Лиза возвращалась из школы. Чем ближе подходила к дому, тем медленнее двигалась: впервые не хотелось идти домой. Мысли, как потревоженный осиный рой, кружили, не давая покоя: «Ну, что за день сегодня такой?» – спрашивала она себя.
Все начиналось так славно! Стихотворение по литературе выучила, справилась с заданием по математике. Получила за старание две пятерки. А потом… Мария Максимовна, математичка, внезапно объявила самостоятельную работу. Лиза с математикой была на «ты», и задание было нетрудным, она бы справилась с ним быстрее, если бы Ромка не мешал, не отвлекал.
Ромка Назаров, решавший с ней один вариант, весь урок толкал Лизу в спину и шипел:
-Дай списать! Дай списать!
Лиза сделала работу вложила черновик в тетрадь, сдала ее учителю. Черновики Мария Максимовна велела сдавать, чтобы, как объясняла она, не сеяли ошибки, передавая их, друг дружке.
Следующим уроком было рисование. Лиза любила рисовать, она хорошо копировала рисунки с открыток, с конфетных фантиков. Сегодня классу было предложено нарисовать по памяти любимое животное. Лиза была уверена, что девочки сейчас со старанием выводят портреты любимых кошечек, мальчики… впрочем, что рисуют мальчики, Лизе было не интересно, она намечала контур лошади. Лизе нравилось это прекрасное животное, она считала лошадь самым благородным существом.
Неожиданно Ромка с силой толкнул Лизу в спину:
- Что, подлиза, зажала матешу? Лиза-подлиза! Жадина - говядина! Получишь после уроков!
Лиза не ответила на Ромкин выпад, хотя обида уже начинала закипать внутри нее.
Ромка, чувствуя, что первый тычок не возымел должного действия, повторил его, но уже гораздо сильнее. Лиза, не ожидавшая новой атаки, качнулась и испортила старательно выводимую линию рисунка. Она не помнит, как схватила с парты увесистый том книги для чтения и, повернувшись, со всей силы ударила по ухмыляющейся физиономии Ромки. Лиза рассчитывала нанести удар по темени, но в последний момент Ромка отшатнулся, и книга припечатала Ромкин нос. Ромка взвыл так, что Клавдия Павловна, исправлявшая чей-то рисунок, сломала карандаш. А соседка Ромки, Даша Шулянова, прошептала:
-Ой, Клавдия Павловна, а Малькова убила Назарова! У него кровь из носа течет!
Ромка, услышав про кровь, потерял сознание. Клавдия Павловна крикнула Даше:
- Быстренько в медпункт, зови медсестру.
Даша пулей вылетела из класса.
Вскоре в класс ворвались медсестра и завуч школы Галина Семеновна, бабушка Ромки Назарова:
-Бандитка! – Галина Семеновна замахнулась рукой на Лизу, - недаром говорят, что «в тихом омуте» всякая нечисть водится! Отличница! Отличилась, нечего сказать! Людей взялась увечить! Да тебя за подобное исключить из школы надо! Отправить в колонию для несовершеннолетних! Сегодня Рома, а завтра кто? Вот за что ты его ударила?
- Пусть не дразнится! – тихо произнесла Лиза. – Я из-за него рисунок испортила.
- Нет, вы подумайте, она из-за такого пустяка накинулась на товарища! Слово - не палка, а вот ты нанесла живому человеку реальное увечье!
И,обращаясь к Клавдии Павловне, приказала:
-Завтра чтобы её родители были в кабинете директора!
- Не получится, Галина Семеновна. Лиза живет с бабушкой.
- Что она сирота? – осведомилась завуч.
- Родители девочки в Чехословакии, работают там по контракту.
- Вот-вот, сами за длинным рублем, а ребенка предоставили немощной старухе! До чего мы дойдем с такими родителями. Тогда вызывайте бабушку или кого еще там!
