Демаршей против самого Александра I не было. Разве что, с некоторой натяжкой отнести сюда косвенную и хорошо скрытую оппозиционность Кутузова и Ростопчина.
Кутузов летом 1812 г. отнюдь не "находился не у дел", как принято считать. Он только что прибыл из Турции, где командовал русской армией и заключил очень важный мирный договор.
Назначение Кутузова на должность ГК всеми русскими армиями 8 августа произошло в результате сговора Александра I и специально назначенного по вопросу комитета. За несколько дней до того, император возвел Кутузова в княжеское достоинство. В комитет император назначил "стариков", государственных чиновников еще екатерининского и павловского пошива, которые не могли не выбрать Кутузова. Составь он, например, комитет из молодых назначенцев и реформаторов (Новосильцев, П. Волконский, Георг Ольденбургский, т. п.) выбор был бы иным. К тому же ничто не мешало ему своим указом назначить другое лицо, полных генералов было больше десятка, еще жив был вполне дееспособный фельдмаршал Гудович (всего два месяца назад отставленный от главного командования в Москве).
Александр I скептически оценивал качества своих генералов. А на должность ГК, да еще в войне с самим Наполеоном, он не видел ни одного их них.
Кутузов воспринял свое назначение как неизбежную дань своим выдающимся заслугам и талантам, которые лишь сейчас все увидели – и еще больше воспрял духом. Конечно, никуда не делись его основные качества: медлительность, скрытность, желание перехитрить всех и ввести в заблуждение даже там, где в этом не имелось никакой необходимости.
Он ни с кем не советовался, кроме мелких чинов штабного окружения (полковники квартирмейстер Толь, зять-адъютант Кудашев), в приказах начальникам войск изъяснялся не по-военному, четко и императивно, а уклончиво-иносказательно, гражданских чинов, управляющих территориями театра боевых действий нередко умышленно вводил в заблуждение (чтобы не могли опротестовать его действия; ГК в Москве Ростопчин узнал, что армия отказывается защищать Москву и уходит, когда через город пошли отступающие войска), посылал в Петербург (в том числе императору) доклады с промедлением, недопустимым в столь сложной обстановке (например, официальное донесение Кутузова об оставлении Москвы поступило в СПБ, спустя пять дней, после того, как об этом узнали из других источников).
Ростопчин иронически относился к императору Александру, так как вознесся в чинах, заслугах и богатстве при императоре Павле, которого, хоть и пародировал на публике, но считал государственным деятелем значительней, чем Екатерина Вторая и, тем более, чем какой-то молодой реформаторишка, нахватавшийся модных европейских идей. Но политике Александра I не противоречил, свои обязанности по Москве и прилежащим губерниям исполнял добросовестно, поручения императора выполнял быстро и точно.
Багратион, командующий 2 Армией, считал Барклая, военного министра и старшего начальника на две Западные армии, немцем и врагом всего русского. Периодически обсуждал его распоряжения, публично заявлял несогласие с его стратегией и тактикой. Из-за конфликта двух военачальников сорвалась так успешно начатая оборона Смоленска. Группа сторонников Багратиона буквально травила и дискредитировала Барклая во всех инстанциях.
Беннигсена Александр нарочно назначил заместителем Кутузова (начальником главного штаба), чтобы он корректировал неудачные решения ГК и, вообще, сообщал в Петербург о положении дел в штабе и армии.
Беннигсен, слывший приятелем Кутузова, вникнув в положение и порядок ведения дел, признал деятельность ГК настолько невнятной и неправильной, что встал к нему в оппозицию с первых же дней.
Например, Беннигсен предлагал обустроить Центральную батарею на Бородинском поле не в виде люнета, а в виде замкнутого равелина; деревню Бородино, он считал, нужно защищать, чтобы иметь плацдарм для контратаки на правом фланге; атаку на авангард Мюрата под Чернышной (Тарутинский период, начало октября 1812) требовал провести силами всей армии, чтобы разбить его полностью.
