раза.
Штормит недолго, и снова чуть заметный встречный ветерок лениво шевелит паруса. На широте мыса Лопатка (южная оконечность полуострова Камчатка) входим в плотную пелену тумана. С этого момента туман наш неизменный спутник до самого острова Хоккайдо.
В поисках ветра то вплотную приближаемся к Курилам, то миль за 50 уходим в океан. Все напрасно, приличного ветра нет. Тот, что появляется, почти всегда встречный. А ведь лоция обещает в это время года ветра попутных направлений. Зато в отношении туманов верно на все сто процентов. К острову Уруп подошли на две мили, но так и не увидели его.
Показания магнитного компаса и «Магеллана» разнятся порой более чем на десять градусов. Что бы мы делали без GPS? Невольно вспоминается первое плавание к американским берегам. Тогда, пользуясь только магнитным компасом, не имея возможности из-за погоды воспользоваться секстаном, мы отклонились от счислимой точки более чем на сто миль. Даже страшно представить, чем это чревато в районе Курил. И без того в постоянном напряжении, особенно на ночных вахтах.
Однажды стук судового дизеля приблизился настолько близко, что показалось, что через несколько секунд судно раздавит нас. Врубив всю иллюминацию и прокричав на шестнадцатом канале УКВ «Здесь парусная яхта», бужу капитана. Митрофаныч сигналит мощным фонарем. Интенсивность шума постепенно стихает. Капитан успокаевает:
- Если бы близко подошел, знаешь какое зарево в тумане было бы?
Думаю, откуда зарево, если идет только с ходовыми огнями? Этот нарастающий шум, в условиях, когда не знаешь, какой маневр предпринять, до сих пор заставляет сердце сжиматься в ужасе.
Из плена тумана вырвались только в районе острова Хоккайдо, а подоспевший попутный шторм помог преодолеть последние мили перед портом Кусиро. Но все уже были, как огурчики, никакой морской болезни. Всё-таки двенадцать суток, как вышли из Петропавловска. А расстояние всего то чуть больше восьмиста миль по генеральному курсу.
Формальности закончены. На яхте задержались двое молодых таможенников. Парням года по двадцать три. Один довольно сносно объясняется по-русски. Переглянувшись с капитаном, предлагаю на английском:
- Мэй би дринк? то есть выпить предлагаю.
- Наливай! следует ответ.
На свет извлекается бутылка «Клюквы на коньяке». Напиток пришелся гостям (или хозяевам?) явно по вкусу. За первой опорожняется вторая. Начинаем опасаться за судовые запасы – ведь это только первый японский порт.
На палубе солнце и теплынь, а вокруг подкупающая чистота и опрятность города.
Перед выходом из Петропавловска наши друзья-яхтсмены, бывшие в Кусиро ранее, снабдили нас передачами для местного любителя паруса Сэки Сэгеми. По-видимому, и в Японии молва распространяется быстро. Пока мы корпели внизу над бумагами, Сэки-сан уже успел побывать на яхте и, пообещав появиться в шесть часов вечера, уехал.
Чего больше всего хочется яхтсмену, оказавшись на берегу после длительного перехода? Конечно бани! Написал и подумал, что это верно лишь отчасти. По крайней мере, когда в дальнейшем у нас появилась возможность ежедневных забортных купаний, баня после переходов была уже не так актуальна.
А пока просим Сэки-сан организовать нам помывку. Загрузившись в две машины, отправляемся в общественную баню. Японские общественные бани очень популярны у местных и заслуживают отдельного описания. Сколько раз в дальнейшем, мне приходилось приходить там в себя от пережитого.
Затем гостеприимный хозяин везет нас в ресторан. Так как все финансовые проблемы Сэки-сан берет на себя, мы, как можем, стараемся умерить свой аппетит. Как мы при этом ошибаемся! Оказывается, в этом заведении плата почасовая. Заплатил за определенное время – и ешь сколько хочешь и сколько успеешь. Спиртное за отдельную плату. Только к концу ужина мы разобрались в сути этого заведения общественного питания. Зря скромничали. Знали бы мы в России, что такое бывает.
