Добранушка -15. Объяснение в любви

             

Малыш несколько раз пытался объясниться с Добранушкой. И все время ему что-то мешало. Как только появлялась свободная минутка, он спешил к ней, чтобы побыть рядом. 
- Мне нужно с тобой поговорить, - сказал Малыш, набравшись однажды храбрости, когда Добранушка направлялась в целебный сад.
- Конечно, - ответила она, - давай поговорим.
- Я все время искал случая… - сказал Малыш и снова сбился. – Я стал другим человеком. Теперь я делаю добро. Мне не хочется воровать. Я прочитал много книг. Я пою, сочиняю стихи. И все это благодаря тебе. – Малыш хотел перейти к главному и снова сбился.
Он покраснел и замолчал. Никто не мог обвинить его в трусости. Если бы такой человек нашелся, каким бы сильным тот ни был, он узнал бы, насколько Малыш храбр.  Но сейчас Малыш ничего не мог с собой поделать. Как только он начинал говорить главное, в руках появлялась неуверенность, спина холодела, предатель язык прилеплялся к сухому небу и слова появлялись изо рта неузнаваемыми. Так повторялось уже несколько раз.  Добранушке тоже становилось не по себе. Она знала, что он хочет сказать и не понимала, что ей с этим делать. Поэтому она каждый раз оттягивала его признание и переводила разговор на другое.
- Сегодня мы выпускаем в новую жизнь девочку Невру и твоего отца. Ты не забыл?
- Нет… Я хочу тебе сказать, что… Помнишь, ты спрашивала, что я люблю… - снова начал Малыш.
- Не сейчас, - попросила Добранушка. - Давай сначала уделим внимание нашим подопечным.
- Хорошо, - согласился Малыш и, страдая, опустил голову.
Добранушка взяла его за руку и повела в целительный сад. Они подошли к желтому цветку энотеры. Добранушка опустила руку и замерла  над желтым цветком.
- Добрая душа всем хороша, возвращайся к своему хозяину, - сказала она и поманила из закрытого на день цветка энотеры душу дяди Коли.
И цветок на короткое время раскрылся только для того, чтобы выпустить прозрачную, невесомую и обнаженную душу дяди Коли. Душа  приподнялась над цветком, перенеслась к Добранушке и превратилась в дядю Колю. Тот воодушевился, помолодел, стал стриженным и задышал свободно, легко.  Дядя Коля хотел уже куда-то бежать, но Добранушка его остановила:
- Подождите, - сказала она.  – Постойте немного.
И тут зашуршали крылья, и к дяде Коле сверху полетела Птица Счастья. Она пролетела над ним, махнула ему на прощание крылом надежды и улетела.
- Теперь вы каждый раз, когда посмотрите в зеркало, будете видеть своих потерянных сыновей. И не успокоитесь, пока не соберете их у себя дома. Вам придется еще пройти долгую жизнь прежде, чем вы станете счастливы, - сказала Добранушка. - И узнаете счастье, когда станете председателем фонда «ДДД», который я открою в  Голово.
- Какого фонда? – спросил дядя Коля.
- Трех «Д».  Догадайтесь, как это расшифровывается.
Дядя Коля пожал плечами.
- «Делай Доброе Дело», - сказала Добранушка.  – Этот фонд будет заниматься возрождением сел и деревень.
Дядя Коля кивнул.
- У меня жена дома заболела, - сказал он грустно, переминаясь с ноги на ногу. – Сынок, пойдем домой.
- Я позже приду. Ты иди, - сказал Малыш и взглядом проводил отца, который удалялся из целительного сада. 
- Иди за мной, - сказала Добранушка Малышу и поманила его к розе, в которой лежала девочка Невру.
Она опустила руку к лилии, поманила из цветка душу и сказала:
- Добрая душа всем хороша, иди к своей хозяйке. 
И душа юной и прекрасной девушки отделилась от цветка, поднялась над ним,  перенеслась к  Добранушке и превратилась рядом с ней в девушку Невру. И тут же к ней прилетела Птица Счастья и села ей на плечо и закурлыкала.
- У нее все будет хорошо, - прошептала Добранушка на ушко Малышу.
