Зимний день клонился к закату. Это было 31 декабря, день, когда с закатом все только начинается. Пешеходы со свертками и елками торопились домой, к праздничным столам. Витька Гавриков, по прозвищу Пистон, рвался на Сахалин к любимой девушке, но его надежды улететь таяли с каждым часом.
Витька все сделал правильно, он вообще был обстоятельный и крепкий парень с Корфы. Витька заранее купил билет на 31 декабря, купил подарок на скопленные с весны денежки, собрался и прибыл в аэропорт за 4 часа до рейса. Аэропорт был полон народа, жаждущего улететь. Но в связи со снегопадом на острове рейсы туда задерживались и даже отменялись. Поэтому сажали на Сахалин только пассажиров за вчерашнее число. Соответственно, пассажиры с билетами на сегодня могли улететь скорее всего, завтра. Витька затерся в толпу возле стойки регистрации и тянул длинную шею, чтобы расслышать призыв. Но Витьку никто не призывал на самолет.
Говорят, что небо помогает влюбленным. А Витька был влюблен. Витька влюбился в учительницу биологии в 9-м классе, и об этом знал весь поселок Корф, а потом и весь наш курс. Учительнице пришлось уволиться из школы и уехать на Сахалин. Витька каждый день писал Аэлите Николаевне письма, ездил на Сахалин стоять под ее окном и напрашивался на практики в Аниву. Витька был парень системный и любил он системно. То есть, всей своей душевной системой, всем своим физкультурным организмом.
И вот, наконец, после 6-ти лет ухаживаний Аэлита Николаевна смягчилась и пригласила его в гости на Новый год. У Витьки в запасе был только один день 31 декабря, потому что 1 января вечером наша биологиня улетала к маме на материк. Витька Гавриков по прозвищу Пистон слушал объявления бубнильщиков Аэрофлота и безмолвно угасал на пару со своей надеждой, стиснутый пассажирами сахалинских рейсов с билетами на 30 и 31 декабря. «У кого еще билеты на 30 декабря?» - кричала регистраторша. И счастливчики, работая локтями, прорывали ход сквозь толпу к стойке регистрации.
…В это же самое время мы с Маринкой Кониченковой приехали в аэропорт спасать брата Сергея. Марина в наших студенческих кругах числилась как Автовенера: Венера, потому что имела правильные выпуклости в правильных местах, а Авто – потому что училась на курсах вождения автомобиля. Автовенерин брат Сергей - солдат-срочник летел в отпуск домой на Сахалин. Сергей безуспешно пытался улететь уже второй день с 30 декабря, поэтому позвонил Автовенере в общагу и попросил «помощи зала». Мы взяли такси и рванули в аэропорт.
Надо сказать, что Автовенерин папа «собаку съел» на всех этих аэропортовских катаклизмах и регулярно давал дочери мастер-классы. Вскоре сама Автовенера стала обучать папиным лайфхакам все дорожное общежитие. Один из фокусов заключался в следующем: как только бубнильщики начинали бубнить о начала регистрации, нужно было сразу пропихивать потенциального пассажира к стойке через море таких же жаждущих. Море это было образовано пассажирами трех или четырех задержанных рейсов. Там, в этом море, были, конечно, крепкие мускулистые мужчины, чья толкательная способность была на порядок выше нашей, но руки и спины этих мужчин были обвешаны чемоданами и сумками с дарами материка, а Автовенерин брат Сергей летел с одним дипломатом. Поэтому мы с третьего «бубна» (объявления) запихнули брата к стойке, с криками «пустите солдатика к маме!» Билет у Сергея был как раз на 30 декабря и его взяли на рейс.
Возбужденные этой удачей и предстоящим праздником, мы с Автовенерой отправились за угол покурить. Руки у нас прямо чесались на новые добрые дела. И тут на глаза нам попался несчастный Пистон.
- Витя, привет! Ты куда летишь?
- В Южно-Сахалинск.
- Когда у тебя вылет?
- Не знаю. Сегодня садят с билетами на 30 декабря. А у меня билет на 31 декабря.
