ШКОЛА
С первого класса по пятый, зимой нас детвору (район свежевыстроенных совхозных домов) везли в школу с помощью лошадей впряжённых в зимнюю повозку на санях - рОзвальнях (будь то вьюга или метель). Широкую и просторную. Рано утром ещё затемно к восьми часам утра. Обычно извозчик - дядя Толя Голубицкий не жалея, накидывал на дно повозки охапки мягкого сена. Вдыхая аромат трав высушенных и проваливаясь в мягкость их и теплоту: скошенного соломенного летнего разнотравья для лошадей - нам было тепло и уютно: несмотря на завывающий холодный ветер, хлещущий в лица мальчишек и девчонок, кружащий сонм позёмки снежных звёздочек над головой. Иногда мелких остро-колющих, иногда больших и мягко тающих на лицах. Хотя по дороге в школу (три с половиной километра мимо растянутости поселенческих сооружений и жилых домов, через мост деревянный на реке ЛютОга) и бывало, что чернила в чернильницах-непроливашках имели свойство замерзать, но мы, сидя уже за партами, отогревали их теплом ладоней рук. В классах было тепло и уютно, а за окнами завывал снежный ветер. Нужно сказать, что иногда и потряхивало землетрясениями. В солнечные дни, возвращались из школы пёхом по расчищенной от снежных завалов бульдозером дороге, в метельные вьюжные - опять же на повозке-санях по непроторенной занесённой. Обычно впряжён был конь тяжеловоз Тарзан. Как я верхом водил его из конюшни на водопой на реку Лютога по вечерам после трудового дня: не одного конечно, а вместе со всеми лошадьми - гурьбой моих друзей ребят разных возрастов, - это отдельная история. На переменке школьные игры всеми классами в "чехарду" - то муху кому в чернильницу... и потом дружное её спасание, наблюдая, как она кляксит высыхая: парту, руки... и не дай бог, чистую тетрадь или учебник одноклассницы девчонки, сидящей с тобой за одной или соседской партой. Хотя вначале рассаживали нас отдельно: девочки за партами - слева, мальчики - справа. Что не мешало нам дружить, группироваться на переменках. И переглядываться взглядами. Потом какая-то школьная реформа: и по усмотрению учителей нас начали рассаживать попарно: девочка - мальчик. Но это лишь в начальных классах. После пятого - ломались все школьные устои и инструкции свыше: избранные мальчишки и девчоноки осваивали "камчатку", отличники и хорошисты - первые-вторые-третьи парты. Стоит оговориться: среди отличников и хорошистов были однако в основном девчонки. Я скакал между записями в дневнике "за неусидчивость" на уроках с первой парты на последнюю. В основном за... или поиск неразрешимых задач новым разрешением; по чистописанию - каляки-маляки, чтобы рассмешить себя; арифметике, истории, географии, а затем и биологии, химии, физике, алгебре, геометрии, тригоногеометрии, пению, рисованию, урокам труда, ориентировке на местностях, черчению, - пятёрками, четвёрками, тройками, двойками, нолями с минусом, чтобы взбодриться. С изучением иностранных языков, русским языком, родной речью и литературой всё было нормально. Как и с пятёркой по физкультуре и твёрдым желанием учителей - пятёрки мне по усидчивости, и по поведению к выпуску из школы восьмилетки в посёлке Пятиречье в переходный девятый-десятый, в школе-интернат п. Чапланово за двадцать один километр от дома. Уезжали в школу-интернат на учебную неделю на дизель-поезде. Иногда в метели и заносы, когда не ходили поезда из-за снежных обвалов на железной дороге на перевалах - за нами присылали трактор ДТ-54 или С-100 с санным прицепом. Весной и осенью до заморозков; когда менялось расписание движения поездов - кузовную автомашину ГАЗ-51 с открытым кузовом или полувоенные ЗИЛы с брезентным накрытым тендером. Было весело. И содержимое наших ранцев в начальных классах: чернильницы, пеналы для чернильных перьевых ручек, с химическим и рисовальным твёрдым карандашом и стиральным ластиком, отдельными наборами цветных карандашей для рисования, счётами, тетрадями по правописанию в линейку и арифметическую в клеточку, букварь, учебник "родная речь", учебник русского языка, арифметики и другие учебники - плавно переместилось в портфели с другим набором повзрослей. Уже вместо чернильниц - и чернильными авторучками с дозаправкой (вышкой была авторучка "Дружба" с золотым пером: имел такую), набором акварельных красок с кисточкой, чертёжным набором, логорифмической линейкой, и рядом учебников от зоологии, биологии до тригонометрии, алгебры, истории; учебников по литературе и разделам по русскому языку с синтаксисом и прочими наворотами грамматики. К десятому классу появились и шариковые авторучки: с разноцветьем чернил. Но я любил фиолетовый. Игры в "чехарду" продолжались до десятого класса. На переменах то по коридорам школы: чуть не по головам на головах и через голову, едва не сшибая, выглянувших, учителей из учительской; то мировые прыжки среди одноклассниц на одной ноге в "классики" подпинывая плоский камешек в нужный квадратик. Мелом начерченный десятиклеточный проход на бетонном покрытии перонна на железно-дорожном вокзале. Линию перехода в классиках, в ожидании осенью - весны, весной -
школьной осени и дизель-поезда "Холмск - Южно-Сахалинск". Энергия выплёскивалась в нас через края, предвещая вхождение во взрослость: где так уже - сломя голову, не попрыгаешь...
Посвящается всем, кто помнит нашу повсеместную Союзную школу и высокий общеобразовательный её уровень,)))
Коллективный фотоснимок служащих железнодорожников и охраны(1946'47 год).
http://www.proza.ru/2019/05/26/1928