Дачные места

               
                Пьеса в двух действиях


                Действующие лица:
Анатолий Аркадьевич Перхуров
Надя — его жена
Славик — их сын
Данил — племянник Перхурова
Борис — дальний родственник Перхурова
Людмила — его жена
Светлана Михайловна — соседка по даче
Нелли — её дочь
Петр — сосед по даче
Два парня мотоциклиста

                Действие первое               
                Картина первая

На редкость выдавшееся майское утро. На сцене солидная не полностью достроенная дача, хорошо обработанный участок, парник, небольшой сарай, цветы, зелень садовых кустов и плодовых деревьев, словом, все, чего так недостает горожанину для отдохновения души. Надежда работает в парнике, Данил в сарайчике постукивает молотком. На крыльцо, щурясь от яркого солнца, выходит Перхуров. Он в больших калошах, старенькой ковбойке, спортивных штанах, пузырящихся на коленях.

Перхуров. Эх, хорошо! Благодать! (потягивается, делает несколько приседаний) Мать, а мать? Где ты?
Надя.  (раздраженно из парника) Тут я! Чего раскричался?
Перхуров. А-а… Ну ладно… Работай, работай. Я так… (прислушивается) Даня уже поднялся. Ишь ты! Работящий парнишка. (потянулся, сошел с крыльца, увидел Петра). Утро доброе, сосед!
Петр. Доброе, доброе.
Перхуров. Как делишки? Может помочь чего?
Петр. Да нет. Спасибо. Помаленьку сам… В то воскресенье Захару помогали… Так уже того… помер.
Перхуров. Да что ты говоришь? Надо же! На вид такой крепкий и… помер. Хм… А что с ним?
Петр. Да инфаркт, говорят. Пака скорая в наши края, сам понимаешь.
Перхуров. Перетрудился что ли?
Петр. А кто его знает.
Перхуров. (с горечью) Надорвался, видать. Э-хе-хе… Жизнь! (махнул рукой) Чего там. Живи и радуйся. Сегодня здесь, а завтра там. Светлая память…. Вот так, брат. Хм… Мне бы вот тоже орота поставить надо.
Петр. Да и у меня работки хватает. Я вот потихоньку. Чужих нанимать, денег не наберешься. Я вот потихоньку. А куда торопиться? На тот свет всегда успеем. Все там будем.
Перхуров. Это ты, как в воду….
                Постоял, помолчал, сокрушенно покачал головой.

Да, брат. Не ожидал. Вчера приехал и такие новости. Не к добру, говорят.
Петр. А чего раньше-то не приехал? Я здесь недели две наслаждаюсь по выходным.
Перхуров. Да работы много. И там не бросить и здесь невпроворот.

                Увидел проходящую мимо Светлану Михайловну.

Здравствуй, Светлана. Ты чего это в черном?
Светлана. Мишеньку похоронила.
Перхуров. (оторопело) Не может быть!  Да что ты говоришь? Несчастье какое. Как же ты одна? Почему мне не сообщила? Все же не просто так. За одной партой, елки-моталки.
Светлана. До тебя разве дозвонишься. Домашний отключен, на работе не соединяют. Занят ты уж больно очень. Не подступиться. Добрые люди помогли, а мне, я… Не спрашивай лучше. Я — ничего. И сорок дней уже… Всё Нелли, она. На ней. А я до сих пор в себя прийти не могу.
Перхуров. Ты подумай! Как же я-то не знал? Эх, Мишка, Мишка. Может тебе помочь чего? Ты говори, говори, не стесняйся. Я, сама понимаешь, сделаю. Ну, лады? Но-но-но! Ты это… не раскисай. Не раскисай, говорю. Держаться надо. Что же теперь поделаешь? Не вернешь. Жизнь — она такая штука— ждешь одно, получается другое. Все мы под богом.  Суетимся, все нам больше всех надо. А главного-то не видим. А оно вот оно, рядом. В тишине, в зеленых листочках, в этом утре. Ай! Да что это я? Сама знаешь. Захар — вон та дача, третья от моей… тоже того… помер. Как не посмотришь — мужик. Бабы — они везучее, что ли. Или напасть на мужика какая. От чего Миша-то?
Светлана. Сердце, сердце. Обширный инфаркт. Скорую долго ждали. До больницы не довезли. В машине и умер.
                Появляется Нелли, высокая, стройная девушка.
Нелли. Здравствуйте Анатолий Аркадьевич.   
 Перхуров. Здравствуй, Нелли. Давненько не виделись. Совсем взрослая стала. Красавица. В мать пошла.
Нелли. Пойдем, мама.
Светлана. Уснул и не проснулся.
Нелли. Снова? Пойдем. Вы извините, Анатолий Аркадьевич.
Перхуров. Да… Как-то все это… Был человек и нет… Может тебе машинку торфа подбросить?
Светлана. Ой, что ты! Куда мне одной. Не до огорода теперь. Все на Мишеньке было. А мне теперь ничего не надо.
Нелли. Мама! Прошу тебя. Пошли. Нельзя тебе волноваться.
Светлана. Господи, это я виновата. Расплата, расплата. Я хотела как лучше. Пойдем, доченька.
Перхуров. Увидимся еще.
Светлана. Увидимся, увидимся.
Нелли. До свиданья, Анатолий Аркадьевич.
Перхуров. Пока, пока.               
Нелли. Ну сколько тебе говорить? Надо себя беречь. Ты, как маленькая.

                Светлана и Нелли обнявшись, уходят.

Перхуров. М…да… Пойти что ли торф побросать?

                Перхуров уходит за дом. Надя выносит ящик с рассадой, направляется к теплице. Из дома выбежал Славик.

Славик. Мам! Ты чего так рано? Помочь?
Надя. Не надо. Последний ящик. Не тяжелый. Отец собирался ворота ставить. Ему помогай, а я сама разберусь.
Славик. Ворота? Будет сделано! (прислушивается). Данил уже пилит. (кричит) Данька, ты что боишься на хлеб не заработать?
Надя. Не тронь его.

                Тишину разрезала танцевальная музыка. Это Нелли вышла с магнитофоном                поразмяться. Славик увидел, подбежал к ней.

Славик. Привет. Потанцуем?
Нелли. Перебьешься.
Славик. А ты ничего стала, ватрушка. Нет, пирожок с изюмом.
Нелли. (продолжая танцевать) Кончай треп. Кого из себя воображать решил? Смелый какой.
Славик. Я ж от чистого сердца! Без задних…
Нелли. Тусуйся в другую сторону!
Славик. Ну ты даешь! Не подступиться. С другом детства! (хохочет).
Нелли. Гуляй, гуляй, братишка! Разинул варежку.

                Вошла Светлана с ведром воды. Нелли выключила магнитофон, подошла к матери.

 Мама, дай ведро. Чего мне не сказала? Тяжелое. Нельзя же тебе!
Светлана. Да оно не полное, доченька. Не волнуйся.
Нелли. Не волнуйся! Все равно тяжелое. (смотрит в упор на Славика) Вот чего он ко мне пристает?