Витька-Пистон угрюмо замолчал. Автовенера подумала, что пора применять папин успешный опыт и решительно сказала: «Витя, пошли с нами. Мы тебе поможем улететь!»
Витя отделился от толпы. Мы подошли к витражным окнам, вдоль которых тянулся невысокий парапет. Автовенера забрала у Вити билет и стала его внимательно разглядывать.
- Будем корректировать, - сказала Автовенера-Марина
- А что, так можно?
- Ты улететь хочешь?
- Хочу
- Значит, будем исправлять!
Три головы склонились над билетом.
Мы присели на парапет. Подстелили сумку в качестве твердой поверхности. Потом искали ручку подходящего цвета. Витя сбегал в киоск и купил пару ручек. Опробовали на бумаге. Наконец, Автовенера решилась, и росчерком пера преобразовала единичку в дате «31» в пьяный нолик. Получилась дата «30», только у нолика залихватски торчал шарфик на шее – крючок от единицы. Витька-Пистон сбегал в киоск и купил бритвенные лезвия. Шарфик подскребли.
- Готово! - сказала Автовенера, достойная дочь своего отца.
Наша троица двинулась в сторону стойки регистрации. Тут как раз бубнильщики снова пригласили на регистрацию пассажиров с билетами на тридцатое, и мы пропихали Пистона к стойке. Хрупкую девушку на регистрации сменила дама очень среднего возраста с большими выпуклостями в правильных местах. АЭРОвенера - Венера Аэрофлотовна. Аэровенера разговаривала басом.
Витьку потряхивало. Я затаила дыхание. И только наша Марина-Автовенера заливалась переливчатым смехом. Представляла, наверно, как расскажет об этом случае отцу. При успешном исходе, конечно.
Подошла Витькина очередь. Венера Аэрофлотовна внимательно взглянула в билет и сразу обратила внимание на пьяный нолик и подскребы на бланке.
- Эттто что такое? – загремела Аэрофлотовна и вперила возмущенный взгляд в Витьку, тряся билетом, словно пытаясь сбросить с него кривой маринкин нолик. Витька-Пистон стал оседать мне на руки и забормотал, залепетал что-то. Ой, сейчас выгонят Витьку!..
Но небо помогает влюбленным!
- Чпок! – это кудрявый амурчик, похожий на маленького Володю Ленина, пульнул свою стрелу с гормонами счастья прямо в ядреное тело бывшей чемпионки школы по легкой атлетике.
- Уффиють! – благодарное тело Аэрофлотовны втянуло эти гормоны, как пылесос.
Улыбка осветила лицо женщины, преобразив ее. Теперь это была не гневная горгона Медуза, взгляд которой обращал нас с Витькой в камень, а добрая фея. Фея разглядела в Витьке-Пистоне мальчика-гематогена.
Тут надо заметить, что Аэрофлотовна обожала уфимский гематоген, на желтой этикетке которого был нарисован кудрявый розовощекий карапуз. И вот этот мальчик с гематогена теперь стоял перед ней у стойки, тот же самый мальчик, только семнадцатью годами старше: те же милые кудряшки, только щечки осунулись и слезы стояли в огромных глазах. «Как исхудал-то карапуз, - подумала Венера Аэрофлотовна, - тоже жизнь потрепала…» Вслух сказала: «Иди уже, махинатор!»
Обалдевший от счастья Витька-Пистон исчез в провале двери на досмотр. Не сказал спасибо ни Аэрофлотовне, ни нам с Маринкой-Автовенерой.
Понаделав добрых дел, мы с Мариной двинулись в общагу, навстречу Новому 1981 году.
… Этот день 31 декабря круто изменил Витькину судьбу. Через год он женился на своей Аэлите, и она родила ему двух прекрасных дочерей. Витька-Пистон живет-поживает на острове Сахалин со своей Аэлитушкой, оброс внуками и внучками.
И всем этим огромным счастьем он обязан мне и Маринке-Автовенере!
А может быть, небу, которое всегда помогает влюбленным…