Птица Счастья улетела. Девушка Невру воодушевилась и пошла счастливой походкой по аллее из целительного сада.
Добранушка и Малыш смотрели ей в след.
После девочки Невру на выписку пошел мальчик Яправ. Во взгляде у него появилась проницательность, а в рассуждениях диалектичность, которая позволяла воспринимать другие точки зрения и делать правильные выводы.
Малыш с Добранушкой смотрел вслед удаляющемуся мальчику Яправ и ждал, когда ему можно будет продолжить.
- Тебе нужно навестить мать, - сказала Добранушка Малышу.
- Я навещу… - сказал Малыш и начал говорить. - Помнишь, ты спрашивала меня, люблю ли я что-нибудь?
- Да. Ты тогда сказал мне, что не знаешь, что это такое.
- Теперь я знаю, что это такое.  Потому что я… Я… Я тебя… Люблю…
Добранушка опустила глаза. Она ждала этих слов и не ожидала это услышать теперь. Сердце ее дрогнуло.
- Раньше я умел ненавидеть. И я знал, что мне с этим делать. Теперь я узнал, что такое любовь. И я не знаю, что мне с этим делать.
Добранушка опустила голову. Она тоже не знала, что ей с этим делать. 
- Мне хочется оставаться подле тебя. Просто находиться рядом. Я люблю смотреть, как ты идешь по саду, как ты работаешь, слушать, как ты поешь. Я могу смотреть на тебя бесконечно. Потому что, когда я вижу тебя, меня охватывает восторг. Я испытываю необыкновенную радость. Я чувствую себя ребенком, у которого все есть и все будет. И мне хочется многое сделать. Когда я вижу, как бабочки порхают вокруг тебя, то хочу стать бабочкой. Когда я вижу, как птицы поют для тебя, мне хочется стать чудной птицей и петь так, чтобы ты хотела слушать только меня. Когда я вижу, как ты расчесываешь волосы, мне хочется стать гребнем в твоих руках.  Мне хочется стать заколкой, бантом в твоих волосах, чтобы придерживать твои локоны. Я очень хочу стать платьем, которое тебя обнимает весь день. И хочу обнимать тебя бесконечно долго. Всю жизнь. Я хочу превратиться во все, что тебя окружает. Мне хочется стать ветерком, который целует твои ноги и руки. Мне хочется стать солнышком, которое гладит лучами тебя по плечам. Мне хочется стать цветком, бутоны которого ты целуешь по утрам. Мне хочется этого так страстно и сильно, что я не могу совладать с собой. Я люблю тебя до слез, до боли, до удивления. Я обожаю тебя каждой клеточкой своей души, каждой извилиной мозга, всеми частичками тела.  Я люблю тебя до умопомрачения, до невозможного истончения, до слабости, невесомости в теле и изнеможения. Я все готов для тебя сделать и все готов отдать ради своей любви.
- Малыш! - взмолилась Добранушка. – Подожди…
- Мне нужно видеть тебя, ощущать рядом, касаться тебя или хотя бы твоего платья. Мне необходимо видеть то, что видишь ты. Чувствовать то, что чувствуешь ты. Посмотри, я спрятал твой носовой платок, который ты обронила, и теперь не расстаюсь с ним. Вот он лежит в моем кармане и согревает меня, дает мне все необходимое для жизни. Это источник моей радости, когда тебя нет рядом. Я не могу без тебя, без твоего внимания. Я не хочу жить без тебя и дышать без тебя. Я хожу за тобой следом и вдыхаю воздух, которым ты дышала и который только что выдохнула. Я спешу умыться водой, в которой ты только что купалась. Я лью ее на себя и пью. Я хочу слиться с тобой, соединиться и не разделяться никогда.
- Малыш!.. Малыш!..
- Рано утром я прихожу к тебе в комнату, чтобы стоять у твоего изголовья.  Я отгоняю назойливых мух, чтобы они не мешали тебе спать и не касались тебя, потому что я дико ревную и не хочу делить тебя ни с кем. Я хочу, чтобы ты принадлежала только мне. Может показаться, что я законченный эгоист. Но в этом виновато мое сильное чувство к тебе.
