«Королевские болезни» известны со времён близкородственных браков (фактически – инцестов) египетских фараонов. Наиболее яркий пример из новейшей истории – гемофилия цесаревича Алексея, сына императора России Николая II. Удивительно, но тяжёлое заболевание наследника престола могло столь решающим образом повлиять на ход, если не мировой истории, то уж нашего государства – точно.
Психические расстройства наследуются и у «простых» государственных деятелей, и с не меньшим влиянием на исторический процесс. Убедительный пример тому – сэр Уинстон Леонард Спенсер Черчилль, государственный и политический деятель Великобритании, дважды занимавший пост премьер-министра в 1940-1945 гг. и 1951-1955 гг., ставший в 1953 г. лауреатом Нобелевской премии по литературе.
В роду Черчиллей пять из семи последних герцогов Мальборо страдали «тяжёлой меланхолией». Так что психопатологически отягощённая наследственность не только определяла подъёмы и падения настроения величайшего английского политика, но заметным образом неизбежно влияла на его политическую активность.
Аффективные расстройства в знатной семье имели разную причину. Отец Черчилля, депутат Палаты общин и Канцлер казначейства заразился сифилисом задолго до начала своей головокружительной карьеры. Лорд Рандольф то впадал в глубокое отчаяние и не мог пальцем пошевелить, то развивал кипучую деятельность. Когда заболевание достигло апогея, у него начались галлюцинации, не раз вызывавшие замешательство и ужас у окружающих. Развившийся прогрессивный паралич привёл к смерти в возрасте 45 лет. Мать, дочь богатого американского бизнесмена, росла очень нервным ребенком, и считалась одной из красивейших женщин своего времени. К сожалению, она растеряла материнский инстинкт в бурных романах с многочисленными любовниками. Возможно поэтому у неё не хватало времени заниматься своими дочерьми. Старшая, Диана (1909 г.р.) в 1953 году впала в длительную депрессию и без заметного улучшения в состоянии переходила из одной психиатрической клиники в другую. Так и не оправившись, стала искать утешение в спиртном. В конце концов, в 1963 году покончила жизнь самоубийством младшая дочь Сара (1914 г.р.) также страдала алкогольной зависимостью и неоднократно задерживалась в пьяном виде в общественных местах.
Она ещё появлялась на экранах телевизоров, но любовь к крепким напиткам погубила её творчество. Отечественный генетик В.П. Эфроимсон предполагал, что маниакально-депрессивный психоз проявился и у сына Черчилля, названного в честь деда Рандольфом.
Гений-двоечник
Раннее развитие мальчика никак нельзя было признать нормальным: во-первых, он родился за два месяца до положенного природой срока, а, во-вторых, страдал дефектом речи: заикался и шепелявил. Вместе с тем он был страшный болтун и почти непрестанно разговаривал. (Вспомним, что плохой дикцией в детстве отличался и знаменитый древнегреческий оратор Демосфен – яркий пример последующей гиперкомпенсации своего недостатка).
Когда Уинстону исполнилось восемь лет, его отправили в подготовительную школу Сент-Джордж. В школе практиковались телесные наказания, и мальчик, постоянно нарушавший дисциплину, часто им подвергался. В связи с этим Черчилля перевели в школу сестёр Томсон в Брайтоне. Успехи в учёбе немного улучшились, но результаты аттестации по поведению гласили: «Количество учеников в классе — 13. Место — 13-е».
В конце концов, лорд Рандольф решил записать сына в одну из самых знаменитых частных школ Англии - Хэрроу (Harrow School). Но и в ней преподаватели отмечали «забывчивость, рассеянность, вечные опоздания, систематическое нарушение дисциплины» ученика. Даже во время каникул окружающие обращали внимание на недисциплинированность, частые перепады настроения и внутреннюю растерянность Уинстона. Его считали тупым и неспособным, но современники и биографы сходятся на том, что отставание Черчилля в школе объясняется лишь его безграничным упрямством. А вскоре обнаружилось, что Уинстон обладает к тому же превосходной памятью.
После окончания Королевского военного училища у Черчилля и появился интерес к политике. По карьерной лестнице он поднимался с трудностями, но без длительных остановок, которые использовал для плодотворной литературной деятельности. Черчилль состоял членом британского парламента более шестидесяти лет: с 1901 по 1922 и с 1924 по 1964 гг.
«Чёрный пёс»
Необычайно многосторонний, даже универсальный, неутомимый в своей деятельности, непрерывно писавший письма, книги и произносивший речи, нетерпеливый, импульсивный и раздражительный, храбрый до неосторожности, беспредельно авторитарный, Черчилль мог работать сутки напролёт. По его собственным признаниям, у него в молодости был двух-трёхлетний период депрессии с мыслями о самоубийстве. Второй период депрессии отмечался в возрасте 31-32 лет, и затем очень сильной период депрессии в 45 лет, когда он даже воздерживался от чтения и разговоров с окружающими. Зато в период Второй мировой войны, совмещая должность премьер-министра и министра обороны, Черчилль проявил фантастическую энергию. Даже в возрасте шестидесяти и семидесяти лет он работал большую часть ночи, доводя до истощения секретарей и штат советников, гораздо более молодых, чем он сам.