                Уносит ведро в дом.

Славик. Здравствуйте, Светлана Михайловна.
Светлана. Доброе утро, Славик.
Славик. Шучу я! Просто шучу, без всяких там. Настроение хорошее. Эх!
Светлана. Шутишь, говоришь? Шути, шути. Да не от каждой шутки веселее становится. (покачав головой, уходит в дом).
Славик. Я не волшебник! Только учусь.

                Махнув рукой, идет к своему дому.
                Из парника выходит Надя, поправляет тыльной стороной руки прядь волос.

Надя. Сынок, там банка с тушёнкой стоит на столе, открой, чайник поставь. Да! И яйца поставь варить. Мне совсем немного осталось. Закончу с рассадой. Отец скоро завтракать придет. Он за домом работает.
Славик. Айн момент. Будет сделано. (убегает в дом).

                Из-за дома вывернул Перхуров. Вид у него усталый. Подходит к жене.

Перхуров. Что, мать, всё копаешься? Я вот торф покидал. Натуральное удобрение. Чаем-то напоишь?
Надя. Славика послала поставить. А тебе надо бы поберечь себя. Нельзя перетруждаться. Не молодой уже. Что тебе Башилов говорил? А он врач от бога!
Перхуров. Что говорил, что говорил.  Я чувствую себя — ого… как!  (вздохнул полной грудью, с наслаждением потянулся). Вот для чего людям дача? Скажи, для чего?
Надя. Своё, без химии вырастить.
Перхуров. Сил набраться! От города — в себя прийти. К истокам своим прикоснуться. Мы — все из этой вот природы, этой красоты и произошли. Мы — её дети и она нас кормит, врачует.
Надя. Да, врачует. А у меня голова начала болеть. Как приеду сюда, кислорода надышусь, так и мучаюсь головной болью.
                Оглядывает участок. Заметила сухие листочки. Оборвала. Подняла палку, из кармана передника достала красную ленточку, присела подвязать цветок. Перхуров направился к сарайчику.
Перхуров. Дань, а Дань! Чего притих?
               
                Из сарайчика вышел Даня. Он — по-мальчишески худ, невысок, но с уже наметившимся мужественным выражением лица, заставляющим как-то сразу уважительно к нему относиться. В руках, узорчато выпиленная, деревяшка.

Даня. Здравствуйте… Вот. (протянул деревяшку).
Перхуров. (рассматривая) Да-а. Брат… Даешь. Даешь стране угля! Талант! Ничего не скажешь, талант и все тут! Это для наличников? Ишь ты. Петухи какие! Откуда в тебе это? Брат мой, царство ему небесное, ничего этакого с роду не проявлял. Мать, а ну иди посмотри, что выделывает. Иди, иди! И как у тебя такая красота получается?
Даня. Не знаю. Как-то вот так. Само собой.
Перхуров. Да это же какая работа!

                Подошла посмотреть Надя.
Надя. Молодец.
Перхуров. А я что говорю? Вот она преемственность! Где-то там… В глубине веков наши с тобой, Даня, предки отличались, а в тебе — проявилось. Взросло, как говорится, пышным цветом. Давай, давай, трудись! (похлопал Даню по плечу). В обиде не оставлю. Чего мать-то говорит? Небось, в эксплуататоры меня записала?
Даня. Нет. Она не возражала с самого начала … и теперь…
Перхуров. Это она правильно. Я тебе помогаю развить дарование.  Работай, говорю, не на страх, а на совесть. Для души — устал, иди на озеро, рыбу лови, загорай. Хотя и здесь можно. Ты из сараишки-то выходи на солнышко, сочетай приятное с полезным. Выходи, выходи, не стесняйся. Здесь и пили. А пока чайку пойдем попьем.
Даня. Спасибо. Я потом.
Перхуров. Давай, давай! Все вместе. Мы тебя ждем (подходит к парнику, кричит жене) Пошли, мать! Слышь? Я тебя жду. Кончай спину гнуть! Давай, давай быстрее!

                Выходит Надя. Платок на её голове сдвинулся набок. Она вытирает руки о края фартука, щурится от солнца.

Тут с утра такие новости, понимаешь ли… Миша-то, оказывается, умер
Надя. (охнула) Да не может быть. (присела на край ящика).
Перхуров. Уж и сороковины справили.
Надя. Что же нас-то обошли. Не сказали. Нехорошо как-то. Светлане одной с дочкой… (качает головой) Кто бы мог подумать.
Перхуров. Обошли, обошли. Говорит, дозвониться не могла. Ни… не могла, а не захотела.
Надя. Вроде бы ты ему не мало сделал. И дачу рядом помог и дочку его в лучшую клинику устроил… Нехорошо.
Перхуров. Ладно, ладно, мать! Не на свадьбу же. Не попрощался, в последний путь не проводил, прощения не испросил, вот это — нехорошо!
Надя. Нехорошо, нехорошо. Ой, как нехорошо! Не к добру.
Перхуров. Да что ты, мать каркаешь — не к добру, не к добру. Будет тебе верить приметам. Не бабка же? Слушай, я вчера Бориса на Невском встретил Еду… Ба! Он… и не он. Вроде бы он. Остановил машину и бегом. Ели догнал! Он! Точно Борька! Скрывался, подлец. А тут я его и прихватил. Лет пять, а то и больше, пожалуй, да больше, не виделись… Так и живет с Людкой. Тоже никакой благодарности. Ели бы не я, так и ходил до конца жизни в холостяках, ёлки-моталки. Сегодня обещались приехать.
Надя. За язык тебя дернули?
Перхуров. Родная все же кровь. Как-никак — племянник.
Надя. Седьмая вода на киселе. Ты лучше скажи, колодец завтра придут копать?
Перхуров. Ну ты заела, совсем мужика заела! Я же тебе говорил. Приедут, приедут! И деньги уже приготовил. Пятьсот рубликов. Замучила ты меня, совсем замучила. Ноешь, ноешь, понимаешь ли. Сам я не знаю, не стараюсь?
Надя. Да ладно тебе. Напомнить хотела.
Перхуров. Напомнила уже. Пошли. Чаю-то дашь?               
Надя. А про Бориса чего раньше не сказал. Приготовились бы.

                Перхуров грозно глянул на жену.

А что я не права? Не права, скажи?

                Уходят в дом. Даня послушался совета Перхурова, разделся, пристроился у сарая работать. Подошла Нелли Некоторое время наблюдает за ним.

Нелли. (робко) Работаешь?
Даня. Нет, отдыхаю. Совмещаю приятное с полезным.
Нелли. Здорово! Дай я переведу этот узор. Ты их сам сочиняешь?
Даня. Как получится.
Нелли. Можно?
Даня. Еще испачкаешься.
Нелли. В чем дело?

                Быстро сбрасывает белые брючки, кофточку. Остается в купальном костюме. У неё прекрасная фигура и она неотразима своей юной прелестью.

