Глава 21. Вам и не снилось.
Кемеровская область. Май 2020
«Домой» Оскар вернулся ближе к обеду. В посёлке было малолюдно, только ребятня гоняла босиком мяч на песчаном берегу речки, да пара старушек сидела возле колодца на лавочке. «Капитана» пока не было. Оля полола грядки.
- Чем помочь, хозяйка?
- А сил хватит?
- Я в норме, спасибо вам.
- Тогда возле баньки дрова. Наколоть и сложить надо. Сумеете?
- Попробую. – И Оскар прошёл за избу. На траве валялись распиленные чурбаки, а на толстом пне лежал странный, очень тяжелый и тупой топор с длинной рукояткой. Оскар повертел его в руках.
- Оля, а чем топор поточить?
Девушка заливисто засмеялась, поднялась с колен. Побежала к баньке.
- А это и не топор вовсе. Это колун называется. Он острым не бывает. Пошли, покажу. – И, ловко пристроив чурку на пеньке, без особых усилий с одного удара, расколола пополам. Оскар покраснел и выхватил орудие.
- Всё, я понял.
Девушка убежала в огород, а он приступил к работе. Вполголоса, мешая русские и немецкие ругательства, осваивал это нехитрое, с первого взгляда действие. К тому времени, когда Оля позвала обедать, у него болело всё тело и еле передвигались ноги. Руки прямо от ключиц налились свинцовой тяжестью, и он боялся, что не удержит ложку. Какие спецшколы!? Майн Готт, да вы пошлите курсанта на полгода в русскую деревню – получите готового универсального солдата, которому сам чёрт не брат.
Долго плескался на траве холодной водой из бочки, и остывший, посвежевший и румяный, вошел в горницу.
«Капитан» сидел за столом с книжкой.
- Ну, давайте покушаем, ребята. – И Оскару. – Завтра с утра отведу тебя к вашей стоянке. Вижу, не успокоишься. Поэтому, сегодня отдыхай.
- Дрова сложить надо.
- Вечерком, вместе выйдем. А сейчас, полежи. Не совсем ещё оправился. Да, и труд для тебя не привычный, руки то болят?
- Немного…
Вышли, едва рассвело. Весенний лес уже проснулся. Птицы щебетали и пели, неустанно хлопоча по своим делам. Огромное, красное, словно умытое солнце, метко кидало острые стрелы лучей в прорехи молодой листвы.
В воздухе было столько душистой, влажной свежести, что Оскар пил его всей глубиной своих лёгких. Казалось, все силы земли входили в него с каждым вдохом. Вчерашней усталости как не бывало.
Часа через три лес показался Оскару знакомым. Старый, больной, загнивший участок. Место привала нашли быстро, по кострищу. В нём уже успел поковыряться кабан, чьи глубокие острые следы были повсюду. Стопарь сосредоточенно оглядывался.
- Вот, Ося, гляди. Я тут сидел у костра, ты вон там. А малой на том бревне. Видишь, наших следов нет. И не было. Мы натоптали на ботинки, и они как лыжи стали, не проминали опад. А кабан копытцем своим острым до земли протыкает, потому и заметно.
Оскар присел. Да, следов нет. Земля покрыта таким слоем листвы, что он, амортизируя, надёжно всё скрыл. Тем более прошло довольно много времени. Грибы, которых в этом месте тогда не было, успели вырасти, состариться и, загнив, скукожиться.
- Мне кажется, Фёдор, или в прошлый раз грибов тут не было?
- Вообще, не грибное это место. Но смотри, они ж прям дорожкой как раз от того дерева, а больше нету нигде.
- Ну, да. Они вообще всегда как-то странно растут.
- По мере роста грибницы, по кругу. – Вклинился молчавший до этого «Капитан».
- Но здесь нет круга. Дорожка. (Грибов полно и они практически сгнили.
Какая-то неясная мысль гнала Оскара вперёд. Он почти побежал, насколько это было возможно, среди нагромождений сухостоя, рядом с уходившими вдаль останками грибов. Остальные без особой охоты двинулись вслед. Понятно, мужик за соломинку хватается. Лишь Пузырь радостно путался под ногами, приглашая всех поиграть.
Оскар ломился как танк, сминая хрупкие прямые стволы и ветви этого странного леса. А грибы, и не думали кончаться.