- Малыш!
- Мое обнаженное сердце тянется к тебе своими маленькими ручками и просит взять его к себе навсегда. Возьми его в руки и прижми к своему сердцу, чтобы оно успокоилось.  Я не могу без тебя жить.
- Малыш, послушай меня! Мне никто, никогда не говорил таких слов.
- Я слушаю тебя. Потому что нет большего счастья, чем слышать тебя, слушать и наслаждаться твоим голосом. И нет ничего лучшего, чем видеть тебя и любоваться тобой.
- Малыш… Я тебя прошу, подожди. У меня закружилась голова.  Малыш, я не знаю, что тебе ответить.
- Ты научила меня любить. Так скажи, что мне делать с моей любовью? Как мне ею распорядиться? Говори!.. Как ты скажешь, так и будет.
- Что ты делаешь со мной, Малыш?!
- Научи, как мне теперь жить с этим чувством?
- Мое сердце еще не проснулось для таких слов. Оно молчит. Я знаю только одно. Ларчик моей любви откроется только один раз и только для того человека, который сможет подобрать к нему верный ключик.
- Скажи, что мне сделать, чтобы ты протянула мне руки и ответила мне на мое чувство. Как мне подобрать ключик к этому ларчику? Я сделаю все.
- Мне нечего тебе сказать, дорогой мой Малыш.  Ты милый, бесконечно милый. И ты изменился, стал интересным человеком. Ты прекрасно выражаешь свои мысли. Ты хорошо поешь и сочиняешь стихи. Но я не знаю, что нужно сделать, чтобы я смогла тебе ответить на твое чувство так, как ты хочешь.
- Скажи. У меня есть хотя бы маленький шанс? – грустно и с надеждой спросил Малыш.
- Есть... Но мне нужно время, чтобы подумать и все понять.
- Я не буду стоять у тебя на пути. Если твоя дорога к счастью идет мимо, поверь, я отойду в сторону, -  сказал Малыш. – Я не знаю, как я это сделаю. Но я заставлю себя сделать это. Я отойду в сторону и пойду за тобой по жизни неподалеку, совсем незаметно, чтобы тебе не мешать. Я буду с надеждой идти и ждать.  И если когда-нибудь тебе потребуется моя помощь, я первый предложу тебе свою руку.
- Спасибо тебе.
Малыш стоял, опустив голову на грудь. Руки его безжизненно висели плетьми. 
- Теперь у меня есть любовь. Но нет главного, - сказал Малыш. - Птица Счастья ко мне так и не прилетела. У меня нет счастья. Где оно, мое счастье?
- Счастье часто приходит тогда, когда его уже не ждешь, - сказала задумчиво Добранушка. - Оно может долго не приходить, когда ты его долго ждешь. Но надо ждать, и оно обязательно придет. Прилетит на крыльях Птицы Счастья. Птица Счастья сначала издалека махнет тебе крылом надежды, а потом сядет на плечо и закурлыкает. И счастье постучится к тебе в дом. Настоящая любовь всегда приходит вместе со счастьем. Если у тебя любовь есть, а счастья нет, то это ненастоящая любовь.
Малыш снова опустил голову, только еще ниже. Он страдал и крепился. Его душа рыдала. Слезы сами навернулись на глаза. Раньше он никогда не плакал. И теперь не стал. Слезам нельзя давать воли и свободы. Но, почему-то, когда им нужно, они не спрашивают разрешения. И ему казалось, что слезы вот-вот покатятся по щекам, потекут по подбородку и превратятся в большие тяжелые камни, которые начнут падать и разбивать в кровь его ноги. Ему показалось, что слезы текут, падают камнями и бьют ему по ногам. Да, падают и бьют по ногам… Иначе, почему ему так больно?
- Пойдем, - сказала Добранушка, взяла его за руку и повела из целительного сада. – У нас еще столько дел впереди. 
- Да, идем, - сказал он и пошел с ней.
Малыш не отходил от нее ни на шаг. Он старался ей помогать во всем.
- Я хочу стать лучше.  Я хочу стать еще лучше, - говорил он ей. – И я стану еще лучше.
