Глава 7. Два лагеря
Между тем атмосфера в редакции накалилась.
Сотрудницы чётко разделились на два лагеря. Первые, которые обладали «доступом к телу», так сказать, приближённые
к императору. И вторые, у которых такого доступа не было. Между этими группами воцарилась негласная борьба и соперничество.
Шикарные командировки, светские рауты, премьеры и выставки – всё это доставалось первой группе. Их материалы занимали всё больше места на газетных полосах. Соответственно у них росли и гонорары, что было особенно заметно
в платёжной ведомости в день зарплаты, когда, ставя подпись в строке, указанной кассиром, сотрудницы видели суммы своих коллег по журналистскому цеху. Поневоле станет обидно. Работали-то все одинаково, с утра до вечера, не считаясь со своим личным временем.
Или другой пример. Выделили редакции три билета на модную постановку в БДТ по рассказу Л. Толстого «Холстомер».
В кассах билеты были раскуплены на месяц вперёд. Чтобы посмотреть этот спектакль в театр специально приезжали режиссёры со всей страны и даже из-за рубежа. Кому же достались эти три счастливых билетика? Угадайте с трёх раз.
Ну, конечно же, Зое Васильевне, Ольге Юрьевне и Вере Ивановне.
-- Такое впечатление, что мы теперь люди второго сорта! -- жаловалась зав. сельхоз отделом Люба своей подруге детства зав. промышленным отделом Надежде Игоревне.
-- А чего тут удивительного? -- отвечала та. – Честным и порядочным женщинам всегда жилось хуже и труднее.
-- Я где-то читала, что раньше в гаремах соперниц или отравляли, или закалывали кинжалом.
-- Хорошая мысль! – усмехнулась Надежда Игоревна. -- Только боюсь, что тогда за ту же зарплату нам придётся не только оплачивать их похороны, но ещё и горбатиться за них в газете до конца своих дней.
Но самым неприятным было то, что начались, как казалось женщинам из второй группы, различные придирки по мелочам.
На очередной летучке в своём кабинете Владимир Николаевич в пух и прах разнёс последнюю статью Любы.
Она стояла у его стола красная как рак и готова была провалиться сквозь землю.
-- Цифры с надоями перепутала, про корма забыла написать. А главное, «колхоз имени Ленина» назвала совхозом
«Путь Ильича».
-- А на прошлой неделе что отчебучила? В репортаже вместо того, чтобы написать "бригадир со злости ударил по столу рукой" или "ударил по столу", хотя чем ещё он может ударить я не представляю; ты обогатила русский язык гениальной фразой: «бригадир со злости ударил по столу своей собственной рукой».
Да над нами теперь весь город смеётся. Ты у нас что, часом не заболела?
Меня вчера в обком вызывали по жалобе на ковёр. Распекали как мальчишку. Ну ты мне скажи? Ну сколько это может продолжаться? Ну сколько мы будем тебя покрывать! Всё! У меня терпение лопнуло!
Чтобы не выглядеть размазнёй в глазах коллектива, Крайнов решил в этот раз проявить принципиальность. Больше с ней цацкаться он не намерен. Люба была слабым звеном в редакции. Настало время с ней распрощаться. Да и другим, как он считал, это послужит хорошим уроком.
-- У тебя уже есть два выговора. Я вынужден тебе объявить третий. А это знаешь, что такое? Это значит, что
с сегодняшнего дня ты уволена. Можешь писать заявление по собственному желанию. Две недели отработки, пока подберём нового сотрудника, -- и скатертью дорога!
Все сидели, втянув голову в плечи, боясь поглядеть в сторону разгневанного начальства.
-- Сегодня не забудь: твоя очередь быть дежурным по номеру.
(с некоторых пор, чтобы не было пересудов, Крайнов составил расписание)
На глазах Любы выступили слёзы…
http://proza.ru/2020/12/14/199