Я готова!
Даня. (глянул и тут же отвел глаза) Переводи, если не лень. У меня лучше есть.
Нелли. Давай в городе встретимся?
Даня. Для чего?
Нелли. Так… В киношку сходим.
Даня. Я работаю.
Нелли. Так после работы.
Даня. С работы чуть живой тащусь. Целый день у станка.
Нелли. (сокрушенно вздохнула) А хочешь, я тебя после работы встречу? У проходной Балтийского завода? Время не терять. И пойдем.
Даня. Смотреть нечего. Такая ерунда идет.
Нелли. Столько кинотеатров в Ленинграде! Подберу что-нибудь, а? Подходящее.
Даня. Тогда ладно. Валяй, если тебе не лень.
Нелли. Тогда, тогда…

                Она, изогнувшись, потянулась за мелком, не удержала равновесия и оказалась на коленях у Дани. Тот инстинктивно прижал её к себе.

Даня. Ты что?
Нелли. Мелок хотела взять.
Даня. Возьми.
Нелли. Так ты не пускаешь.
Даня. Кто? Я?
Нелли. (весело) Не я же!
Даня. При чем здесь я?
Нелли. Так ты меня держишь. Обнимаешь.
Даня. Я держу? Вот смотри. (развел руки в стороны).
Нелли. (неохотно поднимаясь) Спасибо. А ты это… реакция хорошая. Я бы грохнулась. Мерси! Странный ты. Другой бы целоваться полез. Не упустил бы момент.
Даня. Ты разочарована?
Нелли. Совсем уже?
Даня. Мне в армию осенью.
Нелли. А… тогда понятно. Боишься — не дождусь? (смеется)
Даня. А дождалась бы?
Нелли. А вдруг?
Даня. (серьезно) Вдруг не считается.
Нелли. Шиз. Ну, шиз! Если в армию и поцеловать нельзя? Знаешь какие мальчика за мной бегают.
Даня. Пусть. Меня это не касается.
Нелли. А вот и врешь! У тебя сердце готово было выпрыгнуть. Скажешь я тебе ни капельки не нравлюсь? Ты разве не из-за меня ездишь к дядюшке вкалывать по выходным? Скажешь нет?
Даня. Скажу — нет. Я работаю. Дядя мне платит. А мне деньги нужны.
Нелли. Да что ты! За деньги?
Даня. За деньги.
Нелли. Во дает! А зачем тебе деньги? Столько. Ты же на заводе работаешь. Сколько там у тебя?
Даня. Нормально. Сто шестьдесят — средний.
Нелли. Неплохо… И у дядюшки четвертной?
Даня. Около того.
Нелли. Куда тебе? Прикид у тебя — не дай боже. На наркотики?
Даня. Ты что спятила?
Нелли. Да нет… Я пошутила. Ты что ни разу не пробовал?
Даня. Что?
Нелли. Ну сесть…Понимаешь… (переходит на шепот) на иглу, дубина?
Даня. Ну знаешь что! Извини, мне пора.

                Встал, одел рубашку, направился к дому.

Нелли. Ты надолго? Я тебя подожду.
Даня. (не оглядываясь) Как хочешь.

                Уходит в дом.


                КАРТИНА ВТОРАЯ

 Не успела Нелли пристроиться позагорать, как послышался рев подъезжающих мотоциклов. На сцену выходят два парня со шлемами в руках.

Первый парень. Привет. Ели обнаружили. Пойдём, поговорить надо.
Нелли. И здесь сойдет.
Второй парень. Раскудахталась. Сказано — идем. Курица.
Первый парень. Ладно. Оставь её. Времени в обрез. Короче… Фрэнк не хочет больше ждать. Должок гони. За тобой пол куска числится.
Нелли. Сейчас не могу.
Второй парень. Я тебе говорил. Кошка черная дорогу…
Первый парень. Заткнись! (приближается к девушке) Ты меня слышишь? Деньги, гони!
Нелли. Ну нет у меня! Чего привязался? Говорю же — нет!
Первый парень. За товар платить надо. Мы как договаривались? Ты клялась, обещала, а теперь?
Нелли. Ну еще недельку, а? Я придумаю что-нибудь.
Первый парень. Месяц и так дал. Ради Валерки. А ты злоупотребляешь. Нехорошо получается. Я тебя понимаю, сочувствую, но и ты пойми нас. Ты же знаешь, не от меня зависит. У Фрэнка большие неприятности, свирепствует. Мы тоже рискуем. Он и так без процентов дал. Так что… сегодня в десять у озера. Последняя цифра. И не дури! Поняла?
Нелли. Ну, где я возьму?
Первый парень. А вот это нас не касается. Это твои дела. Впрочем, я жалостливый. Если ты в прорыве, то могу устроить. Ты мне нравишься. Ну… это… ночь и…
Нелли. Ну и скот ты!
Первый парень. Последний шанс. (пытается поцеловать) Слышишь?
Нелли. Гадина ты порядочная!
Первый парень. Ну как знаешь. Как бы не пожалела потом.

                Кивнул второму парню. Тот подошел, взял руку девушки чуть выше запястья и Нелли застонала от боли.

Тише. Сегодня в десять у озера. Где ива. Последняя цифра. Если бабок не будет… Смотри, мы тебя предупредили. И не вздумай легавым стучать. Хуже себе. Усекла? Или тебе жить надоело? Фрэнк шутить не будет.
Нелли. Пусти! (пытается вырвать руку) Больно. Пусти, болван! Чтоб тебе…
Первый парень. Ладно, ладно… А ты язычок попридержи. Еще понадобимся.
Нелли. Сдохну, а больше — ни разу!  Я не для себя.
Второй парень. Не для себя… (хмыкнул). Знаю я для кого. И не звякни ментам. Мы с тобой чикаться не намерены. Дошло?
Нелли. Пошли вон! Гады! Ублюдки… Твари!
Первый парень. Ну и работка! Такого наслушаешься, мама родная. Чао, бамбино! И чтобы без этих… Сама понимаешь.
                Кивнул второму.

Пошли отсюда. Придет. Никуда не денется.

                Через минуту взревели моторы, вздыбились на задние колеса, унеслись, оставляя запах гари и ещё чего-то неуловимо разрушившего пьянящую чистоту воздуха, тишину загородного здорового утра, безмятежное щебетание птиц.
Нелли скорчилась в беззвучных рыданиях, царапая ногтями доски сарая, прижимаясь щекой к сухому теплу дерева.

Нелли. (неразборчиво) У-у-у…  А-а-а… На что я уродилась… Боженька… О-о-о… Не могу больше. Не могу.
                На крыльцо вышел Даня, подбежал к Нелли, обнял, прижал к себе.

Даня. Ну-ну, успокойся. Они уехали? Я слышал мотоциклы… Пойдем отсюда.
Нелли. Подонки! Я бы таких из автомата! Скоты! Мразь!
Даня. Тихо, тихо. Успокойся. Все… Хватит. Услышат же. Я тебя в обиду не дам. (достает носовой платок) Вытри слезы. Вот так. Вот и хорошо. Успокойся. Все будет хорошо. Ты мне веришь?
Нелли. Не знаю, не знаю…
Даня. (мягко с силой) Пошли. Не надо чтоб тебя видели… пошли… такую.
         