Проходило время. Малыш при любом удобном случае и в свободное время старался быть рядом с Добранушкой.
Однажды совсем грустный он спросил у нее:
- Скажи, чтобы ты сделала, если бы полюбила человека, который тебя не любит.
- Я бы превратилась в цветок необычайной красоты, - задумчиво сказала Добранушка, пропалывая сорняки в целебном саду. – И цвела бы для него всю оставшуюся жизнь. Пусть короткую, но яркую. Я бы радовала его каждый день своим видом и своими запахами.
- Знаешь, - сказал он ей как-то, – я уже много знаю, много читал. Но мне нужно узнать еще больше. Ты не могла бы мне дать почить твои книги: «Книгу Истин», «Книгу Судеб» и «Книгу Волшебства». Я хочу стать таким же умным, как ты.
 - Хорошо, я тебе дам почитать эти книги. Но должна тебя предупредить.  В этих книгах не все так ясно и понятно, не все так просто и однозначно. В них зашифровано прошедшее, будущее и настоящее. В них скрыто вероятное и возможное. И тот, кто их начинает читать, не сразу понимает написанное. Ты будешь читать и будешь знать многое, тебе откроются истины и возможности. Но трудней всего будет узнать то, что касается тебя. И еще запомни - самое большое волшебство — это то, что ты сделал своими руками.
Малыш любил и страдал. Он каждый день ходил помогать Палычу и пасечнику Ване. Потом возвращался в дом Добранушки, уединялся в тайной комнате и читал «Книгу Истин», «Книгу Судеб» и «Книгу Волшебства». И ему открывались истины и судьбы.  Он видел мощное и красивое дерево жизни. Большое ветвистое с горизонтальной кроной и выступающими из земли корнями. Оно стояло на знакомом холме. И каждая веточка на нем являлась веточкой жизни какого-то человека. Он слышал шепот и шум листвы. В кроне этого дерева жили ангелы хранители всех людей и зверей. И каждый листик этого дерева являлся посланием ангела-хранителя своему подопечному. И в листве он увидел свой листик с надписью: «Малыш +Добранушка=Любовь».   Он видел веточки-судьбы других людей и ничего не мог рассказать им о жизни, хотя их жизни были у него как на ладони. Он видел судьбы Хлю, Пики, Мяу. Только свою судьбу он видел не ясно, как в тумане… Радуга… Целительный сад… И вдруг он увидел красивый цветок… От него нельзя было отвести глаз. Он смотрел на цветок, хотел увидеть себя, но почему0-то видел этот цветок…  Он видел много счастья. Но не понимал, свое он счастье видит или чужое.  Едва он начинал читать строки из «Книги Судеб», как видел дерево жизни и пред ним возникали картинки, которые многое ему объясняли и которые задавали ему трудные головоломки. Он мыслями уходил в эти картинки, которые проплывали перед ним, как видения, рассматривал их и впитывал знания жизни.  Он видел судьбы всех людей. Он видел судьбу Душегуба. Он не все четко видел, но видел Душегуба рядом с огромным яйцом. Еще он видел не то огромного ящера, не то ужасного динозавра… Душегуб криво улыбался, радовался и потирал руки. От него исходила опасность. Потом Душегуб исчез. И это было как-то связано с ним. Он снова увидел радугу. Красивую радугу. Одну под другой. И Добранушка летит под ними…

Душегуб горевал о Малыше и Кровососе. Он сидел и смотрел на огонь в камине.
- Что пригорюнился? – спросила его Заноза Болвановна.
- Добранушка стерла мою жизнь. Она стерла все, что я делал, - ответил ей Душегуб Кинжалович. 
- А ты не горюй. Ты же еще жив, - сказала Заноза Болвановна. – Значит, наше дело еще живо. И зло наше еще даст новые всходы.
- Я хочу вернуть Малыша, во что бы то ни стало. Я его верну и заставлю убить ее…  Я заставлю его сделать это при мне. Он будет ее убивать, а я буду стоять и смотреть на него. А он проткнет ее кинжалом и отдаст мне ее сердце. 
- Думаешь, получится? – усомнилась Заноза Болвановна.