- Бабушке семьдесят лет, - в голосе Клавдии Павловны проскользнула нота сожаления, - расстроится, может быть, сердечный приступ… нет, лучше я к ней сама зайду, побеседую.
-Да, в дневнике сделайте соответствующую запись, за поведение поставьте неуд!
- А ты, Малькова, сделай из всего случившегося соответствующий вывод!
Еще раз, одарив Лизу гневным взглядом, завуч удалилась.
Клавдия Павловна, отпустив учащихся, попросила Лизу остаться:
- Как же ты, Лиза, могла? – в голосе Клавдии Павловны звучало не обвинение, а сочувствие.
И Лиза, призналась ей:
-Я самостоятельную работу по математике не дала Ромке списать. Вот он на уроке рисования мне не дал спокойно работать: толкал в спину, дразнился.
- А почему ты Галине Семеновне не сказала об этом?
- Стала бы она меня слушать, - возразила Лиза, - у Ромочки нос распух! Кровь закапала!
- Ты тоже не права, Лиза! Не скрою, сегодня ты меня сильно огорчила! Я, думаю, у тебя будет время, разобраться в произошедшей неприятности. Давай дневник. Буду твоей бабушке письмо сочинять. Попросишь ее расписаться.
Лиза старалась как можно тише притворить входную дверь, чтобы не услышала бабушка.
Вот, сейчас, она прошмыгнет в свою комнату, приготовится, а уж потом…
- Пришла, Лизонька? – бабушка, улыбаясь, вышла из дверей кухни. – Что-то ты сегодня поздно. С Дашей домой шли? Секретничали целый час? Постой-постой! Да ты никак плакала? Обидел кто?
Долго сдерживаемые слезы, пролились, принеся Лизе облегчение. В кольце бабушкиных рук, ей было тепло и надежно. Лиза рассказала бабушке все, что произошло с нею в школе, без утайки, все, как было. Бабушка слушала, не перебивая, только ее рука не уставала время от времени, гладить Лизины волосы, плечи. Когда Лиза окончила свое повествование, бабушка некоторое время молчала, словно, что-то обдумывая, и, подумав, произнесла:
- И только-то? Знакомая история! Давай-ка, Лизушка, обедать, борщ сегодня получился на славу! Иди, помой руки! А как пообедаем, я расскажу тебе одну давнюю историю. Может, она поможет тебе уяснить кое-что для тебя, очень важное!
Ты знаешь, Лизонька, что давным-давно наша страна билась с фашисткой Германией и победила. Только цена за эту победу была столь высока, что долгие годы нашему народу пришлось залечивать тяжелые раны. Мой отец пришел с фронта, израненный, но живой, а через два года родилась я. Нам, детям, родившимся после войны, казалось, что жизнь она такая вот и есть, с нехватками и явной нищетой. Мы не знали другой жизни, обеспеченной, потому нам не с чем было сравнивать жизнь нынешнюю. Нашим родителям приходилось нелегко: требовалась содержать семью, которую каждый день нужно было кормить и согревать. Трудно очень жилось. Но постепенно жизнь налаживалась, появлялись товары, продукты, хоть не в достатке, но были.
Когда произошла эта история, мне шел двенадцатый год, перешла я в пятый класс, в группу старшеклассников. Родители сумели построить за это время небольшой домик, вкладывая в строительство все средства и силы. Летом мы переехали из казенного барака в свой дом. Недоделок было еще много, но решили достраивать дом по мере возможности. Зима в том году постучалась к нам рано. В середине октября выпал обильный снег, потом стало подмораживать. Мама, глядя в окно, произнесла:
- Вот и весна будет холодная, раз Покров такой снежный.
- Это что праздник такой? – поинтересовалась я.
- Да, религиозный, - ответила мама, - существует примета, каким будет этот день, такой и будущая весна. А нам, похоже, тепла уже не ждать. Поэтому, что нам, доченька, нужно сделать? Правильно, достать из шкафа теплое пальто.