Черчилль называл свои повторяющиеся депрессивные эпизоды «чёрным псом, только и ждущим, чтобы показать свой оскал». Черчилль страдал также от навязчивых мыслей суицидального характера. Он жаловался своему личному врачу, что вынужден отходить как можно дальше от края платформы («лучше всего встать за какой-нибудь колонной»), чтобы не было искушения броситься под поезд. Черчилль терпеть не мог путешествовать на кораблях («когда смотришь в воду, секундная слабость может привести к непоправимому»), а также предпочитал спать в комнатах без балкона («минутное отчаяние – и конец»). Но он никогда не совершал суицидальных попыток. Как это часто бывает при синдроме навязчивых состояний, последнее, чего он желал, это поддаться своим навязчивым идеям. Черчилль объяснял своему врачу: «В такие минуты мне вовсе не хочется покидать этот мир. Нет у меня желания смерти, но мысли, неотвязные отчаянные мысли не выходят у меня из головы».
«Лечение» депрессии
Приём алкоголя быстро, но на короткое время устранял у Черчилля тревогу и приводил в норму настроение. Как и у многих других. Затем расстройства возвращались и чтобы устранить эти симптомы люди вынуждены повторно прибегать к спиртному: так образовывался «прочный круг», или синдром зависимости от алкоголя. Однако у Черчилля основных клинических симптомов алкогольной болезни не обнаружено. Может быть потому, что его алкоголизм носил «вторичный» характер и проявлялся как симптом депрессивного расстройства?
Можно допустить, что для Черчилля пережить «алкогольное похмелье» оказывалось психологически проще, чем выносить свою тревогу и тоску. «Чёрный пёс» депрессии с её опасной неопределённостью да ещё при тяжёлой наследственной отягощённостью выглядел для него более пугающим, нежели психологически понятное, а стало быть, легче переживаемое «похмелье», причина которого очевидна для любого человека. «В молодости я взял себе за правило не пить ни капли спиртного до обеда. Теперь, когда я уже немолод, я держусь правила не пить ни капли спиртного до завтрака. Я взял от алкоголя больше, чем он забрал у меня».
Существует легенда, которая в основных своих чертах представляется достаточно правдивой. Черчилль ежедневно выпивал бутылку 50-градусного коньяка «Двин», присылаемого ему из Советского Союза «от имени товарища Сталина». Однажды британский премьер обнаружил, что «Двин» утратил былой вкус. Он высказал своё неудовольствие по этому поводу Иосифу Виссарионовичу. Оказалось, что мастер Маргар Седракян, который занимался купажом «Двина», арестован и сослан. По распоряжению Сталина его сразу освободили и восстановили в партии. Черчилль стал снова получать любимый «Двин», а Седракяну (правда, уже в 1971 г.) присвоили звание Героя Социалистического Труда.
Однажды, находясь в глубочайшей депрессии, Черчилль открыл для себя ещё одно своеобразное «противоядие» от грусти, которое стало надёжным средством, снимающим переутомление. Мольберт словно отгораживал Черчилля от внешнего мира и позволял ему расслабиться. Всего Черчилль написал около пятисот картин, некоторые из них уходят сегодня за сто – сто пятьдесят тысяч фунтов на аукционе в «Сотбис».
Черчилль в день выкуривал 8 – 10 сигар. Ограничения на публичное курение, имевшие место на светских и официальных приёмах, не распространялись на личность британского политика. Черчилль курил до глубокой старости, не обращая внимания на рекомендации врачей.
Реальность или продуманный имидж?
Итак, известно, что каждые сутки Черчилль из года в год выпивал от 1 до 1,5 литров коньяка. Но эти данные противоречивы. В последние годы Черчилль предпочитал сильно разбавлять виски содовой и льдом. При этом количество виски в бокале становилось настолько малым, что один из друзей британского политика даже назвал содержимое такого бокала «жидкостью для полоскания рта». На всех фотографиях и кадрах кинохроники, где ему за семьдесят, он неизменно держит в руке бокал с коньяком, а во рту - сигару. Если присмотреться внимательно, то можно отметить, что сигара нигде не дымится, а бокал всегда полон. В семидесятилетнем возрасте по настоянию врачей Черчилль всё-таки бросил курить и прекратил выпивать. Но хороший политик всегда должен быть хорошим артистом.
Черчилль говорил: «С хорошим коньяком нужно обращаться, как с дамой. Не набрасываться! Помедлить… Согреть в своих ладонях. И лишь затем пригубить».