                Уводит Нелли в сарайчик.      

               
                КАРТИНА ТРЕТЬЯ
               

               
      На сцене появляются Борис и Людмила. Он — субтильный. Выше среднего роста, с бородкой. Она — с приятными чертами, округлыми формами. Оба одеты просто.
Людмила. (оглядываясь) Вроде эта. Да. Сорок девять. Я же говорила. Издали видно! Как же… Перхуров и неприметная дача. Не шик. Но и не из последних. Главное — место отличное. На возвышенности. Издали видно. Строится. Может, сам понимаешь, зря мы. У него туго с финансами?
Борис. Да ну? У меня с детства впечатление — от их из воздуха. Так говорили, во всяком случае.
Людмила. Да мало чего говорят. На чужой кусок не разевай роток. Деньги всякому тяжело достаются. Скажешь… ну… сборник ленинградских поэтов. И твои, мол, войдут.
Борис. Мои допустим могут и не войти. Это бабушка на двое.
Людмила. Может, в конце-то концов, без протеже можно? Говорила тебе — ходить надо, мозолить глаза, чтобы тебя в лицо! Привыкли к тебе! Ой, сил моих больше нет.
Борис. Не могу я, не могу! Ты знаешь! И… хватит!
Людмила. Хорошо. Успокойся, не можешь. Другие могут.
Борис. (взорвался) Кого ты из меня хочешь сделать? Лизоблюда? Натура моя не та! Не та! Понимаешь? Из другой породы! Зачем душу травить? Да меня всего наизнанку выворачивает, при мысли! Сколько можно говорить?
Людмила. Ну и сиди в нищете. Ходи в рваных штанах. Другие в сто раз хуже и ничего. Печатают. Сиди, жди. Может в ножки покланяются, а? Дорогой Боренька, мы вас умоляем, будьте так любезны, Мы бы вам были очень признательны, если бы вы соблаговолили предоставить несколько ваших замечательных произведений в нашем журнале. Ты этого ждешь? Как же! Жди, жди. Не пройдет и полгода.
Борис. Ну зачем ты меня по сердцу скребком ржавым? Прошу, не лезь в мои дела. Я работаю не для славы, черт дери! Я верю в свой талант, свою звезду. Верю! И в этом смысл!
Людмила. Ну зачем, скажи, я сюда ехала? Ссориться? Мы же обсудили. А ты трусишь.
Борис. Вот еще!
Людмила. А видеть мне его — нож острый. Сам знаешь.
Борис. Да… Сейчас не то время, и не то место. Извини.
Людмила. Вот всегда так! Успокойся. Ты весь вибрируешь и мне передается. Заражаешь своим волнением. Расслабься, не нервничай. Ну вот.  (пытается заглянуть в лицо) Ты, что, ребенок? Точно ребенок!
Борис. Я все, я все… Смотри — расслабился. Видишь? Как же ты меня понимаешь. Хорошая моя, единственная, неповторимая.
Людмила. Да нет, не совсем.
Борис. Что, что?
Людмила. Не совсем расслабился.
Борис. Откуда, ну откуда ты знаешь?
Людмила. По себе чувствую. Ладно, пошли уже. Мне тоже кое-что надо сказать ему.

                Уходят в дом.

               
                КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

    В сарайчике у Дани порядок. В углу — мишень, сделанная из распила бревна. Нелли и Даня сидят рядышком на аккуратно сложенных досках.

Нелли. Х-холодно.
Даня. Возьми куртку.
Нелли. Да, нет, не надо. Обойдусь.
Даня. Перегрелась на солнце.
Нелли. Чего?
Даня. После загара всегда потом озноб. Надо согреться. (осторожно накидывает куртку на плечи).
               
                Некоторое время молчат.

Нелли. (кивает на мишень) Зачем тебе это?
Даня. Так…
Нелли. Тренируешься?
Даня. Разминаюсь.
Нелли. А ну ка, метни.
Даня. Неохота. 
Нелли. Интересно… Попадешь?

                Встает, берет нож. Прицеливается. Метнула.

Мазом! А ты? Метни, а? У меня не получилось.
Даня. Не хочется.
Нелли. Боишься… это… в моих глазах, чти ли? Да? Брось. Мне как-то, пуфику.


                Даня встает, со спокойной снисходительностью берет нож, прицеливается. Нож вонзается в центр мишени.

Нелли. Ух ты! Классно.
Даня. Могу со спины.

Встает спиной к мишени, с резким поворотом туловища метает. Нож вонзается в середину мишени.

Вот так как-то. (смущенно улыбается).
Нелли. (восхищенно) Тебе в цирк надо! Представляешь… смертельный номер! Я стою обнаженная, в одном купальном костюме... (сбрасывает с плеч куртку, встает к мишени) Костюм весь переливается блестками, на запястьях — браслеты, на ногах — тоже. На веках — яркие тени, тоже с блестками. Я смотрю на тебя гипнотическим взглядом. На губах — улыбка. Звучит мелкая дробь барабана — тата та -та… Ты — в черном трико, черной полумаске, как Ален Делон в фильме «Черный тюльпан». Ты, кстати, чем-то на него похож, берешь с круглого столика нож, зритель затаил дыхание и…! Зритель выдыхает — ха-а! Нож вонзается всего на пол сантиметра выше моего правого уха, едва его не задев. Зал взрывается — а-а-а! И… снова тишина.

                Глаза Нелли загорелись, щеки зарумянились.

Метни, а? Ну один разочек. Пожалуйста. А?
Даня. Ты совсем…того?
Нелли. Трусишь? Ну, пожалуйста. Ты же — ас!
Даня. (с иронией) Ас. Тоже мне скажешь.
Нелли. Ас, ас! А мне себя хочется проверить. Испугаюсь? Способ избавить от страхов. Ну же!
Даня. Плохой способ.
Нелли. Для меня — самое то! Я в фильмах видела подобные трюки.
Даня. В фильмах и есть трюки, в цирке — тоже. Думаешь по-настоящему? Да кто бы стал рисковать?
Нелли. А ты как думал? Я верю, верю и переживаю.
Даня. Это твое дело. Рисковая ты.
Нелли. Хорошо! Тогда давай проведем эксперимент, попробуем по-настоящему. У нас точно получится. Ну же! Итак… дробь барабана… я смотрю в твои глаза, ты берешь нож. Бери же нож!

                Даня берет нож.

 Так…молодец. Спокойно, уверенно целишься… и!

                Неожиданно для себя Даня метнул нож. Нелли вскрикнула, зажмурила глаза, боится пошевелиться.

Даня. Всё! Концерт окончен! Зритель рыдает, ты в истерике.

                Нелли бросается к Дане, бьёт кулачками в грудь.