Быстро мелькают дни стоянки. Бывали и интересные моменты. На дверях одного из магазинов встречаем табличку на русском «Русским вход воспрещен». Еще раз столкнулся, когда владелец другого магазина на меня не реагировал вообще никак. Я к нему обращаюсь, а взгляд сквозь меня. Как мне потом объяснили, проблема северных территорий, которая на самом деле имеет место быть у японцев, в данном случае не главное. Главное, это российские моряки, которые заходят в Кусиро часто. И часто ведут себя на берегу самым хамским образом. Впрочем, я сам был этому свидетель в одном из магазинов, где отоваривалась группа наших рыбаков и рыбачек, откуда поспешил удалиться, чтобы не быть идентифицированным.
Пора двигаться дальше. Иммиграционные власти подробно рассказывают, в какие порты нам можно заходить, в какие нет. Это определяется наличием или отсутствием соответствующих служб.
В определенное нами время выхода к яхте подкатывает автомобиль. Офицер службы капитана порта вежливо напоминает, что нам что пора уходить.
Швартовы отданы, курс в океан. Не успеваем выйти за ограждающие молы, как ветер стихает. Медленно дрейфуем вдоль побережья. Наступает ночь. А в городе в полном разгаре фольклорный праздник. Днем на улицах было карновальное шествие, а сейчас темноту взрывают разноцветные фейерверки. Красиво!.
С рассветом появляется ветер. Постепенно усиливаясь, он переходит во встречный шторм. Снова короткая крутая волна, хода вперед практически нет. Справа по курсу в нескольких милях порт Хироо. Решаем переждать непогоду. Долго вызываем по радио портовые власти. Ответа никакого. Может быть, потому что воскресенье? Заходим в порт на свой страх и риск. У одного из причалов стоит огромный сухогруз под российским флагом, порт приписки Тикси. Попытка связаться с судном по УКВ успехов не приносит. Пока нашли место швартовки, уехали довольно далеко от нашего парохода. Отношение японцев на берегу безразличное. Наконец у яхты останавливается автомобиль, пассажиров которого явно заинтересовал российский флаг. Кое-как объясняю, что мне нужно попасть на русское судно. Пропетляв по причалам километра три, машина подкатила к трапу тиксинского сухогруза. Ознакомившись с картой погоды, получив в качестве презента несколько буханок свежеиспеченного хлеба, на этой же машине возвращаюсь назад. Экипаж уже завел знакомства, идет обмен сувенирами.
Подходит пожилой японец. Как выяснилось, после войны отсидел пять лет в российских лагерях. Из русского помнит «лопата», ропата, в их произношении, «давай-давай», «девочка» и еще пару слов. Живет где-то рядом с портом, и наши юнги без чьего-либо ведома отправились к нему в гости. Мы уже начали изрядно волноваться, когда пацаны явились с огромным арбузом, который, однако, не спас их от грозного капитанского разноса. Кстати, это был единственный случай, когда члены экипажа побывали в японском доме. Никто из остальных ни разу не удостоился этой чести. Какими бы дружественными не становились наши отношения в процессе общения, путь в японский дом нам был заказан – табу, а очень бы хотелось посмотреть.
Карта погоды не сулит ничего страшного, и, простояв в Хироо часа четыре, принимаем решение продолжить путь. Курс на остров Хонсю, порт Онахама. Решение о конкретном пункте следующего захода принято в Кусиро. У Сэки-сан в Онохаме друг-яхтсмен, будет кому нас встретить и позаботиться.
Из дневника сына:
05.08.96. понедельник
Идем от Хоккайдо на Хонсю. Встретили российское судно МТР (малый транспортный рефрижератор.) «Надир». Следует в Сангарский пролив. Скинули нам в мешке три булки хлеба и карту погоды.
Вообще, обычная практика. Встреченные российские суда всегда интересуются, в чем нуждаемся. Как правило, мы ни в чем не нуждаемся, но иногда хочется свежего хлеба. Процедура передачи простая, на судне готовят посылку, пакуют в обычный крафтовый мешок и бросают за борт. Мы этот мешок подбираем. И хотя суда, обычно торопятся, все равно притормаживают и наблюдают, как проходит операция по извлечению из воды презента.
Плавание в этих широтах уже значительно приятнее. Туман лишь по утрам, днем яркое солнце. Но вода для купания еще холодная.
На ночных вахтах такое ощущение, будто находишься в центре большого города. Огромнейшее количество небольших рыбацких судов, ведущих промысел кальмара, расцвеченных при этом мощнейшими галогенными фонарями.