Беннигсен направил императору жалобу на Кутузова. Александр переслал ее назад Кутузову вместе с орденом для Беннигсена. Кутузов уже провозгласили, по инициативе самого императора, спасителем Отечества, в это верил народ и светская публика, поэтому менять что-либо без критической необходимости было нельзя.
Генерал Эртель в ноябре месяце, отказался присоединиться к Молдавской армии адмирала Чичагова, за что был отдан под суд. Раньше Кутузов отдал под суд г-ла Ермолова, из-за отсутствия которого (пировал у товарища) сорвалась уже назначенная и подготовленная атака на французский авангард. Делам не дали ход.
Генерал-лейтенант Витгенштейн нашел себе десяток важных занятий (и, действительно, 1 пк вел серьезные бои с серьезным противниками), чтобы как можно позже выйти к Березине на соединение с Молдавской армией, в подчинение Чичагова. Витгенштейн слыл "спасителем Петербурга", и его оправдания посчитали уважительными.
Пикировки Барклая состояли в том, что он, затравленный "русским лобби", окружил себя в штабе иностранцами и родственниками. Общения с русскими и прорусскими генералами избегал, хотя у него в "родной" 1 Армии командовали корпусами и дивизиями вполне лояльные к нему толковые личности, с которыми можно было разрабатывать серьезные многоходовые операции и которые могли их осуществить на практике (командующий 4 пк г. л-т Остерман-Толстой, командующий 6пк г. от инфантерии Дохтуров, командующий 3 кк г. м-р Пален, командиры дивизий г. л-т Коновницын (3 пд), г. м-р принц Евгений Вюртембергский (4 пд), г. м-р Строганов (1 гд), авторитетные командиры гвардейских бригад и полков).
Во 2 Армии видны явные нелюбовь и недоверие к командующему 8пк г. л-ту Бороздину 1. В пику ему действовал, сформированный по приказу Багратиона, Авангардный корпус, не понятного назначения (тем более, что армия отступала и авангард был неактуален). Очень похоже на то, что новый корпус создан (в конце июля 1812) специально под г. л-та Андрея Горчакова, происходившего из знатного семейства, приятеля петербургской военной богемы (к ней, кстати, принадлежали Багратион, Кутузов, Тучков 1, Чичагов, Траверсе, Сухтелен), брата и. о. военного министра. Горчакову передали из 8пк сводную гренадерскую дивизию г. м-ра Воронцова и 27 пд г. м-ра Неверовского. Горчаков обладал не героическим, но весьма занятным послужным списком: все свои звания и наград он получил до 21 летнего возраста (в том числе звание г. л-та и высший российский орден Святого Александра Невского с алмазами), особенно прославился в наполеоновскую войну 1809 года, когда будучи в русском корпусе, назначенном на помощь тильзитскому союзнику, написал в письме австрийскому ГК (то есть противнику) о мечте соединиться с ним и бить французов. Письмо перехватили французы; произошел международный скандал.
Из части курьезов. Г. м-р Карл Мекленбургский (командир 2 гд) – не очень везучий, не очень дисциплинированный, не очень любимый – спас Смоленск... Когда основной поток армии Наполеона (более 100 тыс. чел) гнал перед собой горстку смельчаков из отряда Неверовского, посланого в пикет под Красный, в Смоленске не должно было остаться войск, кроме тыловых подразделений – всем приказано идти на свободную охоту к северу и северо-западу от Смоленска (ошибочный проект Барклая и Багратиона, придуманный без надлежащей разведки территории). То есть Наполеон входил в город беспрепятственно и отрезал отход на восток обеим русский армиям. Но Карл Мекленбургский накануне долго пьянствовал, проснулся поздно и только после обеда издал приказ о выступлении дивизии от Смоленска. 7 пк г. л-та Раевского по расписанию должен был начать движение следом за 2 гд, поэтому тоже полдня не трогался с места. Войска отошли недалеко, когда прибыл посыльный от Неверовского.
Этими силами и остановили противника на подходе к Смоленску вечером 3 августа и обороняли большую часть дня 4 августа.