Нелли. Дурак! Дурак! Дурак! Зачем ты это сделал? Я же пошутила. Сумасшедший, придурок, ненавижу, ненавижу! (рыдает)
Дана. Сама просила. Успокойся. Все же хорошо. Удачно получилась.
Нелли. Дурак, шизик, точно повернутый!
Даня. Успокойся. Если бы я в себе не был уверен, не поддался бы твоим дурацким фантазиям. Ну извини, извини меня. Дурак, конечно, дурак, а ты тоже хороша. Цирк тебе подавай. Успокойся, смелая ты, оказывантя. Доказала и себе и мне. Давай вытрем слезы. Вот так. Ты же на меня больше не сердишься?
Нелли. Сержусь. Сержусь и ненавижу. А если бы ты промахнулся? Страшно подумать. (снова заплакала.)
Даня. Не промахнулся же? Ладно, плачь. У тебя нервный срыв.
Нелли. Что я маленькая? (вытирает слезы).
Даня. Успокоилась? Молодец. Тогда… иди.
Нелли. Чего? Ты меня гонишь?
Даня. (уклончиво) Мне работать надо.
Нелли. Работай. Кто мешает. И все же ты… дурак! Самый настоящий дурак! Шуток не понимаешь.
Даня. Зачем ты так? Не хочешь нормально?
Нелли. Нормально? Я-то нормально, а вот ты… Это ты не такой, как все!
Даня. Я и не хочу как все.
Нелли. (с иронией) Может у тебя и цель есть?
Даня. Ну, скажем, есть.
Нелли. Надо же! Интересно знать. Какая, если не секрет?
Даня. Обыкновенная.
Нелли. Жениться, обзавестись детьми, денег накопить, колеса купить?  М-м-м… что там еще?
Даня. Детей людьми вырасти.
Нелли. А это как?
Даня. Честными, благородными, ответственными.
Нелли. Ха! Удавиться можно. Детей он собирается воспитывать. Шизик. Пай мальчик! Надо же! И откуда ты такой выискался? С другой планеты?

                Неожиданно закричала. Размахивая руками.

Не верю таким как ты! Никому не верю! Все с виду чистенькие, а чуть копнуть — грязь и вонь, смердеть начнут! Изображают добреньких… там. Прикидываются. Я не права? Любого возьми. Хотя бы дядю твоего! Ты на него батрачишь за гроши, а он тебе красивые слова распевает. Я не права? А дача у него? Да он по блату все! По знакомству! За государственный счет! Ты мне, я тебе. Воровство одно кругом! Воровство и круговая порука! Да он, дядя твой, в зависимости всех держит и маму мою. Сначала из-за меня. Я болела… он в клинику меня, к профессору пристроил. Папа не смог, а твой дядя — пожалуйста. А к этому профессору запись за полгода. Потом отцу лекарства импортные, дефицитные… И что думаешь? Просто так, по старой дружбе? Как же, держи карман шире! Разве такие могут за так, по доброте, без выгоды? Удавятся скорее! Я тебе скажу, я тебе такое скажу… Ночью проснулась — мама плачет и папе: последняя надежда и осталась на него, на дядю твоего, значит. Доченьку спасать надо. Он её устроит к этому… светиле, а то, врачи говорят, потеряем. И плачет. Ты меня, Мишенька, прости. Даже если бы ты мне запретил, я бы вопреки твоей воли…  это. Не запрещай, Мишенька, прости. Тебя люблю. Вот так! Такое услышала. Случайно. Я истерику тогда закатила. В клинику не хотела. Меня силой от смерти спасали. Лучше бы умереть. Весь мир другим стал. Все перевернулось. И папа? Думаешь ему легко было? От чего он так рано? Переживал. А виду не показывал. В себе держал. Мучился и мама мучилась. Между ними Перхуров встал со своим могуществом. И это одноклассник! За одной партой сидели. Друг детства. Чего ещё? Несколько раз из дома убегала, скиталась, где придется. Все равно было. Оцепенение какое-то. Безразличие. Ну… Понимаешь. Попала к ребятам… балдели, убивали время. Чувствовала — деградирую. Уйти — сил не хватало. Затягивает. Время, знаешь, так растягивается, растягивается, никаких мыслей, все до фени. Клёво. Это когда наркотики. Сначала вино, а потом… Я пару раз попробовала, за компанию, всем вместе чуть счастливее стать. Мы же такие несчастные! Но я не совсем дура. Сразу прочухалась — куда ведет. Завязала. Это Вовочка. Он спас меня. Он был уже того… два раза лечился. Вообще-то больница не особо помогает. Лежать там, говорил, не дай боже! Он меня увидел и влюбился. С первого взгляда! Таскался за мной, как пес, в ногах валялся, умолял, проклинал судьбу. До меня любви, говорил, не испытывал, а тут любовь вдруг. Хотя я не особо верила. А ему захотелось жить, быть счастливым, жениться, иметь детей, как у всех. Но уже не мог. Поздно, говорит, ты пришла, спасительница. С меня клятву взял, чтобы я никогда ни под каким видом не употребляла наркотики. Следил, сцены устраивал, ругался. Я для себя сама решила — никогда, чтобы там не случилось. Жизнь же не дается дважды. И прожить её… Деньги у него всегда водились. Родители у него из этих… Потом предки как-то узнали, перестали бабки давать, а он уже не мог и дня. Жалко мне было видеть, как он мучился. Я ему доставала… В долги залезла… А тут взяли легавые одного через кого можно было… И все! Он с ума сошел. Корежило его трясло, жуть… Ломка началась. Не дай боже! Я смотрела на него и плакала. Представляешь, смотрю и реву, как дура. А чем помочь? Скорую? Он запретил. Когда, наконец, нашла кого надо, принесла… Он это… схватил ампулы, у него хватило сил самому, он всегда делал сам, только сам… Руки у него гуляли, тряслись… Может не рассчитал, больше нормы, или еще чего… Это я виновата! Не проследила. Надеялась на него, его опыт. Не могу! (закрыла лицо) Отец, а через неделю он… Единственный человек, которому я была нужна, который любил меня!  В церковь начала ходить… Знаешь… вроде чуточку и легче. Помолюсь и отпускает.

                Пауза. Даня встает, берет нож, с силой метает.

Я всё! Поклялась. Мне бы только рассчитаться.

                Даня выдергивает нож, снова метает.

Ты веришь? Я никому… Тебе… вот, как на духу. Ты… ты мне веришь? Данечка, миленький… Я не могу, не могу! Боюсь не выдержу. Я боюсь не выдержать.
 Даня. Я не священник. (метает нож)
Нелли. Я… Я думала…
Даня Сколько ты им должна?
Нелли. Пол куска.
Даня. Сколько?
Нелли. Пятьсот, пятьсот рублей.
Даня. В понедельник получишь.
Нелли. (недоверчиво) Откуда у тебя?
Даня. Неважно.
Нелли. Скажи правду, иначе не возьму.
Даня. У тебя выхода нет.
Нелли. Все равно! Не хочу тебя подставлять.
Даня. Не волнуйся. Мной заработанные.
Нелли. Я тебе отдам. Не сразу, но отдам. Так откуда такая сумма?
Дан. Отцу на памятник откладываю. Мраморный. В понедельник тебе привезу.
Нелли. В понедельник поздно. Мне в десять сегодня. Последняя цифра. У озера. Знаешь… ива?
Даня. Да поздно. У дяди разве, перезанять.
Нелли. Дохлый номер.
Даня. Попытка — не пытка.
Нелли. Какой ты… (напевает) Как часто вижу я сон, мой удивительный сон, в котором осень нам танцует вальс бостон.