- Получится… Я добьюсь своего. Жалко Кровососа они погубили. Бедный Кровосос. Что они с тобой сделали? Я тебя растил. Я тебя поил. А они тебя уничтожили…
- Не ной и не вой, - сказала ему Заноза Болвановна. -  Лучше сделай себе другого помощника еще лучше, еще страшнее, еще гаже, отвратительнее и сильнее.
И Душегуб задумался. Он долго ходил и думал. Затем встал, зашевелил, засучил длинными костистыми руками, забормотал заклятие и улетел на поиски нужного в межвременье. Он метался по прошлому и искал помощи. Наконец, нашел то, что искал и вернулся обратно не с пустыми руками, а с огромным яйцом.
- Чего это ты приволок? – удивилась Заноза Болвановна.
- Орудие мщения, - ответил Душегуб Кинжалович, смазывая метровое яйцо чем-то темным и вонючим.
- И что дальше? – спросила Заноза Болвановна.
- Покачу яйцо на самое высокое место на болоте, положу на мох и стану  насиживать девять дней и девять ночей, - угрюмо сказал Душегуб Кинжалович.
Болвановна только плечами пожала, продолжила жарить мышей с лягушками и проворчала:
- Ну что же, Душегуб мой ненаглядный, как говорится, яйцо тебе в твои злодейские руки.
Так он и сделал. Взял яйцо, покатил его на болотный пригорок, установил на мшистом холмике и сел насиживать. Яйцо большое, между ног едва помещается. Сидит он на нем неподвижно, замер, не двигается. Тяжело Душегубу. Семь дней и семь ночей он сидел и не слазил с яйца. На восьмой день, когда Заноза Болвановна принесла ему поесть, взмолился:
- Иди, старая, замени меня. Ноги, руки болят, отсыхают. Тело отекло, занемело. Не могу я больше сидеть… Замени меня.  – Хотел Душегуб слезть с яйца и не смог.
«Будешь сидеть на зле и слезть не сможешь», - услышал он отчетливо чей-то голос. 
- Не могу слезть. Держит меня яйцо. Не отпускает от себя… - провыл Душегуб. – Околдовал меня добродетельница наша… Чтоб ей пусто было!..
- Ничего. Придет еще наше время, - пробормотала Заноза Болвановна. – Сиди, насиживай…
- Спина разламывается.
-  Сиди, коль взялся. Мужик ты или не мужик? – наставляла его Заноза Болвановна. - Терпи.
- Терплю. Подержи меня за локоть. А то совсем сил нет.
- Терпи. Лишь бы толк вышел, - сказала Заноза Болвановна и взяла Душегуба Кинжаловича за локоть, чтобы его поддержать.
- Сижу, старая. Сижу, окаянная…
- Сиди!
- Ой, как мне плохо! Как плохо мне!.. 

Странным показалось Малышу видение о Душегубе. Но он не придал ему большого значения. То, что он прочитал в книгах, не давало ему спокойно жить. И не мог он ни о чем думать, кроме как о Добранушке.  Запомнился ему из «Книги Волшебства» один поразительный стишок-заклинание. Никак тот не выходил из головы, что бы он ни делал.  Не идет из головы и все тут. Помогает Палычу – стишок у него в голове. Ходит возле Добранушки - стишок снова с ним, на языке вертится.
Однажды встретила его на дорожке Настёна, остановила, за руку взяла и говорит:
- Вижу, как ты маешься. Места себе не находишь. Жалко мне тебя. Мил ты мне и люб. Переходи ко мне в дом жить. Хочешь, будь братом, хочешь другом, а хочешь - стань любимым человеком.  Будем вместе жить-поживать и жизнь доживать.
- Спасибо, Настенька, - ответил ей Малыш. – Не могу я твое предложение принять, не могу к тебе жить прийти ни как брат, ни как друг, ни как любимый человек. Иная у меня в жизни дорога.  Другая мое сердце в руки взяла и не отпускает.

В тот день Мяу, как всегда, собрал всех на школьной поляне перед домом, чтобы провести урок памяти и урок сообразительности. Начались занятия. Прошел урок стихосложения, заканчивался урок сообразительности. И тут земля в одном месте на поляне зашевелилась, над ней образовался террикон, и из него вылезла черная любопытная мордашка.