* * *
Дэн ел зайчатину в одиночестве. Вкусно. А Вадим снова куда то ушел, предоставив парню, так же, новую пищу для размышлений. С виду дикий, заросший, но камуфляжка вроде чистая. Почему не живёт здесь, и куда всё время уходит? А если есть у него тут другое жильё, то почему не приглашает меня туда, чего боится? Почему рискует оставлять меня одного в тайге? Вопросов появилось ещё больше, голова распухла. А ещё, Дэн маялся от вынужденного безделья, не зная, чем себя занять. Не утерпел, схватил нож, топор и длинную палку и отправился на разведку.
Когда вместе шли с ручья заметил, что тропа имеет еле заметное ответвление, по которому недавно прошли.
Дошёл до развилки и убедился, да, здесь недавно кто-то был. Подумал, и свернул. Тропа попетляла между деревьев и в одном месте смятые травинки снова уводили в сторону. Парень мучился от желания идти дальше и пытался справиться со страхом. Заблудиться здесь раз плюнуть. Благоразумие пересилило.
Дэн уже развернулся было, когда в ноздри ударил неприятный запах. Характер его определить нетрудно – дохлятину ни с чем не спутаешь. Сам не зная почему, парень пошел в ту сторону. То, что он увидел пару минут спустя, не могло бы никому присниться в самом кошмарном сне…
Несмотря на почти полный паралич конечностей, через какое-то время основной инстинкт (здесь – самосохранение), заставил его тихо удалиться.
Но уже с развилки Дэн нёсся до избы как стадо бизонов по прерии, не разбирая дороги. Влетев в помещение, запер всё, что только можно. Трясущимися руками зажег огонь в печи. В горле пересохло. Пытался напиться прямо из носика чайника, но чуть не вырвало.
Уселся на полу перед топкой в ярком прямоугольнике теплого света. Дрожь почти утихла, и сейчас Дэн пожалел, что спиртного не осталось. Уши работали, как локаторы, улавливая каждый вздох и шёпот старого леса за стеной. Но всё было, как обычно.
Когда стемнело, снова притащил постель к печке. Есть не мог, спать не хотелось. Сжимая голову руками, поймал себя на мысли, что пробует молиться. С детства не раз видел, как делает это деревенская бабушка, но к словам никогда не прислушивался, поэтому, их не знал.
И всё же это было обращение к небесам, идущее из самой глубины души. Он не знал, что делать, как отсюда выбраться. Куда бежать? Свои мистически реальные сны-путешествия, толкнувшие его на такую авантюру, он впервые посчитал ошибкой, то есть, натуральной подставой. Игрой богатого воображения.
Ясный перец, этот монстр наверняка сожрал его спутников, а самого про запас держит, кормит даже. И правильно, он в тайге самый беспомощный, никуда не денется. Издевается: – «У меня другая пища, натуральная». Куда уж натуральней! Дэна снова чуть не вырвало от омерзения. А перед глазами снова встала нереальная по жути картина.
Какое там, «Молчание ягнят»? Ни Хичкоку, ни Кингу, ни Спилбергу такое и в голову не пришло бы. Дэн лежал на полу, завернувшись в одеяло, и смотрел на огонь. А видел совсем другое.
Там, в лесу, в небольшой лощинке лежал присыпанный листвой, полуразложившийся труп то ли крупного животного, то ли человека. Рядом с ним, вполоборота к укрытию Дэна, стоял Вадим и, не спеша, раздевался. Одежду он бросал на куст сбоку, а потом…
А потом он, совершенно голый улёгся прямо на этот одуряющее смердящий труп, проминая своим телом почти сгнившее мясо до лиственного ковра. Раздался чавкающий звук и сладострастный стон мужика, волна чудовищной вони прокатилась с новой силой…
И тут начало происходить такое, что Денис уже не мог объяснить себе никак. Вадим, не шевелясь, лежал на трупе, а из всего его тела, как тесто из мясорубки (сестра в детстве, часто делала такое печенье) поползли тонкие, длинные, белёсые нити. Они постепенно обволакивали труп, а сам мужик при этом на глазах таял, весь расползаясь этими нитями. Вскоре исчез совсем, а поверх трупа образовалась такая светлая шевелящаяся горка, покрывшая его полностью. Нити расползлись немного по сторонам, видимо туда, где натекла жидкость с трупа. Они шуршали, хлюпали, извивались – они были живыми. Звуки были такие, будто ребёнок ест жидкую манную кашу. Горка постепенно уменьшалась в высоте, показались закруглённые рёберные кости грудной клетки трупа. Совершенно чистые, розовато-белые. Обглоданные, чёрт возьми! Дэн расширившимися глазами смотрел на всё это и поминутно щипал себя за лодыжку, заставляя проснуться. Боль исправно пронизывала тело, отзываясь в мозгу, но видение не исчезало. И всё же в происходящее невозможно было поверить.
