Была суббота. С утра Володя чувствовал себя беспокойно. В эту субботу он не работал . Он понимал, что на том уровне беспокойств, который существовал в Монреале ( где он жил ), он мог себе позволить сильно не беспокоиться. Он работал в аптеке, только что закончился испытательный период на работе, длительностью в 6 месяцев, его не уволили,- работа была конечно достаточно монотонная, но к ней он уже привык, к тому же эта была какая никакая но стабильность. Можно было серьёзно подумать о приобретении собственной жилплощади, попросить ипотечную ссуду. Первичный взнос, и даже больше того, у него, а точнее у семейной пары ( Владимир был женат ) существовал. Супруга Владимира работала в частной школе, и несмотря на вторую иммиграцию, в жизни семейной пары не наблюдалось больших проблем, не было и больших скандалов, периодических спутников семейных отношений многих семейных пар. Детей у семейной пары не было, не было пока, и Владимир, в силу того, что имел мужское тело, был более инертным в стремлении и желании быть отцом. Он думал, что возможно ещё не время, он предпочитал получше обустроить быт, а затем, имея большую стабильность, решиться на этот шаг.
Его супруга уже вышла из дома, и он, оставшись один и плотно позавтракав и ощущая своё беспокойство в душе, решил поехать в парк Мон Рояль ( Mont Royal ), считая, что прогулка на свежем воздухе развеет его беспокойство.
До парка Володя добрался без особых приключений, поставил машину на стоянке, оплатил стоянку предварительно за следующие два часа при помощи электронного автомата, автомат принимал только монеты, и у него как раз оставалось достаточное количество монет по 25 центов,1 доллар и несколько монет по 2 доллара.
Начав прогулку он решил просто спокойно дышать, гулять и мало о чём думать. Но образ беспокойства не исчезал и казалось совершенно невероятным способом приспосабливался под темп его шагов и частоту дыхания. Он подумал и решил, что наверное это отклики предыдущих беспокойств и волнений или магнитные бури на солнце.
А беспокойств в прошлом у него действительно было немало. В 1993 году он иммигрировал с родителями в Израиль. Уезжал он из бывшей республики бывшего Советского Союза, где развал системы, разгул преступности, экономическое положение, энергетический кризис, отсутствие работы для родителей и ряд других причин вынудили его родителей решиться на этот шаг. У его мамы была еврейская кровь от бабушки и они все могли уехать в Израиль. Володя сам себя лично никогда не отождествлял евреем, он не стеснялся того, что у его мамы были еврейские корни, но никогда и не кичился этим. Приехав в Израиль, ему, как и большинству людей, приехавших из бывшего Советского Союза и говорящих на русском языке, пришлось столкнуться с ужасными и отвратительными проявлениями расизма и дискриминации по отношению к русскоговорящим иммигрантам и вообще к русскоговорящему населению в Израиле. Многие коренные жители называли иммигрантов из бывшего Советского Союза "руси , русия ", с презрительным выражением лица , - в переводе это буквально значит "русский", "русская". В Израиле, где религия не отделена от государства, и где так сильно чувствовалась дискриминация, которая распространялась и развивалась при содействии правительства и разных религиозных лидеров, он чувствовал себя изгоем и ему почти всякий раз давали почувствовать, что его здесь не принимают как такого же равноправного гражданина какими могли быть остальные.
Один раз на курсе изучения иврита учитель сказал, что евреи мужского пола из бывшего Советского Союза не делали обрезание, но они не виноваты, они не знали, что надо делать обрезание. Тогда Володя подумал про себя: " А почему собственно кто то должен быть виноват ? " . Тогда он ещё наивно полагал, что хорошее знание иврита позволит ему быть принятым равноправным жителем страны, но этого не произошло. Расизм в государственных учреждениях, в больницах, в полиции и на работе только усиливался и всё больше раздражал Володю и мешал ему жить, хотя он хорошо знал иврит, учился в университете. В один момент он просто ясно увидел, что насаждение этого расизма и ненависти между людьми действует согласно принципу " разделяй и властвуй ". Далее он увидел, что понятие правоверного еврея у разных жителей Израиля не является единым понятием, и может очень сильно отличаться, и тогда он спросил себя: " Кого же именно тогда можно назвать евреем и как это определяется ? По языку или по фамилии, по религиозным традициям, обычаям или догмам ? Или может каким то другим фантастическим образом ? И вообще кого можно назвать евреем, или русским, или грузином, и т.д. , каково же тогда точное определение национальной принадлежности и существует ли оно такое определение ? "
В общем мнение об Израиле портилось с каждым днём, к тому же положение усугублялось тем, что будущая жена Володи не была записана как еврейка в израильском удостоверении личности, и сочетаться браком они могли или за границей Израиля, или в некоторых консульствах и посольствах иностранных государств на территории Израиля. Они поженились в России, в городе где родилась его жена.
