Едва заметный горный рельеф вклинивался в глаза смотрящего. Кто им был, случайный ли наблюдатель, - неизвестно. Густое и тяжёлое ночное небо обволакивало землю. Здесь царствовала только ночь: казалось, нет надежды даже на лучик света. Бархатная и осязаемая темнота время от времени защищала и оголяла эти места. Где-то поблизости должна была протекать горная река. Она здесь не знала ни жалости, ни сочувствия. Река отнимала у людей их судьбы и растворяла в своей пучине. Люди, счастливые и несчастные, бедные и богатые, - все они исчезали в водном шуме, пропадали без вести. Земля могла сохранить что-либо о человеке, например оставить последнее письмо искателя, однако вода – нет; она губительна и горда, голубая артерия региона, если бы пожелала, не оставила и камня на камне. Однако в дремучей тьме не представлялось возможным не то чтобы рассмотреть – нельзя было даже увидеть её границ. Здесь, среди гор и диких животных, именно сейчас, за несколько часов до рассвета, река могла бы стать оазисом в пустыне, исцелить страждущего путника, помочь на пути к самоопределению – по крайней мере таким виделся мир впереди смотрящего. Но сейчас водоёма не было перед глазами, лишь кипение и возмущение горной реки давали о себе знать где-то недалеко от горбатых гор.
Секунды перетекали в минуты. Ни с того ни с сего серые пятна начали возникать повсюду, где постепенно таял вчерашний день и зарождался новый. Мужчины, одноликие и грозные, в красных оболочках, выползали из ущелий. Они стреляли друг в друга, серые тела постепенно растворялись в красной оболочке, а затем исчезали. И так снова и снова: бег, выстрелы, ор, шум, стенания и гробовая тишина.
Молодая женщина проснулась в холодном поту. Она тотчас же окинула помещение своим тревожным взглядом. За окном солнце обдавало землю горячими лучами, неподалёку было слышно блеяние пасущихся овец, птички пели оду лету, сидя на ветвях невысоких деревьев. Палата роддома по обыкновению пустовала. Уже через несколько глубоких вдохов и выдохов Марьям пришла в себя. Через минуту к будущей маме вошла медсестра. За несколько дней чеченки Марьям и Мадина подружились, надо признать, что и внешне они почти ничем не отличались друг от друга. Обе были умеренно стройными, кареглазыми, с прямыми чёрными волосами.
Со дня приезда по роддому гуляли самые разные слухи о Марьям и её будущем сыне. Кто-то даже говорил о том, что ребёнок родиться без никяха. Однако Мадина стояла в стороне от всех пересуд и выполняла свою работу добросовестно.
Совсем недавно Марьям сообщили о неправильном расположении плода в матке, в этой связи были взяты все необходимые анализы для подготовки к кесареву сечению. Долгое время женщина сомневалась в правильности неестественного родоразрешения, тем не менее длительные беседы с Мадиной заставили её принять противоположную точку зрения.
Зайдя в палату, медсестра сразу заметила перемену в лице пациентки.
- Сестра Марьям, у Вас всё хорошо?
- Да, дорогая, у меня всё хорошо. Иншаалла, всё будет хорошо, - успокоила Мадину Марьям.
Беременная женщина попросила медсестру сесть рядом. Мадина выполнила её просьбу. Марьям рассказала новой подруге во всех подробностях о своём сне.
Выслушав её, Мадина сказала:
- Сестра Марьям, мне нужно срочно отойти кое-что перепроверить. Не переживайте, я сейчас вернусь.
- Как скажешь, дорогая, - спокойно ответила собеседница.
Не прошло и получаса, как Мадина вернулась. Оказалось, что каким-то непостижимым образом в лаборатории Марьям определили неправильную группу крови. И это случилось, по сути, накануне операции.
- Я как будто бы чувствовала, - начала пациентка с некоторым напряжением в голосе, - нет, дорогая Мадина, я точно чувствовала, что что-то не так. Чувствовала! О Аллах! Аллах велик! Он смилостивился, спас меня. Спасибо тебе, дорогая Мадина, если бы не ты… О Аллах! Спасибо тебе за Мадину! Я тебе, дорогая, доверилась с первого дня, ты мене уберегла… Думали назвать сына Мусой, но, наверно, будет Мухаммедом.
- Сестра Марьям, сейчас нельзя переживать, - спокойно заметила медсестра.
- Ты права, дорогая, - немного успокоившись, сказала Марьям.
Дабы разрядить обстановку, медсестра обратила свой взгляд на настенный календарь, что висел возле двери.
- Сестра Марьям, уже 1999-й год. То есть совсем скоро закончится второе тысячелетие и начнётся новое – третье.
- Да, время летит, - проговорила Марьям, разглядывая в дате три девятки.
- Мне нужно идти, сестра Марьям. Много работы. Позже зайду. – Мадина встала с кровати и последовала к выходу.
Удостоверившись, что медсестра ушла, Марьям осторожно оголила округлый живот.
- Думаю, недолго осталось, - зашептала она, - иншаалла, совсем чуть-чуть. Но что нас ждёт? Сможем ли мы именно так отделиться? Нужно ли нам сейчас отделиться? Хотим ли мы сейчас отделяться?
Марьям ещё о чём-то бормотала, однако у сна эти мысли нельзя было отнять.
КОНЕЦ
13.12.2020
Иллюстрация из открытых источников