- Где я? – спросил землепроходец. – Куда я попал? А?
- Глядите, - показала на него маленькая серая мышка. – Да это же крот. Живой!
- Крот! Крот! – послышалось со всех сторон. – Живой! 
- Я не опоздал? – спросил крот.
- Опоздал… Ты где был? Мы его ищем, ищем. Куда, думаем, пропал? А он - вот он, живехонек, - укорила его серая мышка.
Крот вылез из норы, прищурился и спросил:
- Чего это вы здесь делаете?
- Ты лучше скажи, где был? - сказала серая мышка. 
- Меня ранили, - сказал крот. – Я упал вниз, отлежался в норе, в себя пришел и к вам наверх пополз.
- Отлежался и наверх полез… Храбрец ты наш, - насмешливо сказала маленькая серая мышка.
И тут все грохнули смехом.
В это время на поляне появилась Добранушка и спросила:
- Чему вы так радуетесь?
- Крот! Крот вернулся! – загалдели все.
- Это очень хорошо, - улыбнулась Добранушка и посмотрела на крота. – Я рада тебя видеть.  Хорошо, что вы все собрались.  Я должна вам сообщить, что в самое ближайшее время я отправляюсь совершать очередную Миссию Доброты и Милосердия. Если в прошлый раз я улетала доброту и милосердие по свету собирать, то в этот раз с милостью ко всем вам я улетаю собирать по свету любовь. И больше всего мне хочется и отыскать Вечную Любовь, которая поможет нам победить зло.   Маршруты намечены, планы составлены, машинолет «Божия Коровка» подготовлен. Поэтому мне придется на некоторое время покинуть вас.
- Так, когда же ты полетишь? – спросила ее серая мышка.
- А вот как пройдет небольшой дождичек, на небе откроются Ворота Счастья, так я в них и полечу. И это будет очень скоро, - ответила Добранушка и направилась в целебный сад. 
Малыш последовал за ней.
- Возьми меня с собой, - попросил он.
- Не могу, - ответила Добранушка.
- Я буду помогать тебе во всем, Добри. Я тебя очень люблю.
- Как ты меня назвал?
- Добри!
- Так мило от тебя это слышать. Ты меня раньше так не называл. 
- Я не знаю, как мне тебя дождаться. Не знаю, хватит ли у меня сил…
- Дождешься, - улыбнулась ему по-доброму Добранушка. – Мы встретимся, но будем уже другими, и у нас все будет по-другому.
- Почему другими, Добри? Почему?.. Что может измениться? 
- Твоя любовь может пройти. Это очень непростое чувство.
- Нет, не пройдет. Я жить без тебя не могу… - сказал в отчаянии Малыш.
- Малыш, я тебя прошу, не торопи меня, не волнуй мою жизнь. Я с детства мечтала о большом, высоком и прекрасном чувстве. Я до сих пор прислушиваюсь к себе и жду. Тебе самому еще нужно понять, насколько прекрасно и высоко то, что ты ко мне чувствуешь.
- Мое чувство прекрасно, оно высоко!
- Попробуй поднять свое чувство еще выше.
- Я подниму свое чувство на необыкновенную высоту. И ты поймешь, насколько оно прекрасно. Но я не знаю, как мне быть. Я не вытерплю разлуку. Я умру без тебя!
- Малыш, дорогой мой, не говори так. Если ты не дождешься меня, то лишишься шанса на будущее. Обещай, что ты дождешься меня.
- Дождусь.  Но скажи, как мне жить без тебя?
- Скрепя сердце, Малыш, - с сочувствием сказала Добранушка.
- Если бы ты могла остаться, ты бы увидела, как я тебя люблю. Ты бы скоро это увидела.
- Я увижу это чуть позже.
- Я недавно подумал, что если любимые расстаются, то они умирают друг для друга - пусть ненадолго, но все равно умирают.
- Зато, когда они встречаются, то воскрешают друг друга для любви и любят еще сильнее.