                Подходит к Дане, кладет руки ему на плечи, некоторое время молча танцуют… Неожиданно прижимается всем телом, обнимает целует.

               

                КАРТИНА ПЯТАЯ.


На крыльцо выходят Перхуров с женой, Борис с Людмилой.

Надя. Выпили бы чайку с дороги.
Людмила. Спасибо, спасибо! Мы сыты.
Надя. Хорошо. Тогда попозже.
Перхуров. На озеро хотите сходить? Тут рядом. Да можно и здесь позагорать. (горделиво оглядывается) Пока ещё не доделано, но в общих чертах…

                Из дома выбегает Славик.

Славик. Мам, давай цветы срезай. Время.
Надя. Может ты? Не видишь разве? У нас гости.
Славик. Цветы, мамуль, по твоей части. Ты знаешь какие и сколько. (подает садовые ножницы)
Надя. (недовольно) Ничего сами не могут. Пленку неси!
Славик. Айн момент!
                Убегает.

Перхуров. Сын… Во какой, а? Надежда и опора! Для него и живу. Женился полгода как. Жену взял работящую, не белоручку там какую, а из деревни. Ни тебе фигли-мигли. На днях ездил к теще, жену отвозил, так и забор поправил, крышу подлатал. Чин-чинарем! Орел!
Людмила. Молодец.
Перхуров. Парень, что надо. На все сто. Высшее получил. Инженер-строитель.
Людмила. Хорош, хорош. Ничего не скажешь.
Перхуров. Знали, что делали. Мы брака не любим. Верно, мать?
Надя. (отмахнулась) Да иди ты.
Перхуров. (Людмиле) Фундамент посмотри. Из цельного камня. На века.
Людмила. А резьбу кто выполняет? В лучших традициях сделано.
Перхуров. Нравится? Вот так-то. Знай наших!
      
                Возвращается Славик с пленкой.

Славик. Мам, помоги мне. Вдруг не так сделаю.
Надя. Ладно. Пошли. (мужу и гостям) Я ненадолго.
Перхуров. Ждем, ждем. Как же без хозяйки?

                Надя с сыном уходят.

Людмила. Так кто же мастер? Смотришь и душа радуется.
Перхуров. (неохотно) Да… племянник мой. Вон Борька помнит — Данька. Ну… сын Мирона, брата моего.
Людмила. Да, Борис рассказывал, а не помню видела ли… Он тогда совсем маленьким был.
Перхуров. Надо же! Живем, вроде, в одном городе, а видимся раз в сто лет. Так выходит. Что за люди. Мирон умер три года как, царствие ему небесное, вы болтаетесь по квартирам. С огнем днем не сыщешь. Чего родни чураетесь?  Скажи кому — засмеют.
Людмила. Борису нужно уединение, чтоб не мешал никто. Для сосредоточения. Когда он погружается в это состояние, стихи, говорит, сами приходят. Так и льются, но достичь этого безумно трудно. Вот и приходится скрываться от родни, от друзей. Так что…
Перхуров. Ой ли! Печатают?
Людмила. Пока нет, но… в скором времени…
Перхуров. Так какого рожна? (насмешливо) Я-то думал деньги лопатой гребешь, может и мне подкинешь? А, Борь? Дача да машина все сжирают подчистую, все жилы вытягивают, черт их дери!
Борис. Вдруг дачу строить… возраст уже того…
Перхуров. Какие наши годы! Шестой год как на пенсии, а работаю. Не сидеть же сложа руки. След-то должен оставить какой. Моя половина так сюда и рвется, дни считает. Мы ведь оба из крестьянских семей, как ни как. Корни наши в деревне. И твои, Борька, значит, а ты вот, шельмец, стишки пописываешь. Чего ты там на калякал? Почитаешь?
Борис. Охота тебе?
Людмила. Почитает, почитает.
Перхуров. Само собой. Мы люди современные. Культурой интересуемся. В театры ходим, на выставки, литературу почитываем. Словом — в курсе. Нос по ветру…
Борис. Вот именно. Флюгеры — круть, верть.
Перхуров. А почему бы и нет? Время меняет обстоятельства. Все мы, в некотором роде, флюгеры.
Борис. Не надо равнять! Только вот не надо приравнивать… под одну гребенку.
Перхуров. Да что ты понимаешь, молокосос! Видел ты что? Мал еще старших поправлять, уму учить.
Людмила. Конечно, конечно. Ничего он не видел. И хорошо, что не видел.
Перхуров. Да ты бы тут же в штаны наложил. Не такие ломались. Еще рассуждать смеет. Все вы горазды поговорить, а чуть что — в кусты.  Молоко на губах не обсохло, а туда же!
Людмила. Что это за дерево? Как называется? Такие, вроде бы как, на юге растут. Боренька, принеси мне, дружочек, водички, пожалуйста. Пить хочу, умираю.

                Борис неохотно уходит.

Ой, прелесть какая! Так как называется?
Перхуров. Туя.
Людмила. Туя, да туя. Надо же. Прижилась?
Перхуров. Куда ей деться? Подрастут, как пирамиды стоять будут. А вот эти кусты… смотри. Я их завез недели две как. Точно не угадаешь.
Людмила. На крыжовник не похоже. Что же может быть? Затрудняюсь.
Перхуров. Ещё бы! Небось, в глаза не видела. Облепиха. Целебная ягода будет. Своя. Почище крыжовника.
Людмила. Да ну! Надо же! Первый раз вижу.
Перхуров. Знай наших! Это тебе не хухры-махры.  А тут, смотри, клубника! В этом году ранняя. Наденька утром собрала, угостит со сливками.

                Входят Надя. В её руках огромный букет, завернутый в целлофан. За ней — Славик.

Надя, (сыну) Принеси, пожалуйста. В кухне висит белая тряпка, с раковиной рядом. Найжешь. Хорошенько намочи, стебли укутать. А я пойду клубнички для гостей нарву. Уходит.

                Славик бежит исполнять просьбу матери, в Дверях сталкивается с Борисом.

Славик. Привет! Не ожидал.
Борис. Здравствуй, молодежь! В трудах все?
Славик. Стараюсь. (уходит в дом)


                Борис подает стакан с водой Людмиле.

