Я ещё летом начала писать всё это. Поначалу даже не представляла, о чём собираюсь рассказать. Вот и не продвигалось ничего. То просто не писалось, то мешали всякие помидоры с болгарским перцем и прочими баклажанами, то что-то ещё. А после всего этого хотелось просто попить горячего крепкого зелёного чаю, чтобы аж горечь во рту осталась. Иногда с вафельками с шоколадной прослойкой (Артек) или крекерами. Ничего другого не люблю, да и побаиваюсь. Потом полежать, повспоминать, помечтать о чём-то. Малинина послушать, Михайлова, Серова. Серова люблю только в сочетании с Крутым. Кого-то ещё, иногда и классику. И нынешнего Малинина, кстати, люблю больше, чем того, каким он был лет тридцать назад. И в голосе его, и в самом исполнении драматизма прибавилось. А что же я забыла Меладзе упомянуть?
А тут, с середины августа, зачастили у нас ураганные ветры. Почти каждую неделю. За мостиком между двумя небольшими, гусино-утино-рыбачьими прудами, рухнула огромная, наверное, старая ветла и перегородила тропинку. Уже вторая. По этой тропинке наша часть посёлка ходит в магазин и на маршрутку. Обе ветлы, наконец-то, распилили на огромные чурбаки и откатили их в сторону. А то ведь приходилось обходить их аж по-над прудом.
Ещё с давних лет при виде поваленного ветром дерева, мне становится грустно, хочется плакать и всегда вспоминаются слова польской песни, приведённые в «Нерадостной идиллии» Элизы Ожешко:
Под деревом у дороги спало двое сирот.
А дерево повалилось, задавило обоих.
Печальная песня. Никогда её не слышала и в Ютубе не нашла.
Очень уж сентиментальная проза у этой Элизы. Но читается легко, и захватывает.
Но не о дереве и не о сиротах я. Даже сама не знала – о чём или о ком хотела написать. Теперь вот поняла, наконец! О поляках. А название пусть остаётся таким.
В нашем совхозе была прекрасная библиотека. Там было всё, на любой вкус. Ещё у нас был замечательный, но какой-то странный книжный магазин. Похоже, туда свозили весь неликвид из больших книжных магазинов. Я читала многих, но почему-то особо выделяла польских писателей. И далеко не сразу поняла, чем же так привлекала меня эта литература. Поняла это, когда добралась до произведений Болеслава Пруса (три тома из семитомника), Марии Домбровской и той самой Ожешко. Все трое на многие годы стали моими любимыми писателями.
Конечно, всё своё книжное богатство со временем я забрала в Ташкент. В городке знали, что у меня много книг, приходили, просили почитать и часто забывали возвращать. Вот и Ожешко, и прусовская "Кукла", и многие другие не вернулись ко мне. Да пусть читают. Но доверять людям перестала.
Читая моих любимых писателей, я заметила, что, если не знать, что это всего лишь перевод на русский, то спокойно можно было считать эти произведения творениями какого-то, ещё неизвестного мне, но замечательного русского писателя. Настолько похожими мне казались сюжеты, язык, описания природы, быта, людских характеров, житейских забот, переживаний.
И в совхозе нашем, и в Ташкенте было много поляков. Люди как люди. В Узбекистане вообще кого только не было. Даже Анна Герман - и то наша. Уж не говорю об Урале,Зауралье, Сибири, Алтае, где осели многие-многие поляки после своих восстаний, после пленения наполеоновской Армии, чуть ли не на половину состоявшей из них, поляков. А зачем они воевали на его стороне, а не за нас? Надеялись, что француз отдаст им половину России? Нашли, кому верить! Лучше бы нам помогли прогнать этого супостата! Хотя бы в благодарность за то, что мы их заслонили от монголо-татар! Эх, вы, братья славяне! Правда, говорят, что те и не собирались к ним.
В Ташкенте, в нашем научном городке, одна семья представляла себя как потомков короля Радзивилла. Судя по их фамилии, так оно и есть. Особенно дочь их гордилась своим происхождением! Обыкновенные русские люди, православные. И здесь, в Тамбове, в нашем научном посёлке работали и жили Радецкие. Я и не спрашивала об их родословной. Зачем? Если осталась фамилия, значит осталось,пусть даже отдалённое, родство. Мало ли у кого из русских какие предки? Я никогда не видела разницы между ними и нами, русскими. Даже имена у всех русские, польские оставались только у стариков, а стариков уже давно. нет. Народ как народ. Разве, что, некоторые из них излишне заносчивы, а то и вовсе подловаты, знала таких, достаточно близкими знакомыми были. Уже ушли. Но таких и среди других народов достаточно. Ставят себе в заслугу, что за двухвековую жизнь среди русских облагородили нас своей красотой. Да пусть тешатся. У нас всегда были свои красавицы и красаввцы.
