Фото (cлева направо): генерал-майор Яков Моисеевич Фишман (1887 — 1961); супруга Мария Ивановна Фишман (20.05.1903 —21.12.1985; в девичестве - Ефремова (?); полковник Филипп Моисеевич Фишман (1898—1962). Конец 50- х годов. Подмосковная дача. Автор фото неизвестен. Фото из архива Михаила и Анатолия Фишманов. Опубликовано с разрешения правообладателей.
Вместо эпиграфа
-Абрам, зачем ты ездил в отпуск
со своей женой Сарой? Ведь это
как в Тулу со своим самоваром!
- Зато я каждый день пил вкусный
чай!
Впервые простая деревенская девушка Мария Ефремова в качестве домработницы предстала перед супругами Натальей Михайловной и Яковом Моисеевичем в середине 20-годов. Это произошло в московской квартире в Калашном пер. 2/ 10, куда привела ее слабая здоровьем хозяйка. Мария знала, в какую известную семью она попала, и была благодарна за предоставленное ей временное жилье в доме "Моссельром", выходящем на Арбатскую площадь. Общих детей супруги Фишманы не завели. Жена Наталия Михайловна Рычкова ( 1888 — ?) как интеллигентна женщина дружила с известной киноактрисой Верой Орловой. Мария под большим секретом рассказала своей младшей сестре Александре, что ее хозяин-еврей Яков Моисеевич — политический и военный деятель, доктор химических наук, коринженер, который "возглавляет Комитет химической обороны при Кремле".
Некрасивая лицом, но добрая и старательная Мария понравилась Фишманам и они ей хорошо платили за работу на кухне и по хозяйству. Позже хозяева стали называть Марию не только своей домработницей, но и другом семьи. Это подтвердилось после неожиданного ареста Якова Моисеевича в июне 1937 года, когда Марии пришлось помогать горевавшей супруге Наталье Ивановне и проживавшей в ее квартире сироте-отроковице Иде Петровой-Фишман, которую привезли для учебы и воспитания из заграничной командировки в Рим. Кроме того Мария непродолжительное время заботилась и о мальчике Петре, усыновленном Яковом Моисеевичем после смерти в 1934 году в московской больнице брата Вениамина. Приемного сына после ареста Якова Моисеевича заставили отречься от отчима.
Мария Ивановна тоже полюбила супружескую чету Фишманов и многие годы была ей верна. Она хранила у себя некоторые ценные вещи супругов, когда они находились в тюрьме. Якова Моисеевича, чья военная карьера складывалась на глазах домработницы Марии из взлетов и падений, арестовывали несколько раз, но сила его духа была не сломлена. Супругу Наталью Михайловну, тяжело заболевшую в тюрьме, освободили досрочно.
Когда в 1949 году Якова Моисеевича вновь арестовали и выслали в Красноярский край, то к нему в Норильск, где он находился на положении ссыльного, приехали жить парализованная жена Наталия Михайловна и помощница по хозяйству Мария Ивановна. Известно, что они все втроем ютились в одной комнате двухэтажного деревянного общежития.
Яков Моисеевич не расставался с Марией Ивановной после смерти супруги в Енисейске (?) и в дни своего освобождения. Здоровье его резко пошатнулось, зубов почти не было, он страшно похудел после перенесенных инфарктов. Проживавший в Саратове брат Филипп, полковник медицинской службы, предполагал, что Яков после освобождения приедет жить к нему в новую квартиру, где можно было поселить его в отдельной комнате, однако этого не случилось. В 1954 (?) году Яков Моисеевич появился в Кимрах, где ожидал решения вопроса о восстановлении прописки в Москве. Находилась ли в это время рядом с ним Мария Ивановна, неизвестно.
Через два года Якова Моисеевича реабилитировали, и он переехал с гражданской женой Марией Ивановной в столицу, где получил звание генерал-майора. Ему выделили квартиру в престижном доме в центре Москвы. Яков Моисеевич и Мария Ивановна прилепились друг к другу и узаконили свои супружеские отношения. От обручальных колец отказались. Давние знакомые и соседи по даче Якова Моисеевича знали трагическую историю его жизни и судачили за спиной военного пенсионера, называя его вторую жену, бывшую домработницу, "самоварной бабой" и "генеральшей–дерёвней". Молчаливый Яков Моисеевич все терпел и не отвечал на колкости. О своей новой жене, моложе его на 16 лет, Яков говорил брату поэтическими строчками: "Она меня за муки полюбила, / А я ее – за состраданье к ним". Все то, что Мария Ивановна недополучила в свои молодые годы, она приобрела после замужества. Она чувствовала себя двадцатидвухлетней, но...доказать это мужу, своим сестрам и брату не могла. Мария Ивановна была женщиной не с изюминкой, но с перцем. Она стала следить за своей внешностью и покупать в ГУМе дорогие наряды. Яков Моисеевич чувствовал признаки приближающегося старения и страстно хотел восстановить свои силы и здоровье. На фотографиях его можно видеть с палочкой в руке. После всего пережитого в тюрьмах и сибирской ссылке Яков Моисеевич стремился наслаждаться жизнью, не догадываясь, что она отмерила ему еще шесть счастливых лет. Вместе с женой, перешедшей на его фамилию, он ездил зимой в подмосковные санатории, посещал врачей, ходил в кино, изучал новостройки Москвы, коллекционировал книги и выкупил все тома "Медицинской энциклопедии".
Мария Ивановна и впрямь оказалась "Золушкой с советскими манерами". По ее настоянию Яков Моисеевич удочерил женину племянницу подросткового возраста по имени Зина, прописав девочку в своей квартире.
Июльским утром 1961 года Яков Моисеевич скоропостижно скончался от очередного инфаркта. Филипп Моисеевич, врач по профессии, хотел получить на память о брате "Медицинскую энциклопедию", но вдова деликатно отказала и позже отправила все книги в букинистический магазин. После похорон, состоявшихся на Востряковском кладбище, приемная дочь настояла сначала на обмене генеральской квартиры, а позже и на размене новой квартиры на две.
...Со временем вдова Мария Ивановна Фишман смирилась с длительным одиночеством. После потери кормильца она 24 года получала хорошую пенсию. В 1985 году она умерла от старости и завещала похоронить ее тело рядом с супругом.