В моём советском детстве не было праздников Святого Николая и Рождества, зато Новый год был просто сказочным, волшебным, необыкновенным праздником, которого я ждала с особым трепетом.
Я родилась через шесть лет после войны в семье военного провизора в цветущем Ташкенте, столице Узбекской ССР. Моя мама в то время была домохозяйкой. Через два года после меня родился мой брат. Когда мне минуло 4 года, а брату - 2, отец перевёз семью в маленький городок Сорочинск Оренбуржской области, РСФСР. В России были настоящие морозные и снежные зимы. Я помню, как, сойдя с поезда на захолустной станции, мы ехали на запряжённой лошадью телеге и мой братик всю дорогу плакал и повторял одни и те же слова:"Ой, я боюсь. Ой, я боюсь!" Он был закутан ещё в вагоне сердобольными пассажирками-соседками в мамину необъятную шерстяную белую шаль, так как на улице бушевала метель. Мы приехали в большой деревянный дом в два этажа, который назывался гостиницей. Нас поселили в комнате, в которой в день нашего приезда не было света и горела на столе керосиновая лампа. А на другой день подали электричество и в нижнем этаже гостиницы, где сидел администратор, засветилась разноцветными огоньками новогодняя ёлка. На ней висели и яркие стеклянные шары, и картонные и ватные игрушки, и бусы и флажки. И под ёлкой стоял игрушечный Дед Мороз в синей шубе и шапке, с палкой и полным синим мешком. Приближался Новый 1956й год... Через пару дней мы перебрались в дом, где нам предстояло жить. Это была бревенчатая русская изба с печным отоплением, разделённая на две половины. В одной половине жили старики-хозяева дома, а вторую - сдали нам. У хозяйки были корова и тёлка, поросёнок, кур зимой не помню. Бабушка пекла хлебы на опаре, огромные круглые караваи, в своей печи и по утрам приносила нам один тёплый ароматный хлеб, а ещё - трёхлитровую банку парного молока. Едва обустроившись на новом месте, папа принёс ёлку, лампочки и игрушки. Гирлянда начиналась со звезды, внутри которой была красная лампочка. Игрушки были самые разные: шарики, шишки, часы, лесные зверьки и птички, клоуны, гномы. Помню ватную снегурочку, разукрашенные фрукты из ваты, картонные кораблики и флажки. Дождик был не такой, как сейчас, а какой-то золотистый. И ленты мишуры были золотые. А ещё в то далёкое время было принято вешать на ёлку конфеты и грецкие орехи, завёрнутые в серебристую бумагу.
Мы не долго жили в Сорочинске. В 1958м году я пошла там в 1й класс и Новый 1959й год мы встречали там. Отец сделал мне карнавальный костюм "Искусственный спутник Земли", вложив в него всю свою смекалку и изобретательность. Длинный прут ему удалось изогнуть в форме круга, на котором он укрепил картонную коробочку с батарейкой внутри. От батарейки отходили длинные проводки с лампочками и вся эта цепочка оплетала берестяной круг. На крышке коробочки отец смонтировал ручку в виде рычажка, которая соединялась с батарейкой. При вращении ручки лампочки мигали одна за другой! И сам круг и коробочка были красиво обёрнуты блестящей бумагой. На новогоднем утреннике мама надела мне через плечо поверх марлевого платьица-снежинки мой "Спутник" и я ходила вокруг ёлки и демонстрировала всем свой оригинальный костюм. Ни у кого из детей не было ничего подобного и мне тогда дали первый приз на конкурсе костюмов.