С определённого периода он осознал, что уровень лицемерия и лжи в государственных структурах Израиля и у многих людей, живущих в Израиле, является столь чудовищно большим, что он окончательно решил уехать, только бы не находиться в этой атмосфере расизма и лжи.
На семейном совете было принято решение уехать из Израиля и больше никогда не возвращаться, несмотря на то, что и Володя и его супруга работали по специальности. После рассмотрения разных стран как мест назначения, они остановили свой выбор на Канаде, провинции Квебек, город Монреаль.
А выбор имел место поскольку ни одними работой, деньгами и квартирой живёт человек.
Володя и его супруга собрали документы, заполнили бланки и подали на иммиграцию в преимущественно франкоязычную провинцию Квебек, и 3 года спустя, в середине 2011 года, после интервью с иммиграционным работником они получили сертификаты о том, что они выбраны как иммигранты в Квебек согласно категории: квалифицированные работники .
В конце 2011 года они получили канадскую иммиграционную визу, решили не откладывать отъезд на долгий срок, и в декабре 2011 года они приземлились в аэропорту города Монреаль.
Конечно и в Канаде были проблемы, существовали расизм и дискриминация, которые в определённой мере могут существовать в любом государстве, но ни в автобусах, ни в метро, ни в государственных учреждениях, ни в больницах никто не унижал и не оскорблял Володю и его жену за то, что они говорили друг с другом на русском.
Владимир и его супруга, после обучения на курсах французского языка для иммигрантов, долго искали работу, близкую к их профессиональному опыту и согласно их образованию, им обоим пришлось достаточно долгое время работать на разных работах, пока им обоим: сперва Владимиру, а затем его жене, удалось найти более или менее стабильную работу, Владимиру в аптеке, а его жене в частной школе.
И вот сейчас Владимир шёл по дорожке парка, дышал воздухом, и чувствовал, что беспокойство не собирается его покидать. Это беспокойство можно было определить как сильное отклонение от точки внутреннего равновесия, но было ещё кое-что,- что-то,что он сам не мог определить для себя.
В пятницу он получил SMS сообщение на свой сотовый телефон, от друга из бывшего Советского Союза : " Как жизнь Вова " .
"Как жизнь, как жизнь ..." - подумал он тогда, но ничего не написал в ответ, решил, что пошлёт ответ ( SMS сообщение ) в субботу.
На очередной дорожке парка, проходящей через опушку он достал из левого кармана брюк телефон, посмотрел на сообщение от друга, подумал как на это ответить, но ничего не написал в ответ и положил телефон обратно в карман. Ему хотелось ответить честно, и в то же время коротко, но мысль никак не хотела формироваться на экране его телефона. Он подумал про себя: " Как жизнь ? Жизнь в иммиграциях держись ! " , и улыбнулся сам себе. Пробегавшая рядом девушка, совершающая утреннюю пробежку по парку, успела заметить на его лице улыбку со следами грусти.
Владимиру не хотелось вспоминать нанесённые ему оскорбления и унижения, он их и не вспоминал, но они своими едко-назойливыми щупальцами прикасались к его памяти. " Да, не жизнь, а сплошные иммиграции " - подумал он, уже не улыбаясь.
Он увидел на окраине опушки, рядом с дорожкой, деревянную скамейку, подошёл к ней и сел, уже ничуть не удивляясь утреннему ощущению беспокойства.
" Как странно " - думал он-"жизнь состояла из иммиграций, по крайней мере большая часть жизни, но и сами события иммиграций представляют собой в каждом моменте отражение жизни...., нет, что-то я снова об этих иммиграциях, что же написать в ответ..."
И он предался своим воспоминаниям, приятным и не очень приятным. Так он просидел какое то время и постепенно внутреннее спокойствие установилось в его сердце и его память стала избирательно представлять ему приятные для сердца радостные и светлые воспоминания из его детства, юности и молодости, и он с удовольствием разглядывал их без каких бы то ни было попыток псевдонаучного психоанализа, столь популярного в северной Америке.
Это был светлый, солнечный июльский день, он заметил на асфальтной дорожке парка, в полуметре от себя ползущую чёрнокоричневую мохнатую гусеницу, около 1 см в диаметре и около 7 см в длину как ему показалось. На волоски гусеницы падали лучи солнца и её мохнатое покрывало искрилось переливами разноцветных отблесков, и память Володи искрилась светом воспоминаний. И тут он с поразительной ясностью осознал, что свет этих воспоминаний тоже является жизнью и этот самый момент созерцания гусеницы и есть проявление жизни, и что жизнь человека сама является иммиграцией души в теле, и ещё немало важного, интересного и значительного для себя. Многое из того, что Володя сумел осознать в этот момент просветления, момент озарения, было уже написано в старинных манускриптах несколько тысяч лет назад, но ему не обязательно было знать эти древние писания,- в один короткий миг истина открылась ему с естественной ясностью.
Светлая улыбка озарила его лицо, он встал, и глядя ясными глазами перед собой он зашагал по дорожке парка, на ходу доставая из левого кармана брюк свой телефон.
14 декабря 2020
Монреаль