Людмила. Спасибо. Тебя разве что за смертью. (пьет воду)
Борис. Стакан мыл. Вода еле бежит.
Перхуров. А вон там скворечник. Смотрится? (показывает рукой)
Людмила. (несколько смутившись) Снаружи — очень даже. Веселенькая раскраска.
Перхуров. Да ты иди, внутри глянь!
Борис. Государством не охраняется?
Людмила. (Борису) Глупая шутка, извини.
Перхуров. Внутри — импортным линолеумом отделали стены, а пол — плиточкой выложили. Красота! Воду пока не подвели. Потом и в доме, теплый поставлю. Моя-то и зимой не прочь здесь жить. Вот так-то, такие пироги… Не сидели сложа руки.

                Вернулся Славик с матерью. Обертывает мокрой тряпкой стебли букетов. Борис нервно прохаживается взад-вперед.

Что я все о себе, да о себе. А у вас как дела?

                Подходит Надя с миской, доверху наполненной клубникой.

Надя. Вот набрала. А пахнет как. (подносит миску к лицу Людмилы) Эльсанта.
Людмила. Эльсанта? Слюнки потекли.
Надя. Голландская селекция. Отличный сорт. Для вас собрала.
Людмила. А…
Перхуров. А вы-то как живете?               
Людмила. Лучше не бывает. Стихи, вот Борины к печати готовятся. В сборник Ленинградских поэтов подборка пойдет.
Перхуров. Да ну! Вот те нате! Слышь, мать? А то говорила… А мы было уж рукой махнули, в бумагомаратели зачислили. Сын, ты погоди в город. Ворота поставим, пообедаем, стишки Борины послушаем. А то неровен час, того гляди, выделается в знаменитость, а мы без внимания.
Славик. Как скажешь, батя. Я не тороплюсь. (продолжает возиться с цветами)
Перхуров. Ямы выкопаны, забросать землей, утрамбовать. Цементом потом зальем. Работы — всего ничего. Мать, а ты иди. Обедать скоро пора. Приготовь там чего-нибудь.
Надя. Да. Картошечки отварю, салатик, буженины нарежу.
Перхуров. Вот, вот! И выпить не забудь поставить.
Надя. (махнула рукой) Без этого, конечно, нельзя.

                Уходит в дом.

Перхуров. (вслед) Да ведь гости у нас в кой-какие веки!
Людмила. А вот с выпивкой поосторожней. Борис чуть выпьет — сам не свой.

                Из сарайчика выбежала Нелли.

Нелли. Здравствуйте!
Перхуров. Вот те на! Никак резьбой по дереву начала интересоваться?
Нелли. (вспыхнула) А что? Нельзя?
Перхуров. Ты мне парня с толку не сбивай.
Нелли. Вас не спросила.
Перхуров. А то и спросить придется. Я за него в ответе. Нечего парню голову морочить. Думаешь рядом дачи и все возможно? Между прочим, дачный участок твоему отцу я помог, рядом с моим, приобрести. По старой дружбе… Людмила, извини! Порядок наводить приходится.
Нелли. У нас с Даней свои дела.
Перхуров. А вот матери скажу. Пусть с тобой разбирается.
Нелли. Спасибо! На разбирались. Извините, у меня срочное дело.

                Убегает.

Перхуров. Молодежь пошла… Сладу нет! Мать жалуется — отца похоронили, совсем от рук отбилась.
Борис. Красивая. Ослепнуть можно.
Людмила. Молодость и этим все сказано.

                Из сарайчика вышел Даня.

Перхуров. А вот и наш герой! Племянник мой. Художник! Мастер! Золотые руки. Так сказать, из недр народных.
Даня. Да ладно, дядя.
Перхуров. И скромностью не обижен, как все истинные таланты. (представляет) Даня — это Борис и его жена Людмила. Ты их не помнишь. Совсем маленьким был.
Даня. Здравствуйте! Рад видеть. Как же не помню? На свадьбе.
Перхуров. Так тебе тогда…
Даня. А я помню! Дядя, на минуточку можно? (Людмиле и Борису) Извините. Срочное дело.
Перхуров. Что так приспичило?

                Даня и Перхуров отходят в сторону.

Даня. (решительно) Дело в том, что мне нужны деньги. В долг, до понедельника. Вы же знаете — у меня на книжке. Для памятника. Мне нужно срочно! Немедленно. Сегодня. Пятьсот рублей. В понедельник сниму — отдам.
Перхуров. Да, брат… не ожидал. Прямо скажу — не ожидал. Врезал ты. Не отдуплиться. Для чего тебе?
Даня. Надо, срочно надо, сегодня. Дело одно. Важное.
Перхуров. Ему, видите ли, надо!  А у меня нет! Нет и все! Все до копеечки в эту дачу всаживаю. Во всем себе отказываю. Все в нее проклятую. Смотри в чем хожу.
Даня. Понятно.

                Повернулся, быстро пошел.

Перхуров. Вот молодежь, понимаешь ли! Вынь, да положи! Ему надо и край!
Славик. (подходит, удивленно) батя, чего это с ним? Белый, как мел. На него не похоже. Данька, подожди! (рванулся догонять)
Перхуров. Оставь! Пусть его! Вернись, кому говорят!

                Славик вернулся.

Ворота ставить надо! Решил сегодня и баста! Бери лопаты, работать пойдем. Лопаты бери! (Людмиле и Борису) А вы, гости дорогие, пока отдыхайте, воздухом дышите. Мы скоро. Потом вместе и отобедаем.

                Перхуров с сыном уходят. Борис с Людмилой остаются сидеть на скамейке.



КАРТИНА СЕДЬМАЯ

                Борис записывает стихи. Из соседней дачи вышла Нелли, сбросила халатик, стоит, щурясь от солнца. Борис оторвался от записей, замер, не в силах отвести взгляда.

Нелли. (небрежно) Подойдите поближе. Мы можем познакомиться. Идите, идите. Не бойтесь. В окна нас не будет видно. У Перхурова кухня на другой стороне.

                Борис пошел, как под гипнозом.

Вы малохольный? (протянула руку) Меня зовут Нелли.
Борис. Приятно познакомиться… Борис. (машинально пожал протянутую руку)
Нелли. Я очень красивая?
Борис. М-м-м…
Нелли. Вы художник? Меня тут один рисовал. Надоел страшно. По ночам — сидел под дверью, днем — ходил тенью.
Борис. Не художник. Я, в некотором роде, поэт.
Нелли. Стишки сочиняете? Одна братия. Будете красивые слова говорить? Сразу вам откроюсь я — несчастна! Никто не знает, насколько я несчастна. У меня была несчастная любовь и я скоро умру.
Борис. Не говорите так. Вы так юны и так прекрасны! Красота должна принадлежать людям, облагораживать, вдохновлять, очищать!

                Нелли громко рассмеялась.