Потом нити начали лениво стягиваться к центру, заново медленно формируя тело мужика. Окончания непонятного процесса Денис дожидаться не стал.
Ночью он так и не смог уснуть, а с рассветом услышал, как дёрнулась дверь в сенях. Что делать? Вести себя, как ни в чём не бывало, не получится. Драться? Шансов нет против такого громилы.
Раздался негромкий стук. На ватных ногах подошел к двери.
- К-кто там?
- Да кого ты ждёшь тут? Михайло Иваныч представляться всё равно не станет, и разрешений ему не потребуется. Я это, открывай, не бойся.- Голос вроде спокойный.
- Ты чего такой помятый? Не заболел, разом? – Вадим снова уселся на пороге. Дэн только сейчас посмотрел на это по другому. – отрезал путь к бегству.
- Живот что-то. Всю ночь не спал.
- Странно, не должно. Ты колбасу, если не доел, выброси лучше. Может, пропала без холодильника? Я тебе потом еще мяса принесу.
- Не надо. – Дениса невольно передёрнуло. – Там сыр и бэпэшки пока есть. Вы обещали отвести меня на станцию.
- Нет проблем, но надо подготовиться, дорога не близкая.
- Так, давайте сразу пойдём вместе, купим, всё, что надо.
- А деньги у тебя есть? Коммунизм ведь у нас тут так и не построили.
- Они в рюкзаке были. И карточки.
- Во-о-от! А где он , твой рюкзак? То-то же. Я-то привычный по тайге налегке шастать, а ты? Надо рюкзак найти или денег добыть.
- Смеётесь, прям под ногами они и валяются! Сколько мне тут торчать? Может, сразу в Моховое? А там я свяжусь со своими и мне вышлют денег. Я даже вам заплачу, за беспокойство.
- Ха, мне он заплатит! А как ты собираешься объяснять, куда делись два твоих спутника? Охотник, знающий тайгу, как свои пять пальцев и подготовленный ко всему военный. И почему ты выбрался, цел и невредим, и не похудевший даже, за столько времени? Молчишь? Молчи, молчи. А денег тут полно. Золотишко есть, камушки попадаются. Это хорошо на денежки меняется. Вот с документами хуже. Они тоже пропали?
- Нет, я их в Моховом, у Стопаря оставил. С собой только студенческий брал.
- Правильно. Стопарь подсказал? – Дэн кивнул. Страх его отпустил. Теперь он уже не знал, на самом ли деле видел то, что видел. Мужик как мужик. Заросший, но это на любителя. Трупятиной от него не пахло, так, будто сыростью. И разговор нормальный.
- Ну, сиди пока здесь. Никуда не ходи. С голоду не помрёшь, а я золотишка немного добуду.
- Вадим, а почему вы мне помогаете? – Дэну показалось, или он и вправду растерялся?
- Закон тайги, сынок. Что ж ещё? – И, встав, разогнулся, держась за поясницу. – Я надолго. Так, что не бойся, если дня 2-3 не приду. Может, и документы твои заберу. Где они там? Грибов тебе принёс, там, в ведре на крыльце. Жарь, вари и ешь.
- Я чего-то боюсь их теперь. А документы Стопарь в буфет сунул.
- Моими не отравишься. Вот ещё, - Вынул из кармана смятый пучок травы. – Разбери от мусора и заваривай. Чай будет, вкусный. И дай-ка мне пару сахара из сундука. Ну, всё, оставайся. Дверь запирай, правильно. Хотя здесь тебя тронуть никто не должен.
- Спасибо…
После ухода Вадима парень сидел, тупо уставившись в печь. От почти постоянной топки в доме стало теплее и уютнее. И Денис, загипнотизированный тусклыми переливами углей, и не сомкнувший глаз всю ночь, уснул прямо за столом.
30.11.2020
http://proza.ru/2020/12/19/1356