Мама рассказывала, что, в самом начале войны, в соседнем, очень большом украинском (бабушкином, это потом она оказалась в узбекском колхозе) поселке «Погранорловский» какое-то время стояла польская дивизия, даже целая Армия. Стояла-стояла, потом ушла в Иран. Значит, опять не с нами они были, не за нас? За кого же тогда? Не сами же они ушли, кто-то «сверху» отправил их. Читала в Интернете об этой их Армии Крайовой. Так ничего конкретного и не написали. рассказали только, что об этой Армии есть много всяких домыслов и кривотолков. Опять выбрали в друзья себе врагов наших! Почему? Читала в Яндекс Дзене об этой подлой, предательской Армии под руководством Коморовского. Пересказать всё не смогу, да и зачем? Что ж за подлых и коварных правителей выбирают себе поляки? Ведь сами по себе они - люди как люди.
А сейчас и вовсе ждут какой-то защиты от Америки. Кого и когда защитила эта гадкая, подлая страна?
И уж, конечно, не сам народ, а его элита многие века насаждала ему злобу и враждебность к нам - русским, к России. Земли своей мало, моря мало? Власти над нами хотят? А пусть все балтийские страны - от Литвы до Норвегии - подчинят себе и властвуют там, устанавливают свои порядки. И море будет полностью принадлежать им. Боятся! Всякие шведы и прочие литы-латы-эсты, собравшись вместе, раздавили бы их. Злобы и подлости у них у всех достаточно. Но и всё! А единства их никогда и не будет. А с нами, русскими, самыми близкими их братьями по языку и крови, значит можно вот так, по -хамски? А то, что языки наши близки, я знаю точно. В Ташкент они, поляки, приезжали большими группами и шастали по всем магазинам, скупая всё, что можно было купить, особенно - «злОто на рУку каждому». Разговор их между собой был достаточно понятен, хотя бы по отдельным словам и фразам. Да и не только в Ташкенте мне доводилось прислушиваться к их языку. Читать их, конечно, сложно, поскольку латиницей пользуются. Напиши, например, на латинице любую украинскую или русскую длинную фамилию или такое же длинное слово и попробуй прочитать его в их транскрипции. Звучать будет совсем по-другому, непонятно.
Когда-то я прочитала у В.Г. Белинского, что для славян вообще, а для русских - особенно, национальность - не столько вопрос происхождения, сколько мировоззрения. А Православие и есть мировоззрение русского человека. Потому-то европейцы, жившие и сейчас живущие в России десятилетиями, а то и столетиям, принимали и принимают православие, становились и становятся русскими, прежде всего, – по мироощущению. И самое яркое подтверждение этого его вывода – наши Екатерины и другие царицы и царевны. И очень-очень многие другие.
Как-то по «Культуре» в устах грека из документально-этнографического цикла «Ехал Грека» прозвучала такая же мысль, что и греком стать очень просто, стоит только принять православие и жить среди них. Ключевое слово и там, и там - «Православие»! Вот и получается, что не ту веру и не ту письменность выбрали для себя наши братья-славяне. Нет, я совсем не против католиков и прочих протестантов. Не собираюсь углубляться в историю, тем более, в религию, поскольку и так понятно, что в основе Православия – доброта и прощение, у них – злоба, зависть и месть. И Благодатный огонь сходит с Небес только в канун нашей, Православной Пасхи, под православные молитвы.
Пусть все верят во что хотят. Но полякам надо бы быть православными и писать на кириллице. И станем мы тогда с ними братьями родными, а не вековечными врагами, о чём, конечно, и сама знала всегда, а недавно прочитала в «Прозе» в работе одного «прозаика» о многовековой истории взаимоотношений Польши и Московии. Увы, совсем не дружественных отношений.
31.12.2020.-23.47. По-моему, этой миниатюрой я очень обидела хорошего человека. Вопреки своему правилу никогда и никого не обижать. Прости меня, друг.
27.04.21.Вчера по каналу "Культура" смотрела замечательную передачу о том, что поляки потихоньку возвращаются в Православие! Возвращайтесь, дорогие!