Драповое пальтишко, которое я уже проносила две зимы, никак нельзя было назвать теплым. Рассчитывалось оно на семь сезонов, а выдержало только два и то с большой натяжкой. Рукава подпрыгнули к локтям, а полы никак не хотели сходиться вместе.
Мама, огорченно вздохнула, пробовала одернуть непослушные рукава, но они упорно занимали свое прежнее положение:
- Малое! Здорово ты, Иришка, за лето выросла. Что делать будем, дочура?
- Новое купим, - не растерялась я.
- А за что? Ладно, прикинем с отцом, может быть, что и придумаем. А ты, пока будешь поддевать толстую вязаную кофту, да пуговицы я переставлю. А там, Бог даст, что-нибудь подвернется. Вечером, после ужина, отец и мать провели несложные подсчеты, и убедились, что покупка нового пальто, в семейный бюджет никак не укладывается:
-Я, Лена, доски для крыши выписал, а расчет из будущей зарплаты. Так что с пальтишком для Иришки придется подождать.
Итак, надежда на зарплату не оправдалась, осталось одно – уповать на Бога. И он не подвел!
К ноябрьским праздникам к нам приехала младшая мамина сестра – тетя Лиля. Для меня приезд тетушки был большим событием: во-первых, в доме на время ее присутствия поселялось веселье, появлялись разные вкусности, во-вторых, тетушка никогда не приезжала с пустыми руками, в объемистых сумках привозились платья, блузки, кофточки, конечно же, послужившие тетушке, но еще вполне приличные. Из ее старых платьев наша портниха тетя Маша, мастерила мне два – три платья, которых хватало на целое лето! Из большой вещи малую выкроить было несложно.
Тетушка жила в столице Казахстана, городе Алма-Ата, работала в каком-то научно- исследовательском институте, врачом-лаборантом. Конечно, положение обязывало ее выглядеть соответственно.
Нынешний приезд меня не разочаровал, хозяйственная сумка в руках тети Лили была туго набита. Тетушка, перехватив мой взгляд, засмеялась:
- Извини, племяшка, тебе только конфеты. Вот, держи, твои любимые – помадки. В моих руках оказался целый кулек разноцветных конфеток.
- А это, - тетушка расстегнула сумку, - твоей мамочке, а моей любимой сестричке!
На стол из сумки выпало зимнее дамское пальто: темно-синего цвета, с большим шалевым воротником из натурального каракуля. Рукава пальто были так же оторочены каракулем.
- Вот, сестричка, носи на здоровье! Правда, пальто не новое, но в вашей деревне такого и не видали. Я, нынешним летом, в командировке, купила и не дорого цигейковую шубку. А, тебе вот, привезла свое пальто. Ты примерь, примерь!
Мама покорно надела пальто, повернулась, показывая подарок со всех сторон! Пальто оказалось впору, разве что немного длинноватое:
- Пойдешь к портнихе, она тебе его укоротит. Ты ведь еще молодая, Лена, чтобы прозябать в телогрейках, – вынесла свой вердикт тетушка.
Мама, казалось, не слышала, что ей говорила сестра, на ее лице было такое довольство! Чему я очень удивилась: обычно мама, от природы сдержанный человек, свои чувства никогда не проявляет, а тут, такое сияние! Тетушка так же осталась довольна, что сумела угодить сестре. Но, каким же было мое удивление, когда, неделю спустя, придя со школы, я застала маму за необъяснимым для меня занятием! Она распарывала тетушкино пальто! Уже были отпороты рукава, очередь была за каракулевым воротником.
- Мама, - прошептала я, - зачем? Оно, ведь, на тебе смотрелось так хорошо!
Мама довольно улыбнулась:
- Я знала, что ты возмутишься! Потому и начала работу без тебя. Сейчас все аккуратно распорю, постираю, отутюжу и отдам тете Маше, она к Новому году сошьет тебе новое пальто!