Почему вы смеетесь? Я что-то не так сказал?
Нелли. Просто очень смешно. Выходит, вы готовы меня спасти? Спасти красоту ради людей?
Борис. Готов, готов на любые жертвы, если вы не шутите.
Нелли. Мне не до шуток. (заплакала)
Борис. Вы плачете? Ради бога! Не плачьте. Умоляю вас! Вам надо беречь свою красоту. Остальное не важно, не имеет значения. Не стоит переживаний.
Нелли. Я страдаю, я безумно страдаю. Дня не проходит без слез.
Борис. Все пустое, пустое… уверяю вас.
Нелли. Не пустое. Совсем не пустое, если от этого зависит жизнь.
Борис. Жизнь? Почему жизнь?
Нелли. Вы приехали с женщиной. Она — жена, жена?
Борис. Жена, но я все равно готов…
Нелли. Жена — близкий человек. Вы её любите?
Борис. Я её безумно люблю!
Нелли. Да… любите, а тут какая-то девчонка, со своими проблемами.
Борис. Совсем не какая-то, а… а… спасительница!
Нелли. Никакая я не спасительница. Меня саму спасать надо!
Борис. Говорите, говорите быстрее, что надо делать?
Нелли. Как узнаете, в чем мое спасение, так сразу в сторону.
Борис. Совсем нет! Совсем не так. Говорите, чем я могу помочь? Что надо сделать?
Нелли. Не поверите. Всего-то ничего — пятьсот рублей. Всего-то пятьсот рублей.
Борис. (разочаровано) А… понимаю. Вам купить надо…
Нелли. Я так и знала! За слова — шубу не купишь. Слова — так себе, ничего не стоят. Красивые слова и — сыр у лисицы, а ворона остается с отрытым клювом.
Борис. Извините, не понял.
Нелли. Для непонятливых — прошу в долг пятьсот рублей до понедельника. Теперь понятно?
Борис. Но… но зачем?
Нелли. Так вам все и расскажи.
Борис. Рассказывайте, как на духу. Иначе…
Нелли. Ну хорошо. Влипла, тут, в одну историю.  Задолжала. Угрожают, если должок сегодня вечером не верну. Им все равно, если я для кого-то там — спасение. Ножичком — чик и все.
Борис Как такое возможно? Вы так легко об этом… Какое имеет право один человек посягать на жизнь другого? Возмутительно! Возмутительно! Я вам эти деньги дам. Мы с женой приехали одолжить именно такую сумму.  И я вам тут же эти деньги отдам. Договорились?
Нелли. У этого что ли? (кивает на дом Перхурова) Дохлый номер. 
Борис. Откуда вы знаете?
Нелли. Сама утром просила одолжить, говорит — деньги в дачу вкладывает. Свободных не водится.
Борис. Тогда я пойду вас защищать. Я им объясню…
Нелли. Не смешите! Вас самого надо защищать.
Борис. Вы Меня плохо знаете. Я многое могу. Куда надо идти?
Нелли. Конечно, они вас испугаются и убегут. Ничего, сама как-нибудь.
Борис. Вы мне все же скажите, на всякий случай.
Нелли. С двумя вам точно не справиться.
Борис. Их будет двое?
Нелли. Не знаю. Сегодня на мотоциклах двое приезжали.
Борис. Я все равно пойду. Где будет встреча?
Нелли. Без ментов только. Лады?
Борис. Лады.
Людмила. В десять у ивы… Знаете? Около озера?
Борис. Да, да, конечно. Знаю. Обязательно буду.

                Из дома вышла Надя.

Надя. Борис! Крикни, пожалуйста, моих! Мы с Людмилой стол накрыли.

Борис. Хорошо. Сейчас!

                Надя уходит в дом.

Нелли. А знаете, я пошутила. Придумала от скуки, от нечего делать. Так что ничего не надо. Идите к жене, решайте свои проблемы, а у меня всё — о ‘Кей! Идите, идите! Выполняйте поручение.
Борис. Я вам не верю.
Нелли. Как хотите.
Борис. (заходит за дом, кричит) Обедать! Пора обедать!
Нелли. Подумайте. Может и получится.
Борис. Возьму на заметку.

                Из-за дома выходит Перхуров.

Перхуров. (Борису) Вдохновляешься? Пошли щи хлебать.
Борис. Я сейчас.
Нелли. Идите. У меня свои дела.
Перхуров. (кричит) Славка! Моть зовет обедать. (Борису) Пошли, пошли, поэт, а то Людмиле скажу.

                Уводит Бориса в дом. Из-за дома выбегает Славик. Его перехватывает Нелли.

Нелли. Не видел Даню?
Славик. В город уехал. А тебе зачем?
Нелли. Надо! Давно?
Славик. Да с час где-то.
Нелли. Понятно. (неожиданно напористо, с жаром) Я знаю, ты для меня на многое… Молчи! Нравлюсь тебе. В невестах держал. Помнишь в детстве играли в женихи невесты? Ты еще клялся: я у тебя одна, на всю жизнь. Я и есть одна. Меня одну любишь. Отец не разрешил жениться. Не перебивай, пожалуйста. Не о том я… Не о том… Выручай! Попалась я, в беду попала. Вопрос жизни! Мне пятьсот рублей надо, до понедельника. В понедельник, отдам. Клянусь!
Славик. С ума тронулась?
Нелли. Я думала ты… А ты… (хочет уйти)
Славик. Подожди! Толком скажи. Тряпку купить? Совсем на шмотках помешалась?
Нелли. Проехали. Отстань. Пусти! Ну?
Славик. Скажешь,  — достану деньги.
Нелли. Ну, тряпку.
Славик. Врешь!
Нелли. Говорю, тряпку. Дубленку насмотрела. Дешево. К зиме.
Славик. Темнишь ты что-то.
Нелли. Если прошу — надо! Успокойся, не тряпку. Обошлась бы.
Славик. Тогда для чего тебе такая сумма?
Нелли. Долг у меня. Счетчик включен. Понимаешь, не у тех одолжила. Они же настоящие бандиты. Сегодня отдать требуют. Десять ноль-ноль — последняя цифра. Стала бы я тебя просить, если бы…
Славик. Дальше… Если не отдашь?
Нелли. Не понимаешь? Сам не понимаешь? Угрожают, счетчик включили. Тогда уж совсем не выпутаться.
Славик. Ну и влипла ты. Доигралась.         
Нелли. Ладно, катись.
Славик. (схватил за руку) С кем шашни водила? Говори!
Нелли. Пусти!
Славик. С наркоманами?
Нелли. Не себе, не для себя я. Пусти. Больно!
Славик. Дура!
Нелли. Я не себе.
Славик. Все равно дура! Как же я упустил тебя? Отца послушался. Я бы не позволил такое.
Нелли. Мне больно.
Славик. Где встреча?
Нелли. Ну больно же!
Славик. Встреча, говорю, где?
Нелли. В десять, сегодня у озера. Где ива. Не вздумай ментов притащить. Предупредили.
Славик. Надо было раньше. Еще можно было бы что-то сделать. Заварила ты кашу. Раньше надо было. Дура ты! Ничего не скажешь. Дура!
Нелли. Хорошо, хорошо. Дура и есть! (плачет) Я же не думала. Не знала, что так выйдет. Да пусти же ты, наконец.
                Вырвавшись, убегает.
Славик. Вот дура! Что с неё возьмешь? Дура и есть.

                ЗАТЕМНЕНИЕ



Прдолжение следует.