Суток за двое до подходе К Онахаме вдруг обнаруживаем, что вода уже теплая. То-то радости всем. И отсутствие ветра не угнетает.
Проводим учение «Человек за бортом». На курсе фордевинд (ветер с кормы) с криком «Помогите» прыгаю в воду. Капитан четко выполняет маневр. Через две минуты я уже снова на борту. А все-таки немного жутко, когда яхта под всеми парусами удаляется от тебя. И ты один среди волн…
На подходе к порту видим лес яхтенных мачт. Направляемся туда, но нужной нам лодки, хозяин которой должен нас встречать, на этой стоянке нет. Местные показывают по карте, куда следует идти. Это другой конец порта. Через некоторое время швартуемся у гостевого причала яхт-клуба «Иваки Сан Марина». Яхты «Мацукадзе», которую мы ищем, здесь тоже не оказалось, но через некоторое время появился сам ее капитан и владелец – Мацуи-сан. В общении некоторые сложности. Английский нового знакомого желает лучшего, а так как и наш, мягко говоря, далек от совершенства, появляются проблемы.
Из дневника сына:
08.08.96. четверг.
Заходили в Онахаму. Встали черт-те где, в самой глуши. За стоянку цена бешеная, но друг Сэки-сан оплачивает наше пребывание. Еще повезло, что рядом хороший пляж, купаемся вволю.
10.08.96 суббота.
Сегодня Мацуи-сан возил нас на прогулку по Онохаме и Иваки, довольно большой город. Познакомились с его другом и знакомой друга, полячкой, зовут Ариша. Шпарит на многих языках. Ездили на смотровую вышку, потом в японский храм. Там за вход деньги берут, не пошли, гуляли по территории. Еще купили два мокика, Женьке и мне. Закрепили прямо на палубе. Отходим сегодня.
Об Арише хочется рассказать особо. Симпатичная молодая женщина с изящной татуировкой на правом плече. Родилась в Польше, родители и сейчас там живут. Переехала в Австралию, а сейчас преподает английский в японской школе. В свободное время подрабатывает в баре. Кроме польского и английского свободно говорит на русском и немецком и, как мы все заметили. Без проблем объясняется по-японски. Ее помощь в общении трудно переоценить.
Пора двигать дальше. Наша конечная цель - Токио. Но идти в Токийский залив для нас очень проблематично. Сумасшедший трафик с одной стороны и наш никчемный двигатель, заставляют искать порт на океанском берегу таким образом, что бы до Токио можно было добраться поездом или автобусом. Таковым оказывается Касима. Это всего лишь в шестидесяти милях южнее Онахамы.
Провожают нас Мацуи-сан, его друг и Ариша. Скромненько на посошок, но Мацуи быстро пьянеет – не привычен к нашим напиткам. Раз за разом произносит тост: «Бамбаязи!». Так и не поняли толком, что это означает. Что-то вроде «за здоровье».
В ночь отходим. Хороший ветер позволяет к утру достичь цели. Густейший туман лишает зрительной ориентировки. Видимость метров двадцать. Порт Касима находится в устье реки. Судя по «Магеллану», но уперлись в какой-то мол, не обозначенный на нашей карте, и не знаем, что делать. Несмотря на ранний час, на молу полно рыбаков. Доволно крупная зыбь, маневрировать вблизи мола опасно. Один из способов ориентирования на местности рекомендует обратиться к местному населению. С криками «Касима, Касима» взываем к рыбакам. Те долго не могут понять, что нам надо. Наконец машут куда-то рукой, явно в противоположенную сторону. Повинуемся, обогнув мол, затем еще один, протиснувшись в узкую щель между волноломами, попадаем в рыбную гавань. Швартуемся к борту одного из суденышек. Кое-как выяснив, где все-таки порт, снова выходим в океан. Туман по-прежнему густ, но перед входом в устье реки он редеет, а еще через пять минут о нем уже ничего не напоминает. Крутились мы на акватории в одну квадратную милю.
Еще в Онохаме мы получили факс рт «Морикавы» со схемой порта Касима и указанием места нашей стоянки. Туда и направляемся. Нас уже ожидают офицеры службы капитана порта. Формальности недолги. Интересуются, когда будем уходить. Мы знаем, чем это чревато. Придут в назначенный час, и, что бы ни было, заставят убраться. Называем дату с запасом.
Из дневника сына:
11.08.96. воскресенье.