Будешь у меня, как королевна! Сделаем запас, чтобы проносить тебе его несколько зим. Ну, как, довольна!
Я отрицательно качнула головой, слезы наполнили глаза, я и сама не знаю, отчего я тогда заплакала: то ли было жаль, что испортили хорошую вещь, то ли мамина любовь ко мне была тому причиной! Ну, как бы то ни случилось, а к Новому году великолепное пальто ждало моего выхода в свет, то есть на суд класса! Да, да, Лизонька, было немало важно, как примут меня в классе, где подобное пальто было только у директора школы!
Всю дорогу до школы меня обуревали разные чувства: гордость сменялась страхом, а вина
упрямством.
Когда прошел шок после моего появления, первой подала голос моя лучшая подружка Райка:
- Богачка! – сказала, как плюнула, Райка и презрительно отвернулась.
В наше время, Лизонька, когда бедность считалась достоинством, обвинение в богатстве приравнивалось к измене родине. Я это прекрасно понимала и приготовилась к общему презрению и бойкоту. Мое пальто, на классной вешалке, смотрелось, как белая ворона, в среде своих черных собратьев. Уроки для меня прошли, как в тумане. Домой я отправилась обходным путем, огородами, идти в компании одноклассников мне не захотелось. Еле заметная трещина продолжала свое черное дело. Тропинка, идущая вдоль огородов, была узкая, людей здесь обычно не было. К тому же, изгородью служила колючая проволока, чтобы в отсутствие хозяев на частную территорию не попадал скот, а летом и непрошеные гости.
Я шла медленно, выбирая удобное для ноги место, снег, смерзшийся комками, был скользким и опасным. Вдруг услышала, что меня кто-то догоняет, не успела я оглянуться, как чей-то сильный толчок сбил меня с дорожки, я не удержалась и упала спиной на колючую проволоку. Первой мыслью, пришедшей мне в голову, была та, что мое красивое пальто превратилось теперь в рванину. Что я скажу маме?
А виновник моего падения Ванька Перцев, а в школьной среде просто Перец, стоял передо мной, сморщив в довольной улыбке слюнявый рот:
- Ха-ха! Допрыгалась, выбражуля! Теперь на твоей спине будет горох, - Перец прицелился в меня указательным пальцем, и воспроизвел треск автомата. – Та-та-та!
Я смотрела на его кривлянье и не могла понять, как такое может быть, что все мальчишки видят себя красными командирами, а этот изображает фашиста, да еще так радуется?!
Обида комком перекрыла мою гортань, не пропустив ни слов, ни слез. Вдруг Перец исчез так же стремительно, как и появился. Вскоре я увидела причину его бегства: по дорожке приближался мой сосед, семиклассник Юрка. Увидев меня, Юрка остановился и, глядя вслед убегающему Перцу, спросил:
- Он?
Я только кивнула, не в силах произнести ни одного слова. Юрка взял из моих рук портфель, осторожно расстегнул пуговицы моего пальто и помог мне вытащить руки из рукавов. Пальто мы аккуратно освободили от железных колючек. На темной ткани дырочки были малозаметные, но они все же были. Юрка помог мне надеть пальто и, уже убегая, сказал:
- А ты молодец! Не разнюнилась! Была бы ты пацаном, я бы с тобой подружился!
Я шла домой и думала, что мне сказать маме? Пожаловаться на Перца? Ну, пойдет мама к Перчихе, искать справедливости, языкатая Перчиха оскорбит ее, а Ваньке ничего не будет. Ведь, никто не видел, как он меня толкнул, а Перец от семи собак отбрешется. Сказать, что сама упала, взять вину на себя, тоже вроде не справедливо.
Так, ничего твердо не решив, я переступила порог своего дома. Мама, по выражению моего лица, поняла, что со мной что-то случилось. А я, в ответ на ее вопрос, повернулась и показала спину своего красивого пальто:
- Огородами шла, упала, а там колючка протянута, вот и обновила пальтишко.
