В тот 1996 год я приехал из Германии довольно упакованный - после персональной выставки в Нюрнберге обогатился на пару тысяч дойчемарок, и, главное, мои постоянные заказчики одели меня с ног до головы по несколько раз. Ехал я из Германии на своем подержанном, но надежном Форде-Гранада, так что привез много полезного. И вот сразу еду в Киргизии, где живет моя мама и сестренка с моими племянниками.
Годами проверенный друг, курьерский поезд "Москва-Бишкек" вез меня на бывшую Родину долго, 3 дня, но зато я вез массу подарков, и "баксы". И вот рано утром я вышел на свою родную улицу Фрунзенская, и по такой знакомой дороге пришел домой.
Радости встречи не было предела. Домик наш, состоящий из двух комнат по девять квадратных метров, в котором я провел свое детство, выглядел хорошо, сарай, который был моей мастерской, а также кают-компанией для многочисленных друзей - тоже, и над его крышей также как и 20 лет назад сгибалась могучая груша с удивительно вкусными плодами.
Мы сели за стол, и мама сразу сказала; "Знаешь, Саша, тут у нас в Кыргыстане идет перестройка, мы очень обеднели, у нас даже масла подсолнечного нет. Груши, персики, помидоры, огурцы - навалом. Но никаких жиров. Даже наш кот ест огурцы, правда, если их разрезать и посолить".
Я посмотрел на Мурку, который смотрел на меня всепонимающими глазами, и пошел на базар. Это тоже была знакомая мне дорога, сколько я исколесил в детстве по этим, как мы называли, узбекским улочкам. С базара я шёл довольный, загруженный увесистой головой свиньи, разного рода маслами и всем, что надо для нормальной жизни большой семьи. Потом я ходил к моему другу Витьке Макиенко, с пониманием, что кроме выловленной в Калининском водохранилище рыбы у ничего нет, потом к своей однокласснице Люсе Острожновой, которая работала профоргом в пищевом техникуме и мечтала о торте "Наполеон", потом в хозяйственный за красками и гвоздями, в магазин "Салтанат" за мылом и зубной пастой, съездил пару раз к перевалу Тюя-Ашуу, в город Бишкек, который во времена моего детства назывался Фрунзе. В общем все дойче марки растаяли. Но я был уверен, что супер-костюмы и современные модные куртки можно будет перевести на минимум в 600 рублей для билета в Москву.
И вот моя сестренка Таня взяла эти отглаженные и очень симпатичные вещи и понесла по своим знакомым. Каково же был удивление, для меня, что ни у кого просто не было никаких денег. Немецкое барахло было никому не нужно. Всем нужны были деньги на масло, соль и сахар с нашего знаменитого Кара-Балтинского сахкомбината.
Тут уже я забеспокоился. Дойче-марки растаяли. Тогда выручила мама. Она понесла на базар мою миниатюрную магнитолу, тоже для того времени чудо-технику, этот Дивайс ловил и Бишкек, и Алма-Ату, и Ташкент, и Китай, и при этом записывал и воспроизводил музыку высокого качества, хоть Битлз, хоть Бекирбаева.
Мама продала эту магнитолу какому-то богатому киргизу, любителю пения народного артиста Кыргызстана Бекирбаева как раз за ту сумму, которую мне хватило на билет "Кара-Балта-Москва". После этого включился друг Витька Макиенко и за дневной улов рыбы сумел зафрахтовать этот билет у знакомого начальника станции.
Вот такая была моя последняя поездка на свою Родину.