- Останься!.. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Если бы ты осталась, то узнала, как могла бы быть счастлива! Если бы ты осталась, я все бы для этого сделал... Я не знаю, как вынесу нашу разлуку. Очень тебя прошу, - сказал Малыш и сделал то, что никогда не делал.
 Он встал перед ней на колени. И она растерялась.
- Не надо, Малыш, что ты делаешь? – сказала Добранушка с чувством и очень взволнованно. - Никогда так не поступай. Поднимись с колен. Стоять на коленях – значит унижаться, признавать свое поражение.
- Это значит, что я люблю тебя, обожаю и преклоняюсь перед тобой. Я в отчаянии умоляю тебя принять мое чувство.
- Когда становятся на колени, хотят вызвать жалость, - уговаривала Добранушка подняться его с колен. 
- Я хочу вызвать любовь.
Добранушка покраснела.
- Высокое чувство должно иметь гордость, потому что принадлежит достойным и благородным людям, - говорила она, опустив глаза. 
- Мне нужно твое ответное чувство. Для этого я готов на все, - сказал Малыш.
«Этот мальчик так эмоционально, так настойчиво стучит в двери моих чувств, что мне хочется ему приоткрыть ларчик своих чувств…» - подумала она и почувствовала нечто совсем новое, то что раньше не чувствовала. 
Добранушку очень растрогало то, что он стоял перед ней на коленях. Она волновалась, краснела и пыталась это скрыть.  Еще немного и она бы дрогнула, сделала что-то не так, лишилась бы чувств. У нее уже начала кружиться голова. Чтобы скрыть волнение и прийти в себя, она решила взять себя в руки и спрятаться за доброй иронией и покровительственной заботой.   
- Ты еще юн и не знаешь себя и своих чувств, - сказала она. -  И запомни, перед дамами становятся благородно лишь на одно колено. – Она с доброй улыбкой, взяла его за руку и попыталась поднять на ноги. – Быть таким настойчивым не следует. Это нельзя. Никак нельзя.  Дорогой мой и милый Малыш, это не прилично.  Вставай!..
Малыш поднялся с колен и опустил голову.
- Да, - сказал он, думая над ее словами.  В его голове вспыхивали такие слова как: «Любовь… Гордость… Прилично… Неприлично…» Они пролетали в его мыслях огромными огненными кометами и не давали покоя.
Добранушка испытывала смущение, не могла себе в этом признаться и захотела отвести разговор от себя. Ей нужен был перерыв, чтобы восстановить сбившееся дыхание. Время от времени она брала себя руками за виски, чтобы умерить чувства.
- Мы слишком увлеклись… - пробормотала она. – Разве так можно?
Малыш стоял и молчал. Добранушка взглянула на него и отвела взгляд. Она пришла в себя и обрела должное равновесие.
- Все, что ты мне сказал и что говорил, я запишу в «Книгу Чувств»,  - сказала Добранушка.
Малыш кивнул головой.
- Скажи, как ты относишься к Насте? – спросила она. - Она тебе нравится?
- Нравится… Она хорошая девушка. Очень хорошая!!!  Но это же совсем другое. Мне нужна только ты.
- Я тебя понимаю. Но и ты пойми, Малыш, иногда, чтобы достичь большего, нужно поступиться сиюминутным, незначительным, малым.  Нужно уметь ради высшего наступить на свои желания и раздавить в себе клопа эгоизма.
         -  Да, я тебя понимаю. Я раздавлю в себе клопа эгоизма, - решительно сказал Малыш.
- Меня ждут люди. И мне нужно обязательно улететь. Есть очень неотложные дела в межвременье. Мне нужно отыскать Вечную Любовь. Если я ее не найду, то зло вернется и победит нас. Я вернусь, и мы еще поговорим об этом. Ладно?
- Да, - кивнул Малыш.
Она не знала, что ему еще сказать и ждала. Она не могла уйти первой.
- Да, - снова кивнул он, не дождавшись других слов. – Да…
Он опустил голову   и поспешил обратно к дому на урок философии к Хлю. Он шел и говорил сам себе. - Она меня не любит и никогда не полюбит. Она меня никогда не полюбит… Никогда!
Он был слишком несчастен.