Слезы, застрявшие где-то, хлынули из моих глаз! А мама, обняв меня, утешала:
- Не плачь, кто же знал, что так случится? Зима, скользко везде! У меня есть мысль, мы не только спрячем дырочки, но и сделаем твое пальто, неповторимым. И даже папе не скажем о твоем падении, не станем его расстраивать.
-А как ты это сделаешь? – недоверчиво спросила я.
-Увидишь, - коротко ответила мама, - только тебе некоторое время придется походить в школу в старом пальто.
- Надо – значит похожу, - согласилась я.
На следующее утро, вся школа знала, что мое красивое пальто испорчено и виной тому Ванька Перец из шестого «А». Перец и без того пользовался дурной славой, а в случае со мной эта слава приумножилась. Неожиданно для меня, весь мой класс, встал на мою защиту, порчу моего пальто каждый считал оскорблением, нанесенным ему лично. Юрка так же приложил руку к тому, чтобы пребывание Перца в школе не казалось ему сахаром! Я стала героиней школы! Хотя такое превращение до конца мне было непонятно.
Что стало с моим пальто? О, это уже новая история!
Мама, из оставшихся обрезков, сделала чудесную аппликацию. Так как дырочки располагались своеобразно, то пришлось приложить немало фантазии, чтобы скрыть их все. На спинке моего пальто появился котенок, он стоял на задних лапках, а передними, казалось, ловил воображаемый клубок! Аппликация была сделана из той же ткани, что и пальто, а ушки, лапки и хвостик из обрезков каракуля. Котенок получился, игривый, веселый и смешной, с носиком – сердечком и усами, которые мастерски вышила мама.Когда я двигалась,то казалось,что котенок тут же начинал шевелить лапками, ловя невидимый клубок.
Что сказать тебе, Лизонька, мне буквально не давали проходу, всем хотелось посмотреть на моего котенка, потрогать его! Я не обижалась и позволяла дотронуться до него руками. Но чудеса только начались. Мама, измерила сантиметром объем моей головы и с каким-то свертком отправилась к тете Мане. А через неделю мне торжественно вручили красивую шапочку в форме капора. Были использованы все обрезки, оставшиеся от пальто и остатки каракулевого воротника. Но самое интересное было в том, что к шапке был прикреплен на длинном шнурке помпон из каракуля, который свисая, доставал до лапок котенка. Наконец-то, мой котенок обрел вожделенную игрушку. Вот, так, Лизонька, я и стала кошкой, если есть котенок, то должна быть и кошка. Прозвище не обидное, и я не возмущалась, когда мне доводилось слышать сзади себя шепот:
- Смотри, смотри, вон, кошка идет! Знаешь у нее какое пальто? Как в сказке!
Знаешь, Лизонька, что мне стало тогда понятно? На зависть и злобу нельзя отвечать тем же! Иначе ты сама станешь подобной своему обидчику. Существует вокруг нас много людей, которым необходимо затевать ссоры и скандалы, они радуются чужому неуспеху, слезам. Зачем их кормить, давая им пищу?
Вот и в твоем случае, сдержи ты свой порыв, не ответь этому Ромке на его хамство, платить тебе пришлось бы меньше. Зло угасить можно только добротой. Знаю, что понять тебе это трудно, но запомнить это, не лишне. Ведь, тот же Ромка, оскорбив тебя, выставил на посмешище, прежде всего, себя самого, свое бессилие. Если тебе еще придется быть в подобной ситуации, запомни, что кулаки всегда бессильны перед умом: будь умнее обидчика!
Жизнь долгая, внученька, и разная. Все в ней есть и хорошее, и плохое, а чтобы прожить ее достойно нужно поступать по справедливости. И видя, как ведут себя люди, старайся брать для себя только доброе. Каждому, в свое время, нужно будет ответить за себя!
- Перед кем ответить? – тихо спросила Лиза.
-Перед Богом, детка, перед Богом!