Всего лишь ночь провели в море и входим в Касиму. Туман полнейший, ничего не видно, залетели сначала в рыбацкую гавань. В шесть утра зашли в порт. Вокруг одни заводы. Опять встали за четыре километра от центра города. Хоть один магазин есть рядом, мороженного можно поесть.
Касима – порт для крупнотоннажных судов. По берегам сплошь химические и металлургические производства. Воздух насыщен удушающими запахами. Но вода, на удивление, чистейшая.
Сходили в город, узнали расписание автобусов на Токио и на следующий день рано утром в путь.
Чуть больше часа езды – и мы в столице Страны восходящего солнца! Трудно описать первые впечатления от этих каменных джунглей, от автомобильных дорог в 5-6 ярусов. Центральный вокзал Токио, куда мы прибыли, вообще не поддается описанию. Места прибытия и отправки автобусов находятся в разных секторах Пока разобрались, каким образом нам возвращаться назад, прошло не менее часа.
Один день в Токио. Чему посветить? Решили пацанов порадовать. Диснейленд. Без гидов и переводчиков все же достигли этой цели. Взрослый билет, по которому всеми аттракционами можно пользоваться без дополнительной платы, стоит примерно 50 долларов, юниорский чуть дешевле, есть еще детский. Народу тьма. На некоторые аттракционы приходиться стоять в очереди больше часа.
В Токио Диснейленд открылся в 1983 году, раскинулся на площади в восемьдесят гектаров. Это третий по счету Диснеевский парк после Калифорнийского и Флоридского. За первые десять лет его посетило рекордное количество граждан, более 129 миллионов человек. Для пацанов, конечно, большая удача побывать в таком парке. Да и взрослым интересно. (Напомню, 1996 год). Проводим в Диснейленде почти весь день. Вечером назначена встреча с представителем «Морикавы».
Мистер Огура-сан, на удивление, хорошо говорит по русски. Организовав нам небольшую экскурсию по центральной части Токио, Гинзе, одарив юных мореходов презентами, он попращался с нами. Алексей с Натальей остались ночевать в отеле, остальные поздней ночью вернулись на яхту.
Оставшиеся дни стоянки посвящаем прогулкам по Касиме, ремонту парусов и такелажа. Воздух пышет зноем, купаться в порту не рискуем, бегаем в близлежащий парк под фонтан освежаться. Ночью досаждают комары.
15 августа, как всегда под вечер, отправляемся в обратный путь. До дома более 1300 миль, еще необходимо зайти в Кусиро. После выхода ветер дует часов шесть – и полный штиль. С этого момента начинаются наши мучения. Отпуска на исходе, пора домой, а мы тащимся еле-еле. Купания уже не доставляют прежней радости.
Из дневника сына:
16.08.96.пятница.
Сплошной штиль. Купаемся и больше ничего не делаем.
17.08.96. Суббота.
Все то же самое.
И так до 23 августа. 450 миль до Кусиро шли. Но, как оказалось, это были еще цветочки.
А пока: Из дневника сына:
23.08.96.пятница
Дошли до Хоккайдского мыса Эримо, и тут засвистел ветер. За вахту проходим 25-28 миль (вахта – 4 часа) Как – только пришвартовались в Кусиро, сразу позвонили Сыки-сан. Он приехал со своей женой, хотели отвезти нас в ресторан. Но все отказались. Вышел облом, поужинали на яхте.
В один из последних дней пребывания в Японии Сэки-сан и его жена Сэкико организовали нам замечательную экскурсию по восточной части Хоккайдо. Более двухсот километров наколесили мы по дрогам национального парка Акан: побывали на удивительных озерах, в местной Долине Гейзеров ( с камчатской не сравнить, но все же), увидели массу интересного и познавательного.
27 утром, завершив последние формальности, покидаем Кусиро. Сразу переводим часы на камчатское время. Разница, между прочим, четыре часа. У нас уже даже Владивосток, не говоря о Камчатке, бодрствует, а японцы еще спят.
Ветер прекратился практически сразу, как только вышли за ограждающие молы. Течением медленно тащит вдоль побережья, хорошо хоть в нужную сторону. Разделительную линию Япония – Россия пересекли только на третьи сутки. Вдобавок ко всему у меня разболелись зубы. Пять суток не нахожу себе места, почти ничего не ем. И то, слава Богу, нет худа без добра, судовые запасы на исходе. Постепенно боль проходит сама по себе.