Вскоре после Нового года отца перевели по службе в город Кузнецк Пензенской области, РСФСР. Третью и четвёртую четверти в первом классе я доучивалась уже в Кузнецке. В этом городе мы прожили до лета 1963го года. Каждый Новый год встречали своей семьёй. Ставили высокую пышную сосну с неизменной гирляндой со звездой. Мама готовила холодец, винегрет, жарила котлеты. Нам с братом покупались конфеты "Ласточка" и "Золотой ключик", мармеладки и розовые сладкие пряники. Я не помню, чтобы у нас были тогда мандарины, апельсины или лимоны... Но радости у нас, детей, было столько, сколько, наверное, не имеют нынешние дети. Мы ходили на утренники в школу, в дом пионеров и на работу к папе, на военный фармацевтический склад. И на каждом утреннике свой Дед Мороз щедро одаривал нас подарками из своего мешка. Такого имени, как Санта Клаус, мы слыхом не слыхивали. Не было в то время моды на иностранные имена и слова. Русские зимы прекрасно сочетались с исконно русскими традициями. И Новый год, и старый Новый год, и Масленницу отмечали по-русски. А Масленница или Проводы русской зимы была тоже одним из любимых мною праздников. Детей катали на лошадях. Мамы пекли очень вкусные блины и на городской площади весёлые женщины в кокошниках и ярких сарафанах пекли блины и продавали их прямо со сковородки. Люди пели и танцевали под гармонь, взрослые и дети.
Золотое было время! Советский народ, переживший небывало кровопролитную войну с небывалым врагом, и несмотря ни на что одержавший великую Победу в мае 1945го года, умел быть счастливым! О, люди в большинстве своём жили гораздо скромнее, чем сейчас, в коммуналках, порою без света, и, конечно, без таких удобств, как центральное отопление, водопровод и канализация в квартирах. Природный газ начали привозить нам в баллонах, когда мне было 10-11 лет. До этого готовили еду на примусах и керогазах на керосине, а зимой - на печах, в которых сжигались уголь и дрова. Во дворах, загромождённых летом брёвнами, которые распиливались на козлах ручными пилами на дрова, обязательно присутствовали деревянные уборные и помойные ямы. Но бодрый дух был в народе. Люди верили в светлое будущее, в идею коммунизма. Никто не запирался друг от друга за семью замками. Большой вес имела семья, большую ценность - коллектив по месту работы или учёбы. Выражения "Это ваши проблемы" не существовало. Бесплатно учили в вузах и техникумах, бесплатно лечили в больницах. Соседи в многоквартирном доме были почти как родные.
В 1963м году отец демобилизовался из Вооружённых Сил СССР в "запас", отслужив 25 лет, и перевёз нас на Украину, в город Северодонецк Луганской области. Поблизости, в городах Луганск и Красный Луч жили близкие родственники отца. Конец шестидесятых и семидесятые годы прошлого столетия сейчас называют временами застоя. Однако именно в эти годы в Советском Союзе жизнь налаживалась, велось невиданное по масштабам строительство. В Северодонецке процветал гигант химической промышленности Ордена Ленина химический комбинат. О безработице не было и понятия: каждый был обеспечен работой и не думал о завтрашнем дне. Пятиэтажные дома росли, как грибы. "Хрущёвки" по сравнению с тем жильём, в котором жило послевоенное поколение, были просто раем! Летом 1963го года отец получил трёхкомнатную секцию в новой пятиэтажке, выросшей на песке. В доме вода холодная и горячая, канализация, природный газ из трубы, батареи отопления, балкон. Да разве могли мы прежде мечтать о таком? При том коммунальные услуги предоставлялись почти даром. Помнятся не запирающиеся подъезды, большие магазины и сберкассы без охраны, улицы без камер видеонаблюдения. Продукты питания и лекарства стоили копейки. В школах, которые никто не охранял, училось столько детей, что занятия проходили в две смены, и в каждом городском квартале был детский сад. И очередной Новый год всегда встречали с радостью, с надеждой, с полной уверенностью в завтрашнем дне. А, может быть, это и был коммунизм? Хорошего было гораздо больше, чем плохого в моём советском прошлом, плюсы с лихвой перекрывали минусы. Сейчас, на закате своей жизни, с тихой печалью, со слезами на глазах вспоминаю в одиночестве то, чего уже не вернуть...
Приближается Новый 2021й год. По традиции готовлюсь к его встрече, но, разумеется, не так, как раньше... И время другое и возможности не те... Надеюсь, что мне составит компанию за столом 31го декабря моя школьная подруга. И сколько нужно той еды и того питья двум пожилым женщинам? Дай Бог, чтобы уходящий 2020й не принёс напоследок каких-то неприятностей, которые бы могли помешать нашему празднику. Пусть с уходом шального 2020го оставит нас всех в покое коронавирус ковид-19 и связанные с пандемией мировые экономические проблемы. В преддверие Нового года по любому хочется верить во всё светлое. С Новым годом!