Последние годы
Блестящий оратор и обладатель поистине планетарного мышления, Уинстон Черчилль не только предсказал основные вехи развития мировой истории, но и оставил после себя несколько прекрасных книг - недаром в 1953 г. он был удостоен Нобелевской премии по литературе. А ещё британский премьер был знаменитым острословом и героем множества искромётных анекдотов. Но годы постепенно брали своё.
Случающиеся время от времени провалы памяти Черчилля во время Второй мировой войны были отмечены как его военными компаньонами, такими как фельдмаршал Аланбрук, так и его биографами, такими, как Рой Дженкинс. Однако эти провалы памяти не мешали ему справляться со своими обязанностями. Черчилль испытал свой первый приступ амнезии в 1949 г., в период между своими двумя сроками на посту премьер-министра. А во время своего второго послевоенного срока, в 1951-1955 гг., Черчилль был, по словам Роя Дженкинса, «блистательно непригодным для своего поста».
С годами прогрессирующая глухота возвела барьер между ним и остальным миром. Для него это было тем более тягостно, что он терпеть не мог слуховых аппаратов и упорно отказывался ими пользоваться. В 1960 г. Черчилль уже не мог узнавать друзей, не мог читать, речь его стала нечленораздельной. В начале 1965 г. у него вновь произошёл инсульт.
Сэр Уинстон Черчилль прожил девяносто лет и успел освоить профессии каменщика, садового архитектора, офицера, военного корреспондента, редактора, художника, историка, знаменитого писателя; но главной стезёй Уинстона стала политика, подарившая ему почётный ярлык «выдающегося государственного деятеля».
Влияние циклотимии на политические решения
С детских лет и до последних дней депрессия была решающим фактором, определяющим его поступки, хотя в большинстве случаев Черчиллю удавалось скрывать свой недуг. Особенности правления Черчилля часто зависели от его переменчивого эмоционального состояния.
Черчилль был наделён невероятной интуицией и в равной степени лишён чувства меры. Если в маниакальном состоянии им вдруг овладевала очередная навязчивая идея, он становился столь же безответствен, будучи не у дел, сколь тираничен, находясь у власти. Его неутомимая жажда деятельности, неизменное щегольство, вечная суета, постоянное вмешательство в мельчайшие подробности работы командного состава на всех уровнях у многих вызывали недовольство и раздражение.
Осенью 1914 г. во время обороны Антверпена то ли чтобы снять чувство вины, то ли в силу безрассудности, Черчилль с невозмутимым видом разгуливал под пулями. Антверпен пал 10 октября, вся ответственность за поражение легла на него. И в мае 1915 г. Черчилль рухнул с политического олимпа. С мая по октябрь 1915 г. политик находился во власти жесточайшей депрессии.
По словам журналиста Альфреда Гардинера, героями Черчилля были Наполеон, Мальборо и Агамемнон. Он любил авантюру и сражения больше жизни, больше идеи, за которую сражался, даже его честолюбие меркло перед жаждой боя. Его единственная цель – быть на линии огня, и неважно, в мирное время или в разгар военных действий. Впрочем, если он на правах «талантливого полководца» всё же принимал участие в решении стратегических вопросов, обычно это приносило плачевные результаты. Черчилль приобрёл репутацию «беспокойного и взбалмошного» политика. В действительности лишь он один в силу нетактичного обращения с коллегами-политиками был повинен в своих несчастьях.
Знаменитый философ, основатель критического рационализма Карл Поппер однажды заявил: «Если бы я предложил вам выбрать из двух современников того, который больше подходит на роль лидера: один аскет, бессребреник, однолюб, не пьёт, не курит, любит животных и природу, а другой - сибарит, дымит как паровоз, вечно подшофе, бабник – кого бы вы выбрали? Первого? Первого звали Гитлер, второго – Черчилль».
Гений совсем не обязательно должен быть хорошим человеком. Ему вполне достаточно быть Гением.
Даже самые непримиримые враги признавали ораторский талант Черчилля. Он говорил страстно, и его страсть подсказывала ему удачные обороты, которые надолго запоминались слушателями. Речи, от которых особенно много зависело, он готовил заранее с большим тщанием, долго их обдумывал, а затем диктовал секретарю. Наиболее важные выступления Черчилль репетировал перед зеркалом. Авторитарность его мышления хорошо видна в следующем высказывании: «Всё, чего я хотел – это согласия с моими желаниями после конструктивной дискуссии». И цинично, но, по сути, верно отмечал, что «цель ораторского искусства - не истина, но убеждение».
Диагностическое предположение.
На первом плане стоит циклотимия с выраженными фазами депрессивного и гипоманиакального состояния. Такие состояния вряд ли доходили до степени психоза, поэтому говорить о биполярном расстройстве вряд ли правомерно. Нельзя не учитывать влияния на центральную нервную систему многолетнего злоупотребления никотином и крепкими спиртными напитками. Хронического алкоголизма, скорее всего, не было, но имело место привычное бытовое пьянство человека с хорошей переносимостью алкоголя.
***