У нас поврежден вал, поэтому двигатель используем только на подзарядку аккумуляторов. Длительный штиль в таких условиях – самое сложное испытание, особенно в условиях дефицита времени.
Настроение тех дней лучше всего характеризуют строки из дневника.
05.09.96. Четвкрг.
Девятые сутки, как вышли из Кусиро в обратный путь и дошли только до острова Уруп. Либо штиль, либо не туда дует. А тут еще тайфун «Орсон» заставил вернуться на сорок миль назад и спрятаться в заливе Касатка на Итурупе. ( кстати, раньше тайфуны называли только женскими именами, но тут вот с мужчиной пришлось встретиться). Трудно даже представить, когда попадем в Петропавловск. А вчера летели через пролив Фриза шесть узлов, двадцать пять миль за вахту. После этого сразу и встали. На работу после отпуска уже опоздал, к дочери на день рождения тоже, наверное, не попаду (таки не попал).
06.09.96. Пятница.
На хороших ходах проскочили вторую половину острова Уруп, проливы Уруп и Буссоль и с размаху въехали в Охотское море. Мы туда не планировали – течением затащило. Встали на якорь в заливе Мильна на Симушире. Несколько часов ремонтировали паруса – и снова в путь. Ветер восточный, очень свежий. Остров почему-то не прикрывает. Волны, правда, нет, но и скорости нет. Лодка лежит на боку, сильная вибрация. Проделки сулоя.
08.09.96. Воскресенье
Неудачи преследуют нас. Вчера в конце моей утренней вахты порвалась ванта по левому борту. Быстро изменил курс, сменив нагрузку на мачту. Для ремонта вернулись на остров Кетой в бухту Дианы. Потревожили семью сивучей. Глава, издав злобный рык, увел гарем в сторону. А мы на ремонте потеряли шесть часов. Потом порвался стаксель, поставили другой, он тоже порвался. Вдобавок ко всему всю ночь и уже полдня дует северо-восток, который напрочь не дает продвигаться по курсу.
На дневной вахте видел сразу шесть островов: Расшуа, Матуа, Райкоке, Шиашкотан, Экарма, Чиримкатан. На Курилах такое бывает, наверное, не часто.
12.09.96. Четверг.
Идем «в час по чайной ложке». Но, все же, достигли берегов Камчатки, правда, до Петропавловска еще больше ста миль. Никак не встретятся попутчики. Навстречу много, все желают счастливого пути. Накануне, перед Четвертым Курильским проливом нас позвал по УКВ СТ «Вестник» из Холмска, шел в Питер, но взять на буксир отказался, сославшись на то, что у нас граница закрыта. Потом подошел владивостоксий СРТК «Углекаменск». С мая на промысле. Парус для них в этих широтах, как «луч света в темном царстве». Специаль подвернули посмотреть на нас, сбросили в мешке хлеба, колбасы, рыбы. Звали в бухту Немо на Онекотане на ночной отстой. Спасибо, мужики, но мы торопимся, а то бы можно было пообщаться.
Сегодня я все-таки еще надеюсь на попутную «лошадь», друг повезет. Тогда ночью были бы на месте. А так с ходом два узла можно еще долготелепаться.
Так с попутной «лошадью» нам и не повезло. Испили сию чашу до дна.
К вечеру 14 сентября подошли к воротам Авачинской бухты. Да не тут-то было! «Добро» на вход не дают: «Поздно уже, да и суббота. Таможня и пограничники принять на берегу не могут. Следуйте в район ожидания».
Капитан взмолился
- Да вы что, родные. Мы девятнадцать суток в море, у нас двигатель не исправен, на борту дети, осталось две кружки воды, три ложки крупы.
Спасибо оперативному дежурному, дай Бог ему здоровья, но сумел он среди ночи и таможенника отыскать, и пограничников направить. В 3 часа ночи 15 сентября у причала в Богородском озере (бухточка такая в Авачинской губе) родные власти без лишней волокиты оформили наш приход, поставив точку в летописи еще одного камчатского яхтенного похода.
А еще долго просыпался по ночам с ощущением вселенского штиля. Чувство удовлетворения пришло позже. А тогда… пусть проститься нам желание завершить поход, как можно быстрей, любой ценой, даже на буксире.